Любой набожный иудей был знаком с очищающими обрядами омовения. Предложенный Предтечей образ омовения, очищения грехов вписывался в иудейские представления о покаянии. Так что Креститель, с точки зрения обычного иудея, не сделал ничего нового, он казался знаком давно прошедшего Царства Иудейского. Однако народ иудейский почитал пророков, а в то время еще и надеялся на избавление от владычества римлян. Иоанн Креститель своей проповедью и образом жизни отвечал чаяниям народа и образу пророка, созданного Ветхим Заветом.
Христос поступает совершенно иначе. Евангельские повествования сохранили даже свидетельство о разногласии, которое случилось у Иоанновых учеников со Христовыми. С точки зрения обычного иудея того времени, Христос вел жизнь, только отчасти напоминающую жизнь пророка и только отчасти соответствовал образу пророка, созданного Ветхим Заветом. Христовы ученики не постились, как Иоанновы. А сам Учитель часто разделял трапезу с мытарями и грешниками, что не делал никто не только из пророков, но даже из благочестивых иудеев. То, что миловать грешных — значит привлекать Божественную милость к самому себе, иудею понятно не было. Святость древнего иудея собиралась как капитал и в строго отведенном пространстве. В самой идее этой ограниченности есть рациональное зерно: самосохранение. Но практически возможности милосердия древнего иудея были весьма ограничены. Все, что находилось вне определенных рамок, милосердию не подлежало. Христос показывает, что милосердия достоин не только молящийся возле храма калека, но и обвиненная в прелюбодеянии женщина. Христос просто снимает рамки закона. Сознание древнего иудея без этих рамок гасло, как свеча на ветру.
«Заповедь новую даю вам, да любите друг друга»
Тем ярче и непонятнее выступало на фоне условностей древней иудейской жизни общение Христа с грешниками и его безбрачие. Если ты пророк, сетовали иудеи, то отчего ты водишься с отверженными, преступниками Моисеева закона? Ты тем самым нарушаешь закон, а если Ты пророк, то Ты должен исполнять этот закон. А если Ты не пророк, а только бродячий лекарь, то отчего ты не живешь, как положено законом? Безбрачная жизнь, наполненная жертвенным служением страждущим, могла восприниматься только как исключение, но не как норма.
Христос устанавливает новые нормы, дает урок новых человеческих отношений. Он ставит безбрачие наравне с браком, а порой и отдает первому предпочтение перед последним, так как Сам не вступал в брак. Среди апостолов особым благоволением Учителя пользовался Иоанн, также выбравший безбрачную жизнь. Святой, подражатель Христа, тоже выбирает безбрачие, часто в самом раннем возрасте.
Следовавшие за Христом люди тоже становились странниками и начинали вести жизнь святых. Апостолы Иоанн и Иаков оставили даже свое ремесло, приносящее им пропитание и небольшие средства для поддержания хозяйства, потому что рядом со Христом они ощутили веяние святости: новой и необычной жизни. Оно оказалось сильнее нажитых привычек. Ученики Христа разделили со своим Учителем трудности странствия и приняли участие в его занятиях: в помощи больным и отверженным обществом. Они первыми восприняли сам образ Христовой святости. Им первым и помогал Господь. В восьмой главе Евангелия от Матфея содержится повествование об исцелении тещи апостола Петра от лихорадки. Исцеленная женщина, уже пожилая, преодолев все свойственные ее возрасту немощи, посвятила свою дальнейшую жизнь Христу.
Но не одни только ученики становились святыми. Подчас и простые люди, следовавшие за Христом, уверовавшие от всего сердца, получали талант святости. В восьмой главе Евангелия от Матфея говорится о благочестивом сотнике, некогда построившем молельный дом для иудеев и пославшем к Иисусу старейшин общины, чтобы просить Иисуса Христа об исцелении своего слуги. Сам характер сотника, о котором можно узнать из описанных евангелистом поступков, необычный. Евангелист не говорит о самом сотнике, а только передает речь старейшин о нем и его просьбу. Казалось бы, какое дело тому, у кого множество слуг, до одного из них; не все ли равно, какой именно слуга болеет. Вряд ли тот раб, о котором говорится в Евангелии, был особенно любим своим хозяином или был незаменим в управлении домом. Хотя, конечно, ни того, ни другого полностью отрицать нельзя. Но все-таки забота о здоровье слуги для того времени не была типичным явлением, хотя в некоторых иудейских семьях слуги были на правах членов семьи, приживалов. Впрочем, сотник жил в Галилее, в городе Капернауме.
На кроткий ответ Господа, окруженного огромной толпой: «Я приду и исцелю его», — сотник отвечает не согласием, а отказом: «Я недостоин, Господи, чтобы Ты вошел в мой дом». И снова сотник скрывается от Иисуса, он посылает друзей, чтобы они передали Иисусу ответ. «Скажи только слово, и мой слуга выздоровеет». Такое сильное чувство рождено было в сердце сотника познанием святости Господа. Сотник, осознав святость Богочеловека, получает ее частицу. Иисус так свидетельствует об этом: «Истинно, что и в Израиле Я не нашел такой веры». Так сотник из Капернаума уподобляется абсолютному Страннику.
В Евангелии от Иоанна, в четвертой главе, некий вельможа предпринял странствование в прямом смысле: пришел из Иудеи в Галилею, чтобы только видеть и говорить с Господом о своем неизлечимо больном сыне. В этой части евангельское событие отчасти отражается в современности. Родители неизлечимо больного ребенка порой предпринимают путешествие в другой город, а часто и в другую страну, чтобы только поговорить (проконсультироваться) с известным профессором. Часто одной консультацией дело не ограничивается. Начинаются просьбы о госпитализации в тот или иной медицинский центр, подарки и другое, на что способна человеческая изобретательность. На этом сходство между поведением обычного человека и поведением святого, которое видим у вельможи из Галилеи, заканчивается.
Предприняв долгий и утомительный путь, а затем довольно долго, должно быть, ожидая случая приблизиться к Иисусу, вельможа, наконец, смог высказать свою просьбу Господу. За этой просьбой уже стояла не только скорбь и тревога отца, но еще и утомление немолодого человека. К тому же вельможе было не свойственно смешиваться с толпой простолюдинов, из которой состояло тогда окружение Господа. Но такова была вера этого человека, что перед ней все перенесенные тяготы и неудобства отступили.
И вот прозвучала просьба. Она очень короткая и простая: «Сын мой смертельно болен. Вылечи его». Облеченный властью человек не стыдится обращаться к сыну зодчего, странствующему лекарю. Иисус отвечает: «Иди, сын твой поправится». И у вельможи не возникло ни тени сомнения в истинности сказанного. Он тотчас же предпринимает новое, обратное странствие, и венцом его становится радость: смертельно больной сын жив и здоров! Вельможа так послушал Господа, как, должно быть, не слушал и самого царя. Ощущение новой, будущей жизни наполняло все его сердце. И этот земной вельможа стал уже послом Царствия Небесного, святым. Милосердие, исходящее от Иисуса Христа, часто вызывающее у людей одно только удивление, здесь раскрывается, как бутон цветком, верой в милосердие и всемогущество Божие. Но и сотник, и вельможа были готовы к принятию Божественной благодати, без которой любой бескорыстный поступок похож на пищу без соли. А подготовка дается усиленными трудами.
Последние в земной жизни Иисуса Христа уроки святости были преподаны в дни Пасхи, во время суда и распятия на Голгофе. То, что совершалось в те дни, почти непостижимо умом человека, это тайна искупления всего человечества от мук и бед, грозивших в вечности, это установление Нового Завета Бога с человеком, в котором грех каждого смывается кровью единственной на все времена жертвы — Христовой.
Однако из того, как евангелисты описали последние дня Христа, можно увидеть, какие еще образы святости предложил человеку Господь. На Тайной вечере Иисус Христос показал, что любовь человека к человеку есть та же святость. И именно в любви святость человеческая достигает совершенства и полноты. Но только если это любовь жертвенная и нелицеприятная. Господь показывает, предлагая Иуде Искариоту хлеб, что миловать нужно не только тех, кто нас любит, но в гораздо большей степени тех, кто нас ненавидит. Потому что единственная сила, уничтожающая силу греха, это любовь. Отвергая покаяние, Иуда Искариот отверг любовь Христову, которая тем не менее не оскудела к нему и которой не вынес сам предатель.
Урок покорности воле Божией, воле Отеческой — и вместе с тем урок стойкости, терпения и верности своим убеждениям ввиду Царствия Небесного был преподан Иисусом на суде перед Пилатом и иудейскими первосвященниками. Христос показывает, что даже самые несправедливые обвинения и скорби не бывают напрасными. Что человек в этом мире страдает не бесцельно, если он верит в Бога и верен своим убеждениям. Это образ исповедничества, которое тоже является формой святости. В самых скорбях человеку Богом подается утешение и извещение о том, что Царство Небесное существует, и что именно там находится истина. «Правду распяли, она воскресла», — говорит народная пословица. Иисус Христос в последние дни своей земной жизни не искал избавления от страданий и смерти, хотя это было бы так естественно для человека. Он предпочитает смерть за своего Небесного Отца, с которым было нераздельно Его Божество.
Христос принес единственную на все времена Жертву, благодаря которой людям стал возможен вход в Царство Небесное
Урок любви преподан и на кресте, когда Господь молился за тех, кто распинал его. Искупая грехи всего человечества, Господь, конечно, искупал и грехи тех, кто распинал его, умоляя своего Небесного Отца о милости к ним.
Именно смерть Христа на кресте, ожидаемого Царя, поруганного своим народом и распятого как злодей, утверждает, что есть нечто, которое сильнее смерти. И что в мире царят далеко не справедливые правила, и что человек — скорее пленник этих правил, нежели их хозяин. Восстановить утраченное человеческое достоинство может только жертва. Христос отказался от ветхозаветных жертв, превратившихся в пустой обряд. Вместо крови животных Он принес единственную на все времена Жертву, благодаря которой людям стал возможен вход в Царство Небесное.
Так состоялись первые в истории человечества уроки христианской святости. В Евангелиях есть множество свидетельств таких уроков. Можно вспомнить женщину, двенадцать лет страдавшую кровотечением и получившую исцеление, и женщину из страны Хананейской, просившую об исцелении душевнобольной дочери, и самарянку, и паралитика, принесенного своими знакомыми и осторожно опущенного сквозь разобранную крышу в помещение, где находился Господь. Все названные случаи свидетельствуют об одном: о вере в помощь Божию. И вера эта не является целью; она — первая степень и средство святости. Но как же трудно достается она и какой бывает шаткой! Сам апостол Петр трижды отрекся от Христа, внезапно охваченный страхом смерти. Так Господь обучает человека не только верить, но и не бояться своих слабостей, а противостоять им. Вся жизнь святого идет вопреки сложившимся в обществе представлениям и нормам, и часто нужно немалое мужество, чтобы им противостоять. «Если бы вы жили по законам мира сего, мир полюбил бы вас, как нечто, свойственное ему. Но мир вас так же возненавидел, как и Меня». Но святой не отвечает ненавистью на ненависть.
3. Во времена апостольские
Апостолы вполне усвоили Уроки своего Учителя и, в свою очередь, дали новые примеры. Читая «Книгу Деяний Святых Апостолов», мы их находим. Один из первых примеров — исцеление нищего хромого, сидевшего возле Красных Ворот, глава третья. В описании данного события видим, как все, что создавал Господь, в апостолах выросло и развилось.
Евангелие от Марка говорит нам, что Иисус Христос молился в начале дня, «утро, ночи сущей зело», то есть еще затемно. Однажды Петр даже стал свидетелем этой ранней молитвы и был очень ею изумлен.
Предание повествует, что первоверховный апостол после распятия и Воскресения Христовых оплакивал свое отступничество, так что у него даже выпали ресницы, а веки были постоянно воспалены от слез. И что Петр, как и некогда Господь, вставал затемно для молитвы.
В Евангелии от Луки говорится, что Ученики стали просить Господа, чтобы он научил их молитве. Этот урок — урок молитвы — оказался для христианской жизни одним из первых и основных.
Молитва — центр и основа христианской жизни, это как бы влага святости. Учение о молитве было заповедано Самим Господом и развито апостолами. В описании исцеления хромого от рождения человека апостолом и евангелистом Лукой показано, какой силой обладает истинная христианская молитва. При чтении этого фрагмента Деяний неожиданно возникают параллели с Евангелием от Иоанна, гл. 9 — об исцелении слепорожденного.
Апостолы Петр и Иоанн идут в храм для молитвы, «в час девятый», то есть около полудня. Господь исцеляет слепорожденного, и апостолы исцеляют хромого «от чрева матери своея», возможно, пережившего родовую травму. Человек этот был уже в годах — ему было лет сорок. Так что это исцеление никак иначе, как чудом, объяснить было невозможно. Как всякий калека, хромой был окружен состраданием, но и неприязнью тоже. Калеку укладывали возле входа в храм, он просил милостыню и на это, возможно, жил. Так что к каждому человеку хромой относился как к подателю милостыни. Так же смотрел он и на апостолов.
Подавать милостыню в Древней Иудее считалось делом похвальным, делом святых. И все, что сердобольные граждане совершали для хромого, было милостыней. Но каждый, кто подавал милостыню, считал долгом рассказывать о ней, стараясь показать себя человеком добрым и милосердным в глазах других. Часто такая фарисейская милостыня служила унижением для того, кому она подавалась. Милостыня была средством социальной адаптации, а вовсе не бескорыстным действием.
Потому Петр и говорит хромому: «Серебра или золота у меня нет; даю тебе, что есть у меня. Во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи». Это призывание имени Господа, заповеданное Им самим на Тайной вечере накануне Страстей, скрывает сам факт милостыни. Петр как бы говорит: не я тебя исцеляю, но Сам Господь Иисус Христос. Хромой встал; его с рождения слабые ноги обрели силу и крепость. Апостол и евангелист Лука особенно упоминает о голенях и стопах, как об основных опорных членах. Хромой настолько был изумлен тем, что с ним произошло, что последовал, не помня себя, в храм, за апостолами, подпрыгивая и восклицая, «хваля Бога». Этот танец радости исцеленного хромого напоминает танец царя Давида перед Ковчегом Завета и обозначает присутствие Божие.
Так что и само исцеление совершается Учениками как бы в присутствии Учителя. В том, что сказал Петр, есть два противоположных, казалось бы, качества: дерзновение и смирение. Ученик во всем следует своему Учителю, воплощая один из его уроков и призывая Его имя. Это покорность Божественной воле, или смирение. С другой стороны, прямого разрешения Учителя на исцеление нет, и его можно считать делом доброй воли, то есть милостыней самой по себе. В этом дерзновение.
Один из первых уроков святости закончился исцелением для хромого и судом для апостолов. Начиная с этого первого урока, все последующие святые как бы выносятся за черту общества, не совершив при этом никакого противозаконного с социальной точки зрения действия. Петр и Иоанн исцелили человека, страдавшего тяжким недугом от самого рождения. И за это вынуждены предстать перед судом, как некогда и их Учитель.
Усвоен был и этот урок. Святой, вполне осознающий себя послом Небесной Державы, не боится ради славы и достоинства своей страны быть изгнанным из пределов той, послом в которой он является. Но сначала надо попытаться убедить «местных жителей» в том, что ничего противозаконного совершено не было, и не разжигать напрасной вражды. Петр объявляет иудеям, что верует в Иисуса Христа, и Его именем хромой был исцелен. Пытается убедить суд в неправоте совершенного над Христом, называет себя и Иоанна Его свидетелями и заключает речь тем, что все, совершенное над Господом людьми, было совершено по неведению и выражает надежду, что и все слушающие уверуют в Иисуса Христа, как истинного Бога.
Речь Петра построена по всем правилам юриспруденции, хотя он по происхождению только рыбак. В речи этой чувствуются такт и мудрость. Но разумные доводы Петра порождают более чем странную реакцию судей. Апостолов решили наказать, запретили им проповедовать и потом отпустили. Мир испугался и озлобился на святых за их слова, и уже мир поступает по отношению к святым противозаконно. Так апостолами был усвоен еще один урок Христа: верность своим убеждениям.
Христос ради вверенного Ему человечества перенес одну из самых тяжелых в истории человечества казней. Апостолы, вспоминая о ней, не думали, что и их судьба будет иной. Однако святых не остановила даже смерть. Любовь и вера, связывающие Учителя с Учениками, оказались больше и выше страха смерти. «Не можем мы, еже видели, не глаголати» — «Горе мне, если не благовествую», — говорят Апостолы. Так урок терпения и верности сплетается с первыми уроками благовестия.