– Ты не понимаешь, Лева! – Крячко вскочил со стула и завертел перед его носом указательным пальцем. – Не понимаешь! Это унижение меня как главы семьи! Я сказал: пусть ваза стоит там, где я ее поставил! Я глава семьи, если сказал, что ваза будет стоять там, – она будет стоять там! Все, точка!
– А зачем она тебе там нужна? – Гуров уклонился от пальца Крячко, которым тот чуть не зарядил ему в глаз.
Этот простой вопрос поставил Крячко в тупик. Эмоции кончились, в бой неумолимо рвалась логика, и Крячко не нашелся что ответить. Он просто сверлил Гурова испепеляющим взглядом. Тот спокойно отвечал ему тем же, прихлебывая чай. Неизвестно, чем бы закончилась эта глазная дуэль, но спустя мгновение дверь в кабинет открылась, и перед сыщиками предстал глава Управления внутренних дел, их непосредственный начальник генерал-лейтенант Петр Николаевич Орлов. Он окинул взглядом кабинет и, улыбнувшись, сказал:
– День добрый! Как отдыхается?
Крячко углядел в этом невинном вопросе подвох и мгновенно нахохлился:
– А чего – отдыхается? Нормально отдыхается! Дел нет – вот и не работаем! И вообще, имеем право!
– Да я и не говорю ничего такого, – начал оправдываться Орлов.
Крячко, мгновенно уловив неуверенные и даже несколько заискивающие интонации Орлова, стал в позу:
– Мы, между прочим, дело раскрыли, вот теперь и отдыхаем! Новых дел никто не давал, вот и сидим!
– Да я понял, понял, Стас, все нормально. Спасибо за дело!
– Хорошо, если нормально, – ворчливо проговорил Крячко. – Только вот «спасибом» сыт не будешь!
– Это ты к чему?
– К тому, что можно было бы хоть иногда нам с Левой премию выписать за успешно раскрытое дело!
– Я вам только перед Новым годом выписывал премию! – напомнил Орлов. – В размере оклада, между прочим!
Крячко окинул его длинным выразительным взглядом и сложил в щепотку пальцы, явно подразумевая «да сколько там того оклада?».
Он не зря вел эти бессмысленные препирательства, казавшиеся таковыми только с виду. Хитроватый Крячко уже подметил состояние Орлова. Генерал-лейтенант чувствовал себя явно неуютно. В другое время, будь он стопроцентно правым, он не спустил бы Крячко нахальства и строго одернул бы его. Сейчас же в Орлове явственно сквозила неуверенность, а это означало, что он чувствовал за собой или какой-то грешок, или просто неправомерность. Крячко заметил это и решил воспользоваться ситуацией, вызвав в начальнике еще большее чувство вины, который, будучи сейчас уязвимым, «велся» на эти дешевые приемчики. Заметил смущение начальства и Гуров, знавший Орлова не меньше Крячко. Орлов явно хотел что-то сказать, но мялся, и Гуров прервал тишину:
– Петр Николаевич, а в чем причина вашего визита?
– Да поинтересоваться просто зашел, что да как, ничего такого…
Фальшь в интонациях Лев заметил сразу. Да и не любил он, когда тянут кота за хвост.
– Товарищ генерал-лейтенант, может быть, перестанем размазывать кашу по тарелке, а перейдем к делу? – насмешливо прищурив глаза, спросил он.
Орлов задумался, но промолчал. Стало очевидно, что у него есть некая работа к сыщикам, но, скорее всего, неофициальная, выходящая за рамки их прямых обязанностей, и далеко выходящая. Либо она была настолько неординарной, что никому в здравом уме не пришло бы браться за нее. Хоть Орлов никогда не злоупотреблял такими просьбами, однако сейчас, кажется, настал такой момент.
– В общем, вы правы, есть у меня некая, так сказать, просьба, – выдохнул генерал.
– Родил, наконец, – ехидно прокомментировал Гуров.
– Ну, так озвучивайте ее, Петр свет Николаевич, – расплылся в лицемерной улыбке Крячко.
Орлов еще пару секунд помолчал, что-то прикидывая, а потом загадочно произнес:
– А пойдемте ко мне в кабинет. Там и побеседуем.
– О как! Секретность, значит! – подмигнул Гурову Крячко. – Петр Николаич, сразу предупреждаем: если речь идет об операции по уничтожению ИГИЛ – это не к нам!
– Стас, тебе не надоело кривляться? – грустно поинтересовался Орлов. – Шестой десяток ведь разменял…
– Во-во! Лева меня уже сегодня попрекал возрастом! – кивнул Крячко.
Но Орлов уже шел к двери.
– Ну вот, не успеваешь отдохнуть от одной работы, другая наваливается, – притворно вздохнул Станислав, поднимаясь с места. – Да и еще, скорее всего, чрезвычайно сложное дело, которое требует немедленного начала!
– Петр, подожди! – окликнул Гуров. – Хотя бы вкратце обрисуй ситуацию, чтобы мы знали, к чему готовиться.
– Да ничего такого страшного, расслабьтесь, – пожал плечами Орлов. – Просто пришел ко мне один человек… Шапочный знакомец, по сути. Но персона важная! У его дочери какие-то проблемы, вот просит помочь разобраться.
– И все? – присвистнул Крячко. – Да это мы в пять секунд разрулим! А дочка у него симпатичная?
– Двое взрослых детей, – ответил Орлов. – Скоро внуки будут.
– Ух ты! – Лицо Крячко вытянулось. – Такая старая? Что ж там за знакомец у тебя? Однополчанин по Куликовской битве, что ли?
– Это у тебя, Станислав, двое взрослых детей, – пояснил Орлов. – И внуки не за горами. Так что ты больше о работе думай, а не о молодухах!
– Принято считать, что в нашем возрасте о душе надо думать, Петр, а ты мне все работу сватаешь, – посмеиваясь, говорил на ходу Крячко, идя за Орловым.
Гуров вышел последним и запер кабинет на ключ. Пока они поднимались на третий этаж, где располагался кабинет генерал-лейтенанта, он уточнил:
– Ну, а все же, Петр? Что за человек хотя бы? Род занятий?
– Виктор Борисович Берестов, – сообщил Орлов. – Начальник отдела Департамента городского имущества.
Скрип тяжелой двери в приемную заглушил длинный посвист Крячко…
Все трое прошли мимо бессменной секретарши Орлова, обаятельной Верочки, за обитую кожей дверь. В кабинете, в кресле напротив стола Орлова, сидел плотный лысоватый мужчина лет пятидесяти. Из-за намечающейся на макушке лысины и выпирающего из-под тугого ремня серых брюк брюшка он казался старше своих лет. Гуров на его фоне выглядел моложе чуть ли не на целое поколение, а Крячко… Крячко и в молодости был широк в кости, любил плотно поесть и ненавидел стричься, посему постоянно ходил лохматым, что не добавляло ему опрятности в облике. Словом, с годами Станислав мало изменился, разве что раздобрел.
– Здрасте! – первым поздоровался он с сидевшим и, шагнув, протянул руку для приветствия. – Будем знакомы – Станислав!
Чиновник вынужден был подняться, чтобы ответить на него.
– Виктор Борисович Берестов, – произнес он.
– Полковник Гуров, – представился склонный к сдержанности Лев и, отойдя в угол, уселся на свой любимый стул с жесткой спинкой. В таких ситуациях он предпочитал молчать и слушать. А Крячко, напротив, хотелось почесать языком. К тому же он изначально избрал в отношении чиновника и его дочери ироничный тон и теперь готов был его придерживаться. И даже строго сведенные брови Орлова не убедили его сменить тон.
Крячко уселся в мягкое кресло и, нацепив на лицо благодушную улыбку, приготовился слушать. Проблемы чиновничьей дочки он явно не считал серьезными.
У самого Берестова, видимо, было другое мнение, поскольку он смотрел на Крячко не слишком одобрительно, бросив попутно вопрошающий взгляд на Орлова. Тот чуть заметно кивнул – дескать, все в порядке.
– Я перейду сразу к делу, – заговорил Берестов. – Моя дочь Регина работала в Роспотребнадзоре. Проще говоря, санэпидстанции. Работала шесть лет, вполне благополучно до вчерашнего дня. Вчера у Регины случились крупные неприятности. Она позвонила мне вечером и сообщила, что ее забрал ОБЭП, прямо с рабочего места. Якобы взяли с поличным, в момент получения взятки. Я сразу же поехал в ОБЭП и добился, чтобы ее отпустили домой. До суда.
– А ее действительно взяли с поличным? – осведомился Гуров.
Берестов поиграл скулами и проговорил не слишком охотно:
– Не знаю. В Роспотребнадзор я еще не ездил – не успел. А по телефону решать подобные вопросы считаю неуместным. Но со слов Регины, ее подставили.
– Так она брала взятку или не брала? – в лоб спросил Крячко.
Орлов еще ближе сдвинул брови, но вид у Крячко был самый невинный.
– Не знаю! – поморщившись, раздраженно проговорил Берестов. – Я считаю, что этот вопрос должны выяснить вы, профессионалы!
Он достал из кармана носовой платок и провел им по выпуклому лбу, на котором выступили крупные капли пота, хотя в кабинете Орлова было нежарко. Сам генерал-лейтенант по-прежнему хранил молчание, не проронив ни слова с того момента, как они переступили порог кабинета.
– Но что конкретно вы от нас хотите, Виктор Борисович? – нарушил тишину Гуров. – Вы извините, но, по-моему, вы обратились не по адресу. Это не наш курятник.
– Что, простите? – воззрился на него Берестов.
– Ничего, просто поговорка такая, – улыбнулся Лев. – Я имею в виду, что мы не ОБЭП, экономическими преступлениями не занимаемся и не слишком хорошо разбираемся в специфике данных дел. Тут мы не специалисты. Вам воспользоваться лучше помощью настоящих профессионалов. Думаю, Петр Николаевич может дать вам рекомендации, к кому обратиться.
– Что, простите? – воззрился на него Берестов.
– Ничего, просто поговорка такая, – улыбнулся Лев. – Я имею в виду, что мы не ОБЭП, экономическими преступлениями не занимаемся и не слишком хорошо разбираемся в специфике данных дел. Тут мы не специалисты. Вам воспользоваться лучше помощью настоящих профессионалов. Думаю, Петр Николаевич может дать вам рекомендации, к кому обратиться.
Этой фразой Гуров как бы подвел черту их едва возникшему диалогу. Он даже сделал неуловимое движение, чтобы подняться и завершить таким образом беседу, однако глухой голос Берестова остановил его.
– Подождите, полковник! – властно проговорил чиновник. – Я еще не все вам сказал. Дело в том, что сегодня утром моя дочь умерла.
Гуров, потерявший интерес к беседе, мгновенно взметнул на него взгляд. Внимательно смотрел и Крячко.
– Регина умерла… – повторил Берестов. – Ее убили. – Мне позвонили в половине одиннадцатого утра на работу, сказали, что найдена убитой женщина, в сумочке которой обнаружены документы на имя Берестовой Регины Викторовны. Я немедленно приехал, надеясь, что это какая-то чудовищная ошибка, недоразумение. Думал, что у нее просто украли сумочку – такое случается. Но оказалось, нет. Это была моя дочь…
Официозные нотки ушли из голоса Берестова. Перед сыщиками сидел уже не солидный чиновник, а немолодой усталый человек, подавленный свалившимся на него горем. Под глазами у него залегли тени, носогубные складки резко обозначились. Сейчас он выглядел так, словно годился Гурову в отцы.
К тому же постоянно промокал лоб, пот с которого теперь катился градом, и тяжело, с присвистом, дышал.
Орлов отодвинул ящик своего стола и достал длинный цилиндрический флакончик с надписью на немецком языке. Он нажал на кнопку, и из флакончика вылезла зеленая пилюля. Генерал налил в чашку воды и протянул Берестову вместе с лекарством:
– Примите, это отличное сердечное средство.
Берестов благодарно кивнул, бросил пилюлю в рот и залпом выпил воду.
– Как ее убили? – спросил Гуров, настраиваясь на деловой лад. Он знал, что подобное всегда отвлекает от тягостных дум и переживаний.
– Что? Ах, да… Ударили ножом. В печень. Сразу насмерть. Ее нашли неподалеку от дома, в чужом дворе. Она лежала прямо на земле. Что она там делала – ума не приложу!
– Виктор Борисович, расскажите, пожалуйста, поподробнее о вашей дочери, – попросил Лев. – Сколько ей лет, есть ли семья, чем любила заниматься в свободное время. Вы, я так полагаю, хотите, чтобы мы нашли убийцу?
– Да! – твердо произнес Берестов. – Именно этого я и хочу! Я хочу знать, кому могла помешать моя дочь! У кого поднялась рука лишить жизни молодую женщину, мать… – Он не договорил и снова припал к чашке.
Через несколько минут Берестов, немного придя в себя, рассказал, что его дочь Регина проживала в квартире на Новослободской вместе с мужем и восьмилетним сыном. Что никаких особых увлечений не имела, была человеком домашним и вечера после работы предпочитала проводить дома. Никаких инцидентов на работе у нее не было, в семье тоже все было нормально. Кто и по какой причине мог желать ей смерти – совершенно непонятно.
– А вы живете отдельно? – уточнил Гуров.
– Да, конечно. В Крылатском.
– А ваша жена в курсе случившегося? – спросил Крячко.
– Моя жена? – Берестов, кажется, удивился. – Нет, я еще не сообщал ей. А при чем тут это?
Тут настал черед удивляться сыщикам.
– Но ведь она родная мать Регине! – заметил Крячко.
– Ах, вот что, – грустно усмехнулся Берестов. – Я забыл упомянуть. С матерью Регины мы развелись десять лет назад. Она живет отдельно – я оставил ей квартиру, в которой мы жили в браке. Хорошая «сталинка» на проспекте Мира. И Ольге я, разумеется, сообщил о смерти дочери. Что касается моей жены, не думаю, что ей необходимо знать об этом в первую очередь. Дома я, конечно же, все ей расскажу.
– Понятно, – кивнул Лев. – А муж? Мужу вы сообщили?
– Дело в том, что я почему-то не могу дозвониться до Вадима, – ответил Берестов, почему-то замявшись.
– А где он работает? Нужно съездить туда, – предложил Гуров.
– Не нужно, – возразил Берестов. – Он работает у меня. Но тут вот какое дело… Вадим сегодня утром позвонил мне и попросил дать ему выходной. Сказал, что неважно себя чувствует.
– Вот как? И вы согласились?
– А почему нет? Вадим не склонен отлынивать от работы, к тому же сегодня я вполне мог обойтись без него, поэтому отпустил без возражений.
– А когда вы ездили на место происшествия, в квартиру заходили?
– Да, конечно, – кивнул Берестов. – Я думал, что Вадим спит, потому и отключил телефон, хотел рассказать про Регину… Но его дома не было, я застал только домработницу. Она сказала, что, когда пришла, квартира была пуста. У нее свой ключ, она всегда убирается, когда никого нет – Регина не любит присутствия посторонних в доме. Не любила… Я сказал, что она может идти домой, запер квартиру и поехал сюда.
– Странно, куда же мог деться ваш зять? Если он заболел, то должен был лежать в постели, – заметил Крячко.
– Не знаю, – развел руками Берестов. – Может быть, поехал в аптеку.
– Так сто раз уж должен был вернуться! – хмыкнул Стас. – А имущество их в браке приобретено?
– Вы на что намекаете? – холодно осведомился Берестов.
Крячко красноречиво зашевелил пальцами и с нажимом проговорил:
– Деньги. Это главный мотив всех преступлений после пьяной бытовухи. Но второе, как я понимаю, не ваш случай. Посудите сами: дочка ваша наверняка не бедствовала, квартира в новостройке в центре Москвы – это уже целое состояние по нынешним временам. Кому теперь достанется все это богатство?
– Вы переходите границы! – побагровев, бросил Берестов.
– Станислав! – строго произнес Орлов.
– А что такого? – повернулся к нему Крячко. – Вы подождите отмахиваться! Понятно, вам неприятно так думать, но поверьте, случай не столь неправдоподобный, как кажется. Да нам с Левой не пересчитать, сколько раз мы с таким сталкивались за свою разыскную жизнь – правда, Лев? То муж жену кокнет, то жена мужа.
– Крячко! – повысил голос Орлов, но того было уже не остановить.
– А вот какие отношения были у вашей дочери с мужем? – полюбопытствовал он.
– Нормальные! – отрезал Берестов.
– Ругались часто?
– Все мужья и жены периодически ругаются, – сухо сказал чиновник.
– Угу, – с пониманием вздохнул Крячко. – Значит, плохие отношения…
– У вас телефон с собой? – вклинился Гуров, пытаясь прервать это возникающее на ровном месте противоборство.
– Разумеется, – отозвался Берестов.
– Звоните, – бросил Лев.
– Куда?
– Зятю вашему звоните, набирайте.
Берестов достал из кармана широкий айпад и набрал несколько цифр.
– Абонент недоступен, – сообщил он.
– Та-а-ак, – протянул Крячко, выразительно глядя на чиновника.
– Да вы что, с ума сошли, что ли! – в сердцах выпалил тот. – Как вы себе это представляете? Вот так просто убил жену и отключил телефон? Да еще и отпросился у меня с работы, чтобы уж точно лишить себя алиби? Чушь какая! А вы, Петр Николаевич, говорили, что пригласите лучших сыщиков!
– Успокойтесь, пожалуйста, – миролюбиво произнес Орлов. – Это действительно очень хорошие сыщики. Просто опыт подсказывает им самые распространенные версии, которые необходимо исключить. Знаете, это как при постановке диагноза у врачей: первым делом исключить явно неподходящие варианты, чтобы выбрать точный. Так и у нас. Значит, вашего зятя можно исключить из списка подозреваемых.
– Это было очевидно с самого начала, – проворчал Берестов, но объяснение Орлова его убедило.
– А кто ведет дело о смерти вашей дочери? – спросил Гуров.
– Следственный комитет, – ответил Берестов.
– Понятно. Вы, Виктор Борисович, периодически зятя своего набирайте – вдруг отзовется? Кстати, как ваша бывшая жена отреагировала на смерть дочери?
– Как она могла отреагировать?! В шоке была! С сердцем плохо стало, «Скорую» пришлось вызывать.
– Может быть, не стоило оставлять ее одну? – заметил Орлов.
– Она не одна, – возразил Виктор Борисович. – С ней ее супруг. Нынешний.
– Ясно, – кивнул Гуров и спросил: – Значит, вы виделись с дочерью последний раз вчера вечером, после того как забрали ее из ОБЭПа, верно?
– Верно.
– И куда вы поехали после этого? Отвезли дочь домой?
– Нет, сначала поехали ко мне. Регину нужно было успокоить, к тому же я хотел, чтобы она мне подробно все рассказала. Но подробно не получилось. Дочь всю трясло, она была ужасно напугана. Постоянно твердила: «Мне конец», хотя я пообещал ей уладить это дело.
– Вы упомянули, что ее подставили. Кто и зачем?
– Этого я пока не выяснил. Думаю, что в Роспотребнадзоре, кто же еще! Там же еще тот серпентарий, каждый другого задушить готов!
– Зачем же ваша дочь пошла работать в такое место?