— Я стараюсь верить в это. — Сейчас Лорен казалась такой одинокой и такой несчастной, что ее просто нельзя было не пожалеть.
— Как бы я хотел вернуть вам хорошее настроение! — пылко воскликнул молодой человек.
— Так закажите еще пирожных. — На лице девушки мелькнула бледная улыбка, и мистер Монк был уже весь во власти ее очарования.
— Если б все проблемы решались так легко, — рассмеялся он и исполнил приказ своей повелительницы.
Неудивительно, что Лорен сильно задержалась, но ее долгое отсутствие легко можно было объяснить трудностью выбора ткани на платье. Сидя у постели Уинифред, она рассказывала, как рассматривала шелк, и атлас, и муслин самых разных оттенков, хотя на самом деле провела в магазине не больше двадцати минут.
Миссис Гамильтон, бывшая тут же, давала мисс Эванс советы по поводу фасона для платья, но думала только о том, как расспросить Лорен о том, что говорил мистер Монк о своих устремлениях. Почтенная женщина была бы сильно удивлена, если б услышала хотя бы часть из разговора Лорен и поклонника своей дочери.
6
Конечно же, Лорен понадобилось каждый день ездить к модистке, чтобы ускорить шитье нового платья, и, пока Уинифред не выходила из дома, мистер Монк ожидал ее подругу в парке или кондитерской. Вякий раз их встреча была словно случайной, но при расставании Лорен обязательно говорила, что завтра отправится туда-то или туда-то.
Миссис Гамильтон была только рада, что мисс Эванс не просит одолжить экипаж, достаточно и того, что мисс Беринджер разъезжает повсюду в ее карете. Лорен отговаривалась тем, что с удовольствием пройдется пешком, грязь на улицах страшила ее меньше, чем притягивал ее этот город, тем более что горничная Уинифред всегда была к услугам мисс Эванс вместе со своей щеткой.
Через пять дней Уинифред поправилась и смогла выезжать, вернее, ее матушка сочла дочь здоровой, тогда как сама Уинни чувствовала себя прекрасно уже после одного дня, проведенного в постели.
Гамильтоны снова побывали в театре, и на этот раз мистер Коллпер представил мисс Эванс двух своих приятелей. Джентльмены наперебой спрашивали девушку, будет ли она на традиционном зимнем балу у графини Фортескью, и Лорен пришлось пообещать каждому танцевать с ним. Мистер Монк хмурился, но ничего не мог с этим поделать, его статус поклонника мисс Гамильтон до сих пор был неоспорим, и ему не подобало интересоваться кавалерами мисс Эванс.
Ни один из новых знакомых не понравился Лорен настолько, чтобы она почувствовала радостное волнение — предвестие глубокого чувства, или хотя бы захотела узнать побольше о состоянии одного из них. И все-таки ей было приятно осознавать, что она не осталась незамеченной среди целого сонма молодых леди, подлинно красивых или старающихся казаться таковыми.
По возвращении домой Уинифред расспрашивала подругу:
— Я согласна, что мистер Олденби тебе не подходит, он слишком напоминает изображение древнего человека из папиной книги, но мистер Грегстон, по-моему, очень мил. Я расспросила потихоньку Саймона Коллпера, он сказал, что Грегстон должен получить наследство от своего дяди, бездетного вдовца, и тогда он сможет жениться, на ком пожелает, его отец и мать интересуются только браком его старшего брата, продолжателя рода.
— Вот когда получит наследство, тогда пусть и ухаживает за мной! — беззаботно рассмеялась Лорен.
— Не верю, что ты на самом деле такая корыстная, — засмеялась следом за ней Уинифред. — А как же любовь? Мистер Грегстон не сводил с тебя горящего взгляда, кажется, он влюбился в тебя еще в прошлый раз, когда мы были в театре, но не успел представиться.
— Ты думаешь, в следующую встречу он признается в своих чувствах? — Лорен на мгновение представила себе высокого нескладного мистера Грегстона стоящим перед ней на коленях и расхохоталась. — Нет, Уинни, он, конечно, не так противен, как мистер Олденби, но все-таки он мне не по душе. У него такие длинные и тонкие руки и ноги, что он напоминает какое-то насекомое. Если б этот джентльмен показался мне симпатичным, я не стала бы сразу же вспоминать о его наследстве. Мой избранник должен быть или красив, или очень богат.
— Если ты полюбишь, тебе будет все равно, богат он или беден, — убежденно сказала Уинифред.
— Мы уже говорили об этом, Уинни, много раз. Еще в пансионе, помнишь? И здесь, в Лондоне…
— Помню. — Мисс Гамильтон улыбнулась, вспоминая наивные мечты детства. — Нам всем хотелось жить в большом доме, иметь много красивых платьев и мужа, какого-нибудь принца или герцога. Но если для нас важнее всего была любовь этого принца, то тебя беспокоило, будет ли у него величественный замок и сундуки с золотыми монетами.
Лорен тоже улыбнулась чуть рассеянно.
— Я верю в любовь, Уинни. Но я также уверена, что в бедном доме любовь не приживается.
— Твой брат ведь не богатый человек, но ты всегда с такой радостью говорила о счастье, царящем в его семье…
— Я не такая, как Мэй, — просто ответила Лорен. — Или я еще не встретила такого, как Джон.
Уинифред вполне удовлетворилась ответом подруги. Конечно, Лорен еще не знает, каково это, когда сердце замирает при одной мысли о том, что в этом мире есть человек, который лишь один из всех рожден, чтоб принадлежать тебе. А твоя судьба — принадлежать ему. Только бы сердце не ошиблось…
Мисс Беринджер пришлось отпустить Лорен на бал к графине Фортескью. Всю неделю ее компаньонка была милой и любезной и даже очаровала дам из попечительского общества своим благонравием и игрой на рояле. К тому же за Лорен попросила сама миссис Гамильтон. Мистер Монк на протяжении нескольких дней регулярно приезжал к Гамильтонам, принимал приглашения остаться на чай или даже на обед и был так остроумен и галантен, что миссис Гамильтон вообразила себе, будто на балу этот блестящий джентльмен сделает Уинифред предложение. Разумеется, в таких обстоятельствах молодой леди необходимо присутствие близкой подруги.
Глядя, как Лорен плавно спускается по лестнице в холл, миссис Гамильтон почувствовала смутную тревогу, но искреннее восхищение Уинифред заставило ее устыдиться своих мыслей.
Золотистые волосы мисс Эванс были искусно уложены и перевиты золотым же шнуром, темная синева шелка придавала глазам загадочный блеск, а лицо казалось чуть бледнее и старше.
— Ты прекрасна! — не сдержавшись, воскликнула Уинифред.
Поспорить с этим утверждением было нелегко, если бы даже и нашелся придирчивый критик, находивший маленькие вздернутые носики недостаточно благородными. Сама Уинифред была в белом платье, расшитом маленькими ландышами, вдоль каждого волана шла зеленая бархатная лента, а волосы украшал букетик настоящих ландышей, бог знает, за какие деньги выписанных мистером Гамильтоном из Королевской оранжереи.
Кажется, Уинифред никогда не выглядела такой хорошенькой, как в этот вечер, и миссис Гамильтон осталась вполне довольна внешностью дочери.
— Ты тоже! — Лорен с удовольствием оглядела туалет подруги. — В таком платье не стыдно даже идти венчаться!
— Думаешь, мне не стоило надевать белое? — встревожилась Уинифред.
— Вовсе нет! Ты словно сама весна, кажется, где ты пройдешь — там расцветут ландыши!
— Довольно поэтических сравнений, мисс! Нам пора ехать, — вмешался мистер Гамильтон, с добродушной улыбкой наблюдающий за девушками. — Через полчаса вокруг вас соберется толпа настоящих поэтов, и они осыплют вас хвалебными одами. Поторопимся же навстречу вашему триумфу!
Подруги рассмеялись и поспешили занять места в карете. Лорен тоже многого ждала от этого бала.
Ехать до дома графини Фортескью было совсем недалеко, но они добрых три четверти часа ожидали своей очереди войти в особняк, вереница карет занимала все соседние улицы.
Как только Лорен прошла в огромные двери, густо покрытые позолотой, она поняла, что этот бал — совсем не то, что бал у мистера Бакстера. Очаровательные леди группками по двое и по трое прохаживались по залу в ожидании начала танцев, к ним то и дело подходили джентльмены, говорили комплименты и умоляли подарить им танец. Никаких благопристойно потупленных глаз и серьезных разговоров — только флирт и кокетство, кокетство и флирт.
Правда, чуть позже Лорен заметила скромно сидевших на стульях около дальней стены залы дебютанток, но даже их смущенный вид казался притворством. А серьезные, основательные беседы велись джентльменами почтенного возраста в курительной и библиотеке, подальше от шумной молодежи.
К Уинифред и Лорен подошел ожидавший их у входа в бальную залу мистер Монк и предложил пройтись. Лорен оперлась на его руку справа, а Уинни слева, и все трое не спеша двинулись сквозь толпу, раскланиваясь с теми, кого они уже знали. Мистер Грегстон пригласил Лорен на первый танец, но она извиняющимся тоном ответила, что уже приглашена, и пообещала Грегстону третий танец, так как на второй ее уже ангажировал мистер Монк.
— И с кем ты будешь танцевать первый танец? — с удивлением спросила Уинифред, едва разочарованный мистер Грегстон отошел искать себе другую партнершу.
— Ни с кем, — улыбнулась Лорен. — Я просто не хотела танцевать с ним.
Мисс Гамильтон понимающе кивнула.
— Надо, чтобы тебя поскорее пригласил кто-то поинтереснее мистера Грегстона.
Лорен пожала плечами — это было не в ее власти. Но она знала, что недолго останется без кавалера.
Большинство молодых леди были в белых или кремовых платьях, и Лорен в своем синем шелке выделялась среди них подобно тому, как роскошные алые розы красуются на фоне робких белых. Она выглядела гораздо более безмятежной и уверенной в силе своего обаяния, чем большинство из них, и это притягивало взгляды.
Мистер Коллпер протиснулся к мисс Эванс и попросил ее танцевать с ним. Вероятно, в это время его матушка угощалась крошечными миндальными пирожными в компании миссис Гамильтон и других своих подруг и не могла проследить за тем, чтобы ее сын ухаживал за подходящими леди.
Лорен с улыбкой согласилась — Саймон Коллпер прекрасно танцевал и был непременным участников всех балов и домашних праздников, что устраивались в поместье Гамильтонов и их соседей прошлым летом. Монк танцевал с Уинифред, и мисс Гамильтон, похоже, никак не могла дождаться первых звуков контрданса.
Наконец графиня Фортескью закончила обмениваться любезностями с гостями и подала знак начинать бал. Графиня, маленькая хрупкая женщина с тонкими черными волосами и холодноватыми голубыми глазами, держалась так властно, что даже казалась выше ростом. Ослушаться ее приказов побоялись бы не только слуги, но и ее родственники и друзья. «Вот бы уметь так подчинять себе людей, — подумала Лорен, занимая место рядом с Коллпером. — Но для этого надо иметь двенадцать поколений родовитых предков, супруга-графа и громадное состояние».
В ходе танца мистер Коллпер улучил момент сообщить Лорен, что ей желают быть представленными двое джентльменов, виконт Шелтли и мистер Прайветт. Мисс Эванс согласилась на знакомство, стараясь выглядеть не слишком обрадованной. Виконт Шелтли — звучит обнадеживающе, но сперва надо на него посмотреть. И мистер Прайветт может оказаться вполне симпатичным. В общем, Лорен обещала Коллперу уделить внимание его друзьям после третьего танца и направилась танцевать с мистером Монком.
— Я ревную! — заявил Монк, едва только фигура танца позволила им говорить друг с другом.
— Кого? — невинно осведомилась Лорен.
— Вас! — с неподдельной пылкостью отвечал ей джентльмен.
— К кому? — все с тем же выражением лукавой невинности поинтересовалась мисс Эванс.
— Ко всем! — не задумываясь, сказал мистер Монк. — На вас смотрит с восхищением такое множество мужчин, что я не знаю, кто из них раздражает меня больше!
Лорен огляделась и с улыбкой покачала головой.
— Думаю, вы ошибаетесь, мистер Монк. Для ревности у вас нет никаких оснований, даже если бы вы и имели на это право.
— Право мне дает мое чувство к вам, мисс Эванс, — прошептал мистер Монк.
Танцующие пары разошлись, и Лорен получила несколько мгновений, чтобы обдумать слова джентльмена. О, конечно, эта речь не стала для нее неожиданностью, учитывая все тайные встречи с мистером Монком… Сайласом, как она стала называть его про себя. И все же, все же…
Несмотря на некоторую развязность поведения, мистер Монк ей нравился. Пусть его образование было несколько односторонним, но он умел остроумно болтать о самых банальных вещах, а этот талант Лорен всегда ценила в мужчинах. Его внешность была довольно заурядной, но не отталкивала, а манера одеваться говорила о наличии вкуса. Словом, Сайлас Монк мог считаться хорошей партией не только в глазах влюбленной в него мисс Гамильтон, ведь он был еще и весьма состоятелен.
Однако Лорен не успела увлечься мистером Монком настолько, чтоб не испытывать волнения при упоминании какого-нибудь виконта или графа. Когда-то был среди знакомых мисс Эванс один джентльмен, который нравился Лорен гораздо больше мистера Монка, и она невольно сравнивала его со всеми остальными своими поклонниками, подлинными и воображаемыми.
Рядом с тем джентльменом мистер Сайлас Монк скорее всего остался бы незамеченным мисс Эванс, но Монк находился здесь, рядом, а тот, другой, никогда уже не будет с ней в горе и в радости. А вдруг она поторопится связать свою судьбу с мистером Монком, а потом встретит кого-то, кто заставит ее пожалеть о поспешно принятом решении?
Все эти мысли пришли в белокурую головку Лорен не вдруг, они уже витали вокруг нее и сейчас промелькнули быстрее, чем ее рука снова легла в ладонь Монка, чтобы продолжить танец. О многом Лорен успела передумать в уединении своей комнаты, когда мисс Беринджер уже спала, усыпленная чтением романа. Перед балом у Лорен было смутное предчувствие, что мистер Монк найдет случай объясниться, и она так и этак представляла себе эту сцену и ее последствия.
Ну и, конечно, оставалась еще Уинифред. Если самая близкая подруга похитит у мисс Гамильтон внимание любимого мужчины, это разобьет девушке сердце. Но было кое-что, что успокаивало Лорен при мысли о страдании, которое она может причинить Уинни.
Уинифред никогда не простит мистера Монка, но подругу она простит. Разве в том, что мистер Монк влюблен не в мисс Гамильтон, а в другую девушку, есть вина Лорен? Чувства не подвластны воле, и Уинни это понимает.
Пройдет время, и она успокоится. Жаль, что они уже не будут так близки, как прежде, но нельзя ведь приносить будущее семейное счастье в жертву детской дружбе, не правда ли? Уинифред знает обстоятельства Лорен и осознает, как важно мисс Эванс хорошо устроиться, не может же она всю жизнь быть компаньонкой мисс Беринджер или какой-нибудь другой, столь же неприятной старухи!
Лорен продолжала улыбаться, как и положено леди, стремящейся показать окружающим, что получает удовольствие от бала.
Мистер Монк принял эту улыбку за поощрение к продолжению откровенного разговора и, едва только мисс Эванс снова оказалась рядом с ним, сказал:
— Вы очень проницательны для вашего возраста, мисс Эванс, и не станете отрицать, что заметили, как я очарован и восхищен вашей красотой и пленен вашими дарованиями.
— Мистер Монк, я не настолько уверена в своей власти над джентльменами, чтобы не сомневаться в том, что верно понимаю знаки, которые вы подавали мне в последние две недели. Сегодня, когда я слышу от вас эти признания, я все еще сомневаюсь.
— Вы позволите мне написать вашему брату и попросить вашей руки, мисс Эванс? — Да, мистер Монк был настроен весьма решительно, и это льстило Лорен. За Уинифред он ухаживал более двух месяцев и так и не сделал предложения, а с ней он знаком лишь около трех недель, но уже успел принять решение, долженствующее изменить его судьбу.
Лорен чуть заметно поморщилась. Пока Джон получит письмо, пока он напишет Мэй, чтобы посоветоваться и навести справки о предполагаемом женихе, пройдет много месяцев. И где в это время ей жить?
Девушка не сомневалась, что должна будет покинуть дом Гамильтонов сразу после того, как правда откроется, и ей придется искать себе жилье или даже другое место, ведь денег, что она заработала у мисс Беринджер за эти месяцы, надолго не хватит. Лорен предпочла бы пока избежать объяснения, после которого уже очень трудно будет повернуть назад.
— Бал — не самое подходящее место для подобных разговоров, вы не находите? — ответила она вопросом на вопрос.
— Увы, с тех пор, как вы перестали выходить из дома одна, у меня нет другой возможности поговорить с вами наедине. Танец вот-вот закончится, не мучьте меня, мисс Эванс!
Монк был прав, но Лорен еще не готова была согласиться. Ей казалось, что бал может преподнести ей и другие приятные сюрпризы, и связывать себя словом раньше, чем она придумает, как избежать долгой помолвки, неразумно.
— Послезавтра я должна сопровождать мисс Беринджер в заведение, которое находится под патронажем ее подруг из попечительского комитета. Обычно у меня не хватает сил долго выслушивать жалобы этих бедных женщин, и я ожидаю мисс Беринджер в парке напротив приюта. Вы можете оказаться там, скажем, в два часа.
Музыка смолкла, и мистер Монк молча поклонился и отвел партнершу к дивану, где сидела миссис Гамильтон в окружении подруг. Спустя минуту к ним присоединились и Уинифред с Коллпером, но мистер Коллпер тотчас отошел, чтобы вернуться вместе с друзьями, желавшими быть представленными мисс Эванс. Виконт Шелтли попросил Лорен танцевать с ним, но выглядел таким самодовольным, будто это молодая леди умоляла его подарить ей несколько минут его драгоценного времени.
Привлекательный внешне, с титулом и состоянием, виконт явно считал, что может позволить вести себя как ему будет угодно. Он сказал несколько банальных комплиментов мисс Эванс, выразил надежду, что миссис Гамильтон и другие дамы рады вывезти своих дочерей на бал, где можно найти им кавалеров, а Уинифред виконт словно бы не заметил, отделавшись небрежным кивком. По окончании двухминутной беседы Лорен уже жалела, что приняла приглашение на танец.