Теперь Пендервикам оставалось только готовиться к отъезду — что-то отчищать и отмывать, что-то раскладывать и перекладывать по коробкам: на эти мелкие скучные дела, знаменующие собой конец каникул, всегда уходит до обидного много времени. А когда дела были сделаны, опять зарядил дождь — не ливень, весело барабанящий по крыше, а противная мелкая морось, от которой на душе становится промозгло и тревожно. На улицу никому не хотелось. Но и в доме было неуютно: в прихожей уже громоздились составленные друг на друга картонные коробки. Мистер Пендервик что-то говорил дочерям на латыни (возможно, о вреде уныния, но это не слишком помогало), а потом предложил всем что-нибудь подарить Джеффри на прощание. И Розалинда пошла на кухню готовить свою коврижку — на этот раз она готовила её специально для Джеффри и не собиралась ничего откладывать для Кегни. Джейн распечатала и вставила в пластиковую обложку ещё один экземпляр книги «Сабрина Старр спасает мальчика». «Дорогому Джеффри, от автора», написала она на титульном листе. Бетти, после долгой внутренней борьбы, решила вернуть Джеффри фотографию Пса, но это не считалось — фотография ведь и так уже была подарена. Поэтому Бетти вытащила из коробки свои цветные карандаши и нарисовала для Джеффри быка. По счастью, бык получился у неё не очень хорошо. Розалинда даже решила, что это Пёс, и написала наверху картинки печатными буквами: «ПЁС». Оставалась только Скай, которая долго не могла придумать ничего подходящего и из-за этого ужасно на себя сердилась, но наконец её осенило. Она выпотрошила одну из сложенных в прихожей коробок — рассовала Беттины мягкие игрушки по большим пакетам, — а из самой коробки вырезала большой картонный круг и намалевала на нём новую мишень с ухмылкой Декстера Дюпри. Мишень вышла просто загляденье: ещё больше и ещё самодовольнее, чем старая. А внизу, вместо «ДД», Скай подписала: «ДДШП», что означало «Декстер Дюпри — шизандра с приветом». Ей самой страшно понравилось, как у неё получилось. С такой мишенью, надеялась она, Джеффри уж точно не забудет Скай.
А что же делал сам Джеффри в этот долгий, невыносимо долгий день? Сёстры по очереди дежурили у окна, ждали его, но он так и не появился. Хуже всего была неизвестность. Чем закончился его разговор с миссис Тифтон? Увы, постучать в дверь Арундел-холла и спросить Джеффри они теперь не могли, да и телефонный звонок вряд ли бы помог делу. Ближе к вечеру сёстры решили, что терпеть больше нет сил: пусть Скай сбегает к особняку, заберётся на знакомое дерево и проверит, как там Джеффри. Но верёвочной лестницы, как они и боялись, на дереве уже не было, и хотя наверху у Джеффри горел свет, Скай вернулась в летний домик ни с чем.
— А он точно у себя? — допытывалась Джейн. — Его тень мелькала на занавеске? Он играл на пианино?
— Не мелькала, — отвечала Скай. — Не играл.
— Тогда откуда мы знаем, может, Декстер его убил и спрятал в чулане?
— Пусть только попробует, — мрачно сказала Скай. — Если посмеет хоть пальцем тронуть Джеффри, я его самого убью!
— Я тебе помогу. — Бетти бесстрашно взмахнула слоником Фантиком.
— Никаких «убью», и никаких «помогу»! — Розалинда одарила Скай и Джейн укоризненным взглядом: думайте, что говорите.
— Извини, — пробормотала Джейн, сердито дергая себя за намотанную на палец прядь. — Это всё из-за ужасной неизвестности.
— А завтра утром мы уезжаем… Вдруг Джеффри так и не появится? — спросила Скай.
— Появится, — сказала Розалинда. — Должен появиться.
Глава восемнадцатая До скорого!
Но на следующее утро, когда все вещи были погружены в машину и ключ от летнего домика уже лежал под ковриком, проститься с Пендервиками явился один только Гарри, приехавший на своём грузовичке. На кармане его рубашки, как всегда, красовалась надпись «ПОМИДОРЫ ОТ ГАРРИ», сама же рубашка сегодня была чёрная.
— Это у меня траур в честь вашего отъезда, — пояснил он. — Не хочется расставаться, очень уж вы славная компания.
— А вы случайно Джеффри не видели? — спросила Скай.
— Это уже после того как мама отыскала его у вас? — Гарри покачал головой. — Не видел и не слышал. Да, жаль, жаль, что вы уезжаете! С вами оно было веселее.
— Передайте Джеффри, что мы оставили ему подарки, — попросила Джейн. — Вон там, на крыльце.
— Будет сделано! А это вам с собой. — Гарри протянул мистеру Пендервику большой бумажный пакет с помидорами. — Гостинец.
— Спасибо, Гарри. Ну что, девушки, в путь?
Джейн погрустнела.
Пап, подождём ещё капельку! Может, он подбежит?
— Вряд ли, раз до сих пор не подбежал. Да и нам уже пора, ничего не поделаешь!
Скай и Джейн запихнули Пса в багажное отделение, к коробкам и чемоданам. Потом все расселись по своим местам — в том же порядке, в каком ехали в Арундел три недели назад. Только вид у всех теперь был далеко не радостный, и кое-кто моргал подозрительно часто.
— Я не успела попрощаться с Карлой и Чаком, — сказала Бетти. — Они огорчатся.
Когда приедем домой, пошлём им открытку, — пообещала Розалинда.
— И с тётей Черчи тоже. Давай мы и ей пошлём открытку.
— Это хорошая мысль, давай.
— И Джеффри тоже, да?
— Оййй! — сказала Джейн, у которой глаза давно уже были на мокром месте.
— Если в ближайшие дни от Джеффри не будет никаких вестей, я позвоню в Арундел и попрошу к телефону Черчи, — пообещал мистер Пендервик. — Ну, попрощайтесь с Гарри.
— Счастливо оставаться, Гарри! И спасибо за угощение! — Высунувшись из окна, сёстры помахали вслед отъезжающему грузовичку, а Пёс в багажном отделении страдальчески тявкнул.
— Поехали. — Мистер Пендервик завёл мотор, и машина покатилась по дорожке. Четыре головы дружно повернулись назад, чтобы увидеть, как нежно-сливочно-жёлтый домик исчезнет за кронами деревьев.
— Прощай, моя белая комната, — сказала Скай.
— Прощай, мой тайный ход, — сказала Бетти.
— Прощайте, Джеффри, и тётя Черчи, и лето, и чудеса, и приключения, и всё, что есть в жизни прекрасного, — сказала Джейн.
Прощай, белая роза Фимбриата, подумала Розалинда. И прощай, Кегни.
Она развернула на коленях новенькую карту, купленную взамен съеденной. Их маршрут был отмечен красным — Розалинда сама вчера вечером прочертила эту красную линию, но сегодня линия упрямо расплывалась. Розалинда сердито смахнула слезу. В конце подъездной дороги улица Стаффорд, решительно сказала она себе, там сворачиваем налево…
— Ну вот. Опять я их забыл. — Мистер Пендервик нажал на тормоз.
Оказывается, он оставил очки в кухне на столе, и теперь ему придётся за ними возвращаться. И, значит, Скай и Джейн успеют в последний раз сбегать к зелёному тоннелю — проверить, не появился ли Джеффри. Они в один миг выбрались из машины и умчались по дороге назад.
Розалинда обернулась посмотреть, как там Бетти.
— У тебя всё хорошо?
Бетти сидела на заднем сиденье — маленькая, с горестно опущенными крылышками.
— Нет.
— Грустно, когда что-то заканчивается, правда? — Да.
Словно соглашаясь, в багажном отделении заскулил Пёс.
Розалинде и самой хотелось заскулить. Именно теперь, когда уже было слишком поздно, она вдруг поняла, какую чудовищную ошибку она совершила. Какая же я дура, корила она себя. Мне же всего двенадцать лет, ну пусть двенадцать с половиной. Кегни вон на сколько меня старше! Он всё равно не мог бы быть моим парнем, я для него ещё ребёнок — но ведь он был мне другом! А я спряталась от него, когда он приходил к нам в последний раз. А сегодня он не пришёл, и мы с ним даже не попрощались. Теперь он запомнит меня… если вообще запомнит… как сопливую девчонку, которая плюхнулась в пруд и испортила ему свидание… И я больше никогда в жизни его не увижу. Ах, если бы… если бы…
— Привет, Розалинда.
Он стоял прямо перед ней — как всегда, в бейсболке «Ред Соке», — смотрел на неё через стекло и улыбался. Все трагические «если бы» немедленно улетучились, зато к Розалинде вернулось уже знакомое чувство, будто её переехал грузовик. И хотя это чувство, как ни странно, показалось ей теперь даже приятным, но оттого, что сердце билось слишком часто, а воздуха не хватало, она не смогла произнести ни слова.
Поэтому она просто молча открыла дверь и так же молча выбралась из машины. Вылезая, она споткнулась и чуть не шлёпнулась на дорогу, но Кегни успел её подхватить.
— Что, голова ещё не совсем? — спросил он.
— Нет… то есть да… то есть…
— Дай посмотреть.
Розалинда откинула волосы со лба. Пока он осматривал её синяк, она изо всех сил старалась успокоиться.
— Ничего, заживёт, — сказал он наконец. — Но раз ты заикаешься, то, может, было всё-таки небольшое сотрясение мозга?
— Я не заикаюсь, — очень медленно и старательно произнесла она.
— А. Это хорошо. — Он заглянул в машину. — А куда все ваши подевались?
— Папе пришлось вернуться за очками, а Скай и Джейн пошли искать Джеффри. Скоро вернутся.
Только сейчас Розалинда заметила, что Кегни держит в руке сумку-переноску.
— Ты принёс кроликов?
Радуясь, что можно не смотреть на Кегни, она опустилась на корточки перед сумкой. Кролики сидели, тесно прижавшись друг к другу пушистыми боками.
— Я из-за них и опоздал. Сначала Карла заползла за холодильник, а потом Чак носился по всей комнате и не давал себя поймать. Но я подумал: Бетти же захочет ещё раз взглянуть на них перед отъездом.
В сердце Розалинды, которое только-только начало успокаиваться после наезда грузовика, хлынула огромная благодарность, и от этого опять стало трудно дышать.
— Бетти! — позвала она. — Кролики пришли с тобой попрощаться.
— И тебе я тоже кое-что принёс, — сказал Кегни, наклоняясь. — Вот, держи. Это Фимбриата. — Он протягивал ей горшок с цветком. — Я решил, раз ты мне помогла пересадить большую розу, то пусть и у тебя будет своя, маленькая.
— Ой, Кегни!.. — Приняв горшок обеими руками, Розалинда вдохнула тонкий аромат. Подарок. Ну вот, а ей даже нечего ему подарить. Надо было всё-таки отложить для него немного коврижки. Наверно, она никогда в жизни не научится правильно вести себя с парнями… Что же теперь, что она должна ему сказать?
Наконец Бетти выбралась из машины и бросилась к кроликам, а у Розалинды появилось время собраться с мыслями.
— Спасибо тебе за розу Фимбриату, — сказала она. — Я всегда буду о ней заботиться. И спасибо, что принёс с собой Карлу и Чака. Бетти ужасно хотела с ними попрощаться.
«Точно так же, как я ужасно хотела попрощаться с тобой», — было написано у Розалинды на лице, но вслух она не стала этого говорить.
— По правде говоря, это мне Чак подсказал. — Кегни вытащил из кармана морковку и протянул Бетти, чтобы она скормила её кроликам.
Из-за поворота дороги показался мистер Пендервик. Он быстрым шагом приближался к машине, а из-за деревьев уже доносились голоса Скай и Джейн. Мужайся, Рози, сказала себе Розалинда. Ты должна вести себя как взрослый человек, это твой последний шанс.
— И, пожалуйста, передай привет своей… передай привет Катлин. И поблагодари её от меня.
— Кого?
Что значит — кого?
— Ну, ту девушку, которая помогала тебе вытаскивать меня из пруда.
— A-а, Катлин. Знаешь, у нас с ней ничего не вышло. С ней оказалось неинтересно разговаривать, не то что с тобой. А ты молодец, Рози. Когда вырастешь большая и будешь встречаться с парнями, они это оценят.
Он вдруг наклонился и легко коснулся губами её макушки. Ресницы Розалинды затрепетали и сомкнулись, и она подумала: наконец, будет что рассказать Анне. А потом она открыла глаза и увидела, как он поцеловал Бетти и шагнул навстречу Скай и Джейн, которые как раз подбегали к машине. Наверно, собрался их тоже целовать. Хорошо ещё, подумала Розалинда, если он на этом остановится, хотя бы с папой и Псом целоваться не будет. Ладно, пусть. Зато розу он подарил только ей.
— Ты почему такая смешная? — спросила Бетти.
— Я не смешная.
— Нет, смешная. Как будто ты собираешься сразу засмеяться и заплакать.
Розалинда поставила Фимбриату на пол перед своим сиденьем, чтобы можно было придерживать её всю дорогу до Камерона, и ответила:
— Просто я рада, что мы скоро будем дома, вот и всё.
Вскоре Пендервики загрузились обратно в машину и опять начали прощаться.
— До свидания, Кегни, — сказал мистер Пендервик. — Спасибо за познавательные ботанические беседы.
— До свидания, Карла и Чак, — сказала Бетти. — Я вас люблю.
— До свидания, Джеффри. Где тебя носит, если тебя даже Кегни ни разу не видел? — сказала Скай.
— До свидания, Арундел, я уезжаю в глубоком смятении! Неизвестность сводит меня с ума, — сказала Джейн.
Машина тронулась. Махнув в последний раз рукой и улыбнувшись Кегни — до свидания! — Розалинда с сосредоточенным видом развернула карту на коленях.
— Так, где тут у нас улица Стаффорд?.. — пробормотала она.
Но оказалось, что карта лежит вверх ногами, пришлось её переворачивать с таким же сосредоточенным видом и с предательским шорохом.
— Папа, стой! — крикнула Скай с заднего сиденья. — Вон тётя Черчи бежит!
И точно, из-за деревьев только что показалась тётя Черчи. Размахивая руками и переваливаясь с ноги на ногу, она спешила в сторону дороги. Мистер Пендервик нажал на тормоза, и его дочери, высыпав из машины, понеслись наперегонки ей навстречу.
— Тётя Черчи! — Бетти и Джейн повисли на ней с двух сторон, а Скай кружилась рядом, подпрыгивая от нетерпения.
— Где Джеффри, что с ним?
Но тётя Черчи так запыхалась после пробежки, что кроме охов и вздохов они ничего не могли от неё добиться — все уже чуть не лопались от нетерпения! Наконец, отдышавшись, она сказала:
— Слава Богу, успела. Хорошие вы мои, как же я без вас буду скучать!
— Тётя Черчи… А Джеффри?.. — начала Скай.
— Знаю, знаю, кого вы ждёте. Потерпите ещё капельку! Он побежал через свой тоннель к летнему домику — вдруг вы ещё не уехали? А меня послал вперёд. Сказал: наперехват. Да вон уже и он, слышите?
Теперь девочки тоже его услышали — он кричал ЭЙ! и СТОЙТЕ! и ПОДОЖДИТЕ! — а через секунду и увидели: ура, Джеффри мчался к ним из-за поворота! Он бежал так быстро, что ноги у него мелькали, как спицы на велосипедном колесе. Сорвавшись с места, все четыре сестры понеслись ему навстречу — и вот он уже исчез под кучей-малой из Пендервиков. Когда ему удалось выбраться, он одновременно хохотал и говорил, торопясь выложить всё сразу:
— Чуть не опоздал, но мама только что звонила в эту школу, прямо сейчас, и они сказали да, и я…
— Стоп, стоп, стоп! — Скай замахала на него руками.
— Рассказывай по порядку, — велела Розалинда.
Он обвёл их глазами и хитро улыбнулся.
— Если по порядку, то у меня всё в порядке.
— Джеффри! — Джейн готова была разорвать его от нетерпения.
Но Джеффри медлил, теперь уже нарочно мучая сестёр. Наконец он сказал:
— Я не еду в Пенси.
Тут грянуло У РРРА-А-А!!! — такое дружное и громкое, что, как объясняла потом тётя Черчи, все птицы с перепугу покинули Арундел и до весны больше не возвращались. Только когда сёстры Пендервик выдохлись и осипли, Джеффри начал свой рассказ.
— Вчера, когда мы вернулись домой, Декстер пытался услать меня наверх, но мама сказала, что она будет со мной говорить. Мы с ней говорили, и она плакала, потом мы опять говорили, потом она опять плакала, и так до бесконечности. Декстер уехал к себе домой, а мы с мамой ещё продолжали разговаривать — и, знаешь, Розалинда, ты была права. Мне удалось ей объяснить, почему я не хочу, не могу ехать в Пенси. Она правда меня поняла, и это было так… классно! Она даже сама сказала, что раз я не хочу быть военным, то мне и необязательно поступать в академию. А после этого мы с ней заговорили про Декстера… — На этом месте его счастливая улыбка поблёкла.
— Она всё-таки выходит за него? — спросила Скай.
Джеффри кивнул и сказал:
— Наверно, могло быть и хуже.
— Ага, она могла выйти за серийного убийцу.
— Или за вурдалака, — сказала Джейн.
— Или за… — начала Бетти, но ничего хуже вурдалака придумать не смогла.
— В общем, я сказал, что, раз она собирается за него замуж, тогда мне и правда лучше поступить в Бостонскую школу-интернат — ну, помните, я вам про неё рассказывал. И сегодня утром мама туда позвонила и договорилась, что они меня берут — если, конечно, вдруг не выяснится, что я полный дебил. И в сентябре у них начало занятий! Мама мне пообещала, что мы с ней поедем туда вдвоём, без Декстера, и… Нет, подождите, я ещё не сказал самого главного! — Он победно поднял руки над головой. — Она разрешила мне брать уроки в консерватории! Пока раз в неделю, но это же только начало, правда?
— УРРРА-А! — снова закричали все, и если какие-то случайные птицы ещё оставались в Арунделе, то теперь уж они точно снялись и улетели в дальние страны. Джейн и Бетти прыгали от восторга и не могли остановиться, Скай подбрасывала вверх две камуфляжные шляпы, свою и Джеффри, а Розалинда даже поцеловала Джеффри в щёку — раз уж сегодня все кругом целуются. Подошедший мистер Пендервик, которому всё то же самое — только без диких воплей — рассказала тётя Черчи, пожал Джеффри руку и похлопал его по плечу. А потом тётя Черчи заплакала, и Джейн тоже заплакала, и Бетти, и даже Скай — и стало ясно, что пора в путь. И в третий раз семейство Пендервиков загрузилось в машину, но теперь все уезжали с лёгким сердцем и со спокойной совестью, и было радостно и легко, потому что всё закончилось прекрасно.
Когда все сели, Скай опустила стекло, Джеффри засунул голову в машину, а тётя Черчи ласково положила руку ему на плечо.