— Я не планировал организовывать общий побег, — честно ответил я. — У меня возникла конфликтная ситуация, выходом из которой был только побег. И я решил бежать.
— Действовал ты красиво, — усмехнулся Ананас. — Я еще там, в контейнере, когда ты мне въехал кулачком, понял, что ты не просто рядовой…
— Я просто рядовой, — твердо сказал я. — Вернее, уже уволенный в запас рядовой.
— В этом никто и не сомневается, — качнул головой дядя Вася. — Вопрос в том, рядовой каких войск.
— Спецназ ГРУ. Военная разведка.
— Понятно. Диверсант.
— Да. Кроме того, мастер спорта по боксу в среднем весе. Тоже порой слегка выручает. Потому и был уверен, что смогу убежать. Меня мама дома ждет, не хочу ее расстраивать.
— А зачем нас с собой взял? — спросил старик Василий.
— А как не взять! Вижу, вы ко мне бегом несетесь. Не бросать же…
— Спасибо, — произнес старик, как мне показалось, непривычное для него слово. Он тоже, скорее всего, не так прост, как кажется. Да и у каждого из бомжей есть свое прошлое, в разной степени интересное для посторонних. По крайней мере, сам дядя Вася к тезке относится с уважением. Я уже заметил.
— Но, если ты спецназовец, вдвойне непростительны ошибки, которые ты допустил, — заметил дядя Вася. — Разбор полетов проводить будем? Или ты самовлюбленный тип, который критики не терпит? Ты скажи, я могу со своим понятием и не соваться в твои пассионарные дела, в них я разбираюсь исключительно за счет логического мышления.
— Ну, и умный же ты, дядя Вася! — воскликнул Ананас. — Я из твоей пламенной речи только отдельные слова понял.
— А моя пламенная речь обращена не к тебе. С тобой я попроще разговаривать буду, и все поймешь. Договорились?
— Хоп.
— Ну что, рядовой Саня, готов выслушать меня или нет желания? Если что, я в претензии не буду. Я необидчивый, потому что меня по жизни много обижали, и обижаться устал еще много лет назад. Еще при советской власти.
— Я слушаю…
Вообще-то я не ожидал услышать ничего толкового, но, несмотря на уверения в его собственной необидчивости, не хотелось обижать дядю Васю. Opinion on the part can always be true[6].
— Во шпрехают… — то ли восхитился, то ли возмутился Ананас. — Ни хрена не понимаю, как та тетка усатая…
— И не надо, — ответил дядя Вася. — К тебе обратятся с другими словами. А пока, рядовой Саня, я тебе скажу, что ты сразу повел себя неправильно. Я понимаю, что такое вспылить, взорваться. И если уж начал, то продолжать следовало. Это естественно. Здесь все нормально. Первая твоя ошибка была допущена, когда ты позволил хозяину пистолет добыть. Я, когда бежал, видел, как он его вытаскивает, кричал тебе, но ты не слышал. Правда, потом ты сам ситуацию и исправил.
— Признаю, — кивнул я, не отрывая взгляда от дороги. — А вторая ошибка?
— Как солдат, тем более как солдат спецназа ГРУ, ты, рядовой Саня, обязан знать значение связи при ведении любых боевых операций. А нашу операцию ты должен считать боевой.
— Трудно не согласиться. Связь нужна, — снова согласился я.
— Когда ты обыскивал карманы хозяина в поисках ключей, ты обязан был забрать себе его трубку.
Я вдруг вспомнил, что трубка мне в руки не попалась, хотя я прохлопал хозяина по всем карманам и ключи нашел только в последнем. Но не может такой состоятельный человек, человек деловой, судя по всему, бизнесмен, обходиться в современном мире без трубки. Однако я трубку не нашел. Что это значило? Я быстро сориентировался и понял, что это могло значить. Между сиденьями переднего ряда, сразу позади глубоких подстаканников, находился большой бокс, прикрытый обитой кожей крышкой. У нашего комбата в автомобиле трубка убиралась именно туда, вставлялась в специальное гнездо-держатель и автоматически подсоединялась к громкой связи и к монитору мультимедийной системы. Я тут же, не глядя, нашел, как открывается эта крышка, поднял ее, вытащил трубку и передал дяде Васе.
— С ошибкой согласен наполовину. Про трубку я не вспомнил, это да. Но там ведь ситуация была слишком острая и думалось о другом. Тут еще и этот автоматчик появился… Если бы трубка была у хозяина, я нашел бы ее и забрал. Но ее там не было. Значит, она лежала здесь. Проверьте, сколько денег на счету, и можете звонить куда угодно.
— Я не умею такими пользоваться, — сказал дядя Вася и вернул мне трубку. — Там сенсорное управление. Сам работай.
Я, так же не глядя, вставил трубку в прежнее гнездо в подлокотнике. Это было несложно сделать даже вслепую, поскольку взгляда от дороги при той высокой скорости, на которой я ехал, лучше было не отрывать. Дорога опять стала никудышной, и я уже почувствовал, что раздолбал «Кадиллаку» всю подвеску. Теперь каждая неровность дороги отвечала пробоем в корпус. Должно быть, разлетелись амортизаторы.
— Когда остановимся, я попробую кое с кем поговорить.
— Тогда перейдем к следующей ошибке. Она, на мой взгляд, существенна. Нам необходимо было захватить кого-то с собой. Или хотя бы допросить на месте, чтобы узнать элементарное — свое местонахождение.
Не думая долго, я протянул руку и нажал кнопку «NAVI» на передней панели. На мониторе тотчас высветилась карта с короткой стрелкой на дороге.
— Зачем? Допрос под обстрелом чреват последствиями. Не всегда автоматчики стреляют мимо, иногда и в людей попадают. Стрелка на дороге — это мы. Навигационная система работает исправно и покажет, куда нам ехать, где мы находимся, рассчитает любой маршрут, который мы затребуем.
Дядя Вася покачал головой и вынужден был признать:
— Далеко техника шагнула с тех пор, как я от людей ушел. У меня, в общем-то, все. Куда мы сейчас едем?
— Пока прямо. Дорога ведет в Каспийск, хотя до него еще далеко. Но я предполагаю, что машину нам следует бросить до того, как нас обнаружат. Иначе придется от погони уходить, а это не слишком приятно.
— Я, видимо, плохо владею современной обстановкой, — сказал дядя Вася. — Решай сам, как нам поступать.
А я вдруг почувствовал, что не могу, как раньше, называть его на «ты».
— Дядя Вася, вопрос разрешите?
— Валяй!
— До того как… До того как стать бомжом, вы чем занимались?
Он хмыкнул, цыкнул и задумался. Но потом все же ответил:
— До этого я был полковником ПГУ[7] КГБ СССР. Знаешь, что это такое?
— Знаю.
— Хочешь спросить, как я бомжом стал? Вижу, спросить хочешь, но такт проявляешь.
— Как?
— После путча. Я был его активным участником, не по приказу, а по совести. Я понимал, в какую пропасть толкает страну Горбачев, и понимал, что представляет собой Ельцин, который тогда рвался к власти. Я любил свою страну и желал ей добра. Но большинство моих соотечественников хотело перемен. И получило их. А меня после провала путча отовсюду прогнали, лишили звания. Спасибо за то, что не посадили, хотя в Лефортове продержали три месяца. И сделали бомжом, о чем я сейчас, в определенном настроении находясь, ничуть не жалею. Только вот рабство мне не нравится.
— Ну, ты, дядя Вася, даешь… — протянул Ананас. — Мне говорили, что ты из военных, но я не верил. Думал, какой военный станет нашу жизнь терпеть?
— А многим ли она хуже той, другой жизни, которой живет наш, к примеру, сегодняшний хозяин? Или другие, подобные ему. Чем они лучше? Чем их дворцы и квартиры лучше подвалов? Обилием вещей и чистой одеждой? А зачем мне все это?
— Человек родится ни с чем и ничего не может с собой забрать после смерти, — изрек старик Василий, поддерживая мысль дяди Васи. — Ни полный денег сейф, ни машину, ни дом, ни даже жену или любовницу. И потому большой грех — стремиться к накопительству…
— Внимание. Предлагаю решить вопрос общим голосованием, — заявил я. — Впереди у нас большой поселок. На въезде, как говорит навигатор, пост ДПС. Нас не просто могут тормознуть, а обязательно тормознут из-за внешнего вида нашей машины. Никого, надеюсь, ветром не продуло?
— Мы не только ветра, мы даже сквозняков не боимся, — за всех ответил Ананас.
— На посту ДПС нам захотят задать тот же самый вопрос — не продуло ли кого ветром. А ребята там дежурят с автоматами. После любого ответа нас расстреляют, как оказавших вооруженное сопротивление. Так обычно делается, если кого-то надо уничтожить. А им уже приказали нас уничтожить, как я понимаю ситуацию, поэтому обязательно будут тормозить под прицелами автоматов.
— И что ты предлагаешь? — прекратил пустой треп дядя Вася. — Как в таких случаях действует спецназ ГРУ? Обучи неумелых воевать.
— У нас два варианта. Бросить машину сразу и обойти поселок пешком по большому кругу или прорваться с боем через него, а уже за поселком бросать машину. Там, кстати, есть речка, а неподалеку дорога вообще имеет выход к морю. Не сразу найдут и потеряют время на поиски гораздо дальше места, где мы будем находиться. Сейчас же, на этом участке дороги, мы имеем возможность сбросить ее бренное тело только в кювет, где ее быстро обнаружат и сразу сообразят, что мы поблизости. Без проблем просчитают, что у нас только один маршрут в запасе — вокруг поселка.
— А объехать поселок нельзя? — спросил старик Василий. — По тому же большому кругу?
— Рад бы в рай, да грехи за ноги уцепились. Дороги нет в принципе, вокруг поселка одни холмы. На внедорожнике я еще рискнул бы объехать. На худой конец, и даже с большим успехом, на тракторе. На этой машине — бесполезно. На первых же каменных россыпях сядем на брюхо. Потому я такой вариант даже не предлагаю к рассмотрению.
— Но существует и вариант, при котором нас могут встречать у въезда в поселок. Выставят поперек дороги БТР и будут ждать. Кстати, четвертый прокол, рядовой Саня. У первых ментов следовало бы забрать переговорные устройства. Если даже сами они не смогут ни с кем связаться по причине неполного своего здоровья, то у нас хотя бы была возможность узнать, что менты задумали.
— Согласен. Мой прокол, — кивнул я и остановил машину у обочины. Поселок был рядом. За двумя поворотами. Но, судя по конфигурации дороги, которую рисовал навигатор, заметить нас могли уже после первого. Заметить и подготовиться. — Что касается варианта со встречей нас на въезде в поселок, то здесь я предпочел бы перестраховаться и предварительно провести пешую разведку. Думаю, десять минут вы подождать меня сможете.
— Бросишь нас и сбежишь… — предрек Ананас.
— Мне проще было вообще вас не забирать, сразу уехать одному.
— А три вооруженных мента на дороге? Без нас было бы сложно с ними смахнуться.
— К сожалению, даром провидения не обладаю, иначе не был бы сейчас здесь, с вами. Если у кого-то есть другие предложения, я готов выслушать.
— Иди… — распорядился дядя Вася.
— Есть, товарищ полковник.
Я захватил автомат, проверил количество патронов, отметил про себя еще один прокол — запасные рожки у убитых ментов не забрал — и покинул машину.
Первым делом я избавился от тяжелого рабочего фартука, который давно уже хотел снять, но как-то руки не доходили. Потом пошевелил ногой, которую подвернул при падении. Ноги держала нормально, и я побежал. В крутую гору, куда пешком-то забраться нелегко. И только на вершине холма почувствовал, что дыхание у меня неровное. Сказалось отсутствие систематических тренировок в последние дни перед демобилизацией и в дороге. Да и рабство сил не добавило, хотя и было предельно коротким. Я думал, что смогу отдохнуть при спуске, однако на вершине холма меня ждало небольшое разочарование. Большая часть поселка виднелась хорошо, но сам въезд в него и еще небольшую часть жилых кварталов от меня закрывал соседний холм. Но не возвращаться же из-за этого. Я снова побежал. Бегом спускаться с холма было нелегко, но я торопился и потому усталости не замечал. Вернее, не бежал с холма, а скакал большими скачками, зависая порой в воздухе, чтобы преодолеть сразу большее расстояние. Спустился благополучно. На второй холм взобраться было легче, здесь подъем оказался более пологим. К вершине холма, памятуя, что эту вершину должно быть хорошо видно с поста ДПС, я добрался ползком и посмотрел вниз. Бронетехники на посту не было. Стояли только два инспектора, и рядом с будкой устроился мотоцикл с коляской. Дорога для «Кадиллака» была, по сути, свободна. Особенно если ехать на скорости.
С точки наблюдения я спустился без проблем. Но забираться на крутой холм не стал, поберег дыхание и решил его обойти. По моим прикидкам, я должен был выбраться на дорогу метрах в тридцати от «Кадиллака». Выйдя на нее, я сразу залег рядом с дорожным полотном. Впереди стояла машина ДПС — «Форд Фокус» соответствующей раскраски. Мои бомжи стояли рядом с «Кадиллаком», положив руки на крышу автомобиля и широко расставив ноги. Два мента обыскивали их, третий держал всех троих под прицелом…
Глава третья
А вот тут началось то, чему нас больше всего и лучше всего учили в спецназе ГРУ. В первые месяцы службы, помнится, мы проклинали день и считали его пропащим, если в расписании занятий стояло несколько часов тренировок по скрытному передвижению. Скрытное передвижение — это, по сути своей, многочасовое ползание так, чтобы даже командир ползущего не заметил, хотя знал, где боец находится. Потом, уже через полгода, ползание вдруг всем стало даваться легче. В действительности оно давалось так же, только мы к тому времени уже научились ползать так, чтобы командир нас не видел.
И я пополз рядом с дорогой, вспоминая все, чему меня учили, и воплощая это в своих действиях с осторожностью, но в то же время уверенно. Настоящего кювета там не было, наверное, уже после первого года эксплуатации дороги. Так, небольшое углубление, присыпанное землей, пылью, щебнем и поросшее травой. Трава, к счастью, была во многих местах высокая и густая, и там я позволял себе ползти быстрее. В одном месте, где на дороге был пригорок, который скрывал от взгляда дорожных инспекторов целый участок моего пути, я вообще позволил себе перебежку на пятнадцать метров. Это сократило время. Но потом снова пополз.
Менты меня не видели. А я уже слышал их голоса, даже разбирал вопросы. Матерились они, как и другие, без акцента, а разговаривали так, словно специально русский язык коверкали. Впрочем, это всем российским ментам свойственно. Для меня главное было услышать, о чем они спрашивают, потому что меня уже начал слегка беспокоить вопрос — кто пустил за нами ментовскую свору? Хозяину и его усатой сестре явно не до того, если хозяин вообще жив остался. Хотя полицию могли вызвать на место стрельбы, и они сами были в состоянии начать преследование. Но это только один из вариантов. А как вообще в Дагестане полиция к рабодержателям относится, я не знал, хотя знать это было важно. Согласно закону, конечно, она должна была бы преследовать нашего хозяина и его сестру, а нам помогать. И еще должна искать Дауда Магометова, как организатора похищения людей и превращения их в рабов. Но я опять же вспоминал слова своего замполита майора Коновалова о разнице менталитетов и уверенности в поддержке со стороны полиции никакой не ощущал. Даже был уверен, что местную полицию оплачивают рабодержатели, чтобы те страховали их. Мог организовать преследование и сам Дауд, если ему сообщили о происшествии. Если он живет в Москве, то мог организовать это преследование, пользуясь одной трубкой сотового телефона. Мне это важно было узнать, потому что я все еще надеялся до Дауда добраться. И потому, подкравшись предельно близко, я не поспешил начать действия, а послушал сначала допрос задержанных бомжей.
Но он никакой новой информации мне не принес. Менты спрашивали только обо мне. Где я? Куда ушел? Почему ушел?
Хорошо повел себя дядя Вася. Он просто объяснил, что мы поссорились и я бросил их, забыв оставить им ключи от машины. А двинулся я, по словам дяди Васи, вперед по дороге в сторону поселка, рассчитывая пройти пешком там, где машину могут остановить на посту ДПС. Они же немолоды и измучены и пешком идти не пожелали. Из-за этого и произошла ссора, в результате которой беглецы разделились.
Версия выглядела правдоподобной, ей можно было поверить. Менты подняли мой фартук, повертели в руках, передавая один другому, потом брезгливо отбросили в сторону. Причем так отбросили, что чуть голову мне не накрыли, но умудрились только накрыть короткий ствол моего автомата. Это меня слегка обидело. Я вытащил ствол из-под фартука, выбрал мента, который показался мне самым опасным, поскольку все еще держал автомат в готовности и наставленным на моих бомжей, и короткой очередью в голову прекратил его раздумья о том, где меня искать. Две следующие очереди не заставили себя ждать. Второму менту, презирающему юбку бронежилета, я просто прострелил пах. У третьего бронежилет был с юбкой, и его моя очередь, кажется, только сбила с ног. Но тут же среагировал на ситуацию Ананас. Прыгнул, схватил автомат первого мента и добавил несколько пуль последнему в голову.
Я поднялся во весь рост. В меня Ананас не стрелял. Или забыл о своей до сил пор опухшей скуле, или просто посчитал, что я главная ударная сила в коллективе беглецов и меня стоит придержать в живых до какого-то нужного момента. Хотя я вполне допускал, что Ананас не такой уж и плохой человек, стал вполне терпимым и даже терпеливым после того, как я его на место поставил, и даже обиды на меня не держит.
— Вовремя ты, рядовой Саня, — проговорил дядя Вася.
— Собираем оружие, мобильники и переговорные устройства, — не теряя времени, скомандовал я.
Оружия у нас уже набрался целый арсенал. Особенно меня порадовал один из автоматов ментов, имеющий подствольный гранатомет «Обувка-[8]». И гранаты «ВОГ-25» в кармане ментовской «разгрузки» под сигнальным жилетом. Вообще-то, «подствольники» на «тупорылые» автоматы ставятся крайне редко, хотя пару раз я видел такое во время командировок как раз сюда, на Северный Кавказ. А стрелять, как говорили, из такого «подствольника» даже опасно. Но здесь у мента оказался обычный автомат «АК-74М», к которому «Обувка» крепилась без проблем. И я сразу взял этот автомат и запас гранат себе.