– Я посмотрю их позже. Сейчас сюда должны подъехать наши партнеры из Австралии. Точнее, потенциальные партнеры. Хотят открывать новый «Марио Ротини» в Сиднее. Ты их помнишь, мы уже с ними встречались несколько месяцев назад.
– Естественно помню.
Присутствие Рины на подобного рода бизнес-встречах было обязательным. Во-первых, потому что именно она потом вела переговоры с партнерами по франчайзингу и продвигала модель развития компании на международном рынке. А во-вторых, только Рина могла обсуждать все бизнес-вопросы. Поскольку для Самира это все было сродни творчеству, искусству. Он не был настроен на продуктивный лад и, откровенно говоря, иногда даже мешал работать на любых переговорах. Нет, безусловно, он был в первую очередь лицом бренда, создал его новый имидж и продолжал развивать компанию. Но поскольку целями таких встреч были в первую очередь последующие огромные обороты денег, а у самого Самира настроение могло меняться чуть ли не каждые десять минут, финансовая безопасность, за которую тоже отвечала Рина, не всегда находилась под контролем. В процессе разговора Самира могли склонить к любым скидкам, он быстро соглашался и легко их обещал. Однако на следующий день об этом забывал. Потом вспоминал, когда договор уже был подписан и высказывал по этому поводу свое недовольство. А через час снова мог забыть, похвалив при этом за хорошо проделанную работу. Рине приходилось выкручиваться, стараясь придерживаться все же конкретно намеченного бизнес-плана, который сам же Самир и утверждал.
Рина занималась финансами и отчетностью. Ей он мог высказать все пожелания по дальнейшей работе. Но для Шардак на бизнес-встречах было крайне важно, чтобы Самир молчал, просто был нем как рыба, не отходил от намеченного плана, когда партнеры начинали разыгрывать партию со скидками или отсрочками платежей и попросту выкручивали ситуацию в свою пользу.
Главное, чтобы и сегодня партнеры подписали договор сотрудничества. А дальше – контроль над исполнением условий контракта, где были прописаны все ключевые моменты: от оформления интерьера и деталей мерчендайзинга до качества текстиля для формы продавцов-консультантов. Единый стиль от Лос-Анджелеса до Нью-Дели.
Спустя почти сутки безостановочной работы Рина вернулась домой. Австралийцы с Самиром уже могли обойтись без нее. Документы приняты на рассмотрение, предварительно получено добро на дальнейшую работу. А уж что-что, а развлекать партнеров Самир мог лучше кого бы то ни было. Чем и занимался. Нон-стоп, как батарейка-энерджайзер.
Асим, водитель Рины, ждал ее в назначенное время. На улице уже светало. Его имя с хинди переводилось как «безграничный», чему он полностью соответствовал. Безграничная доброта, отзывчивость и понимание. Он был для Рины больше, чем просто водитель. Хоть она и придерживалась принципа, что совмещать дружбу и деловые отношения с коллегами и сотрудниками недопустимо. Асиму было около тридцати лет. Он ездил на микроавтобусе, а посему возил не только Шардак, но и других руководителей департаментов, которые зачастую позволяли вести себя нервно, неуравновешенно, и относились к нему без какой-либо доли уважения. Поэтому ему очень нравилось работать с Риной, с которой установились приятельские отношения. Асим всегда помогал, никогда не подводил, был приятным человеком и тоже очень нравился Рине. Домой он ездил раз в три года. Работал на износ и не позволял себе практически ничего. На многом экономил, чтобы передать все накопленное и заработанное родственникам в Индию. Рина понимала, что видеть любимых людей раз в три года очень и очень сложно. Искренне хотела как-то помочь Асиму, но просто не могла ничего придумать. От нее это не зависело. Поэтому единственное, что она могла сделать, это периодические попытки дать ему какие-то чаевые, чтобы он мог сходить в ресторан или просто чем-то побаловать себя. Но все было бесполезно.
Все индусы на «хеллоу» говорят «йеллоу». А перед этим обязательно из стороны в сторону машут головой. Поначалу, когда Шардак только переехала в Эмираты, она пыталась общаться с Асимом точно так же, что в ответ вызывало искренний смех. Когда Рина училась на МВА, был резидентный период в городе Хайдарабад, в Индии, и она отметила для себя, что все индусы постоянно машут головой из стороны в сторону. Рина понимала, что повторяя эти жесты, она не передразнивает культуру, а пытается быть с Асимом как бы на его стороне, на его уровне в знак уважения. Это аналогично тому, когда приезжаешь в Непал и говоришь «намасте». И там понимают, что вы говорите на одном языке. Так же и тут, когда Рина повторяла жесты, как элемент культуры, Асиму это доставляло поистине неимоверное удовольствие. Вот и на этот раз, выходя из здания, где жил Самир, Рина слегка помахала головой. Асим улыбнулся.
Дома ее ждали две подруги, приехавшие отдохнуть в Эмираты. Рина каждый раз предвкушала эти встречи, хоть и не могла уделять девочкам столько времени и внимания, сколько хотела. Обычно из пяти комнат Рина использовала одну спальню, гостиную и вторую комнату в качестве гардеробной. Остальные же были просто закрыты, туда Рина даже не заходила. И открывала свой мини-отель под названием «Райский Шардак» только по случаю приезда кого-нибудь из подруг или знакомых. Домработница имелась и всегда убиралась в присутствии Рины. Ключи той она почему-то не доверяла. И на время открытия «домашнего отеля» домработница получала временный отпуск. Подружки с удовольствием брали на себя эти обязанности по дому, а еще готовили и встречали Рину с работы вкусным ужином. Она в шутку говорила, что чувствовала себя в такие дни мужем, который возвращается домой, где можно насладиться чистотой и порядком, приятными запахами еды и любимыми «женами».
Они очень ждали, когда у Рины, по идее, наступал выходной. И можно было съездить в Дубай, так как в Шардже гулять было крайне скучно. Рине же, в свою очередь, было вообще не до гулек. Ее жизнь перерастала в сплошной загруженный, постоянно куда-то несущийся поток, о котором она даже не думала, когда переезжала в Эмираты. Ведь это должно было быть чем-то расслабляющим, похожим на совмещение отдыха с работой. Почему бы не радоваться и не наслаждаться времяпрепровождением и не посвящать время себе? Да дело в том, что времени этого попросту не было.
Добравшись до подушки, Рина мгновенно уснула. Даже шторы не задернула. Ранее утреннее солнце светило в окна квартиры, но Рина спала, как младенец, не обращая ни на что внимания.
Подходила к концу неделя отдыха подружек. По плану, они хотели вытянуть Рину в аквапарк, где та сможет пить клубничный смузи, лежать под белым шатром и ни о чем не думать. Девочки уже проснулись и готовили легкий завтрак, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Шардак. Той удалось поспать целых шесть часов, когда в телефоне зазвонил скайп.
– Рина, ты мне нужна сегодня, очень важная встреча! Жду! – крикнул в трубку шеф и тут же отключился.
– Но сегодня мой единственный выходной...– сказала Рина уже самой себе. На том конце провода ее уже никто не слышал.
Она взглянула на себя в зеркало. В отражении на Рину смотрела какая-то незнакомая девушка двадцати пяти лет. В ней еще присутствовали черты той Рины, которую она привыкла видеть: жизнерадостной, улыбающейся, выспавшейся. Сейчас отражение показывало неисчезающие синяки под глазами, глаза без блеска, фактическое отсутствие хоть какого-то загара, поскольку загореть в офисе под кондиционерами крайне сложно. Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее? Ответ Шардак знала заранее. Как в той шутке, где зеркальце молвит: «Ты прекрасно... сама все понимаешь».
Часы показывали одиннадцать утра. Горячее солнце манило своими ультрафиолетовыми лучами. Единственным желанием в этот день было взять купальник и повырабатывать меланин на пляже. Но вместо этого Рина пошла в душ. Потом надела светлый деловой костюм из льна, завязала волосы в пучок, выложила из сумки солнцезащитный крем, которым она еще ни разу не воспользовалась, даже упаковку с ценником не сняла, и позвонила Асиму, чтобы тот заехал и отвез ее по нужному адресу.
– Девочки, отдых откладывается, – с разочарованием сказала Рина.
– Но ведь у тебя выходной. Как так? – недоумевали те.
– А вот так. Выходной день – не повод для отдыха. Партнеры ждут, – и Рина посмотрела на часы. Есть еще двадцать минут поболтать с подружками, съесть сырники, которые они приготовили, и снова на работу.
– Мы завтра уже уезжаем. Тогда сегодня вечером – ресторан? Прощальная вечеринка?
– Не уверена. Если это еще одни партнеры, а это наверняка они, то сегодня вечером я вернусь завтра ночью, – Рина выдавила из себя улыбку.
– Кушай еще сырнички. Вкусные получились. Мы вообще как-то не рассчитали с едой. Весь холодильник забит под завязку. Останутся тебе вкусняшки.
– Кушай еще сырнички. Вкусные получились. Мы вообще как-то не рассчитали с едой. Весь холодильник забит под завязку. Останутся тебе вкусняшки.
– Спасибо, девочки. Извините, что так вышло. Я хоть и контролирую процесс, но иногда ничего не могу поделать.
– Я слышала, что в Эмиратах содержать одну пальму стоит порядка нескольких тысяч евро в сутки. Пустыня, как ни как.
– Именно такой пальмой я себя сейчас ощущаю. Пальмой, дать отдохнуть которой стоит дорого. Поэтому ее заставляют отбрасывать тень семь дней в неделю, максимально выжимая все, что только можно.
– Хорошего дня. Мы все-таки поедем в аквапарк. Уже и сумку собрали. Надо только заехать купить солнцезащитный крем.
– Возьмите мой. Там, на гладильной доске как раз лежит. Новый, даже не распакованный. Угадайте, где я его купила? Еще в Киеве, когда собирала чемодан для переезда сюда, – Рина доела сырник и, обняв подружек, вышла из квартиры.
Ресторан. Бранч с партнерами, на этот раз из Италии. Потом скачки на ипподроме. Ходить, улыбаться, присутствовать. Трое итальянцев, Рина и шеф «Марио Ротини».
– Рина, ты что пьешь? – спросил Самир, когда Шардак приехала на бизнес-бранч и поздоровалась с присутствующими.
– Грейпфрутовый фреш.
– Ну-у-у, это несерьезно, – сделал обиженное лицо Самир.
– Что вы хотите, чтобы я пила? – спорить было бесполезно. Рина и без того была близка к нервному срыву, а доказывать в очередной раз, что она в принципе не любит алкоголь, и это никоим образом не связано с проблемами со здоровьем, что она не беременна, а просто не пьет алкогольные напитки из личных предпочтений, было крайне утомительно и непродуктивно.
– Рина, ты сама выбираешь, что хочешь пить, – подмигнул ей Самир.
– В таком случае, грейпфрутовый фреш, – Рина стояла на своем.
– Маргариту для дамы, виски с колой для джентельменов, – Самир сделал жест в сторону итальянцев. – И минеральную воду для меня.
– Экий вы хитрец, – ухмыльнулся один из итальянцев. – Но во время скачек на ипподроме вам придется догонять нас по количеству градусов.
– Я вас догоню и даже перегоню уже в ночном клубе, – ответил шеф Рины и начался обычный светский разговор о погоде, ценах на нефть, кто и где отдыхал и путешествовал. Будто бы это не был деловой бранч, а встреча старых добрых приятелей, в числе которых случайно оказалась Рина с пакетом документов и фирменной ручкой для их подписания.
День обещал быть долгим и изнуряющим, с искусственными улыбками, почтительными кивками головой в поддержание сомнительно интересных тем, которые все никак не переходили в рабочее русло. Самое главное все оставляли на потом. Вопрос на повестке дня о развитии бизнеса в дальнейшем и подведении предварительных итогов за квартал, как обычно, оставляли для клуба, где гремела громкая музыка, и было сложно спокойно разговаривать. Но управленцы мирового фешн-бизнеса по-прежнему предпочитали провести целый день, совмещая приятное с полезным, тогда как все важные и насущные вопросы можно было легко обсудить за пару часов, в промежутке между салатом, горячим и десертом.
Выгуливать и развлекать людей, от которых зависит будущий чек с премиальными в пять нолей, обязывало тратить свой выходной день и Рину. Хотя она от этого не получала ровным счетом ничего, если не считать накопленной усталости и пары новых морщин от напряженного дня на ипподроме с последующим перемещением в ВИП-комнату ночного клуба с очередной дозой алкоголя. Рина будет делать вид, что пьет, а на самом деле поливать из своего бокала фикус, удобно стоящий в углу. Спасибо флоре за подарок в виде большой кадки с растением в подходящем месте.
Радовало одно. На ипподроме Рина сможет выгулять свою новую шляпку. Именно для этого она давно съездила в Лондон, чтобы выбрать, примерять и заказать потрясающий аксессуар для скачек. Ведь шляпа – это не просто головной убор. Она должна символизировать личность, воплощать в реальность фантазии. Рина получала истинное наслаждение. Скачки и вообще женские атрибуты для подобных мероприятий ассоциировались с королевской семьей. Рина представляла, что она – Кейт Мидлтон. Многие девушки хотят побывать в роли принцессы, когда выбирают свадебное платье. Рина осуществляла мечту чуточку побыть принцессой с помощью шляпки на время скачек. Она показывала свой новый аксессуар, выгуливала его как домашнего питомца среди таких же «шляпозавод-чиков». Ко всему прочему, компанией «Марио Ротини» были заказаны и проплачены папарацци. Страницы журналов местной прессы, а зачастую и мировой. Всегда фронтпейдж. Были сюжеты и на Fashion-TV, так как для Самира статус селебрити значился номером один. Таким образом, Рина удовлетворяла свои амбиции относительно публичности на все сто процентов. И, если говорить начистоту, она это заслужила.
Только несколько лет спустя сюда, на скачки в Дубае, станет ездить Катя Осадчая, ведущая программы светской хроники и любительница шляпных образов в повседневности, уже гораздо тщательней подбирая шляпку по этому случаю для телевизионного эфира.
А тогда, в 2011-м, Арену только построили и открыли. И Рина одной из первых видела, как посетители проигрывали и выигрывали разные суммы, ставили на своих скакунов и просто наслаждались выходным.
Самир не любил в световой день выходить на улицу. Ему не нравилось солнце. Он очень следил за своей кожей и, несмотря на то, что жил в Эмиратах, где солнце светит постоянно, пытался всеми способами уберечь себя от ультрафиолетовых лучей. Поэтому на ипподроме всегда была ВИП-комната, где поначалу от темноты из-за непривычки резало глаза. Там был установлен огромный экран, на котором показывали номера лошадей, детали забегов, и этот же экран параллельно служил освещением ложи. В окно можно было даже не смотреть: ложа находилась слишком высоко, где-то на уровне седьмого этажа, и одновременно глубоко спрятана от попадания солнечных лучей. Таким образом, если кому-то важно было видеть забег, все внимание обращалось на экран. Но поскольку скачки рассматривались как определенного рода аттракцион для клиентов и партнеров, то все происходило хаотично: увидел номер лошади на экране, поставил на нее какую-то сумму и в итоге забыл посмотреть забег, отвлекшись на разговор. Основным был показательный момент. В рамках той ситуации могли поставить сто тысяч долларов на какого-то скакуна просто оттого, что понравился порядковый номер. И в другом забеге выиграть эту сумму обратно. А на следующих скачках проиграть в три раза больше.
На подобные мероприятия всегда официально выделялся бюджет, но его никто никогда не придерживался. В тех игрушках, которые позволял Самир, он себя абсолютно не ограничивал. Сегодня он мог разбить «Феррари», завтра купить себе новую, послезавтра заказать еще одну, потому что в новой модели поменялись элементы отделки салона, а он привык к своей. Миллион туда, миллион сюда ничего не значил. Деньги не были проблемой.
Наигравшись в азарт, перецеловавшись с доброй половиной присутствовавших в ложах ипподрома, где все были знакомыми в той или иной степени, обеспечив несколько красивых кадров для фотографов светской хроники, Самир дал команду: двигаемся дальше.
Ночной клуб был заполнен до отказа. Блики стробоскопа и приглушенное освещение делало посетителей очень красивыми и стильными. Вон там компания туристов, которые прилетели в Дубай, а на самом деле сбежали от повседневности московских софитов, заменив их ровным счетом на те же самые, только на расстоянии пяти часов лета. Тут девушки из Америки. Ждут своей очереди в караоке, поправляя лучшие наряды в комплекте с туфлями Джимми Чу. А вот разношерстная компания из нескольких национальностей в поисках развлечений.
– Ты говоришь по-русски? – спросила девушка лет двадцати трех, пока Рина стояла у барной стойки и ждала свою минеральную воду.
– Да! Как приятно услышать русскую речь тут. В Дубае это редкость. Меня зовут Рина.
– И не говори! Я – Анжела, – представилась колоритная блондинка в ярко-красном коротком обтягивающем платье, норовившем треснуть по швам, стоило Анжеле пошевелиться.
– Давно тут? – спросила Рина. А про себя отметила, что даже в Киеве не позволила бы себе надеть такого рода вызывающее платье, не то что в Дубае. Здесь, где в принципе все, конечно, лояльны к туристам, негласные правила требуют: хочешь приятно провести свой отдых, вернуться сюда еще раз и упростить пребывание в стране с гиперконсервативными взглядами – постарайся ассимилироваться или, по крайней мере, не сильно выделяться из толпы. И Бога ради, прикрывай плечи и колени. От греха и ареста полицией подальше.
– Год. А подруга моя, Ленка, – Анжела указала в сторону, где стояла Ленка и общалась с какими-то двумя местными арабами, – уже лет пять здесь. Она же меня сюда и притащила. Хотя Ленка – это для наших и по паспорту. Так-то она Жизель.