«Я ведь могу выйти замуж, родить детей, – подумала она. – К Бергу Дингера, мы можем уехать в Южную Лизатанию, нас там никто и никогда не найдет. Он построит нам дом на берегу океана… О, Создатель, о чем я думаю?» Тебе двадцать шесть, шепнул внутренний голос. Самое время подумать о детях.
Мечты, мечты…
Диана вздохнула, привела себя в порядок и двинулась обратно к дому. Чтобы уехать в Лизатанию, надо было сначала выжить в этой игре. Впереди – ночь, и она сомневалась, что пережить ее будет легче, чем предыдущую. На именье напали семеро, из которых четверым удалось уйти. Пятеро ее людей убиты. Клан Воинов ночи не отступается от намеченных жертв. Какой наивной была она, когда решила, что в Шартане будет легче.
Им надо запереться в одной комнате, решила она. Шестеро бойцов, она, Беркут, Ирина, Лучия и Гартен. Если нападут, придется биться в открытую. Тогда у них будут неплохие шансы. Бойцы Воинов ночи прекрасно умеют воткнуть кинжал в спину, а в открытом бою они слабоваты. В крайнем случае, уйдем телепортом – у Дианы были два артефакта, Дингер расщедрился. Маячок одного из них Диана обронила в густом лесу, когда ехала в Шартан. Главное – выиграть время. Через неделю Стил подготовит убежище и персонал – ученых, инженеров и свежих бойцов, которые гарантированно чисты. Место будет находиться у Берга на куличках, где именно – не знает даже Дингер.
Дойдя до дома, она остановилась. В дверях стоял Беркут.
– Как, неужели Лучия разрешила вам ходить, барон? – спросила Диана, чувствуя, как сердце снова стало биться чаще.
– Неа, – легкомысленно отмахнулся он. – Просто я больше не могу лежать. Вы мне поможете?
– Я уже один раз сделала такую ошибку, – усмехнулась она, вспомнив, как они упали там, в «Шартанском раю».
– О, в этот раз я смогу удержать нас обоих, – хмыкнул Андрей.
Диана подошла ближе, и он, оперевшись на нее, сделал несколько шагов до лавочки. Когда они уселись, он внимательно взглянул ей в глаза.
– Рассказывай!
– Что рассказывать? – опешила она.
– Рассказывай, что нам угрожает? Какие планы у тебя? Как ты собираешься нас с Ирой потрошить и что будет дальше?
– Ну…
– Диана! – Он взял ее лицо обеими ладонями, повернул к себе и посмотрел в глаза. – Не юли! Мы в одной лодке, а я не хочу сдохнуть тут из-за дурацких секретов.
И она рассказала. Все. Удивляясь себе, но где-то глубоко внутри радуясь тому, что может переложить проблемы на плечи этого сильного мужчины. Это для нее было новым и необычным ощущением. Он задал несколько уточняющих вопросов, потом задумался. А она смотрела на него и ждала.
– Значит так! Во-первых, прикажи своим, пусть вернут мне артефакт. И зарядят его под завязку.
– Все твои вещи заперты в кабинете. Открою прямо сейчас.
– Отлично. Во-вторых. Мне нужен лист бумаги, я должен написать записку.
– Кому?
– Одному торговцу. Цепала зовут.
– Он пропал, – сообщила Диана. – Вторые сутки нет нигде.
– Хм. Ну кто-то у него в доме есть?
– Сестра его.
– Отлично. Отправишь к ней человека с полномочиями. Пусть прикажет вывесить мою записку на окне. Чтоб было видно с улицы.
– Так прочтет кто угодно.
– Ну-ну… по-русски?
– Хм… Ну да.
– Третье. Уходить надо прямо сейчас. Взяв с собой минимум людей. Без какой-либо связи с внешним миром. Бессмысленно оставаться и ждать нападения – в нашем случае это тактически неверно.
– А куда мы уйдем сейчас?
– Туда, где будем ждать Вадима. Место будут знать только я и он. Засады не будет.
– А если ему в голову залезут нелюди?
Беркут усмехнулся.
– Это вряд ли…
Она посмотрела на него, немного отстранившись.
– Хорошо, барон. Я принимаю ваш план. Только не забывайте, что командую этой операцией все-таки я.
– Так точно, – совершенно серьезно ответил он, смотря на нее взглядом, в котором плескался целый океан иронии.
Вадим Третьяков, Шартан, 27-го изока, вечер
– Терр, – Берта улыбнулась, увидев меня.
– Здравствуй. Лидик пришел?
– Он наверху, терр, – девушка вдруг серьезно посмотрела на меня. – Он очень расстроен, терр. Это, конечно, не мое дело, но не могли бы вы быть немного мягче к мальчику?
– Куда уж мягче, – пожал плечами я, проходя через кухню к лестнице.
Когда я вошел в комнату, Лидик лежал на своей кровати и ревел в подушку. Сердце стиснула когтистая лапа. Что-то я сегодня аж переполнен угрызениями совести. Полдня бродил вокруг дома местного музыкального гения, пытаясь сообразить, как украсть девочку, никого не убивая.
Человеческая психика – странная вещь. Две недели назад, кроша компьютерных монстров направо и налево, я просто упивался собственной крутизной. Нет – нет, да и проскальзывала мысль: если окажусь в настоящей переделке, я уж… Только сознательно убив первое, по-настоящему живое существо, ты вдруг понимаешь, что в этом нет ничего крутого. Вот только что оно жило, ело, пило, радовалось, а ты нажал на спусковой крючок, и все: на земле лежит уже остывающее мясо, никакого отношения к жизни не имеющее. И назад не вернуть, никак. Не перегрузить компьютер, не открутить время. Что-то сломалось во мне, когда я оттирал мозги гопника со своих сапог.
Я сел на кровать и погладил мальчика по голове.
– Что случилось, малыш? – как можно мягче спросил я.
– Я маму встретиииил, – заревел парень пуще прежнего.
Что тут скажешь?
– Лидик, послушай меня, – сказал я, продолжая гладить его по голове и ощущая себя полной скотиной. Господи, он совсем ребенок еще. Но он был мне нужен, просто необходим – без него все мои планы не реализовывались никак. – Мы с тобой закончим пару дел, и я отпущу тебя. На каникулы. Поживешь со своими, сгоняешь в деревню к сестре. А потом вернешься, и мы продолжим тебя учить. Хорошо?
Парень вроде начал успокаиваться. Всхлипнув еще несколько раз, он вытер слезы рукавом и посмотрел на меня красными глазами.
– Я готов.
– Если готов, тогда пошли, поедим. Нам предстоит еще одна не слишком легкая ночь.
Через час мы шагали по вечернему Шартану, стараясь поменьше попадаться на глаза стражникам, которые буквально наводнили город. К счастью, завтра был выходной – местная суббота, поэтому на улицах было полно подвыпивших и горланящих песни горожан. Мы же шли тихо, спокойно и никого не трогали.
Пришло время реализовать мою очередную задумку. Слишком меня раздражал постоянный недостаток энергии – только вчера все накопители были полными, а сегодня у меня осталось пять комплектов. Проблему надо было решать кардинально, и я надеялся, что нащупал путь.
Мне удалось рассчитать и создать робота, который самостоятельно будет облетать окрестности и собирать субстанции. Этакая пчелка. В свое время Беркут втянул нашу фирму в один сколковский проект по созданию автономного дрона. Деньги были удачно освоены, но помимо этого проведена довольно большая работа, результаты которой у нас забрали ребята из одной серьезной конторы, связанной с оборонкой. На этом наше участие в проекте закончилось. Но неужели вы думаете, что я не оставил себе копию? «По счастливой случайности», некоторые важные файлы остались на жестком диске моего ноута.
Во всем этом была только одна большая проблема – навигация. Ну не было в этом мире ни глонаса, ни джи-пи-эс. А без навигации стрекоза-переросток, на которую был похож мой дрон, летать не могла. Запустить спутник мы с Лидиком, конечно, не могли. Но установить простейшие триангуляционные вышки в нескольких точках города и его окрестностях было вполне нам по силам. Я наконец разобрался, как действует связь между схемами в этом мире – все оказалось до безобразия просто. Схемы преобразовывали сигнал в обычные десятиметровые электромагнитные волны, а потом их ловили. Конечно, длину волны можно было менять, в зависимости от потребностей.
И вообще, наблюдая за местными технологиями, я все больше и больше убеждался, что есть в этом мире настоящая, серьезная наука. В некоторых артефактах наблюдались узлы, которые не могли быть созданы без серьезной теоретической базы. В то же время встречались случаи, когда такие узлы пихались в артефакты без надобности, то есть человек или нечеловек, который их изготавливал, понятия не имел о назначении узла. А пихал его только потому, что где-то ранее это видел. Так сказать, микроскопом гвозди забивал. Причем такая ситуация наблюдалась как в людских, так и в нелюдских поделках. Вывод из всего этого был очевиден: наука есть, но не для всех. Закрытые ордена? Или остатки прежней цивилизации?
Мальчик мне ничего рассказать не мог. Он сам знал очень мало. Школы тут были только начальные – детей учили читать, писать, считать. Такое обучение длилось два года, Лидик его прошел. Дальше родители индивидуально нанимали детям учителей, если могли это себе позволить. Родители мальчика не стали заморачиваться серьезным образованием сына – мол, пусть учится гостиницей управлять. Не мне их осуждать, но вот гостиница сгорела и что теперь?
Я старался рассказывать и показывать мальчику как можно больше. Просто об устройстве окружающего мира и о том, что делал в данный момент. Конечно, большей частью он ничего не понимал. Но это пока. Начал я также немного подтягивать его математику, но по ходу дела, ибо времени не хватало катастрофически.
Мы свернули за угол и уперлись в городскую стену. Фортификационное сооружение освещалось небольшими магическими светильниками, висевшими на столбиках, торчащих на гребне стены.
– Это здесь. Вон там дверь, – шепнул мне мальчик, показывая на темный прямоугольник, выделяющийся на фоне каменной кладки. – Только на ночь ее закрывают.
– Ну и Берг с ними, – непедагогично ответил я, осматривая окрестности. Тишина. – Бегом!
Мы рванули к стене. Лидик был прав, закрыта. Никаких магических замков – обычное железо. Я достал купленный на рынке и усовершенствованный магический резак и просунул его в щель между дверью и косяком. Раздался свист, как от газовой горелки. Во все стороны полетели искры и капли металла. Наконец язычок замка сдался, и дверь дернулась, показывая, что ее больше ничего не держит.
– Веди дальше!
Мальчик, включив маленький светлячок, который я повесил ему на козырек кепки, двинулся вверх по винтовой лестнице. Я потопал за ним, прикрыв только что взломанную дверь. Поднявшись на три метра, мы оказались еще перед одной дверью.
– Обычно стражник спит в будке, – шепнул мне мальчик.
– Жди здесь. Если услышишь, что поднята тревога, беги со всех ног в трактир и жди меня там. Понял?
– Понял.
– Смотри, без самодеятельности, – грозно повторил я на всякий случай и приготовил кастет.
Электрошокер не пригодился. Стражник сидел в будке и храпел так, что слышно, наверное, было даже в ратуше. Стараясь ступать как можно тише, я обошел будку и закрепил на ее крыше заранее приготовленную триангуляционную и три маскировочные схемы. Не думаю, чтоб здесь все осматривал видящий, но береженого бог бережет. Комплект накопителей я прикопал в земле – их должно хватить надолго, схема пассивная и работать будет редко, только отвечая на сигнал дрона. После ее активации перстень включил систему диагностики и спустя минуту сообщил, что все в порядке. Мысленно пожелав стражнику эротических снов, я неслышно вернулся к двери. Мальчик в нетерпении топтался внутри.
– Все пучком, пошли дальше, – прошептал я ему, и мы двинулись вниз.
В городе я собирался установить пять «вышек» и еще три штуки за его пределами. Мы уже поставили четыре, когда начались проблемы. Откровенно говоря, мы их сами себе создали.
Пятую схему я собирался укрепить на маяке, который возвышался на самом конце мола. Для этого следовало пройти через портовой район, соваться в который с недавних пор я избегал. Но что поделаешь, если надо?
Здесь гуляли по-крупному. Музыка, пьяные крики, драки и визг ланей слышались на каждом углу. Передав мальчику колышек с закрепленной на нем схемой, я нагло вытащил оба маузера из-за пояса и пошел чуть впереди, готовый выстрелить при первом признаке опасности.
Возню и испуганный девичий голос я услышал заранее, поэтому примерно был готов к тому, что увидел за углом очередного питейного заведения. Трое пьяных матросов зажали в углу девицу. Девушка отчаянно сопротивлялась, однако ее шансы вырваться я оценил как мизерные – морячки были молодыми, не совсем пьяными и явно охочими до женской ласки. Пожалуй, мы с мальчиком могли бы спокойно пройти мимо – до нас никому не было дела, однако моя совесть сегодня была в ударе.
Я включил целеуказатели и, направив красное пятнышко в ногу ближайшего ко мне матроса, нажал на спуск.
С громким воплем любитель женского тела завалился на утоптанный песок. Я отступил на пару шагов назад, держа в поле зрения сразу обоих оставшихся на ногах парней. Все трое затихли, даже девушка.
– Отпустите ее, – сказал я, наводя красные пятнышки на грудные клетки морячков.
– А то что? – нагло спросил правый, не отпуская девицу, чьи глаза с ужасом смотрели на меня. В свете фонаря ее лицо казалось белее разорванной на ней блузки. Лежащий у ее ног матрос всячески показывал, что ему ужасно больно.
Вспомнив советы Беркута, я выстрелил, предварительно чуть сместив красное пятно к плечу наглого насильника.
– Вот суууука, – взвыл тот, хватаясь за раненую руку.
– Я ответил на вопрос? – спросил я, сосредоточившись на третьем.
Тот сразу отпустил девчонку и выставил руки перед собой.
– Пожалуйста, не надо. Мы больше не будем.
– Красавица, ты можешь идти, – кивнул я девушке. Недолго думая, она рванула в темноту.
– Помоги своим, – махнул я «маузером». Парень помог подняться стонущему, и они втроем поковыляли к трактиру.
– Пойдем, – кивнул я притихшему мальчику, и мы двинулись к морю. Однако не успели сделать и пяти шагов, как сзади раздался рев десятка глоток. Оглянувшись, я увидел, как из трактира выбегает толпа разъяренных моряков.
– Твою же мать! – рыкнул я, хватая мальчика за руку. – Бежим!
Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, подумал я, доставая на бегу мешочки-гранаты…
Ирина Зуева, Прибрежье, 27-го изока, ближе к вечеру
Видящую завали Лучия. Красивое имя. Девушка минут пятнадцать колдовала с моей ногой, а потом, куда-то нажав, раскрыла ненавистный деревянный ящик. Медленно и аккуратно я пошевелила стопой.
– Больно…
– Будет немножко болеть еще два-три дня, – с забавным акцентом, по-эртазански сказала Лучия. – Я бы вас еще подержала в нем, – кивнула она на ящик, – но ее светлость сказала, что больше не может оставлять вас прикованной к кровати. Пожалуйста, старайтесь эти дни ногу не нагружать.
– Хорошо, – пообещала я ей, с невообразимым наслаждением подтягивая колени к животу и переворачиваясь на бок. – Но ходить мне можно?
– Можно, – улыбнулась девушка. – Только медленно. И аккуратно. И прыгать не надо.
Рина принесла мое чистое белье и очень интересное синее платье.
– Откуда оно? – спросила я служанку.
– Из гардероба ее светлости, – сообщила мне Рина, помогая одеваться. Я повернулась, чтобы Рина завязала завязки у меня на спине. Мой взгляд упал на дверь, с которой так и не удалось полностью отмыть кровавые полосы. Хорошее настроение как рукой сняло. Вздохнув, я взглянула на себя в большое зеркало, висевшее на стене. Синяки под глазами, на голове черти что – утром Рина помыла мне голову, но без фена уложиться нормально не было никакой возможности.
– Прошу вас за мной, мадам, – позвала меня Рина. Мы втроем вышли из спальни и через богато выглядевшую залу, украшенную коврами, картинами и с очень красивой мебелью, проследовали в следующее открытые двери. Это оказалась столовая. Но какая! Огромная комната, посреди которой стоял длинный стол. При желании, за него, наверное, можно было усадить человек пятьдесят. В дальнем его конце было накрыто на пять персон. Во главе стола приборов не было.
Рядом с отрытой на террасу стеклянной дверью стояли трое: Андрей, Диана и молодой франт в голубой бархатной одежде – что-то такое у нас, судя по фильмам, носили в девятнадцатом веке. Андрей был в своем, ставшем стандартным здесь, коричневом кожаном костюме (замшевые штаны, короткая замшевая куртка и белая рубашка), а баронесса – в очень красивом зеленом платье до пола. Плечи и верхняя часть груди были открыты, а на шее сияло ожерелье из нескольких больших зеленых камней. Изумруды? Диана выглядела настоящей королевой, а я, в этом относительно скромном платье, едва тянула на Золушку.
– Вот и вы, – воскликнула баронесса, как только мы приблизились к столу. – Как вы себя чувствуете, дорогая Ирина? – Подошла она, рассматривая меня с головы до ног. – Как вам платье? Простите меня, мой походный гардероб совсем скуден, мне не удалось подобрать вам более достойный туалет. Впрочем, даже в этом скромном платье вы отлично выглядите. Не правда ли, барон? – Она хитро посмотрела на Беркута.
Андрей, немного хромая, подошел ближе и галантно поцеловал мне руку, пробурчав что-то положительное по поводу моего внешнего вида. Выглядел он как папаша на детском утреннике, которого заставили играть Красную Шапочку. Вроде и одет подобающе, и декорации на месте, но видно, что все происходящее ему не по нутру.
– Как ты? – спросил он по-русски.
– Хорошо, – пробормотала я, толком не понимая, как себя вести.
– Ах, дорогая Ирина, познакомьтесь, – Диана, чувствующая себя как рыба в воде, подвела ко мне молодого человека. – Это терр Гартен дель Дорф, капитан гвардии лорда Дингера, наш доблестный защитник.
– Вы очаровательны, баронесса, – густым баритоном прогудел Гартен, поцеловал мне руку и совершенно по-мальчишечьи улыбнулся. На вид ему было чуть более двадцати. Мне он понравился. Изобразив что-то вроде книксена, я улыбнулась ему в ответ.