Новый 1986 год в январе ознаменовался катастрофой шаттла «Челенджер», в которой погиб весь экипаж из семи человек. А 12 апреля, в день космонавтики, наша новая ракета-носитель «Энергия» вывела на орбиту космический корабль «Буран», который совершил облет земного шара, маневры на орбите, подошел к космической станции «Мир-Скиф», выведенной на околоземную орбиту в феврале, произвел причаливание на автомате и автоматически приземлился на аэродром в Ленинске. Полет проходил в беспилотном варианте и осуществлялся в целях испытаний и отработки программного обеспечения таких полетов. Остальной мир, затаив дыхание, ждал катастрофы. А ее не произошло! Рядом с кораблем на посадке на самолете МиГ-31Р находился летчик-испытатель и космонавт Игорь Вовк, готовый перехватить управление и посадить корабль вручную. Но его участия не понадобилось. «Буран» не оправдал надежд «цивилизованного мира». СССР в очередной раз вырвался вперед в космической гонке, а у США закрыта на период расследования вся пилотируемая космонавтика.
Практически сразу после триумфа советской науки и техники состоялась встреча Романова и Рейгана на Кипре. Естественно, не обошлось без подарков, президенту США была подарена модель «Энергии» с «Бураном» на корпусе. А небо над ними неоднократно пересекал переименованный боевой модуль «Скиф» под названием «Мир», на котором трудился экипаж в составе летчиков-космонавтов Леонида Кизима и Владимира Соловьёва, которые впервые в мире перелетели с одной космической станции на другую, сменив станцию «Салют-7» на новенький «Мир». Прям-таки новоселье на орбите. Советский Союз имел на орбите две орбитальные долговременные станции, одна из которых была боевой.
В военной сфере достигнуто состояние равновесия, которое было нарушено в конце семидесятых после обновления парка самолетов в США. Но еще не все потеряно, как считает президент Рейган. Технологическое превосходство Соединенных Штатов позволило создать поистине революционную машину: F-117 «Ночной ястреб». Он стал кумиром западной прессы, заполонил фасады обложек западных мелованных журналов, Голливуд с его помощью свободно, как мух, сбивал гиперзвуковые «БОРы» и «ПОРы» ВВС СССР. «Буран» был, естественно, тупо скопирован с их «Шаттла». А вокруг появления у СССР ядерной бомбы ходили самые невероятные шпионские истории, дескать, все поперли у Америки, хотя абсолютно все настоящие специалисты в ядерной области знали и понимали, что у СССР и США были разные пути и технологии обогащения урана. США использовали флотационный и циклотронный способ обогащения, а СССР разработал и использовал газовые центрифуги. Тем не менее Рональд Рейган летел на Кипр в сопровождении четырех F-14 и четырех F-18, новейших истребителей ВМС США с атомного ударного авианосца «Дуайт Эйзенхауэр», авианосная группа которого крейсировала неподалеку. Романова сопровождали четыре легких МиГ-29 и четыре тяжелых Су-27. Сергея назначили руководить и непосредственно сопровождать. Неподалеку от острова маневрировала Средиземноморская эскадра во главе с тяжелым атомным крейсером «Киров» и авианосным крейсером «Киев». Оба руководителя пытались «обнажить мышцу».
Для Су-27 и МиГ-29 это была первая демонстрация вероятному противнику. И если фотографии «двадцать девятого», кстати, с сирийскими опознавательными знаками, дважды публиковались в Израиле и в США и присутствовали в справочниках НАТО, правда, в варианте 9-12, с подфюзеляжными килями, то Су-27 никогда никому не показывался. В справочнике был рисунок, не соответствующий облику машины. Там был один из первых вариантов компоновки, еще до внесения существенных изменений в планер. Сопровождать генсека – дело ответственное, поэтому из Союза прилетел лично Кутахов, который вытащил из портфеля и лично вручил Сергею новые погоны с зигзагами и одинокой звездой. Распаковали новенькие «тринадцатые» «МиГи», облетали. Погоняли восьмерку в плотных строях, проверили групповой пилотаж и слетанность. Казалось бы, предусмотрели все, любые варианты. На всякий пожарный четверка «сухариков» несла и противокорабельные, и противорадарные ракеты типа «Ха». «МиГи» несли только ракеты для воздушного боя. Вся восьмерка перелетела на авиабазу Тиват в Черногории. Перед этим на сирийских МиГ-23 все летчики восьмерки выполнили посадки на авиабазе в Мирамейре (Пафосе), где было решено спрятать машины. Там аэродром полувоенный и принадлежит армии Кипра. Укрытий там маловато, на всю восьмерку не хватает, но с Кипром договорились, что «сушки» будут стоят в укрытиях. Правда, генсек и его команда уже позже распорядились совершенно по-другому. До Тивата борт номер один летел без сопровождения. Сергей с восьмеркой истребителей пристроился к Ил-86 на высоте одиннадцать тысяч метров за сто километров до Подгорицы. Самолет генсека опаздывал на сорок минут, почему-то задержался с вылетом из Москвы. Нервов попортили, жуть! Над морем, между Грецией и Италией летели плотной группой. По договоренности локаторы ПВО обеих стран не работали. Обстановка была спокойной, лето, видимость – миллион на миллион. Под крылом проплывают отдельные кучевые облака и греческие острова. В двухстах метрах по правому борту висит битюг «Ил», двигатели которого выдают четыре белые полосы, за каждым из истребителей тянется двойная полоса. По докладам с бортов – у всех все в порядке, идем по штату. Периодически включаем РЛС, осматривая горизонт. Оставляем слева Крит и доворачиваем на Кипр. Самый ответственный этап! Там внизу, на широте тридцать три градуса и долготе двадцать девять, крутится эскадра «Эйзенхауэра». В трех градусах севернее находится тяжелый крейсер «Киров» со своим прикрытием. Между ними всего сто шестьдесят километров или чуть больше девяноста миль. Обнаруживаем и тех, и других, получаем отметки «Я свой» от своих, ну, а противник, естественно, таких сигналов не посылает, прижимается к своим, и проходим. На этот раз американцы вели себя вежливо и выполняли поставленные условия: чужих машин над морем не было. Обычно пытаются взглянуть – кто тама?! Через полчаса «Ил» начал спускаться, и «восьмерка» чуть оттянулась от него, предоставляя свободу действий и соблюдая безопасную дистанцию. Из-за опоздания борт с Рейганом висит у нас впереди чуть правее курса в двухстах километрах. Радар Сергея его видит. Американцы попросили через управление полетом не включать на излучение радары истребителей. Там, в Никосии, уже сидит Кутахов, чей хрипловатый голос прорвался в наушниках у Сергея:
– Второй – Маэстро!
– На приеме!
– Тута просят не включать РЛС, ты уж не включай без надобности, мы тебя видим и ведем, если что – подскажу. Как понял, второй?
– Маэстро, вас понял.
Ну, не включать, значит, не включать, тем более что Павел Степанович заливает через «Квиток» всю инфу, и Сергей видит и без радара всю обстановку. Подал команду плотнее прижаться к борту «один». Это чуточку сложнее, но решаемо. Сергей предупредил ведомых, и встали чуть ближе. На Кипре две английские авиабазы в Акротири и в Декелии, которые сейчас активно следят за обстановкой вокруг. И само собой секут и за ними. Так в тишине и подошли к острову. Вдруг опять Кутахов.
– Второй – Маэстро!
– На приеме.
– Тут сопровождение пилотаж показывает некислый. Тоже сделаешь, вариант шесть, и аккуратно!
– Вас понял!
«Твою мать! Хуже нет, когда вот так, на ходу, да еще и с почти сухими баками у «МиГов»!» – подумал Сергей и запросил остаток топлива у «легковушек». По его расчетам, «МиГи» после выполнения «шестерки» будут вынуждены сесть в Никосии. Он передал это Кутахову и получил обратно:
– Не учи ученого! Всем садиться здесь, решение уже принято.
«Блин! Аэродром в Никосии находится в ооновской зоне разделения!»
Но начальству всегда видней, главное, чтобы турки огонь не открыли, и там с ближайших холмов машины будут как на ладони!
Для исполнения «ромба» не хватало одной машины. Тяжелых машин должно быть пять, они летят «крестом», а «малыши» встраиваются между ними. Коротко переговорил с ведомыми.
– Пропускаем «Ил» на посадку, расходимся и работаем «ромб» без центральной машины. Все шесть фигур, распадаемся, и на посадку.
– Это ж чужая база!
– Вбивайте гражданский привод, садимся по «Глиссаде-М».
– Выполнили.
Машины шли попарно, с обеих сторон от «Ила» было два легких и два тяжелых истребителя. Машины выпустили всю автоматику крыла, воздушные тормоза и ползли за «ведущим». Наконец, «Ил» коснулся полосы, и группа четко перестроилась в «ромб». Сергей занял место ведущего, сзади в пяти метрах с обеих сторон два «МиГа», к ним на такой же дистанции пристроились «сухарики». За ними с внутренней стороны подошли «МиГи», и замыкал группу «сухарь». В нормальном строю в центре «ромба» стоял еще один «Су», который и выполнял роль ведущего, по его команде осуществлялись все маневры, но этой машины не было!
– Начали!
И машины пошли на исполнение «иммельмана», уйдя с пятидесятиметровой высоты на тысячу двести. «Групповая бочка», сложнейший маневр, когда не каждая машина в отдельности, а «ромб» оборачивается вдоль направления полетом. «Групповая полубочка» и «обратная полупетля» с выводом на ста метрах. «Одновременные бочки», и уходят на индивидуальные петли, сходятся и распадаются на «Тюльпане». Малыши ушли понизу на посадку, топлива нет, а «сушки» строем фронт исполнили параллельные «Кобры» и так же строем и сели, сохраняя его до самого поворота на рулежку. Маэстро, Пал Степаныч, оказался на стоянке, как только развернулись и заглушили двигатели. Обнял всех и каждого, долго тряс всем руки.
– Уделали синеньких! – У американцев с президентом прилетела пилотажная группа «синие молнии» на F-18, но пилотаж показали достаточно слабенький, и таких сложных фигур не выполняли.
Самым недовольным был, как ни странно, не Рональд Рейган, которому всё обломали, а родной генсек, ведь он не успел выйти из самолета, чтобы посмотреть, а когда вышел на трап, то весь почетный караул смотрел в небо, и все репортеры снимали не его, а группу, исполнявшую пилотаж. Пришлось ему второй раз выходить на трап.
Позже Кутахов объяснил Романову, в чем был «прикол»: эф-восемнадцатые, покрашенные в синий цвет, выполняли пилотаж с двумя легкими «Сайдвиндерами», ракетами малого радиуса действия. Наши летчики крутили его с полным вооружением, а «Су», так еще и с ракетами «воздух-поверхность». Это намного сложнее. У американцев пилотаж исполняли одинаковые машины, а у нас машины с разными массами и с разной по идее маневренностью. В чем и сложность исполнения совместных фигур, что радиусы выполнения у каждой машины разные, время исполнения тоже разное, а крутили все слитно. В общем, основное внимание на встрече было уделено новым самолетам СССР и их потенциальным возможностям. Рейган, старый пройдоха, прекрасно понимал ситуацию: все внимание «рекламщиков» резко переключилось с американской делегации на таинственных русских, которые сумели удивить западный мир возможностями своей истребительной авиации. Это они еще наших «Кайр» не знают! Джеймс Девид Уоткинс, командующий ВМФ, и его четырехзвездный коллега Чарльз Габриэль из ВВС США потихоньку обтекали: русские превосходят их машины по маневренности и энерговооруженности. Кроме того, получалось, что и по возможностям применения оружия они тоже впереди. «Сухарик» Сергея обнаружил и классифицировал цели за двести пятьдесят километров. Естественно, командующие попытались взять на слабо Кутахова, чтобы посмотреть боевые, а не пилотажные возможности машин. Посоветовавшись с Романовым, наши дали добро подогнать на Кипр две «убэшки» из Сирии: одну – МиГ-29, вторую Су-27. Состоялись «бои» между F-18 и F-14 с нашими «убами», во второй кабине советских машин летал прошедший Корею и Вьетнам генерал Габриэль.
Сначала был ближний бой. Взлетали парой, задний оттягивался и затем атаковал МиГ-29УБ. Сергей подпустил машину американца, включил «Гардению», сорвал захват «Сперроу», затем дал форсаж и по косой петле оторвался от американца, зайдя с ходу ему в хвост, и произвел захват: сначала ракетой Р-27 и затем Р-73. Оторваться от него американцу не удалось. Чистая победа. Поменялись местами, но это ничего не изменило. Ни скорости, ни маневра у «Корнета» не хватало, чтобы оторваться от «УБ». Во второй кабине «Корнета-В» сидел генерал-лейтенант Базанов, один из замов Кутахова. Во втором вылете заменили «Корнет-В» на «Корнет-А», вылетели уже без Базанова, и опять полный срыв атаки из задней полусферы, отрыв, и с первой же петли «убэшка» оказывалась на хвосте у «Корнета». Су-27УБ драться ни с кем не выводили. Майор Квочур взял с собой на вылет генерала Габриэля и выполнил пуск Р-73 из «Кобры» по американскому самолету-мишени. Попал по самолету, который был сзади-выше от него. «Кобра» и «Колокол» прочно вошли в обиход фигур высшего пилотажа. Американцы заговорили о разрядке отношений, вспомнили, что некоторое время назад мы были с ними в антигитлеровской коалиции. В общем, мир, дружба, жвачка. А сами кинулись делать F-22, чтобы бить из-за угла. Американцы хорошо помнили уроки Вьетнама, где дальний ракетный бой в основном переходил в собачью свалку, а сейчас их самолеты не обладали сверхманевренностью, как советские машины, и ближний, и дальний бой они проигрывали. А без завоевания господства в воздухе современная война невозможна. В июле 1986 года впервые наши боевые самолеты и вертолеты участвовали на авиационном салоне в Фарнборо, и Романов пообещал, что ни один крупный салон не будет проводиться без участия нашей боевой авиации.
После окончания встречи в верхах оба КБ, и Микояна, и Сухого, получили Государственные премии, кучи наград удостоились создатели замечательных машин, летчики-испытатели, не забыли и разработчиков двигателей, авионики и приборов. Отдельно наградили вооруженцев. Наступала новая пора, пора последовательной модернизации имеющегося парка. А для этого требовался боевой опыт и практика эксплуатации. Новые приборы и вычислительная техника. Новые, еще более революционные разработки.
Благодушие, охватившее и общество, и руководство после весьма удачных и перспективных переговоров в верхах на Кипре, было просто трудно описать. Народ у нас доверчивый и безусловно верит всему, что сказано по телевидению. Особенно, если это прозвучало из уст великого враля всех времен и народов – президента США Рональда Рейгана. Рейганомика начинала давать сбои: рост государственного долга Америки, просто как на дрожжах, ведь золотое наполнение доллара давно отменено, привел к тому, что оба главных индекса – Насдак и Доу – уже перекашивало, а денег требовалось все больше и больше. Тем более выяснилось, что вероятный противник обошел Америку на повороте. Деньги, пущенные на СОИ, просто вылетели в трубу, а перспективный рынок персональных компьютеров и электронных игрушек перехватили СССР и Китай, с руководством которого Романов умудрился наладить отношения. Еще во времена столкновений с Вьетнамом до китайского руководства стало доходить, что времена изменились и одной численностью уже ничего не возьмешь. КПК решила начать экономические реформы, как это начал делать СССР. Стартовые условия у Китая были откровенно лучше, чем у нас, в первую очередь из-за климатических условий и низкой себестоимости любых работ. Китай сделал реверанс перед Западом и открыл свой рынок для размещения на его территории новых предприятий, гарантируя неприкосновенность собственности иностранным инвесторам. С СССР они решили прекратить ссориться, слишком дорого получалось, и попытаться перевооружиться за счет наших наработок. Ведь на вооружении у них стояли образцы конца сороковых – начала пятидесятых годов. Основным оружием был карабин Симонова. А финансы пели романсы. А тут американцы со своим Тофлером и идеей постиндустриальной империи. После реализации нескольких весьма удачных проектов американские компании начали массово переезжать с производством в Китай. Госдеп и ЦРУ, правда, следили, чтобы некоторые технологии случайно не переехали, но китайцев это не отпугивало. Они уверенно развернули целую армию промышленных шпионов и воровали секреты по всему миру. Америка им отказывала в системах вооружений, и пришлось обращаться к СССР. Для этого следовало сблизить позиции по весьма большому кругу вопросов, возникших после обострения наших отношений в начале шестидесятых – конце семидесятых годов.
Понимая, что СССР коренным образом изменил состав политбюро, ликвидировал отставание в передовых технологиях от Америки и уверенно занимает ведущее место в мире по экономическому развитию, китайские товарищи через Ким Ир Сена забросили удочки к Романову, а после провозглашения политики разрядки официальный Пекин решил присоединиться к этому. «Миру – мир!», «Нет войне!», «Нет ядерным испытаниям!». До этого Китай последним из великих держав прекратил открытые ядерные и термоядерные взрывы. Как бы то ни было, а визит Дэн Сяопина в Москву состоялся в том же 1986 году.
Дэн отметил, что ревизионистские течения в линии КПСС прекратили свое существование и он удовлетворен возвратом к почитанию собственной истории в СССР. Ликвидированы перекосы, связанные с попытками создать культ личности Брежнева. Китайцы со своей стороны приносят извинения за массу негатива, вылитого ими на страницах их газет в годы «культурной революции». В общем, пора опять наступить на те же грабли. Но Романов подвел к необходимости вести международные дела на основе взаимных экономических интересов и снижения уровня враждебности в пропагандистских целях. До прежних, как при Сталине, отношений дело не дойдет, но торговать с Китаем будем, в том числе и в оборонных отраслях. Речи о передаче Китаю патентов, как в прошлые годы, не идет, но перевооружить армию поможем. Одновременно китайцы заговорили о поставках вооружений и для военно-морского флота, обещая загрузить наши верфи своими заказами. Был подписан договор об экономических отношениях. Нападки со стороны прессы в Китае на нас прекратились. В противостоянии великих держав Китай стремился занимать нейтральную позицию, что в достаточной степени устраивало и нас, и его. Тем более что полного мира-дружбы-жвачки с Америкой им также достигнуть не удалось. Многочисленная диаспора китайцев в Америке и на Тайване продолжала мечтать об устранении компартии из всех властных структур в стране.