Боритесь, настойчиво боритесь с плотью, отбивайтесь от ее смертных нападений, помня, что только дух животворит. Делайте то, к чему влечет вас дух, делайте: то, что приведет вас в жизнь вечную.
Наука и религия
30 мая 1948 года.
Рассматривая современную науку, как она создана Ламарками, Дарвинами, мы находим прямую противоположность, абсолютную несогласованность между утверждениями науки и утверждениями религии в области основных вопросов бытия и познания. Поэтому просвещенный и последовательный ум не может одновременно признавать и то, и другое. Ему необходимо сделать выбор".
Так писал 65 лет тому назад знаменитый немецкий зоолог, горячий поклонник Дарвина, Геккель в нашумевшей в то время книге "Мировые загадки", которая, как казалось, совершенно опровергла религию. Ну что же, он говорит, что все просвещенные умы должны сделать выбор между наукой и религией, отвергнуть то или другое. Он считает необходимым отвергнуть религию, ибо просвещенные умы науки не отвергнут.
Что же, это необходимо? Нет, нисколько, ибо мы знаем, что величайшие гении науки совмещали веру в Бога и великую научную деятельность. Таков был великий Коперник, польский астроном, создавший основы всей нынешней астрономии. Великий Коперник не только был верующим, но имел священный сан. Другой великий ученый, Ньютон, когда произносил слово Бог, всегда снимал шляпу: он был глубоко верующим. Великий бактериолог нашего времени, или почти нашего времени, Пастер, положивший начало современной бактериологии, все свои научные труды начинал горячей молитвой к Богу. Тому назад 10 лет скончался гениальный физиолог, наш русский ученый Павлов, создавший новую физиологию мозга. Он был глубоко религиозным человеком. Что же, смеет Геккель сказать, что это не просвещенные умы, если они не отвергают религии?
В чем же дело? Почему и доныне известны мне лично некоторые наши академики и профессора — глубоко верующие, религиозные люди? Почему не все ученые отвергают религию, а только часть их, по складу ума близкая Геккелю?
Потому что эта часть верит только в материальное, совершенно отвергая всё духовное, не признает никакой потусторонней жизни, не признает бессмертия души и, конечно, не признает Воскресения мертвых. Они говорят, что наука всего достигает, что нет тайн природы, которых наука не откроет. Что скажем мы об этом?
Скажем: да, вы совершенно правы; мы не смеем ставить пределов изысканиям глубокого человеческого ума, испытывающего природу. Мы знаем, что хотя ныне наука знает лишь небольшую часть того, что должна была бы знать о природе, возможности науки огромны, безграничны. Они правы, не оспариваем этого. Что же мы оспариваем, почему, подобно им, не отвергаем религию как несогласную и несовместимую с выводами научного знания? Только потому, что веруем в существование мира духовного, веруем всем сердцем, глубоко убеждены в том, что кроме мира материального, есть безграничный, неизмеримо более высокий мир духовный. Веруем в существование духовных существ, гораздо более одаренных разумом, чем мы, люди. Веруем всем сердцем, что над всем этим духовным миром, как и над миром физическим, стоит Великий и Всемогущий Бог.
Если что-нибудь оспариваем у науки, то только ее право отвергать духовное, только доступность для исследования мира духовного, ибо духовный мир не может быть исследован научными методами, которыми мы исследуем природу материальную. Эти методы совершенно негодны для исследования мира духовного.
Откуда мы знаем о мире духовном? Кто сказал о нём? Если так спросят нас те, которые ни во что ставят Божественное Откровение, скажем им: "Сердце сказало нам это". Ибо есть два способа познания: тот, который Геккель применял в науке, есть способ познания природы материальной; но есть и другой способ, которого не хочет знать наука, который стоит неизмеримо выше познания умом; есть другое познание — познание сердцем. Сердце наше — не только центральный орган кровообращения, оно орган высшего познания, того познания, которое открывает нам мир духовный, того познания, которое дает способность входить в общение с Богом, с высшим миром. Вот только в этом наше расхождение с наукой.
Отдавая должное великим достижениям науки, нисколько не пытаясь оспаривать их, не пытаясь ставить границы научному познанию, мы только говорим: "Мир духовный исследовать не можете, а мы можем, мы его познаем, исследуем нашим сердцем".
Есть много необъяснимых, таинственных, но вместе с тем абсолютно достоверных фактов (столь же достоверных, как любой из фактов физико-химических), которые принадлежат к миру духовному. Есть явления, которые, конечно, никогда не объяснит наука, для которых не годятся ее методы.
Пусть объяснит наука, как возникли великие пророчества о Мессии, которые полностью сбылись. Пусть объяснят, каким образом великий пророк Исайя за 700 лет с полной ясностью предсказал всё важнейшее о Господе Иисусе Христе и заслужил название ветхозаветного евангелиста. Пусть объяснят нам несомненные факты прозрения святых. Пусть объяснят нам, какими силами физическими, какими методами естественными могло быть достигнуто это свойство прозорливости, проникновения в сердце людей, в мысли людей, которых святые видели в первый раз, которых они не знали. И впервые видя их, — называли по имени; не ожидая вопроса, давали ответ на всё то, с чем пришли к ним люди. Пусть это объяснят. Пусть объяснят, каким образом святые предсказывали великие исторические события, которые сбывались по их пророчеству. Пусть объяснят несомненные факты явления умерших и общения их с живыми.
Никогда не объяснят, потому что чрезвычайно далеки от основы религии — от веры. Если станете читать книги ученых, которые мнят опровергнуть религию, будете поражены крайней поверхностностью их суждений; увидите, что они не понимают самого важного в религии, судят о том, чего не понимают вовсе. Критикуют они не то, что составляет драгоценнейшее и величайшее в религии, не самую сущность религии, а только формы, обряды, проявления религиозного чувства. Сущности религии они совсем не понимают. Почему же они не понимают ее сущность? Потому что сказал Господь Иисус: "Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня" (Ин. 6, 44),
Нужно быть привлеченным Отцом Небесным, нужно, чтобы благодать Святого Духа озарила сердце наше, ум наш. Надо, чтобы путем этого озарения вселился в сердца наши, в умы наши Дух Божий, надо, чтобы тот, кто сподобился этого дара, стяжал любовь Христову, исполняя заповеди Его. Только те, которые стяжали Дух Христов, в чьи сердца вселился Он Сам со Отцом и обитель у них сотворил (Ин. 14, 23), — только эти благословенные понимают сущность религии. А те, внешние, совершенно не понимают.
Послушаем, какими словами заканчивает критику Геккеля французский философ Бугру: "Геккель нападает скорее на формулы, чем на сущность, причем формулы эти он берет в таком узком и материальном смысле, в котором они неприемлемы также и для очень многих религиозных людей. Таким образом, геккелевское опровержение религии в действительности не восприняло в себя ни один религиозный принцип".
Вот суд над книгой Геккеля "Мировые загадки", которая доныне остается "евангелием" всех критикующих религию и отрицающих ее; всех, кто находит, что религия несовместима с наукой. Видите, как жалки эти основания, не смущайтесь, если до ушей ваших дойдут эти рассуждения; не смущайтесь, зная что критикуют те, кто не понимает самой сущности религии. А вы все, простые люди, не искушенные в научных исследованиях, не искушенные в философии, помните твердый, ясный и простой как солнце принцип, которым руководствовались древние христиане: они считали несчастным того, кто познал все тайны науки, но не знает Бога, и считали блаженным того, кто знает Бога, хотя бы он и не знал больше ничего. Храните эту великую истину, храните, как величайшее сокровище сердца своего, и не озирайтесь по сторонам. Не смущайтесь теми нападками, которые слышите. Храните веру вашу, храните как вечную и несомненную истину. Аминь.
Дух не умирает, а живет вечно
1 июня 1948 г.
"Истинно, истинно говорю вам: кто соблюдет слово Мое, тот не увидит смерти вовек". Иудеи сказали Ему: "Теперь узнали мы, что бес в Тебе. Авраам умер и пророки, а Ты говоришь: кто соблюдет слово Мое, тот не вкусит смерти вовек. Неужели Ты больше отца нашего Авраама, который умер? И пророки умерли: чем Ты Себя делаешь?" (Ин. 8, 51-53.)
Они не понимали, совсем не понимали, о какой жизни, о каком неумирании говорил им Христос. Не понимают этого и доныне весьма многие. А.понять нам это надо. Есть две смерти: смерть первая и смерть вторая.
Смерть первая это та смерть, которая неизбежно постигает каждого человека, — смерть естественная. А смерть вторая, неизмеримо более страшная, чем смерть первая, есть смерть вечная, духовная смерть, на которую обречет Господь Иисус Христос грешников, когда будет судить Страшным Судом Своим весь мир — тех, кто не стоит перед входом в Царство Божие.
Смерть вторая — это вечное мучение грешников, вечное общение с диаволом и аггелами его, со всеми грешниками, со всеми бесами. От этой второй смерти да избавит вас всех Господь Бог наш Иисус Христос!
Эти слова Христовы приподнимают для нас тяжелую завесу над тем, что бывает с душами умерших. Неверно говорят, что нет жизни вечной, что воскресения нет: умрет человек, и всё кончено. Нет, нет, не всё кончено: дух бессмертный продолжает жить вовеки. Мы знаем это из слов Самого Спасителя: "Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых" (Мк. 12, 27).
Знаем мы, что в день Преображения явились величайшие пророки — Моисей и Илия — и беседовали с Иисусом о последних событиях Его жизни. Если явились они, если беседовали с Ним, значит, они знали, чем кончится земная жизнь Спасителя, значит, дух их жил, значит, не пребывали во тьме души их, а жили напряженной жизнью духовной. Это подтверждается словами Господа нашего Иисуса Христа об Аврааме, отце нашем, — словами о том, что Авраам рад был бы увидеть день Его, то время, когда жил Он на земле среди нас, когда Он смертью Своей на Кресте искупил род человеческий.
Авраам рад был бы увидеть это, Авраам знал об этом дне: ведомы были ему пророчества и откровения о Христе. И увидел он день Христов, увидел, что совершалось в Иерусалиме и во всей Палестине во дни земной жизни Господа, — увидел и возрадовался. А если так, значит, дух Его продолжал жить непрерывно, не умер он смертью вечной, он был, если так можно сказать, в курсе всех событий жизни. А это нам весьма важно знать. Если так, если такой глубоко сознательной жизнью жил Авраам, как можем мы отрицать, что все праведники, а, может быть, и все неправедники по смерти продолжают жить, продолжают быть в курсе событий земной жизни, жизни рода человеческого.
Это подтверждается также несомненными фактами явления умерших живым, фактами весьма частыми, совершенно достоверными. Наши умершие, близкие наши, являясь нам, говорят с нами о нашей жизни, они направляют жизнь нашу, иногда обличают нас, удерживают от неправильного пути жизни, иногда указывают, как надо исправить пороки наши; если так, значит, они знают всё, что касается жизни нашей, значит, бессмертны души их, продолжают жить напряженной, интенсивной жизнью.
Они живы, и дух людей праведных уже теперь живет во свете. Радость, в которой живут праведные, блаженство их омрачается тем, что видят и знают они о нашей земной жизни: всеми ужасными войнами между народами христианскими, бесчеловечными преступлениями и неправдами, которые они видят в делах наших. Мы мучим их, в особенности близких родных; мучаются они, мучаются нашими темными делами, грехами нашими.
Перестанем же мучить их, перестанем оскорблять Господа Бога, давшего вечную жизнь всем друзьям Христовым. Убоимся второй смерти, смерти вечной, и не будем бояться смерти первой: смерть первая страшна только для беззаконников, для богохульников, для тяжких грешников.
Будем жить такой жизнью, чтобы смерть была не страшна. Аминь.
На слова: "Положить душу свою за други своя"
(Ин. 15, 13) 4 июня 1948 г.
"Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее" (Ин. 10, 17-18).
Какие удивительные, какие не слыханные миром слова: Он Сам отдал жизнь Свою за спасение мира. Он говорил, что никто не отнимал у Него жизни, но Сам отдал жизнь Свою. Вы, может быть, в недоумении: разве не отняли у Него жизнь первосвященники, фарисеи и книжники, добившиеся от Пилата осуждения Его на распятие, а Он говорит: "Я Сам отдал жизнь, никто не отнимал ее у Меня",
Вспомните, что сказал Он в Гефсиманском саду, когда пришел Иуда предатель, когда хотели арестовать Его, когда пламенный Петр извлек меч, ударил раба первосвященникова и отсек ему ухо; вспомните, что сказал Он тогда: "Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?" (Мф. 26, 53). Он мог это сделать: Он и Сам обладал Божественной властью. Он мог поразить врагов Своих, страшно поразить. Но Он этого не сделал. Он, как овца, ведомая на заколение, отдал Себя в руки врагов Своих. Он Сам, по Своей воле отдал жизнь Свою за спасение рода человеческого.
"Имею власть отдать ее, и власть имею снова принять ее". Ведь это сбылось: Он опять принял жизнь Свою, когда воскрес в третий день. Что же, эти удивительные слова не имеют ли некоторого отношения и к нам, христианам? Только ли Христос Сам добровольно отдал жизнь Свою, только ли Он имел власть принять ее? Нет, эту великую власть дал Он и нам, людям.
Знаете, что были многие тысячи мучеников Христовых, которые, подражая Ему, отдали жизнь свою за имя Его святое, добровольно шли на страдания, на такие пытки, какие измыслить мог только дьявольский мозг врагов Христовых. Они могли сохранить жизнь свою, и всё же отдавали ее. Только отрекись от Христа, принеси жертву идолам — и получишь всё; а они отдавали жизнь свою. И что же, разве не приняли они ее потом, как Сам Господь Иисус? Приняли, приняли: все они славят Бога у Престола Всевышнего, все радуются радостью неизреченной и вечной. Они, после того как отдали жизнь, приняли ее на веки веков, приняли навсегда. Видите: слова эти могут относиться и к нам, людям, к нам, христианам.
Но, вы скажете, давно прошли те времена, когда проливали кровь свою за Христа. А теперь как можем отдать жизнь свою за Христа?
Прежде всего, неверно мнение, что мученики Христовы были только в первые века христианства, когда римские императоры воздвигали жестокие гонения на христиан: неверно, ибо и во все последующие времена, и даже в недавнее время были новые мученики. В XVI столетии отдали жизнь свою за Него трое юношей: мученики Виленские Иоанн, Антоний и Евстафий. Были мученики, которые в средние века отдавали жизнь свою за Христа, будучи жестоко умерщвлены турками, мусульманами за то, что отказались отречься от веры во Христа и принять магометанство.
Возможно мученичество во все времена. Но отдать жизнь свою за Христа не значит только мученически пролить кровь свою: есть для всех нас та возможность, которой последовали великие святые. Есть возможность отдать жизнь свою за други своя. Господь положил душу Свою за грешное человечество, а нам всем заповедал достигнуть такой вершины любви, чтобы мы душу свою полагали за други своя. Положить душу свою не значит только отдать жизнь свою, как отдавали мученики. Положить душу свою не значит только умереть за ближних своих; положить душу свою — значит отречься от себя, отречься от своих стремлений к богатству, к наслаждениям, к чести и славе, отречься от всего того, чего требует плоть наша. Это значит целью своей жизни поставить служение ближним своим. Было много святых, которые душу свою положили за ближних.
В истории Церкви Русской приведен такой пример в лице св. Иулиании Муромской. Она жила в царствование Ивана Грозного и Бориса Годунова, была дочерью дворянина, служившего ключником при дворе Ивана Грозного. Она жила в двух верстах от церкви, ее не научили грамоте, редко отпускали в церковь, она жила в тереме. Она жила скучной теремной жизнью и непрерывно молилась, жила и творила дела милосердия. В ранней юности, в 16 лет, она была выдана замуж за благородного дворянина. Казалось, она могла бы наслаждаться богатством, высоким положением, могла бы перемениться, как часто переменяются к худшему люди, попавшие в такое положение. Но она осталась такой же благочестивой, всецело преданной делам милосердия. Она поставила себе задачу всемерно заботиться о бедных, нищих, убогих. По ночам она пряла, вязала, вышивала и изделия свои продавала, чтобы помогать несчастным.
Случилось так, что муж ее был отправлен по делам государственным в Астрахань, и в одиночестве она еще усерднее служила бедным и несчастным: всем помогала, всех кормила. Но вот умер ее муж, она осталась одна, и богатство ее пошатнулось; она расточила свое богатство на помощь бедным. Настал голод в области, где она жила, доброе сердце не терпело вида голодных, доброе сердце требовало, чтобы все страдающие получили помощь, и она продала имущество свое: всё раздала и себя раздела, всего лишилась и осталась нищей.
Жестокая моровая язва, повальная болезнь, страшно заразительная, от которой умирали люди тысячами, свирепствовала на Руси. В страхе и ужасе люди запирались в домах своих. Что же делает св. Иулиания? Она без всякого страха идет туда, где умирают несчастные, она им служит. Она не боится заразиться и готова жизнь свою отдать, служа несчастным умирающим. Господь ее сохранил, она продолжала жить в праведности и мире, скончалась святая Иулиания своей смертью. Вот пример того, как может каждый из нас отдать жизнь свою, чтобы опять принять ее.
Запомните же эти слова Христа: "Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь свою, чтобы снова принять ее". И всякий, кто последует за Христом и отдаст добровольно жизнь свою, будет возлюблен Отцом Небесным. Всякому, отдавшему жизнь свою за други своя, воздаст Он вечной радостью, радостью несказанной вовеки в Царствии Своем.