Нападению подвергся штаб полигона — там полегли все, никто не уцелел. Атаковали и казармы охраны станции — нападающие имели план построек и знали, куда надо бить. Но в казарме оставалось всего около десятка человек — все прочие уже давно заступили на посты и занимали огневые точки. Поэтому уже через полчаса она пылала жарким костром, разбрасывая в стороны горящие головни.
Непрошенным гостям здорово мешались «Тунгуски». Вертясь по просекам и улочкам городка, они стегали неприцельными очередями пушек во все стороны, сбивая пыл десантников. Но и это продолжалось недолго. У двух установок закончились боеприпасы, и они откатились к автопарку — на перезарядку. Одну «Тунгуску» подорвали, снеся ей гусеницу. А ещё одна получила в борт сразу три реактивные гранаты и замерла на перекрестке кучей искорёженного металла.
Сунувшиеся к тоннелю станции, нападающие были встречены плотным огнем крупнокалиберных пулеметов охраны и откатились назад, потеряв сразу около десятка человек.
Сложилась странная ситуация. Военный городок десант взял, полностью истребив там всё живое. Уцелевшие солдаты и офицеры отступили к автопарку, там за толстыми кирпичными стенами и заборами можно было продержаться. Однако в тоннель станции противник прорваться так и не смог, грамотно расположенные огневые точки простреливали каждый метр окружающей территории.
В этот момент к автопарку с охотничьим карабином в руках прорвался Тупиков. Уже на входе он получил пулю в бедро и еле дополз до укрытия. Тем не менее, ясности мышления генерал не потерял. По его приказу из ангаров выкатили всю наличную бронетехнику. Проблема состояла в отсутствии боеприпасов — они хранились на артскладе в полутора километрах от автопарка. Проломив танком кирпичный забор, Васин на грузовике рванул туда по объездной дороге.
Перезарядившиеся зенитные установки открыли ураганный огонь по военному городку и прилегающей тайге, не давая нападавшим возможности подойти к забору автопарка. В ответ ударили гранатометы десантников. Через час перестрелка слегка поутихла. Какие потери понёсли нападающие — неизвестно. А оборонявшиеся потеряли ещё одну «Тунгуску». Подходили к концу и патроны. Весь наличный боекомплект был уже израсходован. Залегший у забора генерал палил по противнику из карабина и даже свалил одного гранатометчика. Офицеры отстреливались из пистолетов, экономя каждый патрон. А вот у десантников, судя по плотности огня, проблем с боезапасом не предвиделось. Пользуясь каждым укрытием, они уже подобрались достаточно близко к автопарку. Во всяком случае, их ручные гранаты уже несколько раз взрывались в непосредственной близости от забора.
В этот момент и появился подполковник. С затормозившего грузовика попрыгали солдаты из взвода обслуживания артсклада, таща в руках ящики со снарядами и цинки с патронами к пулемётам. Их грузили наскоро, хватая первое, что попадалось под руку. Но, тем не менее…
Прекратившая огонь зенитная установка, медленно отползла назад, поводя вокруг закопчёнными стволами пушек. Только это её и спасло — в непосредственной близости от неё пролетели сразу две противотанковые гранаты. Смолк непрерывный грохот скорострельных пушек. Осмелевшие нападающие короткими перебежками двинулись вперёд. До покоцанного пулями забора оставалось совсем немного. Закашляли подствольные гранатометы нападающих, расчищая им дорогу…
— Думаю, что подобной подлянки никто из них просто не ожидал, — Васин злорадно ухмыльнулся. — Почти три десятка танков! Орудийный огонь в упор! Тут и самый храбрый вояка обоссытся!
Забор рухнул почти на всем протяжении. Окутанные клубами пыли, в проломах появились мрачные громадины танков. Чуть притормозив, боевые машины дали нестройный залп из пушек. Не все наводчики ясно видели цели, некоторые стреляли почти наугад. А некоторые и вовсе — болванками, ибо других снарядов на складе просто не было… Но, тем не менее — залп трех десятков орудий приличного калибра — это очень существенный аргумент! Стальная болванка калибра сто двадцать миллиметров, попадая в древесный ствол, разносила его в мелкие щепочки! Да и спаренные пулемёты не остались в долгу, свинцовой метлою выкосив близлежащие кусты, в которых укрывались десантники. Отброшенные контратакой танков, уцелевшие нападающие отступили в тайгу. Они ещё смогли подбить несколько боевых машин, но это уже ни на что не повлияло. Судя по всему, у них не осталось противотанковых средств, и командир десанта счёл за лучшее отступить. Во фланг отходящим неожиданно ударил сделавший вылазку отряд охраны станции. Положив около десятка человек, они захватили двоих пленных.
— И что теперь?
— Они сидят где-то там, — тычет рукою в сторону леса подполковник. — Не вылазят — против танков им воевать нечем. Но и не уходят. Надо полагать, кого-то ждут. Иногда постреливают, так что без сопровождения бронетехники мы никуда не выезжаем.
— Весело тут у вас…
— И не скажи! Сам круглые сутки хохочу! Тут и ещё проблема есть — продовольственная. Склады с НЗ мы вскрыли, а что делать? Только там ведь все строго на личный состав рассчитано. А персонал станции? И прочее население — а его тут хватает. И все жрать хотят!
— Ну, положим, эту проблему я вам решить помогу. Ты говорил — дорога тут есть? В смысле — железка?
— Ну, есть… На станции даже спецпоезд имеется.
— Спецпоезд… это что ж за хрень такая?
— Отходы возить. Топливо для реакторов. И две бронедрезины — сопровождение и охрана.
— До Рудного ветка цела?
— А что с ней станется? Цела — каждый месяц проверяем.
— Отправляйте дрезину в Рудный. Поможем продовольствием, там у нас запас кое-какой присутствует. Заодно и снарядов вам навалим — этого добра достаточно. Только распиши, какие тебе нужны. Я ж не артиллерист ни разу — контрразведчик!
— Вот за это — спасибо тебе, майор, громадное! Мы тут с генералом всю плешь прочесали — что делать? Под три сотни человек — и всех корми! Голодать-то не стали ещё, но уж пояса затянули основательно… Мы, по правде сказать, и сами кое-что пробовали… но эти гады в тайге мешают здорово. Посылали грузовики, думали до соседей добраться — есть тут пара деревушек…
— И как?
— Один грузовик сгорел в километре от полигона. Ребят побили всех. А один — так и вовсе пропал, даже и следов не нашли.
— Искать пробовали?
— Каким макаром? На танке, что ли? Нет у нас опыта с такими мерзюками воевать… Сунулись бы вдругорядь, так тут их и прикопали бы. А так… — разводит руками Васин.
— Ладно… — чешу в затылке, прикидывая. — Здесь тоже кое-что придумать можно. Есть у нас нужные специалисты на такие вот случаи. Постараемся этим лесным сидельцам сала за воротник залить! С топливом у вас как?
— Хватает… Это ж танковый полигон как-никак! Да и не шибко оно тут нужно, по правде говоря.
— Поясни!
— У нас тут три танка на «Светлячках»! Это двадцать часов непрерывного хода! Потом — полчаса на замену энергоаккумулятора. И всё — можно снова в путь. Для патрулирования — выше крыши. А электроэнергии у нас… — подполковник ухмыляется. — Хоть попой ешь!
— Подожди-ка… Ещё таких можете сделать?
— Можем.
— Сколько?
— В наличии сейчас двести восемьдесят «Светлячков». Редукторы… есть. Правда, не так много. Но с полсотни машин оборудовать можем без особого напряга. Цех немного пострадал при нападении, но отремонтировать его не трудно.
— Эту штуку только на танк ставить можно?
— У нас они даже на спецпоезде стоят. И на бронедрезинах. Куда угодно можно запихать, кроме «жигуленка» — в моторный отсек по габаритам не пройдёт. Там же ещё и редуктор, а он тоже не маленький. Пробовали уже — эту идею чуть не самой первой выдвинули! Если только в багажник…
— А со связью у вас что?
— Нет её. Давно уже нет.
Странно… И даже наши связисты её установить не смогли? Вдвойне непонятно. Это же сверхважный объект — тут все трижды дублировано должно быть! Вернусь домой — обязательно их навещу!
На дороге залязгали гусеницы — подходила наша колонна и сопровождавшие её танки.
— Пошли! — тяну за рукав подполковника. — Кое-что из продовольствия прямо сейчас можем подбросить. А мне личный состав озадачить нужно. Кстати, а пленные эти ваши — где?
— Пленный. Второй копыта отбросил, подранили его при задержании. В подземелье сидит, где ж его ещё держать? Он не шибко разговорчив, кстати говоря…
С подошедших машин спрыгивают ребята. Отлавливаю старших и тотчас же напрягаю их на предмет разгрузки части продовольствия. Мы-то в крайнем разе и потерпим пару-тройку дней, а когда ещё сюда еду доставят?
Озадачиваю подошедшего Потеряшку проблемой лесных негодяев и отправляю его к местным командирам для согласования действий. Пусть свяжется по рации с Грачом, и совместно пораскинут головами на эту тему.
Озадачиваю подошедшего Потеряшку проблемой лесных негодяев и отправляю его к местным командирам для согласования действий. Пусть свяжется по рации с Грачом, и совместно пораскинут головами на эту тему.
Слово за слово… и до пленного мы добираемся только через пару часов. Пройдя под прицелом пулемётов по широкому тоннелю, сворачиваем куда-то вбок. Нас уже ждут, около массивной двери стоит невысокий капитан внутренних войск.
— Капитан Макаренко! — козыряет он. — Начальник охраны объекта.
— Майор Рыжов! Военный комендант Рудненского гарнизона. Собственно говоря, почти всей области… А что так — капитан? Для такого объекта не маловато?
— Так я же — «исполняющий обязанности». Прежний начальник, подполковник Васнецов, три месяца как на пенсии. А меня ещё не утвердили. Да, теперь, наверное, и не утвердят…
— Теперь-то, я думаю — скорее, не снимут! Ибо некому этим заниматься.
Продолжая переговариваться, идём по узкому коридору. Временами он делает крутые повороты, и тогда нам в лицо смотрит прямоугольник амбразуры. Серьёзно тут у них… Нас не останавливают, только внимательно провожают взглядами, брошенными поверх стволов.
— Основательно здесь всё у вас… — уважительно качаю головой.
— Так и строили эти подземелья чуть не три десятка лет! Сколько прорабов и начальников сменилось… А проект — так чуть не трижды переделывали! Вообще-то, рудник и сам по себе — весьма и весьма здоровенный — особо копать и не пришлось. Разве что обустраивать… Стены бетонировать, коридоры новые прокладывать. А уж сколько с вентиляцией намучились — отдельную книгу про то писать можно!
Общая длина тоннелей и залов меня просто потрясает. Что же здесь такое собирались наворотить? Макаренко этого не знает. Собственно объект, который он охраняет, занимает менее трети всего доступного пространства. Все прочие комнаты и залы в настоящий момент никем и ничем не заняты. Тяжёлые стальные ворота опечатаны. И уже достаточно давно.
— Вы-то сами эти помещения проверяли? — не удерживаюсь я от вопроса.
— А как же! И при заступлении в должность лично всё осматривал, да и сейчас — каждый год у нас комиссионная проверка. Инженеры со станции проверяют электропитание и вентиляцию. За гидроизоляцией особо смотрят — нам только потопа здесь и не хватало! А мы связь контролируем и состояние входных ворот. Системы обороны… да мало ли… — пожимает плечами капитан.
— Системы?
— Ну, да! Здесь же управляемые установки стоят! И полностью автономные — тоже есть. Удивляюсь я этим десантникам! Лезть в тоннели, не разведав системы защиты объекта… не знаю, кто там эту операцию планировал, но я бы ему коз пасти не доверил!
— Что, так всё безнадёжно?
— Да здесь полком штурмовать надо! И то — не факт, что выйдет. Вы, товарищ майор, небось, удивились — отчего здесь охраны так мало?
— Есть такое дело, — соглашаюсь с ним.
— Изначально на объекте нёс службу караульный батальон полного штата! Все посты были заняты — в смены по сто двадцать человек заступало! Потом часть помещений и коридоров закрыли и опечатали. Соответственно, охранять там стало нечего. Людей и сократили. После этого, лет пятнадцать назад, стали ставить автоматические установки. Подпотолочные и криволинейные — для защиты коридоров.
Я вспоминаю стальные плиты, вмурованные в стены на поворотах. Всё просто — пули, выпущенные из такого пулемета, просвистев вдоль коридора, рикошетом от плиты улетают за угол, снося тех, кто привычно спрятался в этом месте. Приходилось о таких вещах слышать…
Делюсь своей догадкой с Макаренко. Он согласно кивает.
— Видели, стало быть, товарищ майор, такие вот фокусы?
— Случалось…
Перед очередной дверью стоит часовой. В отличие от предыдущих своих коллег — этот выглядит мрачно и неприветливо. Несмотря на сопровождающего, смотрит на нас холодно и настороженно. Автомат висит на плече — только рукою шевельнуть. По приказу капитана, он отступает в сторону, освобождая нам проход.
— Вот он — гость заморский! — Распахивает металлическую створку двери начальник охраны. — Любуйтесь!
Здоровенный мужик в «марпате» сидит на койке. Увидев входящих, нехотя встаёт. Руки у него скованы наручниками.
— А что руки сковали? — спрашиваю я у Васина.
— Так нехилый же лось-то! И приёмчикам всяким обучен, при задержании махался — будь здоров!
— И что ж он о себе поведал?
— Рядовой первого класса Чарльз Спенсер! — рявкает пленный. — Личный номер…
И он выпаливает длинный ряд цифр и букв. После этого замолкает, и его лицо принимает безучастное выражение.
Ага… так он и по-русски говорит?
— Спенсер? — спрашиваю я у него. — Ну, что ж… очень приятно. Майор Рыжов, военная контрразведка. Присаживайтесь, рядовой. Поговорим…
Сажусь на койку и похлопываю рукою рядышком. Чарльз не ломается и присаживается.
— Русский язык хорошо знаете?
— Говорю немного, сэр!
— Не так громко, рядовой. Я хорошо вас слышу. Про характер вашего задания спрашивать не стану, он мне, в принципе, ясен. Как я понимаю, кроме своего имени и личного номера, вы ничего не скажете?
— Нет, сэр. Не скажу, — ухмыляется он.
— Да и не особенно нужно, между нами говоря… Война… она как-то сама собою закончилась. Страны, пославшей вас сюда, больше нет. Правда и нам прилетело серьёзно, если это вас утешит. Так что и здесь уцелело не слишком много. Хотя, всё же и побольше, чем у вас…
Спенсер молчит. Набычившись, уставился взглядом в пол.
— Не верите мне, Чарльз? Ваше право. Вернемся к вам. Вы хорошо рассмотрели тоннель, по которому вас вели?
— Неплохо.
— И как вы считаете, возможно ли было взять подобное сооружение только вашими силами? Предупреждая ваш ответ, хочу сказать, что летевший вам на помощь самолет сбит нашими частями ПВО. Он упал недалеко отсюда, и всё, что уцелело на борту, сейчас захвачено нашими частями. Угораздило же это сделать прямо около позиций зенитных ракет! И теперь зенитчики потрошат ваши продуктовые наборы и изучают трофейное оружие. Его уцелело много! Так что помощи — не будет! Чем руководствовалось ваше начальство, посылая транспортные самолеты под расстрел зенитных батарей? Здесь стоит танковый батальон, в ближайшем городе — танковый полк. Полным-полно пехотных частей. На что вы рассчитывали, Чарльз?
Спенсер некоторое время молчит. Потом поднимает на меня глаза.
— Меня расстреляют, господин майор?
— Смысл? Зачем бы я тогда к вам приходил? Война закончилась, рядовой! Вашей страны больше нет! Нашей, можно сказать, тоже. Но нас уцелело больше, уже в силу того, что территория значительно обширнее. Союзникам вашим тоже не повезло — на их месте теперь радиоактивная пустыня. Откуда вылетал ваш самолет?
— Из Тампере… — спохватившись, Спенсер умолкает.
— Ну… думаю, что этот город мог и уцелеть… хотя и не факт. Лично вам от этого ничуть не легче. Туда никто из выживших десантников все равно не дойдёт. Продовольствия у вас нет, боезапас на исходе. Пройти две тысячи километров по враждебной стране? Интересный у вас анабазис получится…
Пленный не отвечает.
— Подумайте… — встаю с койки. — Я склонен вас отпустить, рядовой. У нас не так много продовольствия, и переводить его ещё и на вашу кормежку? Патронов хватает, да ваше начальство подбросило нам изрядный запас. Но тратить их на то, чтобы расстрелять одного пленного? Веревка и ближайшая береза решат этот вопрос не менее кардинальным образом! Но я не хочу более войны! Сотрудничество — вот что меня привлекает гораздо больше!
Железная дверь лязгает за нашими спинами.
— Могли бы и у нас спросить… — недовольно бурчит капитан, когда мы отошли от двери метров на десять. — Мы это и так уже знали.
— И что же он вам ещё рассказал?
— Десант насчитывал девяносто шесть человек. Все — военнослужащие армии США. Подразделение подчинялось командованию специальных операций. Создано три года назад. Основные задачи — штурм укрепленных командных бункеров. Группа была сформирована на базе Рамштайн, за неделю перед ракетным ударом по нам. Цель операции — захват документации по «Светлякам», опытных образцов и лиц, имеющих отношение к этому проекту.
— Интересно… Он это сам сказал?
— Не сразу. Пришлось поработать…
— Понятно… И что ещё полезного он сообщил?
— Да всё, собственно говоря.
— И чем мне могли помочь эти знания, товарищ капитан? Ну, выложил бы я ему эти сведения, так он моментом бы и смекнул — откуда хвост растёт.
— А так вы чего добились?
— Вы заметили, как я ему представлялся?
— Ну… контрразведкой… а что?
— Не комендантом, то есть, не первым лицом!
— И что это меняет?
— Первое лицо не станет лично допрашивать рядового пленного. А вот контрразведка — может. И может от своего лица сделать тому некоторые предложения…