Наградой первого Джона Хеслипа явилось коротенькое примечание в давно забытой книге. Второго поспешно отозвали с Эйликс и отправили на постоянную службу в созвездие Вола, а отчет его скрыли в архивных бумагах. Джон Хеслип, о котором пойдет речь дальше, был молод. Однако к моменту отлета с Альфа-11, откуда экспедиция двинулась в путь, взяв курс в сторону Второй Галактики, у него за плечами уже был большой опыт космических полетов.
Расчеты показывали, что потребуется по меньшей мере шесть лет движения в режиме суперсверхскорости для преодоления пропасти, разделяющей два архипелага вселенной. Девять десятых массы корабля составляло горючее, которого должно было хватить на двадцать лет непрерывной работы двигателей, продукты питания для членов экипажа выращивались в отсеках методом гидропоники, воздух регенерировался с помощью тех же растений.
Экспедиция Хеслипа стартовала за двадцать пять лет до попытки уничтожения Эйликс космическим патрулем, и связь с ней была потеряна. Никто даже не надеялся, что именно этому кораблю предстоит войти в контакт с Эйликс.
И последнее известие об Эйликс принесла экспедиция Хеслипа. Некоторые подробности этого события еще и до сих пор остаются противоречивыми. У Эйликс не было никаких видимых поводов покидать нашу Галактику. Учитывая наличие трехсот миллионов планет, годных для поддержания органической жизни, из которых всего лишь десять тысяч были колонизированы, а под наблюдением, да и то частичным, находилось не более четверти миллиона, Эйликс при желании могла бы веками скрывать свое пребывание.
В случае же обнаружения она легко сумела бы защитить себя. Поэтому у нее не было никаких резонов пересекать межгалактическое пространство. Если же она решилась на подобное действие, то сделала это не случайно. Однако невозможно даже предположить, каким образом ей удалось засечь и обнаружить экспедицию Хеслипа в гигантской бездне, лежащей между галактиками.
И тем не менее именно так обстояло дело. Через два года после того, как корабль экспедиции покинул пределы нашей Галактики, когда младшие дети уже позабыли, как выглядит солнце, горючее корабля начало портиться.
Известно, что бесконечно сложные молекулы суперсверхскоростного горючего преобразуются при бомбардировке их нейтронами. Возможно, какая-то частица топлива была поражена космическими лучами, а затем эта «болезнь» распространилась постепенно на всю массу.
Одним словом, через два года после выхода из Галактики экспедиция обнаружила нехватку топлива. Нечеловеческими усилиями удалось избавиться от контейнеров с испорченным горючим. Однако остатков его было недостаточно как для продолжения путешествия, так и для возвращения в пределы Галактики. Теперь, двигаясь только по инерции, корабль лишь через три столетия достиг бы Второй Галактики с запасом горючего, достаточным для посадки и проведения исследовательских рейсов.
Ни первоначальный состав экспедиции, ни их дети или внуки не могли рассчитывать на то, что доживут до этого времени. Достичь цели могли лишь их далекие потомки. Поэтому экспедиция Хеслипа, законсервировав остатки горючего, принялась готовиться к жизни в летучей темнице, рассчитанной на многие поколения.
О питании и запасе воздуха им не приходилось беспокоиться, так как корабль был рассчитан на полное самообеспечение. У них существовала даже искусственная гравитация. Но кораблю целые триста лет предстояло лететь по инерции, прежде чем его моторы заработают вновь.
В действительности же ему пришлось двигаться в таком режиме всего двадцать три года. Некоторые, наиболее старые члены экипажа успели уже умереть. У большинства же не сохранилось каких-либо четких воспоминаний, кроме как о жизни на корабле.
И тогда появилась Эйликс. Аварийные сигналы на корабле оповестили, что она находится на расстоянии в каких-нибудь полмиллиона миль. Поверхность ее сияла ярким светом, который она создала для поддержания жизни на своей планете. Планета приближалась, а экипаж корабля с лихорадочной поспешностью пытался понять смысл такого необычайного явления.
Внезапно все почувствовали, что корабль со все возрастающей скоростью движется по направлению к Эйликс. Однако притяжение это было вызвано не гравитацией, а воздействием на корабль силой какого-то неизвестного вида.
Корабль совершил посадку. Людям казалось, что рушатся основы мироздания. Неподвижно висящие над их головами галактики пришли в движение, звезды превратились в огненных змей. И самые пожилые члены экипажа поняли, что воя планета движется теперь с сутерсверхскоростью.
Выйдя из корабля, люди увидели леса, озера и дворцы столь прекрасные, что младшие члены экипажа и представить себе не могли существование чего-либо подобного. Воздух был полон музыки и благоуханий. Короче говоря, Эйликс предоставила экспедиции все то, что можно было бы назвать земным раем. И двигалась она в сторону Второй Галактики.
Вместо предполагаемых трехсот лет при движении с суперсверхскоростью Эйликс достигла границ Второй Галактики через три месяца. Но до этого она включила свои коммуникаторы. С присущей ей наивностью она рассказала обо всем, что произошло между ней и людьми. Она объяснила свои нужды. Объяснила также — а для этой цели ей пришлось самостоятельно изобрести новые термины — все свои открытия, описания которых требовала в свое время патрульная служба космоса.
Джон Хеслип оказался обладателем таких запасов знаний, какого люди не смогли бы накопить, пожалуй, за тысячелетие. Он знал, что Эйликс уже никогда не вернется в пределы Первой Галактики, поскольку она и мудрее и, сильнее людей. И он прекрасно понимал ее. Понимание Эйликс было, видимо, у него в роду.
Эйликс по-прежнему не могла жить без людей, но вместе с тем она не могла и оставаться с ними. Она доставила экспедицию Хеслипа во Вторую Галактику и по собственному почину построила для нее новый корабль, похожий на тот, который она посадила на свою поверхность, но несравненно более совершенный. Она предложила его экспедиции для обследования Второй Галактики, пообещав и дальнейшую поддержку. Она стремилась помогать людям.
Корабль, построенный Эйликс для экспедиции Хеслипа, вернулся на Альфу-11 через год и привез с собой отчет. На корабле, созданном Эйликс, рейс между галактиками можно было совершить за неполные пять месяцев — на первое межпланетное путешествие между Венерой и Землей ушло когда-то больше времени.
Только часть увеличившейся в количестве команды первого судна вернулась на Альфу-11. Часть экспедиции осталась во Второй Галактике для ведения исследовательских работ с базы, оборудованной механизмами, подаренными Эйликс людям. А еще одна часть добровольно осталась на планете.
И Эйликс двинулась вместе с ними в бесконечные просторы вселенной. Возможно, когда-нибудь кто-либо из их потомков пожелает расстаться с нею. Тогда они организуют человеческую колонию на новом месте. А возможно, кто-то из них и вернется на родную планету, привезя с собой чудесные вещи, построенные ими самими или же все той же Эйликс, счастливой постоянным общением с людьми.
Таково было краткое изложение отчета Джона Хеслипа. В нем содержатся и сведения о новых, пригодных для поселения людей планетах, о звездных системах столь же обширных, как вся Первая Галактика, о неограниченных возможностях расселения человека.
Но руководство Главного Штаба Космической службы было возмущено позицией Джона Хеслипа. Он не уничтожил Эйликс. Она искренне оповестила его о том, что является опасной для людей, а он ее не уничтожил. Вместе этого он вступил с ней в соглашение.
Возмущение властей было столь велико, что в обращении ко всему человечеству, в котором сообщалось о приятной вести — Эйликс уже ничем не грозит людям, — имя Джона Хеслипа не было упомянуто, а в учебниках истории изменили даже и само название экспедиции. Теперь она именовалась Первой Межгалактической экспедицией, и нужно было копаться в приложениях к специальным работам, чтобы разыскать список состава экспедиции и имя Джона Хеслипа.
А Эйликс продолжает свое движение в беспредельном пространстве. Теперь она наконец счастлива. Она любит людей, а некоторые из них навсегда поселились на ее планете.
Перевел с английского М. БРУХНОВВ БУДУЩЕЕ — БЕЗ НАДЕЖДЫ (О рассказе «Одинокая планета»)
Мюррей Лейнстер — известный американский писатель-фантаст, автор нескольких романов и большого числа рассказов. Некоторые из них были переведены на русский язык: в различных советских изданиях публиковались такие произведения М. Лейнстера, как «Исследовательский отряд», «Критическая разница», «Первый Контакт», «Чужаки» (последний рассказ был напечатан в «Искателе» № 1 за 1962 год).
Мюррей Лейнстер — известный американский писатель-фантаст, автор нескольких романов и большого числа рассказов. Некоторые из них были переведены на русский язык: в различных советских изданиях публиковались такие произведения М. Лейнстера, как «Исследовательский отряд», «Критическая разница», «Первый Контакт», «Чужаки» (последний рассказ был напечатан в «Искателе» № 1 за 1962 год).
Одна из основных тем творчества американского фантаста — тема Контакта, встречи землян с представителями какой-либо иной разумной цивилизации. Контакту посвящен и рассказ «Одинокая планета», публикуемый сегодня на страницах «Искателя». Как же, в представлении автора, происходит встреча землян с иным разумом, какие в связи с этим встают перед человечеством проблемы?..
Здесь прежде всего, конечно, надо отметить удивительное своеобразие, большую оригинальность замысла писателя. Ведь чужой разум в рассказе М. Лейнстера — это существо совершенно небывалое, трудно представимое с позиций привычных земных мерок, по сути дела, целая планета. (Любителям фантастики интересно будет узнать, что рассказ американского автора вышел в свет раньше, чем широко известный роман со сходной фантастической идеей — роман Станислава Лема «Солярис».) Стоит отметить и большое повествовательное мастерство М. Лейнстера: несмотря на нарочито сухую, почти «протокольную» форму изложения, «Одинокая планета» читается с неослабевающим интересом…
И все-таки советский читатель вряд ли согласится с автором в основных положениях его рассказа.
Действие «Одинокой планеты» отнесено к очень далекому будущему. Земные ученые открыли принцип суперсверхскорости, и теперь корабли землян легко проникают в самые отдаленные уголки вселенной. Заселены и освоены десять тысяч самых разных планет. С Альфы-II стартовала экспедиция, цель которой проложить землянам путь во Вторую Галактику… Да, это действительно время, когда человечество достигло невиданных научно-технических вершин.
А сам человек будущего, каким стал он, чем отличается от человека нашего времени?
Увы, герои рассказа «Одинокая планета» пришли в него словно бы из современной писателю американской действительности.
Когда происходит первая встреча человечества с иным разумом, главная забота героев — поставить этот разум себе на службу. И вот на одинокой планете основан концерн «Эйликс», в течение пятисот лет эксплуатирующий ее природные богатства. Причем эксплуатирующий нещадно, беззастенчиво, пользуясь тем, что огромное живое существо очень привязалось к людям и не может без них жить.
Позже, когда чужой разум, непрестанно совершенствуясь, обретает знания, превосходящие человеческие, первая реакция людей — страх, боязнь агрессии со стороны одинокой планеты. А в том, что она нападет, ни у кого нет сомнений (вероятно, и сейчас кое-кому никак не представить, как это можно быть сильнее кого-то и не напасть…).
И наконец, итог Контакта — несмотря на свою любовь к людям, одинокая планета вынуждена уйти от них в бесконечные просторы вселенной…
Грустный итог, грустные выводы делает М. Лейнстер в своем рассказе. И как нам согласиться с ними: ведь мы представляем себе будущее Человечество и будущего Человека совсем иначе. Совсем другими, например, показаны люди будущего в том же романе С. Лема «Солярис», другие герои действуют в произведениях советских писателей-фантастов, рисующих в своих книгах картины коммунистического общества… Американский же фантаст, как это показывает его рассказ, не видит иного пути развития человечества, чем капиталистический. А наблюдая окружающую его действительность и проецируя ее тенденции в далекое будущее, он, конечно, и не мог показать более оптимистическую картину Изображение будущего, в конечном счете, оказалось у него злой сатирой на современный ему мир буржуазных порядков.
В. МАЛОВНиколас МОНСАРРАТ ЖЕСТОКОЕ МОРЕ[20]
Рисунки П. ПАВЛИНОВАКаждый день, каждая ночь похода могли принести сюрпризы. Эриксону было нелегко привыкать к новой работе. Одно дело командовать кораблем, а другое — целым отрядом. Под его началом теперь было восемь кораблей, которыми он должен распоряжаться, как единым оружием, единым щитом для конвоев. Если локатор ловил подозрительную цель, то на разведку посылался фрегат «Стриммер». Отсылка «Стриммера», естественно, влекла за собой перестройку рядов охранения. На место фрегата приходилось ставить корвет «Пергол», как лучший из пятерки. Но тогда образовывалась прореха на левом фланге, а это самый опасный фланг — фланг, не освещенный луной. Прореху нужно быстро чем-то заткнуть. И вот «Петал» покидал место замыкающего, из-за чего отставший грузовой транспорт оставался без «пастуха». Эриксон в этом случае приказывал конвою сбавить ход, чтобы дать возможность подтянуться отставшему. Возникала масса вопросов, требующих немедленного решения. Например, при угрозе атаки. Следует ли при появлении подлодки возвращать «Стриммер» или же тот должен продолжать поиск?… А не осветительная ли ракета там, над горизонтом? Если это так, то не пущена ли она «Стриммером»? И не нуждается ли он сам в помощи? А если нуждается, кто сможет ее оказать?…
Теперь, вспоминая прошлое, Эриксон простил командиру «Вайпероса» все бесчисленные запросы, все раздражающие сигналы… Простил и с благодарностью перенял его опыт. Эриксон чувствовал, что все еще не популярен среди командиров своего отряда. Но его это мало волновало — боеготовность и надежность кораблей охранения были куда важнее симпатий и антипатий.
Со временем для всех стало очевидным, что «Салташ» становится не только номинальным ядром отряда. Меньше делалось ошибок, меньше сыпалось глупых сигналов, меньше времени пропадало впустую. В мае «Хармер» сбил над устьем Клайда разведывательный самолет. Через месяц два корвета, «Виста» и «Роуз Арбор», совместными усилиями потопили среди океана немецкую подлодку, да так быстро, что сами удивились.
Новые корабли оправдывали себя. Небольшие авианосцы, которые придавались теперь многим конвоям, засекали подлодки до того, как те становились по-настоящему опасными. А в августе объявили новость, от которой у всех потеплело на сердце: в этом месяце подлодок уничтожено больше, чем потоплено транспортных судов. В первый раз за всю войну был достигнут перевес над немцами.
Это радовало, это было прекрасно. Теперь они уничтожали врага хладнокровно, и ничто уже не удивляло их.
На борту «Салташа», идущего во главе отряда, который растянулся вдоль Клайда на пять кабельтовых, включили проигрыватель. Звучал живой пустячный мотивчик, усиленный громкоговорителем. Играли эту пластинку по распоряжению Локкарта для бодрости.
— Право десять!
— Есть право десять, сэр!
— Курс 135.
— Есть курс 135, сэр!
«Салташ» повернул, готовясь пройти вдоль длинного фронта конвоя. Локкарт наблюдал за компасом, картушка которого двинулась влево, попытался высчитать диаметр циркуляции, но вскоре бросил эти расчеты: около 500 ярдов… В миле за кормой он едва мог различить лидера левой колонны конвоя. Он видел лишь серую кляксу, которая была чуть темнее полумрака сумерек, а также белый бурун от форштевня, иногда вспыхивающий в лунном свете. Между «Салташем» и этим кораблем фосфоресцирующая, взбудораженная винтами фрегата вода, кипя, растеклась и исчезла в темноте.
Через минуту показался лидер следующей колонны, потом еще корабль, и еще, и еще — целый строй длинных теней. Возвращаясь домой, конвой вот уже пятнадцатый день избегал встреч с немецкими подлодками.
— Справа по борту корабль, сэр! — доложил впередсмотрящий негромким голосом, так как знал, что корабль этот — «Хармер», идущий с ними параллельным курсом.
— Курс 135, сэр, — сообщил рулевой.
Снова на мостике стало тихо.
Форштевень фрегата рассекал воду. С подветренного борта проплывали таинственные тени кораблей авангарда конвоя. Фрегат совершал сейчас полагающийся по инструкции боевого охранения маневр. Мягко и неуклонно, как эти тени, бежали минуты тихой летней ночи.
Обернувшись, Локкарт заметил, что Эриксон поднялся на мостик и стоит в нескольких шагах позади него, привыкая к темноте. Он подождал, пока Эриксон оглядит небо, посмотрит на компас, отметит ближайший корабль, а потом в бинокль взглянет на «Хармер». Только после этого Локкарт обернулся и сказал:
— Доброе утро, сэр.
— Доброе, доброе, старпом, — хриплый голос, тысячу раз слышанная фраза была для Локкарта частью его вахты, так же как и плеск разбивающихся о форштевень волн. Эриксон подошел поближе к старпому, облокотился о поручни и стал всматриваться в полубак, на котором застыли фигуры семерых матросов орудийного расчета.