А ответ этот сверхрациональный. Бог смерти не сотворил, она противоестественна. Но она есть. Как это совместить – противоестественность смерти и человеческий разум? Да никак.
Представим некую ситуацию. У мамочки умер ребенок. Разве можно ей это объяснить? «Это, мол, произошло с тобой, потому что ты грешная». Надо так понимать, что тот, кто позволяет себе так высокомерно говорить с убитой горем матерью, сам безгрешный, и все окружающие – тоже безгрешные? Но такое «утешение» – это же просто издевательство над мамочкой и ее горем. Ведь он умер вовсе не «потому что». Не потому, что мамочка какая-то, не потому, что ребеночек какой-то.
Можно «объяснить» по-другому: Можно сказать: «Это горе постигло тебя, чтобы ты еще лучше спасалась». Это что ж, все окружающие успешно спасаются, с этим у них все в порядке? Отлично! А советчик, значит, сытый, довольный, хорошо покушал, сладко поспал, никто у него не умирал – значит, у него все в порядке, да?
Или: «Ему там лучше». Ну, ничего себе! Ему там лучше, а тебе здесь хуже. А советчик опять-таки, сыто улыбаясь или вроде как сострадая, маме доказывает, что ей так лучше.
Извините, что это за бред?
Надо понимать, что есть вещи, которые выше нашего разумения. Если подходить к ним рационально, то мы рискуем превратиться в самодовольных тупиц. Нет на этом пути ответа на этот вопрос. Рационального нет!
Нет, подобные трагедии – это тайна Божия, принять которую можно, только полностью Ему доверившись: «Ты, Господи, так решил, значит, так тому и быть. Да будет воля святая Твоя! Но я понять этого не могу, укрепи мою веру, дай мне силы принять то, что Ты мне судил».
Надо твердо понять, что в такой трагической ситуации вопрос стоит ребром: или-или. Или ты подвигом смиренной молитвы обретешь силы от Бога и выстоишь в этой тяжелейшей борьбе, или лукавый тебя скрутит в бараний рог, и ты спятишь от мыслей, которые поглощают все твое внимание, высасывают все силы, потому что ответа на них нет.
Мир снизойдет в душу, если найти силы принять волю Божию. Но нельзя эти силы искать в себе, это тупиковый путь, заранее обреченный на неудачу. Смирение – благодатная добродетель, и каждая добродетель – это дар Божий, который Господь по своей неизреченной милости дарует просящим у Него. От нас – стремление, получить дар Божий, вера в Его всемогущество и сострадательную любовь, постоянство, молитвенное усердие, а результат от Бога. Конечно, это духовное делание требует и многих усилий и многого времени, но и плод приносит обильный. «Не мерою дает Бог духа».
Как Господь «Сам искушен быв, может и искушаемым помощи», так и человек, переживший страдание, может и сострадать, и понять, и простить, дать мудрый совет и согреть своей любовью.
Есть ответ, который дает только вера. Она должна быть несокрушимой. Не только в бытие Божие, а в Его милосердие. Но верить в милосердие Божие гораздо труднее, чем в Его бытие. Есть вещи запредельные, они выше нашего представления. Не может этого быть, не должно такого быть, как это – близкий человек – и его нет? Не может этого быть. И действительно, этого быть не может, потому что Бог смерти не сотворил.
Но смерть есть. Почему? Не найти логического ответа на этот вопрос. Однако если со смирением Господа молить, ответ в душе прозвучит. Человек сможет сказать: «Прав Ты, Господи. Ты так решил, так тому и быть. Мне тяжело, но я это приму и перетерплю. Дай мне сил принять волю Твою!» Принять волю Божию и исполнить ее и есть цель духовного подвига каждого человека.
Апостол Павел, которому было столько открыто, который был на небе, говорил, что «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1 Кор. 13:12). Раз такой великий святой, как апостол Павел, не дерзал углубляться в тайны вечной жизни, то что говорить о нас? Но тот же апостол Павел говорит, что мы все воскреснем. «Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых?» (1 Кор. 15:12). Собственно, Воскресение Христово является самым убедительным ответом на все действительно радикальные вопросы.
Раз Христос Воскрес, значит, есть вечная жизнь. Значит, с земной жизнью не кончается ни жизнь человека, ни тем более не исчезает он в черную яму, и наше общение будет. Оно и есть сейчас. В вечной жизни оно будет гораздо более полным, гораздо более насыщенным, безоблачным. Всегда в нашей жизни бывают какие-то неурядицы, даже среди самых любящих людей. Там будет совсем в другом качестве.
Надо дождаться, дожить до этой встречи. Предстоит тяжелый труд перенесения этой разлуки и ожидания встречи, несущей такую радость, которая и не приходила на ум человеку.
Почему мы сейчас не чувствуем присутствия умерших?
По сути своей мы все сентиментальные люди, нам бы хотелось позитивные, приятные переживания испытывать чаще. Но законы духовной жизни подчас не соответствуют нашим благим пожеланиям – они гораздо более суровые.
Конечно, хорошо чаще видеть того, к кому стремится твоя душа. Мы знаем, что преподобный Серафим Саровский пламенно любил Божию Матерь. Мы знаем, что Божия Матерь ему являлась. Правда? А раз преподобный Серафим так любил Божию Матерь, надо думать, он горячо желал общения с Пречистой. Спрашивается тогда, почему же Она ему не являлась каждый день? Казалось бы, разве преподобный Серафим не заслуживает такой милости? Нет, оказывается, все предельно ограничено. Столько, сколько Господь ведает. Все очень строго, духовная любовь очень строгая.
Мы должны жить в перспективе вечности, а не в перспективе наших, пускай понятных нам, в силу нашей сентиментальности, стремлений переживать то или иное. Значит, это не нужно, значит, это не полезно. Значит, это ничего не дает для духовной жизни.
Представим себе, что снится нам наш дорогой усопший каждый день. Спустя какое-то время это начнет приедаться или начнем думать: а почему он такой, а не сякой, почему так, а не иначе, почему молчит, может быть, недоволен и сердится?
Любовь вовсе не набор сентиментальных переживаний, которые мы, в силу своей сентиментальности, желали бы переживать.
Моя тетушка потеряла своего горячо любимого мужа, когда ей было всего лишь 24 года. Он погиб на фронте. Она любила его настолько горячо и преданно, что несмотря на то, что ей неоднократно делали предложение очень достойные люди, всем отказывала. Его фотография стояла у нее на столе, но не всегда. Она периодически ее убирала, чтобы глаз не замыливался, чтобы не возникало привыкания. А потом снова доставала.
Все сложнее, чем нам кажется. Слава Богу, что мы – люди эмоциональные, что не «деревяшки». Только нельзя свою склонность к сентиментальности, возводить как бы в абсолют. Не в том совсем дело. Надо уметь отбраковывать то, что соответствует законам духовной жизни, от того, что им не соответствует.
Писание говорит, что «любовь как смерть крепка» (см. Песн. 8:6). Какое выражение! Как оно многозначительно, какая страшная вещь – смерть. Так вот, любовь крепка как смерть. Какое сравнение! Значит, речь идет не о сантиментах, а о чем-то исключительно глубоком, требующем колоссального мужества и строгости к себе.
Понятно, легко говорить: «Будь строг к себе!» Говорить-то легко, но открывается это знание медленно и постепенно. Это подвиг возрастания в любви, подвиг возрастания в духовной жизни. Любовь и духовная жизнь – это в какой-то мере синонимы. Это требует больших усилий, времени и очень грамотного и трезвенного отношения к своему состоянию, к своим переживаниям. А главное, требует постоянной работы над собой.
Крест разлуки
Разлука, которую несет смерть близкого человека, – это крест. Но крест – это крест. Крест – это постоянный тяжелый труд. Нельзя отказываться от этого труда, нужно молить Господа об упокоении наших дорогих усопших и о том, чтобы дал Господь силы понести этот тяжелейший крест, дал силы не унывать, дал силы молиться, дал силы бороться.
Тогда та радость, которую только Сам Господь может вложить в душу человека, та радость, которая на самом деле выше каких-то наших представлений, откуда она берется и что это такое, вот такая радость снизойдет в душу и преобразит ее. Преобразит и даст силы идти по жизни не унывая, радостно. Конечно, с какой-то особой болью, печалью, но светлой печалью, вспоминая с благодарностью тех, кто ушел из нашей жизни, и с твердой уверенностью, что встреча, которая будет необыкновенно светозарной, несомненно, состоится.
Потому что – Христос Воскрес!
Протопресвитер Александр Шмеман
Письмо вдове
Дорогая Оля!
Получил Ваше письмо и снова пережил всю скорбь, всю непоправимость в Вашей жизни Сережиной смерти. И, конечно, чем полнее было счастье, единство, та «плоть едина», о которой или, вернее, по поводу которой сказано, что «то, что Бог соединил, человек да не разлучает», тем сильнее стучатся в сердце, в сознание те вопросы, о которых Вы пишете, о смысле этой, такой тяжелой, такой непоправимой разлуки, о семи мужьях, о той страшной стене (я – здесь, он – там), которая разделяет вас в этом мире навсегда. Все эти вопросы – от любви, не от праздного любопытства, порожденного разлукой, но все они вместе с тем и «частичны». Вот когда нужно вдуматься, вслушаться в полноту нашей веры, в ее подлинный смысл. А в этой полноте главное то, что христианство есть, прежде всего, превыше всего, – утверждение личности и потому – благовестие личного воскресения, то есть полноты личности человеческой. Каждому человеку Господь подарил личность, единственную, неповторимую и […] Успение Богородицы. Помните икону этого праздника? Христос держит в руках Богородицу, как если бы Ему невтерпеж было ждать всеобщего воскресения… И во всей службе ни одной грустной ноты. Все ликует, все радуется этому личному воссоединению Христа и Матери, Христа и Невесты… Это начало зари и радости «таинственного дня». Помните другие слова Христа, что мы читали на отпевании, – «верующий в Меня и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь…»? Так вот, милая, милая Ольга, живите этой верой, этой радостью. Да, на земле все еще царят время (это та самая стена) и смерть (разлука). Не подчиняйтесь ей. Господь знает Вашу печаль, но знает и то также, что для верующих сама печаль «в радость будет».
Потому что – Христос Воскрес!
Протопресвитер Александр Шмеман
Письмо вдове
Дорогая Оля!
Получил Ваше письмо и снова пережил всю скорбь, всю непоправимость в Вашей жизни Сережиной смерти. И, конечно, чем полнее было счастье, единство, та «плоть едина», о которой или, вернее, по поводу которой сказано, что «то, что Бог соединил, человек да не разлучает», тем сильнее стучатся в сердце, в сознание те вопросы, о которых Вы пишете, о смысле этой, такой тяжелой, такой непоправимой разлуки, о семи мужьях, о той страшной стене (я – здесь, он – там), которая разделяет вас в этом мире навсегда. Все эти вопросы – от любви, не от праздного любопытства, порожденного разлукой, но все они вместе с тем и «частичны». Вот когда нужно вдуматься, вслушаться в полноту нашей веры, в ее подлинный смысл. А в этой полноте главное то, что христианство есть, прежде всего, превыше всего, – утверждение личности и потому – благовестие личного воскресения, то есть полноты личности человеческой. Каждому человеку Господь подарил личность, единственную, неповторимую и […] Успение Богородицы. Помните икону этого праздника? Христос держит в руках Богородицу, как если бы Ему невтерпеж было ждать всеобщего воскресения… И во всей службе ни одной грустной ноты. Все ликует, все радуется этому личному воссоединению Христа и Матери, Христа и Невесты… Это начало зари и радости «таинственного дня». Помните другие слова Христа, что мы читали на отпевании, – «верующий в Меня и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь…»? Так вот, милая, милая Ольга, живите этой верой, этой радостью. Да, на земле все еще царят время (это та самая стена) и смерть (разлука). Не подчиняйтесь ей. Господь знает Вашу печаль, но знает и то также, что для верующих сама печаль «в радость будет».
1) Благодарите Бога за Сережу. За его светлость, за его верность, за его – как сказать? – согласие с Богом, за его радость о мире, твари Божией, за его радостное изучение творения, за его добро, за его смирение. Времени плакать не будет, а если будет, сам плач будет путем к утешению и радости.
2) Молитесь и самому Сереже. Это мы на земле различаем «святых» и «не святых». В древней Церкви молитва была обоюдной. Вон он уже помог два раза. И в этой благодарности, и в этой молитве он будет жив для Вас.
3) Не доставляйте радости «врагу рода человеческого» – не унывайте. Смерть в мире от диавола, но Христом она побеждена. Когда неверующий вспоминает о бывшем, о счастье, о любви, он только с еще большей силой вспоминает о том, чего нет и что не возвратится. Когда мы, верующие, вспоминаем, мы вспоминаем о том, что так или иначе есть и будет вовеки, ибо наше земное счастье мы готовим для вечности.
Еще одно последнее. Если в Писании, в молитвах так мало, казалось бы, говорится о «личных отношениях» в Царстве Божьем, то это потому, что там все отнесено ко Христу, создавшему нас для Себя, создавшему нас для жизни в Нем. Поэтому наше главное поминовение усопших – в Литургии. Литургия есть таинство нашего единства, нашей любви ко Христу. Поэтому, стараясь разгадать тайны «загробной жизни» (я даже выражение это не люблю), мы теряем время и приходим к отчаянию («а все-таки тут было лучше»), но никакой «загробной» жизни нет. Жизнь – это Христос, и эта новая жизнь, вечная жизнь царствует уже и сейчас…
Вы знаете, конечно, милая Оля, что смерть Сережи произошла почти накануне дней, когда я узнал о раке. С тех пор прошло уже несколько недель. И вот я Вам скажу: она, эта смерть, как бы сгладила неизбежный шок этого приговора. У меня не было ни минуты отчаяния, протеста, уныния. Я вдруг почувствовал какое-то непобедимое спокойствие и живу им как даром Божиим, ибо я ничего не […] Это для меня очень важно, что то ударение на радости, которое в проповеди, в лекции или в исповеди я всегда ощущал для себя как самое главное, сердцевинное, – не ошибка и не односторонность. Сердце веры Христовой в радости: «Я вам возвещаю радость великую» (Вифлеем. Рождество), «и они вернулись в Иерусалим с радостью великой…» (Елеон. Вознесение).
Так вот, пусть Ваша земная грусть (а будут и земные радости) не противоречит этой основной христианской радости. Пусть не будет отчаянием, укором, жалобой, а только любовью. Грусть не грех, а слезы – дар Божий. И помните – Вам было дано, и остается навеки данным, огромное и редкое счастье быть навеки же соединенной со светлым, скромным и радостным человеком, в котором око было светло, светлым было и тело, светлым ум и светлой вся жизнь.
Христос с Вами.
Любящий Вас всегда
о. Александр Шмеман
Текст предоставлен Еленой Дорман
Лариса Пыжьянова
Начальник отдела Центра экстренной психологической помощи МЧС России, кандидат психологических наук
Человек и беда
Крупных чрезвычайных ситуаций, в которых я лично работала, больше тридцати. То есть было все: и землетрясение, и наводнение, и крушение самолетов, поездов, и теракты. Я работала практически по всем направлениям, в самых разных чрезвычайных ситуациях. Много было «горячих линий», когда ты работаешь с людьми по телефону, это не менее тяжелая работа, чем непосредственно с человеком с глаза на глаз, потому что ты слышишь голос в трубке и человек как будто рядом с тобой.
В каждой чрезвычайной ситуации есть люди, которых не забудешь никогда. С одной стороны, говоришь, что никто не сможет прожить эту жизнь без горя, с другой стороны, ты видишь, что у каждого человека оно свое и каждый переживает горе по-своему.
Вспоминается женщина, которая потеряла мужа в авиакатастрофе, ей было около 45 лет, у нее уже взрослые дети, с мужем она была знакома с шестнадцати лет, и он был ее первым и единственным мужчиной. Ее трудно забыть, потому что она говорила: «Вы знаете, мы каждый вечер ложимся спать, и я ему говорю: “Я тебя люблю”, а он мне: “А я тебя больше”. И вот как мне теперь жить без него? Как мне дальше жить без этого человека?» Ведь, действительно, этот человек – вся ее жизнь.
Что такое психология экстремальных ситуаций
Говоря о психологии экстремальных ситуаций, мы в нашей службе имеем в виду работу в чрезвычайных ситуациях. Эти понятия путают и делают синонимами, но чрезвычайная ситуация отличается от экстремальной, чрезвычайная ситуация – это обстановка на определенной территории, сложившаяся в результате аварии, опасного природного явления, катастрофы, иного бедствия. При чрезвычайной ситуации существенно нарушаются условия жизнедеятельности людей, она несет угрозу жизни и здоровью людей и т. д.
А экстремальная ситуация может быть для кого-то экстремальной, а для кого-то обыденной. То есть экстремальная ситуация – это ситуация, выходящая за пределы привычного образа жизни данного конкретного человека. Вот, допустим, молодой преподаватель первый раз выходит перед аудиторией прочитать лекцию – для него это экстремальная ситуация, а для профессора, работающего на кафедре годы и годы, это абсолютно обыденная ситуация, совершенно не вызывающая у него никакого напряжения.
Возникновение чрезвычайных ситуаций обычно связывают с научно-техническим, технологическим прогрессом, и, конечно, всегда были и есть природные бедствия и катастрофы. Из-за того что сейчас люди живут в мегаполисах, чрезвычайные ситуации потенциально могут повлечь за собой огромное количество жертв, потому что одно дело, место малозаселенное, другое дело, там, где метро, небоскребы.
«Здравствуйте, я – психолог, чем я вам могу помочь?»
В классической психологии считается, что человек идет к специалисту, если у него возникает какая-то проблема, он думает о ней, пытается как-то с ней справиться, но понимает, что сам не справится. При работе на чрезвычайных ситуациях работают не только психологи нашей системы, но и других министерств, и мы можем наблюдать именно такой классический подход: психологи занимают какое-то место, иногда даже его оборудуют, ставят стол, табличку и ждут, что люди придут к ним запрашивать помощь и, как правило, они остаются без работы.
Когда человек потрясен, он никогда в жизни не пойдет искать стол, где стоит табличка «психолог». Поэтому на чрезвычайных ситуациях у нас подход противоположный – мы идем к людям. И мы идем, не представляясь: «Здравствуйте, я – психолог, чем я вам могу помочь?» Мы видим людей, которым помощь наша нужна, подходим к ним и начинаем помогать.
Как отличить, кому нужна помощь в первую очередь, а кому не нужна? В медицине есть понятие «медицинская сортировка»: легкораненые, тяжелораненые и средней тяжести. У нас нет такой психологической сортировки, но есть понимание: какой человек в первую очередь нуждается в помощи и почему. Например, в ситуации опознания погибших сидит женщина, бурно рыдающая, и рядом женщина в странной позе с зажатыми руками, зажатыми ногами и взгляд в одну точку, и сидит абсолютно спокойно. Если я работаю одна и мне надо выбрать, к какой из них мне подойти в первую очередь, кому оказать помощь и поддержку, а все мои коллеги заняты, я пойду, естественно, к той, которая сидит совершенно спокойно, никому не мешая.