Постепенно браслетов, монет и прочей мишуры в коробке набралось прилично. Это была та же коробка, где до этого жили мыши — Яша поэтому с удовольствием сидел в ней и не хотел вылезать. Самого большого труда стоило оттащить сокровища с чердака в подъезд и поставить их перед дверью в квартиру, которую я выбрала Яше заранее. Когда дело было сделано, я спряталась под лестницей и стала ждать.
Вот Яша соскучился и стал подавать голос из коробки. Вот открылась дверь квартиры, и пожилая японка потрогала коробку носком туфли. Вот она не удержалась и заглянула внутрь. Вот закричала от удивления и стала звать мужа. Ее муж был дедушкой с желтым лицом и белыми волосами, передвигался на электрической каталке по тротуарам. Они о чем-то спорили в проеме открытой двери, а потом все же забрали коробку с Яшей в квартиру. Я прождала то ли час, то ли два — Яша не появлялся, я вернулась на пустой чердак.
Жизнь начинается
Чтобы успокоиться, я стала вылизывать бок. Вылизывать шерсть — это как пить новопассит. То есть процесс подсаживает. Он снимает все дурные мысли. Тебе в голову приходит ясность, начинаешь понимать, почему попала сюда. Ведь Япония — другая планета. Треть японцев была инопланетянами, треть — новозеландскими коровами, а остальные — белорусскими пчелами. Не исключено, что японские домашние животные, все эти собачки, черепахи, жуки-носороги в прошлой жизни ходили на двух ногах по европейским городам. То есть Япония — это круговорот душ в природе, оттягивающий от всего шарика неминуемый конец света. И пусть я скучала по лупоглазым лицам с большими носами, пусть где-то в глубине свербело тоской по котятам.
На следующий день я грелась на солнце, сидя прямо на тротуаре. Я подумала, что страшно хочу обратно в человека, вообще в любого: японца или эскимоса, старика или ребенка Я раздала котят чужим людям и совершенно не понимаю, как жить дальше. Сколотить банду кошек, которые разоряли бы рыбные магазины? Научиться общаться с людьми и пойти работать в секретное министерство — кошку сразу возьмут в шпионы за ее малый рост, ага Я даже могу выучить японский язык. В закусочной по радио два раза в день передают двадцатиминутный урок русского. Через год-другой я стану первой в мире кошкой со знанием японского и смогу его применить на пользу миру. Но нет, фигня все это. Больше всего на свете мне сейчас хочется покоя.
И тут откуда-то выбежал этот пес, отвратительная тварь. Невыносимо вонючий. Сам кошачий организм отталкивал его. Вообще, бездомных собак в Японии нет. Я не понимаю, откуда взялась эта. Собака погналась за мной, как в мультфильмах про Тома и Джерри, и я высматривала на дороге почтовый ящик или что-нибудь, чтобы это существо бахнулось башкой, запуталось в стропилах и отцепилось. В конце концов, мы влетели в узкий проход между домами, где я забилась под картонные ящики. Тут свалка — вечный японский сюжет. Они выбрасывают старые телевизоры, компьютеры и ноуты в огромных количествах. И все это украшает помойки. Говорят, технику потом увозят в Китай для разбора на запчасти. Я знала эти коробки как облупленные, потому что жила здесь в свои первые дни. А потому проползла под коробками и выскочила на другой стороне улицы. Пес лаял как оглашенный. Нужно было перебежать на другую сторону тротуара — и все, спасена Я кинула взгляд налево, чтобы не попасть под машину. Улица была пуста, и я со всей мочи прыгнула.
Меня вынесло прямо под колеса автобуса, который мчался с другой стороны на всех парах. На подсознательном уровне я все еще была женщиной, которая живет в стране с правосторонним движением Я так и не смогла стать японской кошкой. Помню, что открыла глаза и ощутила, что все-таки живу. Даже тело было. А вокруг пахло свежо, как может пахнуть только в лесу. Я захотела расправить руки, но они были не руки. Даже не лапы. Потому что все это дело зашуршало то ли от ветра, то ли от моего желания — как шуршат ветви с листочками. Не знаю, буду ли я нормальной березой. «Но только б не в Америке, только б не в Америке, а где поближе…» — пронеслось в моем утомленном мозгу.
Станислава Барашек КОТ И ЕГО ГЕННАДИЙ
Жизнь Геннадия Однорогова, невзрачного менеджера среднего звена, окончательно дала трещину. По крайней мере, по его собственному мнению. И честное слово, его можно понять: в это прекрасное летнее утро, когда за окном щебетали птички и одуряюще пахло цветущим шиповником, Геннадий с мрачным видом собирал свои носки, разбросанные по всей лестничной площадке силами его супруги Тамары. Кроме познавших сладость полета и горечь приземления на казенный кафель носков, насильственному выселению подверглись две пары поношенных брюк, рубашка в «огурцах», рюкзак фирмы Columbia, трусы в мелкий сиреневый цветочек, один ботинок и, собственно, сам Геннадий в трениках и шлепанцах.
Конфликт, повлекший за собой столь катастрофические последствия, был немолод: супруга давно грозила разводом на почве мелкой женской ревности, самое обидное — безосновательной. Геннадий был примерным семьянином, два раза в месяц приносил домой всю зарплату до копейки и даже искренне пытался любить тещу, к сожалению, безнадежно и не взаимно. А сегодня с утра к Однороговым заглянула одолжить соли их соседка Ниночка, ну и случайно прижала шикарным бедром к стенке узкого коридора пробирающегося на кухню за утренней чашкой кофе Геннадия. Наш герой и пискнуть не успел, как был обвинен в адюльтере и изгнан из семейного гнездышка, а теперь вот собирал свое скудное имущество под раздающиеся за захлопнувшейся за ним дверью женские крики — дамы с наслаждением выясняли отношения и как раз решали вопрос, кто из них стерва, а кто истеричка.
Быстро переодевшись, пока никто не видит, в брюки и рубашку и увязав рюкзак со шмотками на багажник припаркованного у подъезда велосипеда, Геннадий отправился на работу. Крутить педали в шлепанцах было неудобно, но в одном ботинке было бы еще хуже, и по здравом размышлении наш герой решил не переобуваться вовсе. Ехать, по счастью, было недалеко, всего лишь через лысоватый хвойный перелесок. Так уж устроены подмосковные промышленные городки — все рядом. Но и тут Геннадию не повезло: от расстройства он почти не смотрел на дорогу и в самый неподходящий момент налетел на коварно притаившийся в засаде посреди тропинки корень. Перелетев через руль и получив задним колесом по голове, Геннадий только и смог сдержанно выругаться: «Е…ппонский бог!»
И тут на уже дважды пострадавшую этим утром голову (на прощание Тамара от души приложила супруга бабушкиной чугунной сковородкой) приземлилось сверху нечто небольшое, пушистое и мягкое, но, к сожалению, оснащенное когтями и зубами, которыми, разумеется, немедленно воспользовалось по назначению, чтобы не свалиться со своей импровизированной посадочной площадки. Взвыв от боли и неожиданности, Геннадий попытался избавиться от диверсанта. С четвертой попытки неведомый зверь все-таки оставил в покое скальп своей жертвы и даже перестал нервно жевать его ухо.
— Мать моя женщина, — только и смог вымолвить Геннадий, когда рассмотрел незваного гостя. — Я, кажется, слишком сильно ударился головой…
На него смотрел очаровательный полосатый котенок. Всеми своими тремя глазами смотрел. Внимательно так… Ну а то, что котенок имел нежно-зеленый окрас, это были уже мелочи жизни.
Пребывая в крайней степени изумления и растерянности, Геннадий думал, что ему делать с котенком и не пора ли немедленно сдаться эскулапам. Его раздумья прервало треньканье мобильника — звонил начальник с закономерным вопросом, где его подчиненного черти носят вот уже двадцать минут с момента начала рабочего дня. Быстро запихнув котенка в рюкзак, Геннадий вскочил в седло и ломанулся через небольшой овраг по короткой дороге, отчаянно крутя педали. Через десять минут он был уже на месте, перепугав своей расцарапанной физиономией бабушку-вахтершу. Разумеется, бдительное начальство тут же потащило его в кабинет на допрос на предмет опоздания, дикого внешнего вида, шлепанцев, ну и отчета по проекту заодно.
С отчетом тоже было все не слава богу; утвержденная Геннадием линия деревообработки была всем хороша, кроме одного — он забыл про систему пожаротушения и согласно плану включить ее туда было невозможно, все свободное пространство было уже занято. Прикинув расходы по демонтажу оборудования, начальство впало в неистовство, сравнимое по мощности с боевым безумием пары-тройки берсерков, и грозилось теперь уволить, убить и распылить на атомы нерадивого сотрудника. Какие уж тут оправдания с зелеными котятами на сдачу…
На рабочее место Геннадий дополз полностью раздавленным и уничтоженным, хлопнул растворимого кофе и, дабы как-то поднять настроение, решил пообщаться с простым народом, сиречь, с монтажниками. Зайдя в курилку, где тусило с десяток суровых сильных работников гаечного ключа, Геннадий вдруг оробел и с перепугу на всю курилку громко вопросил:
— Товарищи, а у кого-нибудь недавно был инцест?
Когда его поймали и, нежно держа за мягкое, вшестером ласково поинтересовались, что он конкретно имел в виду, Геннадий сумел-таки объяснить, мол, на самом деле говорил про инсайт, и тут уж просто бес попутал — оговорился.
В общем, поход в народ завершился неудачно, хотя удалось отделаться всего лишь «фонарем» под глазом. Прикладывая к «фонарю» смоченный в холодной воде носовой платок, Геннадий вдруг вспомнил про котенка в рюкзаке. Испугавшись, что животное там уже успело тридцать три раза задохнуться, пока он тут изображал из себя компанейского парня, Геннадий рысью кинулся к своему рабочему столу. Как ни странно, котенок был жив и здоров, только налил из вредности на все содержимое рюкзака. Мысленно попрощавшись с любимыми носками, наш герой сел в расшатанное офисное кресло и стал размышлять. Он отмел сразу как неконструктивную идею пойти и удавиться, а вот мысль об увольнении ему понравилась, ибо после сегодняшнего позора оставаться в конторе смысла не было.
Отчаянно жалея себя и кляня на чем свет стоит свою неблагую карму, Геннадий написал заявление, сунул его в руки секретарше начальника и ретировался из офиса. Потом позвонил лучшему другу Степану и со вкусом пожаловался на горькую свою долю. Разумеется, Степан был согласен пустить к себе друга на некоторое время, даже если тот вдруг рехнулся и бормочет о зеленых котятах.
Через полчаса, самолично разглядывая это нагло ухмыляющееся чудо природы (котенка, не Геннадия), Степан быстро реабилитировал друга в собственных глазах и признал, что тот, пожалуй, в своем уме, и зеленый мутант — не плод его воспаленного воображения. И вообще, в городке случаи коллективного помешательства зарегистрированы никогда не были, химической промышленности там отродясь не водилось тоже, рискованных научных опытов над населением никто не ставил, да и коноплю стогами под окнами никто не жег. А значит, если они оба видят зеленого трехглазого котенка, ничего другого не остается, кроме как признать его однозначно существующим.
— Степ, как думаешь, он откуда вообще?
— Шут его знает, у нас в городке вроде как с ураном никто не работает. Может, юннаты шалят?
— Да кто б им дал-то генную инженерию на поиграться? Тут вон… Такой красавец получился, что Мичурин с Павловым и Дарвином рыдают, обнявшись.
— А может, он клонированный?
— Ага, а где тогда оригинал?
— И то правда. А если он это… с какой-нибудь Альфы Центавра? Десант, то-се. Родина в опасности.
— Летающую тарелку при этом он у нас в лесочке под сосной припарковал, на противоугонку поставил и теперь спокойно наблюдает за аборигенами?
— Действительно, бредятина получается.
Друзья еще некоторое время пообсуждали гипотезу происхождения зеленых котят в средней полосе России, а потом решили, что без пол-литры тут точно не разберешься. Идея про пол-литру была тут же претворена в жизнь, а котенку с некоторой опаской налили молока С молока зеленый пришелец осоловел и стал лениво вылизываться вполне по-кошачьи. Мужики немного расслабились, закусили, потом выпили еще, и пробило их на креатив — решили придумать коту кличку. Вопрос об источниках возникновения зеленых трехглазых котят был задвинут в дальний угол. После отчаянных дебатов котенок был окрещен Десантником в честь нетривиальных обстоятельств его знакомства с маковкой Геннадия. Довольные своей редкой смекалкой и прекрасным чувством юмора, друзья отправились на боковую — один на свою родную кровать, второй — на гостевую раскладушку на кухне.
Утром Геннадия разбудил отчаянный вопль Степана. Спросонья натыкаясь на предметы и теряя тапки, Геннадий ворвался в комнату и моментально перелетел кувырком через невесть откуда взявшуюся на проходе тумбочку. Степан сидел на кровати и с неподдельным ужасом обозревал свою спальню: компьютерный стол за ночь был переставлен от окна к дальней стене, тумбочки выстроились в очередь на выход, сама кровать стояла по диагонали посередине комнаты, а поверх одеяла трусами, носками и подтяжками была выложена какая-то странная пентаграмма. На пентаграмме в самом ее центре с невинным видом сидел Десантник, искренне не понимающий, а зачем, собственно, так орать. С похмелья вся эта феерия выглядела особенно шизофренично, так что Степан и Геннадий, пытаясь сохранить остатки рассудка, поползли на кухню похмеляться, благо день был выходной и никто никуда не спешил.
— Ох, Ген, что-то я боюсь назад в комнату возвращаться. Как оно вообще так?.. Я ж спал как сурок, это ж они вместе со мной кровать передвинули…
— Кто они?
— Кто-то. Мебель же сама не бродит туда-сюда, это ж тебе не научная фантастика и не «Федорино горе».
— Может, землетрясение?
— Не затронувшее твою раскладушку и полки с посудой? Лично мне, персональное, да? И стены на месте, даже штукатурка с потолка не посыпалась.
— Может, пора в МЧС звонить?
— Да-а, а они нас радостно в психушку сдадут. И твой Десантник останется сиротой.
— М-да, не выход. Кстати, а где Десантник?
Кота нигде не было. Друзья перевернули квартиру вверх дном, но кот как сквозь землю провалился.
Отчаявшись найти животное, Геннадий глушил валерьянку, запивая ее водкой из горла, а Степан тем временем рылся в Интернете, небезосновательно считая, что «Гугл» знает все, так, может, и сегодняшним безобразиям найдется какое-то разумное объяснение. Объяснение неожиданно нашлось на сайте, посвященном восточной философии. Странная пентаграмма на одеяле оказалась вовсе не пентаграммой, а кривеньким знаком инь ян. При этом мебель была расставлена с минимальным учетом основ фэн-шуя. Раскладушка Геннадия не пострадала исключительно потому, что изначально стояла с соблюдением канонов. Случайно. Правда, до сих пор было непонятно, кто и зачем этой ночью развлекался гармонизацией пространства в отдельно взятой квартире Степана, но головы у друзей и так шли кругом, поэтому они временно решили оставить эту загадку века неразгаданной.
За всей этой суетой мужики и не заметили, что на самом деле зверски голодны. Времени уже два часа пополудни, надо ж хотя бы позавтракать — решили они. Степан ушел на кухню жарить холостяцкую яичницу с беконом и помидорами, а Геннадий остался сидеть за компьютером в надежде отыскать в Интернете что-нибудь про зеленых котят. Однако «Гугл» безмолвствовал. Окончательно раздосадованный, Геннадий отправился на кухню, но дойти не успел — раздался звонок в дверь. На пороге стояла соседская девочка Танюша, держа за заднюю ногу несчастного Десантника Геннадий и слова сказать не успел, как девочка прошмыгнула мимо него в квартиру, тараторя с порога.
— Дядя Степа, дядя Степа, а это ваш покемон, да? Я его на коврике у двери нашла! А он плюется огнем? А летать умеет? А лазеры в глазах у него есть? А можно я его теперь себе оставлю? А хотя бы на денек поиграть дадите?
Утихомирив не в меру энергичную Танюшу и аккуратно выпроводив ее восвояси, Степан занялся воспитанием кота:
— Ну что, брат, догулялся? А если б ее родители сдали тебя юннатам для опытов? И кто б тебя вызволял из этого логова незаконных антигринписовских экспериментов?
Десантник выглядел пристыженным и весь остаток дня вел себя образцово-показательно. Вопрос, как он сумел сбежать из квартиры при закрытых дверях и форточках, оставался актуальным, но на фоне основных тайн уже просто как-то не смотрелся.
Воскресенье прошло относительно без приключений, только в хозяйстве у Степана невесть откуда прибавилось несколько ароматических свечей, статуэтка кошки с поднятой передней лапкой, пара колокольчиков с иероглифами и завтрашняя газета по трудоустройству. Друзья по очереди протирали глаза, но рядом с заголовком «Работа для всех и каждого» однозначно стояла дата — шестое июня, понедельник. На прилавках эта газета должна была появиться следующим утром, не раньше. Полночи было потрачено на спор, существует ли все-таки машина времени или какие-нибудь провалы пространственно-временного континуума, послужившие причиной материализации завтрашней газеты (а заодно и прочих предметов) сегодняшним вечером, но истина в споре рождаться упорно не хотела. Окончательно умученные дебатами, друзья заснули без задних ног.
Геннадий проснулся поутру неожиданно свежим и бодрым и, наспех позавтракав, решил проверить газету на соответствие ее содержания реальным условиям данного пространственного измерения. Сделать это можно было только одним способом — прозвонив несколько телефонов по объявлениям. Особенно привлекало внимание одно крупное объявление на полполосы в рубрике «Образование и наука»: «НИИ восточных культурных традиций требуется специалист по промышленным линиям деревообработки на руководящую должность». Геннадий не понимал, зачем им сотрудник его профиля, но ему было так любопытно, что он решил проверить.