В 1984 году у «звёздной» четы случилась беда — сгорела часть их дачи. Невольным виновником этого происшествия стала домработница, которая топила печку и забыла завернуть газовый кран. Газ вспыхнул, и огонь довольно быстро уничтожил верхнюю половину дома. Когда Макарова узнала об этом по телефону, она горько рыдала.
В том же году на экраны страны вышел фильм «Лев Толстой», в котором Герасимов (он же был и режиссёром картины) и Макарова сыграли главные роли — Толстого и его жены Софьи Андреевны. Картина рассказывала о последних днях жизни великого русского писателя. Так получилось, что этот фильм оказался последним в жизни Герасимова. 26 ноября 1985 года он скончался.
Кончина режиссёра совпала с началом перестройки. Встретил он её с надеждой, как и большинство советских людей, однако вряд ли Герасимов так же восторженно принял бы её продолжение. Утверждать так автору этих строк позволяет эпизод, о котором рассказывает другой режиссёр — Алексей Герман:
«Когда я снял „Мой друг Иван Лапшин“ (1985), на меня кричали Сергей Герасимов и Тамара Макарова: как ты смел?! Как ты мог? Что ты сделал с нашей жизнью, с нашей юностью — не было такого! Не такая жизнь была, не такие люди! Улицы были солнечные, чистые! И разве такая была у вас квартира?! А ведь именно такая, Сергей Аполлинарьевич, говорю. Это у вас воспоминания о ней другие, а я воспроизвёл именно ту квартиру, в которой мы тогда с мамой и папой жили. Именно ту — по домашним, семейным фотографиям.
Память подводит даже таких замечательных и трогательных людей. Хочется помнить, что и трава была зеленее, и небо голубее…»
В последние годы своей жизни Макарова, так же как и многие её коллеги-кинематографисты, мало появлялась на публике. В мае 1995 года, к 90-летию С. Герасимова, она выпустила книгу воспоминаний «Послесловие». В июле того же года в «Московском комсомольце» появилось одно из немногих интервью с ней. В нём она рассказывала:
«Я сохранила устойчивость в быту: всё стоит, висит на тех же местах, даже книжки те же перечитываются. Остались старые привычки, только, к сожалению, я одна в них участвую… Я люблю быть одна — быть собой. Мне не скучно. Кстати, не люблю вспоминать и возвращаться к прошлому. Люблю жить сегодняшним днём и как-то думать о том, что станет со мной в ближайшем будущем…
Я не могу принять жалобы: „Всё плохо!“ Всё плохо быть не может. Солнце заходит — появляется луна. Одни цветы отцветают — другие раскрываются. Если перестанешь сопоставлять и видеть движение, тебе конец. Нужно уметь замечать ростки нового. А если каждое утро встречать стоном, а вечером не благодарить Бога за прожитый день, а только жаловаться и причитать, — это же с ума можно сдвинуться…
Я не могу сказать, что была беспощадна к своим врагам. Но людей, которые были моими недоброжелателями, я просто не замечала и не замечаю, если они до сих пор ещё сохранились. Я о них никогда не помню. Это очень утомительно — разжигать в себе злость…
Всё прожитое мне интересно. Если бы чудо было возможным, я вновь бы всё повторила и замуж за Герасимова вышла…»
Книга воспоминаний «Послесловие» завершается «Неотправленным письмом» Т. Макаровой своему мужу С. Герасимову. В нём она пишет: «Я благодарю тебя за всё! И уверена, что мы непременно встретимся. Там».
20 января 1997 года Т. Макарова скончалась.
Зоя Фёдорова
Зоя Алексеевна Фёдорова родилась 21 декабря 1909 года в Петербурге. Её отец — Алексей Фёдоров — был рабочим-металлистом на одном из заводов и был на хорошем счету. Его жена — Екатерина Фёдорова — нигде не работала и воспитывала сына и трёх дочерей, Зоя была младшей дочерью. Семья Фёдоровых проживала в прекрасной трёхкомнатной квартире и ни в чём не нуждалась. Но в 1917 году грянула революция. Алексей принял её всем сердцем и за короткое время сделал блестящую карьеру в большевистской партии. В 1918 году его вместе с семьёй перевели в Москву и назначили начальником паспортной службы в Кремле.
В столице Фёдоровы получили шестикомнатную квартиру со всей обстановкой. Однако скромность Алексея Фёдорова не позволила им владеть всей этой роскошью. Всю мебель бывших хозяев дома из квартиры вывезли, и некоторое время Фёдоровым приходилось есть и спать на полу, пока в семье не появилась собственная мебель, гораздо скромнее прежней. Две комнаты из шести Алексей вскоре отдал посторонним людям. Такими, как Алексей Фёдоров, были практически всё большевики тех лет, за что их и называли бессребрениками.
Зоя Фёдорова впервые увлеклась театром ещё в средней школе и исправно посещала детский драмкружок. Однако отец не разделял её увлечения, считая, что у его дочери должна быть солидная профессия. Поэтому после окончания школы она стала работать счетчицей в Госстрахе. Но в 1927 году её жизнь и карьера едва не оказались загубленными из-за одной неприятной истории. Фёдорова посещала в Москве молодёжные вечера, которые устраивал у себя дома некий Кебрен. На этих вечеринках она познакомилась с военнослужащим Кириллом Прове. Он прекрасно играл на рояле, был красив и, видимо, этим пленил 17-летнюю Зою. Один раз она даже пригласила его к себе домой.
И кто знает, чем бы кончилась эта связь, если бы осенью 1927 года Прове внезапно не арестовало ГПУ по подозрению в шпионаже в пользу Великобритании. Следом за ним чекисты арестовали и Фёдорову как пособницу иностранного шпиона. Девушку мог ожидать самый печальный финал, однако судьбе было угодно смилостивиться над ней. Чекисты после первого же допроса её отпустили.
Зоя Фёдорова не рассталась с мечтой и в конце двадцатых годов поступила в театральное училище, которым руководил Ю. Завадский. Через два года училище закрыли, и студенты оказались не у дел. Неожиданная возможность поступить против воли родителей в 1930 году, в училище при Театре Революции, причём на первый курс, определила всю дальнейшую судьбу Зои. Через четыре года она успешно заканчивает учёбу. В 1932 году, будучи студенткой, была приглашена сняться в эпизодической роли в фильме «Встречный» (режиссёр С. Юткевич). Стоит ли говорить, как счастлива была Фёдорова. Когда фильм вышел на экраны, она пригласила всех своих родственников на премьеру фильма, она не знала, что эпизод с её участием был вырезан при окончательном монтаже.
Первая попытка оказалась неудачной, но именно во время этих съёмок она познакомилась с 25-летним оператором Владимиром Рапопортом, который через два года стал её мужем. Он же будет и её первым наставником в кино, приглашая в фильмы, которые будет снимать. Но это произойдёт только через три года. А в 1933 году Фёдорову внезапно заметил молодой режиссёр Игорь Савченко, который запускался с музыкальным фильмом «Гармонь». Однажды он остановил актрису за кулисами театра и предложил ей роль в своём фильме. «Я же курносая!» — искренне удивилась она. «Именно из-за этого я тебя и беру», — ответил режиссёр. Так состоялся дебют Фёдоровой в кино. После этого фильмы с её участием стали выходить на экраны один за другим, а зрители с нетерпением ждали встречи с любимой актрисой.
В 1936 году на экраны вышел фильм «Подруги» (Ленинградская киностудия). Это трогательная история о трёх девушках, добровольно ушедших сёстрами милосердия на фронт в годы Первой мировой войны. Фёдорова сыграла в нём роль своей тёзки — Зои (две другие женские роли сыграли Янина Жеймо и Ирина Зарубина). Фильм имел огромный успех и принёс актрисам всесоюзную известность. Например, Фёдоровой многочисленные поклонники не давали прохода как на улице, так и дома, куда они звонили ежедневно по нескольку раз. Но она к тому времени была уже замужем, хотя с мужем они жили в разных городах: он — в Ленинграде, она — в Москве. Рапопорта это не устраивало, и вскоре ему удалось выпросить у местных властей отдельную квартиру в городе на Неве для себя и своей молодой жены. Но Фёдорова переезжать к мужу не торопилась. Она была целиком увлечена своей успешной карьерой в кино.
В 1937 году Фёдорова и Рапопорт вместе участвовали в съёмках фильма «На границе». И хотя он не имел такого громкого успеха, как фильм «Подруги», однако роль Фёдоровой в нём не прошла незамеченной. Актриса по праву вошла в список звёзд советского кино. Но тут внезапно её карьера едва не прервалась на самом взлёте — Фёдорова попала в категорию детей «врагов народа».
В 1936 году заболела её мать (у неё обнаружили рак), и отец нашёл для неё частного врача, который оказался немцем. Больной он помочь так и не сумел, а его присутствие в доме Фёдоровых кое-кем было истолковано превратно. Когда в стране началась кампания против «врагов народа», эта связь сыграла злую шутку с Алексеем Фёдоровым. Он порой нелестно отзывался о некоторых высоких руководителях (на правах человека, работавшего у Ленина, он позволял себе так высказываться), поэтому, когда «ежовщина» охватила всю страну, его постигла участь миллионов несправедливо осуждённых. Летом 1938 года А. Фёдоров был арестован по статье 58 УК и приговорён к десяти годам лишения свободы.
Став дочерью «врага народа», Фёдорова мысленно распрощалась со своей звёздной карьерой. Однако, как это ни странно, арест отца практически не отразился на дальнейшей судьбе актрисы. За первые десять лет своей карьеры в кино она снялась в 22 картинах, причём в большинстве из них в главных ролях. Стоит отметить, что за съёмки в фильмах «Музыкальная история» (1940, 7-е место в прокате — 17,9 млн. зрителей) и «Фронтовые подруги» (1941) Фёдорова была удостоена Сталинской премии.
Однако, как признавалась позднее сама актриса, она мечтала о других ролях — ярких, музыкальных, — а ей приходилось играть героинь, как через кальку списанных друг с друга. Даже пыталась изменить свой имидж, сыграть отрицательную героиню (чтоб курила, пила и ругалась, как базарная торговка), но таких ролей ей никто не предлагал. Так что не всё безоблачно было в тогдашней её кинокарьере.
В конце 30-х годов изменилась личная жизнь актрисы. Брак с Рапопортом окончательно развалился, и в 1939 году актриса встретила свою настоящую любовь. Этим человеком стал лётчик Иван Клещёв. Однако оформить свои отношения официально времени у них не хватило — началась война. Клещёв ушёл на фронт, и в одном из боёв под Сталинградом его самолёт был сбит. Лётчика спасло чудо — он выжил, получив тяжёлые ранения, более месяца пролежал в госпитале, его выписали с диагнозом «не годен к полётам». После этого Героя Советского Союза Ивана Клещёва распределили для дальнейшего прохождения службы в отдел по расследованию авиакатастроф. Фёдорова была несказанно рада такому повороту событий и уже мечтала о свадьбе, но судьбе было угодно расставить всё по-своему. Клещёв вылетел к месту очередной катастрофы под Тамбовом, и самолёт, в котором он находился, был атакован вражеской авиацией. В неравном бою самолёт Клещёва был сбит и разбился. Так Фёдорова вновь осталась одна.
Надо отдать должное актрисе, несмотря на драматизм всего происходящего в стране и в её личной судьбе, она не прекращала попыток вызволить из тюрьмы отца. Для этого ей даже пришлось напроситься на приём к Лаврентию Берии. Он тайно симпатизировал знаменитой актрисе и готов был многое для неё сделать в обмен на её благосклонность. По воспоминаниям, через такую «помощь» Берии тогда прошли многие известные женщины страны. Вполне вероятно, что не избежала этой участи и Фёдорова. В результате в конце лета 1941 года её отца выпустили на свободу. Однако годы отсидки не прошли для 56-летнего Фёдорова даром. Из-за обморожения в лагере ему ампутировали пальцы на обеих руках. Жизнь на свободе продолжалась для него недолго, и 22 сентября 1941 года Алексей Фёдоров скончался. А вскоре Фёдорову и двух её сестёр постигло новое горе — на фронте погиб их младший брат Иван.
Берия не оставил своих ухаживаний за знаменитой актрисой. В декабре 1943 года он пригласил её к себе в особняк на улице Качалова, объяснив своё приглашение просто: «Моя супруга любит вас и хочет отметить ваш день рождения в узком кругу». Отказать всесильному наркому Фёдорова не смогла, хотя в душе глубоко презирала его. В гостях терпения актрисы хватило только на первый час общения с Берией. Когда выяснилось, что никакой жены наркома на вечеринке не будет, что эту встречу организовал лично он, Фёдорова внезапно вспылила и оскорбила Берию. Тот тут же приказал ей убираться из его дома. Когда она вышла на улицу, Берия догнал её на крыльце и вручил букет роз. При этом он мрачно произнёс:
— Это букет на вашу могилу!
После этой встречи и грозного предупреждения Берии актриса ждала только одного — ареста. Однако его тогда так и не последовало. Постепенно жизнь вошла в своё русло, и Фёдорова успокоилась. Она не могла даже догадываться, что её ждёт.
Осенью 1942 года Фёдорова, будучи на выставке американского кино в Москве, познакомилась с корреспондентом американской газеты «Юнайтед пресс» Генри Шапиро. Он ввёл её в круг своих друзей, среди которых оказался заместитель главы морской секции американской военной миссии Джексон Тэйт. Их первая встреча произошла в январе 1945 года на торжественном приёме в особняке на Спиридоновке. На следующий день после приёма Тэйт внезапно пригласил актрису в ресторан «Москва». Так началось их знакомство, которое переросло в любовь.
Эта история породила массу слухов на много лет вперёд. Например, некоторые источники будут утверждать, что актриса, став негласным агентом МГБ, была специально введена в круг американских дипломатов. Однако кураторы Фёдоровой от МГБ, видимо, не учли того, что она была обыкновенной женщиной, которая не смогла устоять перед чарами американского красавца капитана. Видимо, этим объяснялась и последовавшая после знакомства с Тэйтом беременность Фёдоровой. Правда, рождение дочери Виктории (она появилась на свет 18 января 1946 года) отец так и не застал.
После окончания войны американцы из наших союзников превратились во врагов, и связь Фёдоровой с Тэйтом не могла закончиться хеппи-эндом. Даже непонятно, на что она рассчитывала в то время, решив родить от американского дипломата ребёнка. В июле 1945 года актрису внезапно отправили на гастроли в Крым, и в это же время Тэйт получил распоряжение советских властей в течение ближайших сорока восьми часов покинуть пределы СССР. Когда Фёдорова вернулась в Москву, её любимого там уже не было.
Джексон Тэйт получил новое назначение на военно-морскую базу рядом с Сан-Педро в Калифорнии. Он ничего не знал о судьбе Фёдоровой и даже не представлял, что она родила дочь. Влюблённый Тэйт чуть ли не ежемесячно слал в СССР письма и запросы. Но ответа не было. И вот когда он уже потерял всякую надежду что-либо узнать, на его имя внезапно пришло короткое послание, отправленное из Швеции. В нём сообщалось, что Фёдорова вышла замуж за некоего композитора и счастливо растит с ним двоих детей. Подписи под этим письмом не было.
Кто написал это письмо, так до сих пор доподлинно неизвестно. Но доля правды в нём была. Ещё в начале 40-х она познакомилась с композитором Александром Рязановым, стала в его джаз-квартете вокалисткой. Когда вышел указ о наказании матерей-одиночек, Рязанов предложил ей расписаться, но Фёдорова ему отказала, а затем согласилась. Скорее всего она испугалась и хотела скрыть факт рождения ребёнка от иностранца и поспешила выйти замуж за соотечественника. Однако от тюрьмы это её не спасло.
Первые признаки того, что у неё над головой сгущаются тучи, Фёдорова почувствовала ещё в августе 1946 года. Именно тогда она обнаружила, что за нею следят. А в начале зимы того же года, явившись с утра в свой Театр киноактёра, она вдруг заметила, что со стены исчез её портрет. Теперь вместо него висело изображение другой актрисы. Это было плохое предзнаменование. 27 декабря 1946 года, после вечера, проведённого в доме английского журналиста Верта и его жены, Фёдорову арестовали в её квартире на улице Горького. Более полугода она провела во внутренней тюрьме на Лубянке, где её методично подвергали систематическим издевательствам (обливали кипятком, били, не давали спать). Наконец 15 августа 1947 года Фёдорова и ещё шесть человек были приговорены за шпионаж в пользу иностранных государств к 25 годам тюремного заключения. После приговора Фёдорова пыталась повеситься в камере лефортовского тюремного изолятора, однако бдительные надзиратели не позволили ей довести дело до конца. 20 декабря 1947 года из лагеря в Потьме она пишет полное отчаяния письмо Л. Берии, которое завершает словами: «…наказали не меня, а моих маленьких детей, которых у меня на иждивении было четверо: самой маленькой, дочери, два года, а самому старшему, племяннику, десять лет. Я умоляю Вас, многоуважаемый Лаврентий Павлович, спасите меня! Я чувствую себя виноватой за легкомысленный характер и несдержанный язык. Я хорошо поняла свои ошибки и взываю к Вам как к родному отцу. Верните меня к жизни! Верните меня в Москву!»
Однако это обращение к Берии не помогло. Фёдорову тогда так и не выпустили на свободу, и она сполна хлебнула тюремного лиха. Сначала её содержали в челябинской тюрьме, затем перевели в знаменитую «владимирку» — закрытую тюрьму во Владимире. Там она какое-то время сидела в одной камере с певицей Лидией Руслановой. Однажды Фёдоровой передали коротенькую записку от её сестры Александры — это было первое послание с воли, которое она получила. Сестра писала, что у неё всё нормально и что Виктория выросла хорошей девочкой. И хотя никаких подробностей в записке не было (Александра с тремя ребятишками жила в деревне Полудино в Северном Казахстане, а вторая их сестра Мария получила 10 лет лагерей и в 1952 году умерла в Воркуте), однако для Фёдоровой и этого короткого послания было достаточно, чтобы воспрянуть духом. Главное — её дочка жива, с нею всё в порядке.
После смерти Сталина Фёдорова просидела в тюрьме ещё два года. Наконец в феврале 1955 года она вышла на свободу. Вернувшись в Москву, она оказалась совершенно одна. Квартиры у неё не было, а когда она пришла на киностудию «Мосфильм», директор её просто выгнал, так как у неё на руках не было реабилитационных документов. Единственным человеком, который тогда пригрел её, была её тюремная подруга Лидия Русланова. Именно у неё Фёдорова и жила первое время после освобождения. Ей помог Сергей Михалков, с которым она была знакома (в 1941 году она снялась в фильме по его сценарию — «Фронтовые подруги»). Он пригласил её к себе домой и дал две тысячи рублей. Это был царский подарок для женщины, у которой за душой не было ни гроша.