— Этот большой амбар сзади, самый ближний к Анниному жилью, будет административным офисом и складом, — пояснила я. — Два других поменьше превращу в галерею и в бутик.
— Скажи мне, что ты там собираешься продавать, Мэлли? Ты же знаешь, я прирожденный розничный торговец и умираю от любопытства.
Открыв настежь дверь амбара, который я облюбовала для галереи, я вошла первой, бросив через плечо:
— Все здесь будет английское по духу или изготовленное в Англии, Сэш. Я нашла здесь компанию, занимающуюся изготовлением тканей и вышивок, и они для меня будут делать маленькие подушечки для иголок. Мои подушечки будут отличаться от всех других рисунком. Они будут копиями тех викторианских бисерных подушек, которые я нашла на чердаке в Килгрэм-Чейзе. Рисунок будет в точности тот же самый, и те же латинские изречения. Что ты об этом думаешь?
— Умная мысль, но как насчет количества? Сможет ли эта компания изготовить для тебя их достаточно? Столько, сколько ты захочешь?
— Я не планирую иметь одновременно больше дюжины и буду принимать специальные заказы на них, — сказала я ей. — Я собираюсь продавать английские акварели, рисунки растений и цветов, уже окантованные. А Диана собирается разыскивать в Лондоне всякую всячину — знаешь, маленькие антикварные вещички, такие, как шкатулочки, украшенные шляпками гвоздей, табакерки, чайные коробочки и подсвечники. Она сказала, что это ей просто делать, и она будет либо отсылать их по морю, либо привозить с собой, когда сама будет приезжать. Я буду также уделять внимание английскому мылу и духам, восковым свечам и ароматическим смесям сухих цветов, плодов и трав. Да, еще ароматические свечи Кена Тернера и некоторые из его небольших аранжировок из сухих цветов. И опять же я это буду получать через Диану.
— Я думаю, подобные вещи хорошо пойдут. Людям нравятся непохожие на все остальное вещи, даже если они и слегка дороже. И здесь для них будет хороший сбыт. А теперь расскажи мне о бутике «Индейские лужайки».
— Ладно. Давай пойдем к амбару, где будет бутик, — предложила я.
Как только мы вошли, Сэра рассмотрела помещение и спросила:
— Ты собираешься продавать одежду? Ты же называешь этот магазин «бутик»?
— Да, одежду, но также и другие вещи. Все там будет американское, начиная от моих акварелей, которые, как ты сама сказала, годятся для продажи, для лоскутных подушек, мягких игрушек ручной работы в колониальном стиле,[8] а также совершенно прекрасные одеяла американских индейцев с Юго-Запада.
— А одежда?
— Ее изготовит компания «Пони Трейдерс», известная Анне и находящаяся неподалеку от озера Вононпейкук. Но для этого мне понадобится твоя помощь.
— Я сделаю все, чтобы этот проект был осуществлен, ты это знаешь, Мэлли. Что я должна буду делать, чтобы помочь тебе с «Пони Трейдерс»? — Сэра вопросительно подняла темные брови.
— Тебе известны все тонкости моды и розничной торговли — ты ведь как-никак руководитель отдела моды у Бергмана. Я бы хотела, чтобы ты вела переговоры с двумя женщинами, владеющими этой компанией. Может быть, тебе удастся убедить их поставлять мне некоторые предметы эксклюзивно, и еще о ценах. Если я покупаю большое количество их продукции, должна ли я иметь что-нибудь вроде скидки?
— Это зависит от многих обстоятельств, — задумчиво ответила Сэра. — Но, конечно, я пойду с тобой и сделаю все, что смогу. В любом случае, теперь, когда ты собираешься торговать одеждой, я смогу договориться с некоторыми другими поставщиками. Я полагаю, у тебя будет в некотором роде этническая направленность? Американские индейцы?
— Не обязательно, но, разумеется, одежда на каждый день, удобная, в деревенском стиле. Спасибо, Сэш. Твоя помощь будет неоценима.
— Я просто настолько заинтригована твоими планами и, как я сказала несколько минут тому назад, это для меня очень хорошо знакомая область. И я знаю, что все получится. И все это тебя хорошенько встряхнет. А на самом деле — уже встряхнуло.
Взяв под руку, Сэра повела меня из амбара, и мы вместе зашагали к дому.
— Эндрю так гордился бы тобой… — Сэра замолчала. В голосе ее звучала ужасная тоска, которая появлялась, как только она упоминала о нем. Она быстро взглянула на меня.
— Я понимаю, что он был бы очень горд мной, — сказала я спокойно. — И ты можешь не стараться избегать напоминаний о нем, Сэра, дорогая, или останавливаться на середине фразы, как ты это делаешь. Как я вчера сказала маме, Эндрю Кесуик жил, он существовал, десять лет он был моим мужем, отцом моих детей. Он ходил по этой планете сорок один год, Сэра, и его существование не было безразлично для большого числа людей, не только для меня, его матери и детей. Он любил меня. Я любила его. Он был моим любимым, моим лучшим другом, родственной душой и дорогим мне спутником. Он значил для меня все, он был вся моя жизнь, ты это знаешь. Поэтому я не хочу, чтобы ты замолкала всякий раз, когда в разговоре у тебя с языка сорвется его имя.
— Я не буду. Я обещаю тебе, Мэл. И я понимаю, я в самом деле понимаю. Ты права, мы рискуем свести на нет его существование, если никогда не будем о нем говорить.
— И то же самое о Джейми и Лиссе. Я хочу, чтобы ты разговаривала со мной о них, вспоминала их, обсуждала их, когда тебе захочется. Ты обещаешь?
— Конечно.
— Это меня утешает, ты знаешь, — тихо продолжала я. — И это помогает сохранять их живыми.
— Я так рада, что ты со мной об этом заговорила. Я так осторожничала.
— Я знаю… — Я не закончила фразу. Несколько секунд мы продолжали идти к дому молча. Затем я сказала: — Они были такими необычными, не правда ли, Сэш? Твои крестники.
— Да, очень. Твои ангелочки Боттичелли, твои маленькие чуда, и мои тоже. Как я их любила. И Эндрю…
— Они любили тебя, Сэра, и он тебя любил так же, как и я. Я так рада, что ты моя подруга.
— И я тоже. Нам очень повезло друг с другом.
— На днях я думала об Эндрю, — сказала я, глядя на нее. — Ты помнишь, как ты впервые с ним встретилась, Сэш?
— Конечно, помню. Я была совершенно сражена и ревновала тебя до смерти!
— Ты назвала его красавчиком. Ты помнишь это?
— Да, помню, — пробормотала она, глядя на меня долгим взглядом. Ее милые темные глаза внезапно затуманились, и я увидела, как она с трудом сглотнула. — Я все помню, — сказала она шепотом.
— Не плачь, — сказала я тихо. — Не плачь, Сэш.
Она сумела только кивнуть головой.
34
Когда мы вошли в дом, Сэра сказала:
— Я пойду переоденусь. Буду через несколько минут.
— Можешь не торопиться, Сэра. Я буду в своем кабинете. Когда будешь готова, приходи ко мне туда. Я хочу показать тебе вывеску для главных ворот, этикетки для разных продуктов — все, что я нарисовала в последнюю неделю.
— Дай мне десять минут, Мэл, — пробормотала она с легкой улыбкой, когда мы шли вместе через прихожую.
— Конечно, Сэш.
Я стояла перед своим кабинетом, глядя, как она взбегала по лестнице. Несколько минут тому назад она была очень расстроена, я поняла, что она хочет побыть одна, успокоиться.
Повернувшись, я вошла в свой маленький кабинет и села за стол, на котором были разложены всевозможные этикетки и товарные знаки. Наклонившись, я изучала их несколько минут.
— Пусть они будут простыми, — сказала мне Сэра перед отъездом в Калифорнию. — Помни, что говорил Мис ван дер Роэ: «Меньше — это во многом больше», — и он был прав.
Я рада, что Сэра дала мне такой совет. Всегда есть искушение в название товара на этикетке добавить какие-нибудь украшения. Но я сдерживалась, сосредоточившись на выразительности шрифтов.
Я также стремилась к простоте, рисуя вывеску для главных ворот «Индейских лужаек», использовав название, о котором я думала в розарии Летиции в Килгрэм-Чейзе несколько недель тому назад: «Деревенский эксперимент». Я ничего не хотела писать о кафе или магазине, чтобы вывеска не была перегружена. Публика и так скоро разберется, в чем там дело.
Зазвонил телефон, и я взяла трубку.
— Алло?
— Мэл, это я. Как у тебя дела?
— Привет, мама, у меня все в порядке. Здесь Сэш. Она недавно приехала, и я ей показала, как движутся дела. На нее это произвело впечатление, она взволнована всем этим.
— И я тоже, дорогая, — я не могу дождаться, чтобы увидеть, как у тебя продвинулось за эти две недели. Ты нас ждешь в воскресенье к ланчу?
— Конечно, жду.
— К которому часу?
— Примерно к одиннадцати тридцати — двенадцати. Вы сможете погулять вокруг, посмотреть, а потом в час будет ланч. Тебя это устраивает?
— Замечательно, дорогая. Мы приедем. Здесь рядом Дэвид, он хочет сказать тебе пару слов.
— Пока, мама. — Я немного нахмурилась, гадая, что же хочет мне сказать Дэвид.
— Пока, мама. — Я немного нахмурилась, гадая, что же хочет мне сказать Дэвид.
Может, у него есть новости от Де Марко? Вероятнее всего. Я почувствовала, как невольно напряглась, и крепче сжала телефонную трубку.
— Привет, Мэл, — сказал Дэвид. — Я буду рад вас увидеть в воскресенье.
— Привет, Дэвид. У вас есть новости от Де Марко, не так ли?
— Да, он позвонил сегодня во второй половине дня. Он сообщил мне, что дата суда уже назначена и…
— Когда он будет?
— В следующем месяце. В конце.
— Это будет криминальный суд центрального района, как вы и предполагали?
— Да, совершенно верно.
— Я хотела бы пойти, я смогу?
— Да, сможете, но я не думаю, что вам следует идти.
— Дэвид, я должна быть там! — почти закричала я.
— Послушайте меня, Мэл. Я не думаю, что вы должны себя подвергать подобному испытанию. Вы ведь никогда не присутствовали на криминальном суде, вы не знаете, что это такое. А я знаю. Я бываю там почти каждый день уже много лет. Вас это снова приведет в сильное расстройство…
— Со мной будет все в порядке, — быстро перебила я его. — Честно, все будет хорошо.
— Нет, не будет. Пожалуйста, уж поверьте мне на слово, Мэл. Я понимаю, почему вы думаете, что должны там присутствовать, но вы не можете туда идти ни при каких обстоятельствах. Я не хочу, чтобы вас касалась вся эта… грязь, и вашу маму тоже.
— Моей семьи эта грязь коснулась — они мертвы из-за тех зверей.
— Я знаю, дорогая. Послушайте меня: я хочу, чтобы вы хорошенько подумали о суде и своем присутствии на нем, и мы обсудим это, когда увидимся в воскресенье.
— Нам не придется это обсуждать, Дэвид. Я уже приняла решение.
— Не делайте этого. Не принимайте окончательного решения. Я кое-что вам объясню, расскажу, на что будет похож этот суд, и тогда уж вы сможете принять решение.
Зная, что с ним спорить бесполезно, я сказала:
— Хорошо, Дэвид. Обсудим все в воскресенье.
— Хорошо, увидимся.
Мы попрощались, и я повесила трубку.
Я сидела, глядя в пространство, думая о предстоящем суде и тех, кто был виновен в убийстве моей семьи. Меня охватила дрожь. Достигнутое мною в последнее время спокойствие улетучилось: минутный разговор — и я снова была полна волнения и тревоги.
Я услышала Сэрины шаги по лестнице и обернулась к двери, когда она входила в комнату.
— Что случилось? — спросила она, глядя на меня.
— Я только что разговаривала с Дэвидом. Ему сегодня позвонил Де Марко. Суд назначен на конец июля.
— Ох, — произнесла она, проходя через кабинет и садясь в кресло неподалеку от камина. — Я все время думала, когда же он будет.
— Я хочу на нем присутствовать, Сэш, но Дэвид не думает, что мне следует это делать.
— Я склонна с ним согласиться.
— Я должна пойти туда! — воскликнула я.
— Если ты и в самом деле чувствуешь, что должна, то я пойду с тобой, Мэл. Я никогда не позволю тебе быть там одной. Не думаю, что твоя мать пойдет туда.
— Как ты сможешь со мной пойти? У тебя же работа.
— Я возьму несколько дней отпуска.
— Но ты же собираешься провести свой отпуск со мной и заняться подготовкой к открытию бутика «Индейские лужайки», — напомнила я ей.
— Я помню, и я предпочла бы именно так использовать свой отпуск. С другой стороны, я не смогу допустить, чтобы ты в суде была без меня, даже если твоя мать будет с тобой. Кстати, что сказал Дэвид?
Я быстро пересказала ей наш разговор, затем продолжила:
— Было бы странно, если бы там меня не было, Сэра. Тех юнцов будут судить за то, что они хладнокровно убили Эндрю, Лиссу и Джейми, и я должна при этом присутствовать.
Сэра некоторое время молчала. Она размышляла, а затем медленно произнесла:
— Я знаю тебя, Мэл, и я понимаю твою логику: ты чувствуешь, что должна присутствовать при совершении правосудия. Я ведь права?
— Да, — согласилась я. — Я хочу возмездия.
— Но от того, присутствуешь ты или нет, приговор не изменится. Улики против этих парней неопровержимы, Мэл. В соответствии с тем, что сказал Де Марко, судебные эксперты имеют рисунок отпечатков пальцев на машине, а эксперты из баллистического отдела идентифицировали оружие. И к тому же есть признание одного из юнцов. Ты знаешь, их признают виновными и приговорят к пожизненному заключению. У них нет способа избежать этого. Поэтому, если быть искренней с тобой, я согласна с Дэвидом. Я не думаю, что ты должна туда идти. Ты не сможешь ничего добавить, а для тебя это будет очень болезненно.
Я ничего не ответила, просто посмотрела на нее, беспокойно кусая губу.
Сэра продолжала, поразмыслив мгновенье:
— Зачем подвергаться всему этому снова?
— Я буду чувствовать себя не в своей тарелке, если не пойду.
— Ты стала намного спокойнее с тех пор, как вернулась из Йоркшира; ты добилась таких успехов, преодолев себя. Я думаю, что очень важно постепенно продвигаться вперед, думать об этом проекте, осуществлять его. И послушай, еще одна вещь… пресса. Скажи честно, смогла бы ты еще раз иметь с ними дело?
Я покачала головой.
— Нет, не смогла бы.
Сэра встала и подошла к окну; она долго смотрела в него и молчала. Я заметила, что она стоит неподвижно; ее острые лопатки слегка выступали под тонкой тканью рубашки. Спина выдавала ее напряжение; я так хорошо ее знала — так же, как она меня.
Откинувшись на спинку стула, я закрыла глаза и снова стала все обдумывать. Затем выпрямилась и сказала спокойно:
— Я просто думаю, что Эндрю хотел бы, чтобы я присутствовала на суде.
Обернувшись, чтобы посмотреть на меня, Сэра энергично воскликнула:
— Нет, он не хотел бы! Он пожелал бы чего угодно, но только не этого! Он бы хотел, чтобы ты о себе позаботилась, смотрела бы в будущее, делала бы то, что ты сейчас делаешь. Он не захотел бы, чтобы ты доставила себе лишние страдания, Мэл, он действительно не хотел бы этого. Пожалуйста, поверь мне: ты ничего не добьешься, если пойдешь на этот суд.
— Но ведь ты бы пошла со мной, не так ли?
— Как я могла бы отпустить тебя одну? Но, по правде говоря, Дэвид знает, о чем он говорит. Он был криминальным адвокатом всю свою жизнь, и он знает, насколько ужасающи бывают эти судебные заседания; и к тому же ты ему небезразлична, он хочет, чтобы тебе было лучше. На твоем месте я бы послушалась его.
Я медленно кивнула головой и подняла трубку телефона. Набрала номер маминой квартиры.
Ответил Дэвид:
— Алло?
— Это я, — сказала я приглушенно. — Здесь Сэра, Дэвид, и она согласна с вами насчет суда. Я уже приняла решение, но хочу спросить вас еще раз… вы действительно думаете, что мне не следует быть там?
— Да, я так думаю, Мэл.
— Я решила не идти.
Я уловила нотки облегчения в его голосе, когда он произнес:
— Слава Богу. Но я должен кое-что сказать вам, чего вы можете не знать. Вы можете присутствовать при вынесении приговора, чтобы дать показания судье, если пожелаете, высказать свое мнение о приговоре, которого заслуживают преступники.
— Я этого не знала.
— А как вы могли это знать? В любом случае, Мэл, к тому моменту вам, может быть, есть смысл пойти в суд. И естественно, я пойду с вами, а также ваша мама. Подумайте об этом.
— Хорошо, Дэвид.
— Вы приняли правильное решение. Я скажу вашей маме: знаю, она будет довольна. Спокойной ночи, дорогая.
— Спокойной ночи, Дэвид.
Я передала Сэре, что он мне сказал; она внимательно выслушала, как она это всегда делает, а затем села в кресло. Наконец она сказала:
— Быть может, тебе следует присутствовать при вынесении приговора, Мэл. Это имеет какой-то смысл. Но присутствовать все время на суде — нет. От этого ты бы просто заболела. Но выступить с речью перед судьей, выразить свою потерю, свою боль — это совсем другое, не так ли?
— Да. Может быть, я это сделаю, — сказала я. Затем я встала и пошла к дверям. — Пошли, Сэш, налью тебе что-нибудь спиртное. Не знаю, как ты, но мне это нужно.
35
Коннектикут, июль 1989
Как только я приняла решение не присутствовать на суде, мне удалось почти забыть об этом.
Не было смысла все время об этом думать — это к добру не приведет, а только заставит отклониться от моей цели. А моя цель — продвигать дела с магазинами и кафе «Индейские лужайки».
Каждый день появлялось что-нибудь новое, и эта работа занимала все мое внимание и силы — приходилось принимать еще одно решение, одобрять планы, заказывать дополнительные товары, требовалось позаботиться об изготовлении этикеток и возникало множество других дел.
Бывали времена, когда я прерывалась в середине какого-нибудь дела и удивлялась самой себе и всему, что произошло за последние два месяца.
Я приехала из Йоркшира с мыслью об открытии магазина и кафе, и все немедленно было воплощено в действительность. Я образовала компанию, обратилась в городское управление Шерона за разрешениями на коммерческую деятельность в этом районе, одолжила денег у матери, отца, Дэвида и Дианы и открыла счет в банке.