– В правой! – сказала Тычинка.
– Угадала! – И двуличный хоббит вытащил из-за спины ярко-алую розу.
– Какое чудо! – расцвела Танюсик. – Мой любимый цветок! Мой любимый цвет! Мой любимый размер! Мое любимое количество!
Меня передернуло. Смыш на глазах у всех подарил Танюсику красную розу! Хотя вот она я – тут, рядом, его вечная, незабвенная, тайная любовь. Или… нет?
Танюсик ликовала. Она позировала, как модель на фотосессии: то прижимала розу к себе, то отстраняла, то склоняла изящную головку и прятала в алых лепестках свой восхитительный носик – и при этом умудрялась бросать вокруг быстрые взгляды: много ли камер нацелено на нее, неотразимую?
Камер было много. В том числе и моя – Танюсик с розой действительно смотрелась потрясающе и заслуживала быть увековеченной. Пусть даже и ценой крушения некоторых детских иллюзий.
Я уже почти смирилась с поражением, как вдруг «зловредный кролик» произнес:
– Сашуля, теперь твоя очередь! В какой руке? Угадывай!
– Ну, в левой, – осторожно предположила я, ожидая, что будет дальше. Меня, оказывается, тоже не забыли! Может, Танюсик рано празднует победу?
– Угадала! – наигранно бодрым голосом телеведущего объявил Миша. Он широко улыбнулся, выдержал паузу и медленно вытащил из-за спины…
Парик! Он приготовил для меня парик! И как он догадался? От восторга я захлопала в ладоши и тут же простила хоббиту все. Его двуличие, вранье, Танюсикову розу… Потому что парик был великолепен. Рыжий, натуральный, волосы заплетены в две косички. Настоящая Пеппи Длинныйчулок! Хорошая подружка для моей Пого-пого… Да, решено, у моих париков будут именно такие имена.
От улыбки, которой я наградила Миху, должны были расцвести все скучающие вокруг пальмы. А от взгляда, который я послала Танюсику, неожиданно набежавшие между нами льдинки окончательно растаяли.
– Ничья! – хором прошептали мы, сладко улыбаясь и любуясь подарками. Надо отдать Мише должное – он знал, чем нас порадовать!
Подошел Сеня. Увидев розу, нахмурился, бесцеремонно вырвал цветок у подруги из рук и стал искать глазами урну. Однако на всякий случай все-таки поинтересовался:
– Откуда цветы?
– От Смыша! – Подруга сердито сверкнула глазами, выхватила розу и спрятала за спину.
– А, тогда ладно, от своих можно, – успокоился Брыкала. Он плюхнулся рядом, и нам сразу стало тесно.
А потом Танюсик пристроилась у него на плече, а я – у нее, и мы все заснули.
Мне приснился сон, что я снова стала актрисой, исполняющей роль Пого-пого. Но только теперь у меня была сестра – девчонка с рыжими косичками и усыпанным веснушками толстым носом. Если бы не большие круглые темные очки в светло-сиреневой оправе с маленькими серебряными звездочками по краям, она была бы похожа на Пеппи Длинныйчулок. Но это была не Пеппи, а актриса, такая же, как и я. А потом случилось что-то странное. Когда мы снимали очередной эпизод, девчонка вдруг засмеялась, сорвала наши парики и поменяла их местами, нахлобучив себе на голову черный, а мне – свой рыжий. «Так ведь лучше, да? Только берегись, ты теперь в опасности!» – закричала она, и ее глаза за очками стали увеличиваться, а веснушки превратились в звезды и рассыпались по синему небу…
Которое оказалось экраном табло, напротив которого мы сидели.
– Который час? – встрепенулась я.
– Спи, можно еще, – сонно ответила Танюсик. – Посадку перенесли еще на два часа. В Индонезии проснулся вулкан, а в Москве бушует метель.
Честно говоря, я бы вздремнула еще часок, если бы Танюсик через какое-то время вдруг сама не ткнула меня в бок со словами:
– Просыпайся. Мне скучно.
– Тогда поспи еще.
– Больше не могу. Может, почитать чего?
– Возьми газетку, – посоветовала я, открывая глаза и потягиваясь. – Или журнальчик.
– Газетки тут на английском или на китайском, – обиделась Танюсик. – У меня эти языки знаешь где сидят! А журналы я и так уже наизусть вызубрила.
– Тогда книжку по литературе почитай! – посоветовала я. – То, что на каникулы задали.
– Мне еще не до такой степени скучно, – отмахнулась Танюсик. – К тому же в самолете будет куча времени, – и с этими словами она засунула Сене за шиворот обертку от шоколадки.
Он уставился на нее расширенными глазами, а потом взревел и метнул в нашу сторону огрызок яблока.
Остальным только этого и надо было. Встрепенувшись, Братство принялось прыгать, орать, кидаться моим рыжим париком Пеппи, Танюсиковой розой и чипсами. Было классно, как в прошлом году или как в школе на перемене, но радость длилась недолго – на горизонте вдруг возник полицейский, и мы, лавируя между пассажирами, помчались прочь.
Темные очки с серебряными звездочками
Полицейский был толстый и неповоротливый, и нам удалось легко оторваться. А потом, устав от беготни, мы поплыли по оживленным улицам огромного города-аэропорта.
Да, сингапурский аэропорт Чанги был именно городом – со своими улицами, пешеходами и даже транспортными средствами в виде маленьких машинок и двухколесных тележек. Здесь можно было побродить по магазинчикам дьюти-фри, посидеть в одном из многочисленных кафе и ресторанчиков и послушать живую музыку, развлечься на аттракционах, интересных и детям, и взрослым, – например, поиграть в виртуальный футбол или порисовать восковыми мелками на листах бумаги, наложенных на деревянные дощечки с различными рисунками, – получались очень миленькие картинки.
Конечно же, мы не упустили ни единой возможности скоротать время до посадки – и даже по нескольку раз сделали себе массаж ног на специальных аппаратах, присоединенных к огромным кожаным креслам, – благо, все это было бесплатно. Неудивительно, что этот аэропорт считается одним из лучших в мире!
А потом случилось нечто совсем уж невероятное: в очередной витрине я увидела темные очки – те самые, которые только что явились мне во сне.
Это были они! Солнцезащитные, в светло-сиреневой оправе с серебряными звездочками по краям, от фирмы «Promod».
Я не поверила своим глазам. Какое все-таки загадочное место этот Сингапур! Второй раз подряд тут сбываются мои мечты. Вначале у меня появился рыжий парик Пеппи, теперь вдруг материализовались эти очки…
Завороженная, я молча оторвалась от Братства и вошла в магазин.
На моем носу очки смотрелись даже лучше, чем на витрине. Неудивительно, что я провела у зеркала целых два столетия!
А потом рядом возник мой близнец. Вернее, это была Танюсик, и, конечно же, она не могла быть моим близнецом, так как была в два раза выше. Но на ней были те же самые очки, только звездочки по краям были не серебряными, а золотыми.
И теперь мы стояли бок о бок и разглядывали друг дружку в зеркале. Говорить ничего не надо было: все было ясно без слов.
Поэтому мы синхронно открыли рюкзаки и принялись выгребать мелочь.
– Не хватит, – с сожалением констатировала Танюсик, глядя на горку на ладошке.
– А в Москве вообще ноль, – вздохнула я. – Я ради поездки копилку разбила.
– А я у бабушки одолжила, – вздохнула Танюсик.
Да-да! У юных богачек, которыми мы стали после того, как год назад нашли сокровища исигов, в карманах болталась лишь жалкая горстка мелочи. Больше половины наших богатств мы отдали приютам для животных и в помощь больным детям. А то, что осталось, наши родители поместили на специальные счета до тех пор, пока нам не исполнится восемнадцать. Так что только через три года мы сможем получить свои сокровища и осуществить все то, о чем мечтали.
А пока… Пока приходилось довольствоваться тем, что есть.
Но ждать очки целых три года было абсолютно невозможно!
Прибор юного орнитолога
И тут в зеркале между нашими прекрасными фигурками нарисовалась еще одна – правда, не в темных, а в обычных очках. Она подхватила нас под руки и затараторила:
– Девчонки, вы восхитительны! Настоящие богини! Я вас просто обожаю! – Конечно же, это был наш неугомонный ловелас Миха Смыш.
– А кого больше? – тут же решили внести ясность мы с Танюсиком.
Но Смыш был верен себе и на прямой вопрос ответил уклончиво:
– Каждая из вас неповторима и великолепна по-своему! Поэтому мы с Сеней посовещались и решили скинуться и купить вам подарок на память об этой поездке. Можете считать это также утешительным призом по поводу окончания осенних каникул. Выбирайте, что хотите!
Последний раз подобные слова я слышала от папы в день своего пятилетия. Но тогда я была скромным и застенчивым ребенком и осмелилась попросить лишь большую голубую мыльницу: я хотела сделать яхту для своей куклы.
С тех пор жизнь меня кое-чему научила, и я не собиралась упускать свой шанс. Больше никаких мыльниц! На этот раз я не промахнусь!
Правда, строгий голос мамы тут же одернул: «Стыдись! Разве можно принимать подарки от посторонних?!»
Однако я легко нашла отговорку: Миша и Сеня не посторонние, а друзья и братья, к тому же по сравнению с теми деньгами, которые нам достались за клад исигов, любые траты – копейки.
И все-таки строгий голос мамы не отставал. «Одумайся и сейчас же откажись! – требовал он. – Не забывай об элементарных правилах приличия!»
От нервного напряжения я начала кусать ногти. Надо же, как живучи давние детские привычки!
Потом новая мысль пришла в голову, такая неожиданная, что я замерла, а на душе стало весело. Я вдруг поняла, почему Мишу пробило на подарки. Какую-то из двух богинь он хотел осчастливить…
Интересно, какую? Догадка о том, кто это может быть, добавила жизни красок – и это при том, что я ни на минуту не переставала думать о Лехе!
Ну, дела! Ни рассказать никому, ни посоветоваться – ведь любимая подруга неожиданно перескочила на другую сторону баррикад.
Я поискала Миху глазами – и снова поскучнела: они с Танюсиком стояли на кассе, болтали без умолку и весело смеялись. А может, он все затеял из-за нее?!
В расстроенных чувствах я сдернула очки, вернула продавщице.
– Ты идешь? Что выбрала? – окликнул «искуситель».
– Ничего. Тут и выбрать-то нечего, – небрежно бросила я, в глубине души страстно надеясь, что меня начнут уговаривать и упрашивать.
Но хоббит неожиданно обрадовался:
– Супер! Отлегло. А то у нас денег в обрез, а Тычинка уже выбрала. Правда, не понимаю, зачем вам на зиму глядя темные очки…
Танюсик уже выбрала?! Я перевела взгляд на подругу и увидела, как она примеривает обновку. Так вот, значит, как?! Пока одни переживают, другие не теряются?!
От обиды я аж позеленела. Ну, я им сейчас покажу! Ну, они у меня сейчас попляшут! Я смерила парочку убийственным взглядом и процедила:
– А я передумала! Я хочу себе точно такие же.
Видели бы вы, что стало с Танюсиком! Лицо вытянулось, в глазах – отчаяние.
– Что же, мы с тобой в одинаковых ходить будем? – залепетала вероломная предательница.
– Ничего не знаю и знать не хочу. Можно, Мишенька?
– Э… А… Боюсь, я теперь банкрот. – Хоббит в смущении развел руками. – Все на Тычинкины очки ушло. Танюсик сказала, что вы между собой сами разберетесь…
– Отлично! Разбирайся! – Я скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на Танюсика.
В ответ подруга скорчила умильную рожицу и затараторила:
– Я думала, мы одни на двоих возьмем. Ну, чтобы по очереди носить! Но если ты не согласна, на, возьми себе. – И широким жестом она протянула мне злосчастные очки.
Но я уже закусила удила.
– Памятный подарок не может быть один на двоих! – отрезала я, гордо отворачиваясь.
– Я сейчас Брыкалу найду! У него должно было что-то остаться, – засуетился Миша.
И в этот момент Сеня сам появился на горизонте. Здоровяк несся на такой скорости, что чуть не сшиб своего маленького собрата, однако даже не заметил этого. Влетев в бутик, он взмахнул огромной коробкой и завопил:
– Народ! Радуйтесь! Вам больше не нужно ломать голову, что подарить мне на днюху.
– Почему? – оторопели мы.
– Я купил себе «Прибор юного орнитолога»!
– Орни – кого? – опешила Тычинка. Наморщив лоб, она пыталась разобрать иностранные слова на коробке.
– Орнитолог – это любитель птиц! Этим прибором можно слушать их голоса. – И Сеня выудил из коробки огромный белый рупор.
– Что-то я не припомню, чтобы ты интересовался птицами, – с недоумением произнесла Танюсик.
– Я и не интересовался… Пока не увидел это!
– А деньги откуда? – вкрадчиво поинтересовался Миша.
– На последние… – Любитель птиц спрятал рупор за спину и испуганно попятился.
На лице Смыша отобразилось отчаяние. Однако мне ни капельки не было его жалко. «Так тебе и надо!» – злорадно подумала я и, развернувшись, с видом оскорбленного достоинства двинулась прочь, бросив на прощание:
– Не догоняйте меня! И не ищите! Мне нужно привести себя в порядок.
Cашуля исчезает
Конечно же, я хотела, чтобы меня догоняли. И чтобы искали! Я даже специально замедлила шаг, когда шла к двери. Но нет! Никто за мной не побежал, никто не остановил, не бросился на колени с извинениями…
И вот тогда я действительно разозлилась. Да как они смели! Бросили одну посреди огромного аэропорта на другом конце Земли! И… дали мне так разозлиться, что я потеряла над собой контроль!
Мне понадобилось обежать вокруг зоны вылета три раза, прежде чем я начала остывать. Чтобы окончательно привести в порядок чувства, я остановилась у окна понаблюдать за взлетающими и приземляющимися самолетами. Обожаю это захватывающее зрелище! Одни самолеты, словно огромные стальные стрекозы, легко разгоняются, вспархивают и исчезают в облаках, другие выныривают из глубины неба и плавно, аккуратненько приземляются на взлетно-посадочные полосы. Я тут же начинаю представлять, как в одних люди машут уходящему прошлому, в других – хлопают и веселятся прибытию, в третьих – горюют о разлуке, в четвертых – радуются скорой встрече… В общем, чужая жизнь захватывает и уносит от собственных проблем.
Вот и на этот раз самолеты не подвели. Вдоволь насмотревшись на них и окончательно успокоившись, я сделала еще один круг по аэропорту и решила побаловать себя, остановившись у киоска и стойки с фруктами – в надежде закупить последние сувениры и выпить свежевыжатый апельсиновый сок.
Но тут меня опять ожидала неприятность – в самый последний момент передо мной влезла какая-то нахальная рыжая девчонка. Бесцеремонно оттолкнув меня, она заграбастала все лучшие магнитики и сок из последних апельсинов. Мне остались одни морковки. А морковный сок я ненавижу!
По душе словно мазнули черной краской. Забившись в угол, я сердито грызла трубочку, торчащую из бутылки минералки, и буравила глазами опередившую меня нахалку. Хуже всего было то, что она была точной копией меня – по крайней мере, снизу, от ног до шеи. На ней были точно такие же, как у меня, джинсики «Sela», темно-розовые кроссовки «New Balance», светло-желтая футболка, «жилет контрабандиста» – с четырьмя накладными карманами – и замотанный вокруг горла цветастый шарфик из «Татума» – как будто для девочек в аэропорте Чанги ввели униформу! И как будто во всем мире нельзя было выбрать ничего другого! И рюкзак был такой же, фирмы «Киплинг», и надпись на футболке «Don’t work make noise»… И даже духи она выбрала такие же, как и я, – «Сalvin Кlein»!
Может, мне и правда пора вступать в ряды антиглобалистов?!
Нет, конечно, все, что было выше шеи, отличалось: на голове у девицы болтались рыжие косички, на носу – очки, а на переносице – веснушки и две полоски пластыря.
И все равно, у меня было жуткое ощущение, что она «подрезала» не только мои сувениры и сок, но и меня саму!
А уж когда девица сняла очки и заменила их на ТЕ САМЫЕ ТЕМНЫЕ, которые рассорили нас с Танюсиком, КОТОРАЯ СОВСЕМ НЕ ИНТЕРЕСОВАЛАСЬ, ГДЕ Я И ЧТО СО МНОЙ!!!!! – я разозлилась как не знаю кто. «Ах так? Ну, все! Я вам всем покажу! – подумала я, со злостью стукнув о столик бутылкой с недопитой минералкой. – Вы у меня узнаете, на что я способна в гневе!»
Раз эта девчонка заняла мое место, Я ЗАЙМУ ЕЕ! И Братство, которое не ищет меня, ни за что и не найдет!
Оглядевшись, я проскользнула в ближайший туалет. А что? Рыжий парик у меня есть, актерские спобности – тоже. Грима – полно, косметичка ломится. Да и технику гримирования во время съемок я хорошо освоила!
Привычное занятие помогло справиться с бурей эмоций. Гримируясь, я перестала злиться и повеселела. Вокруг было пусто, мне никто не мешал, и через пятнадцать минут из туалета вышла рыжеволосая девчонка в очках и с двумя полосками пластыря на веснушчатом носу. Точная копия той, которая имела наглость перебежать мне сегодня дорожку! Единственное, что отличало нас, – это очки. У девчонки они были с толстыми линзами, а у меня – с обычными плоскими стеклами, конспиративная имитация очков из моего «набора юного сыщика».
Для Братства – да и для всего мира! – я стала неузнаваемой.
Новое знакомство
Они меня не узнали. Я нашла их в кафе и три раза промаршировала мимо туда-сюда – хоть бы что, никакой реакции! Правда, они вообще ни на что не реагировали – и вскоре стало ясно, почему: обсуждали мое исчезновение.
– Куда она подевалась? – переживал Смыш. – Посадка уже через час!
– Может быть, обратиться к взрослым? – нервничала Танюсик.
– Да ладно, чего там, дайте девчонке погулять! – успокаивал друзей Сеня – он один из всей компании не особенно волновался из-за меня. За что тут же получил нагоняй от подруги.
– Какой ты бесчувственный! – накинулась на него Танюсик. – Сашуля пропала, а тебе хоть бы хны!
От всех этих слов я таяла – значит, эти предатели все-таки искали меня и волновались, а я вот она, тут, брожу у них под носом, и никто – никто! – меня не узнает!
«Молодец, Сашуля! – похвалила я сама себя. – Высший пилотаж маскировки!»
Ликование так распирало меня, что надо было срочно с кем-нибудь поделиться. И я решила снять маску и раскрыться перед Братством, чтобы нам всем вместе посмеяться – пока народ и в самом деле не обратился к взрослым.