– Он говорит, что кондрашка хватила рулевое управление, – уже на обратном пути объяснила нам Алиция. – Водитель – свое, а колеса – свое. Он уже ничего не успел сделать, это было перед самой цистерной, только снял ногу с газа. Очнулся через какие-нибудь полчаса, сейчас совсем хорошо себя чувствует. Но в больницу его все-таки забрали – боятся сотрясения мозга.
– Чей же в таком случае труп?
– Совершенно чужой мужчина. Они встретились на станции техобслуживания, у того сломался автомобиль, и Торстен взялся подвезти его в Аллеред.
– Ужасно! Невинный человек!… Наверное, ему было предназначено…
– А шофер цистерны? Он жив?
– Жив, только обожжен, он тоже вылетел на другую сторону. Торстен говорит, что это было сделано специально.
– Возможно. Убийца, пока на тебя охотится, прикончит половину человечества. В конце концов на свете останетесь только ты, он и тараканы.
– Почему тараканы?
– А тараканы останутся даже после термоядерного взрыва. Впрочем, не знаю, может быть, не тараканы, а клопы. Во всяком случае, какие-нибудь несимпатичные твари.
– Интересно, когда он это успел сделать…
– Он такой работящий, что мог бы весь мир перевернуть, если бы очень постарался. Кто из них самый старательный? Не Анита же.
– Не хочу сгущать краски, но, пожалуй, самый работоспособный из них Рой…
До самого дома мы размышляли, когда было проще всего испортить машину Алиции и мог ли это сделать Рой. Алиция оставляла автомобиль где попало, предпочтительно в местах малолюдных и слабоосвещенных. Возможностей было множество, и прийти к какому-нибудь выводу нам так и не удалось.
– Какое счастье, что он застрахован, – вздохнула Алиция. – Кажется, теперь куплю себе наконец новый…
Разбуженный и страшно разобиженный Бобусь не преминул высказать свое мнение о катастрофе.
– Конечно, – процедил он, – если так обходиться с автомобилем, что-нибудь подобное непременно произойдет! Я это предвидел. Ведь машина в страшном состоянии!
– Ага, – охотно подтвердила я, – совсем сгорела.
Бобусь пожал плечами:
– Сгорела, не сгорела, все равно она уже давно была ни на что не похожа. Алиция ею вообще не умеет пользоваться. Кто-то там что-то поломал!… Наверняка сама ковырялась и сломала.
– Ага. Регулярно ковыряюсь, – заверила его Алиция, которую чудесное исцеление Торстена и воспоминание о страховке привели в великолепное настроение. – Особенно усердно вывожу из строя руль и тормоза.
– Чтобы с тобой ездить, нужно быть самоубийцей…
– Нужно быть самоубийцей, чтобы жить в этом доме, – с трудом сдерживаясь, пробурчала Зося. – Интересно, когда это наконец до него дойдет?
– Но ты столько потеряла, дорогая, – пропела Белая Глиста тоном, в котором явственно сквозило удовлетворение, – столько потеряла!…
– Есть еще большая потеря, – тотчас парировала Алиция и показала на пустое место на стеллаже. – Автомобиль был застрахован, а магнитофон нет.
– Старый хлам, а не магнитофон, – фыркнул Бобусь.
– Некоторые любят старый хлам, – меланхолично сказала я, пытаясь одним глазом смотреть на Бобуся, а другим на Белую Глисту, которая была старше меня на целых два года. Толще же – на двадцать.
– Слушай, я все-таки пойду спать, – сказала Алиция решительно, когда мы наконец остались одни. – Утром надо ехать в Виборг, а сегодня, надеюсь, уже больше ничего не случится…
* * *Уходя, г-н Мульгор дал понять, что кое-что его удивляет и он хотел бы внести в эти вопросы ясность. Обещал прийти вечером, когда Алиция вернется из Виборга. Оставшейся без машины Алиции пришлось ехать на автомобиле Оле, так что существовала надежда, что она вернется вовремя.
Общество Бобуся и Белой Глисты чуть не свело меня с ума. Я решила удрать на целый день в Копенгаген, но жаль было оставлять Зосю с ними наедине.
Зося, чтобы не терять времени даром, стала искать письмо от Эдека.
– Она его не найдет до судного дня. Оставим ей эти паршивые бумажки и перероем все остальное. Во всяком случае, будем точно знать, где его нет.
Начали с погреба. Под вечер мы были совершенно измотаны и могли выбросить из головы ателье. Кусок за куском и сантиметр за сантиметром пересмотрели весь шкаф Торкилля с рисунками за тридцать пять лет, полки с садовым инвентарем и коробки с тысячью разных вещей. Просеяли искусственные удобрения и чуть не на куски разобрали катафалк. С ужасающей тщательностью проверили каждую штуку постельного белья. Теперь мы могли с чистой совестью присягнуть, что в ателье письма от Эдека нет.
– Если только она не спрятала его под паркетом, – сказала осатаневшая Зося.
Мы приготовили себе вполне заслуженное подкрепление. Бобуся и Белую Глисту на всякий случай решили не кормить.
– Если сожрут что-нибудь неподходящее, пусть сами отвечают. Я не желаю принимать в этом никакого участия. Не знаю, как ты…
– Можешь быть спокойна, я тоже, – ожесточенно закивала Зося.
В тот момент, когда я азартно доказывала, что убийца непременно должен поинтересоваться результатами своих трудов и что первый, кто позвонит, окажется самым подозрительным, явилась Эва. Паштет с салатом тут же застряли у нас в горле.
– Я просто зашла узнать, что слышно, – как-то нервно сказала она. – Случайно оказалась рядом и решила этим воспользоваться. Где Алиция?
В голове у меня промелькнули миллионы разных подозрений.
– Ты на машине? – поинтересовалась я.
– Ах, нет, – ответила Эва. – То есть да. Меня подбросили на машине, но возвращаться буду поездом. Вы не могли бы мне дать капельку кофе?
– Алиции нет, не помню, куда поехала, и не знаю, когда будет, – мрачно сказала Зося. – Кофе я тебе, конечно, дам. Слушай, Иоанна, для них тоже?
Эва вяло реагировала на наши рассказы и каждую минуту смотрела на часы. Белая Глиста при виде ее спала с лица, совершенно утратила чувство юмора, быстро забрала кофе и с необычной тщательностью закрыла за собой дверь. Зося почти все время молчала и с неприязнью посматривала на нашу подозрительную гостью.
– Мне пора, – сказала вдруг Эва. – Слушай, Иоанна, ты меня не проводишь?
Я немедленно согласилась.
– Это ужасно, у меня уже нет никаких сил, – говорила Эва. – Не могу от него избавиться! Пришлось зайти к вам, ни за что не хотела ехать на его машине. Таскается за мной всюду! Хоть бы Рой не узнал! Он не поверит, что мне на него плевать, видела же, какой он раскрасавец!…
– Мне такие не нравятся, – осторожно вставила я.
Эва махнула рукой.
– Джузеппе черный, а у Роя бзик на этой почве! Он свято верит, что меня волнуют только черные! Как я ему объясню, как мы поймем друг друга, этот чертов язык?!
Ситуация действительно осложнялась тем, что она объяснялась с Роем исключительно на английском. Язык этот ни для нее, ни для него не был родным, и это вызывало различные недоразумения даже в будничных делах. А что уж говорить о таком, из ряда вон выходящем!
– Слушай, ну что мне делать?!
– Категорически отлучить его от груди, – ответила я без колебаний. – Не слишком ли ты с ним мягка?
– Ох, не знаю! Может быть, но я не умею отказывать! Боже, как он меня мучает!
Она была так подавлена, что у меня никак не поворачивался язык спросить, не она ли убила Эдека и покалечила еще семерых. Я начинала в этом сомневаться: ей без труда можно было приписать убийство в состоянии аффекта, но поверить в ее долговременную хладнокровную деятельность я, хоть убей, не могла. Разве что начала, а продолжил ее ошалевший от любви милый. Кстати, подумала я, он, наверное, уже вернулся в отель, где дежурит Павел. Наконец-то они встретятся!
– Слушай, а чем он, собственно, занимается, этот твой Джузеппе? – осторожно спросила я. – Кто он?
– Не мой!!! – горестно завопила Эва. – Не мой!!!
– Ладно, не твой? Что он делает?
– Ох, не знаю, мне все равно! Он делец. Какие-то там аферы… Ужасно богат. Но на кой черт мне его деньги!
У меня мелькнула соблазнительная мысль напустить на него Белую Глисту, но я тут же подумала, что после Эвы он на нее, конечно, не клюнет. Надо быть слепым или ненормальным. А жаль.
– Он был в Польше? – коварно продолжала я.
– Не знаю. Может, и был. Ездит по всему свету. Какое мне до этого дело! Не знаю, что мне с ним делать в Дании! Сейчас!
– Пожалуй, тебе в конце концов придется объяснить все Рою. В крайнем случае Рой даст ему по морде.
– Рой пихнет меня в его объятия, – прервала Эва. – Чтобы я была с ним счастлива. Он меня любит и из любви ко мне пожертвует собой.
Я задумчиво смотрела на Эву.
– Слушай, я, может быть, еще к вам заеду, – нервно продолжала она. – Предупреди Алицию как-нибудь подипломатичнее. Он считает, что мне надо чаще приезжать из-за этого убийства. Кстати, еще кого-нибудь убивали?
Я почувствовала себя слегка шокированной. До чего, однако, оглушает и ослепляет любовь!…
– Не знаю, на ком ты остановилась, кто у тебя там последний?
– По-моему, тетка Торкилля, – неуверенно предположила Эва. – Что-то я об этом слышала…
– Отстаешь в развитии. Во-первых, тетка тоже выжила…
– Что ты говоришь? В таком возрасте?
– Датские старушки крепкие. Следующие за тетей были Агнешка и фру Хансен, уборщица Алиции. Все больницы напиханы ошибками нашего убийцы. Торстена тоже держат, подозревают сотрясение мозга. Один человек был оскальпирован, и к тому же погиб совершенно чужой, не предусмотренный программой мужчина. Очень активный преступник!
– Ужасно, – рассеянно произнесла Эва. – Ужасно. Кровопролитие в Аллеред. Пора с этим кончать…
Затолкнув ее в поезд, я почувствовала себя не в своей тарелке. Она была права: пора с этим кончать! Надо быть полными идиотками, чтобы и дальше допускать убийства!
– Как ты можешь так вежливо разговаривать с преступницей?! – заявила возмущенная Зося, когда я вернулась домой.
У меня не было времени ей ответить: вернулся Павел.
Я жадно набросилась на него:
– Ну что?! Ты его видел?!
– Куда там! Его опять не было.
– Как это не было! Он полтора часа назад поехал! Целый час уже должен быть в отеле! Как ты мог его не видеть?!
– Не было его, честное слово! – защищался перепуганный Павел. – Я с самого утра сидел, голодный, как волк, эти сосиски у меня уже носом выходят! Не видел я никакого черного! В конце концов пришлось уйти – портье начал на меня поглядывать.
– Как ты мог! Какое тебе дело до портье?! Нужно было выдержать еще полчаса! Он должен вернуться!
– И совсем даже не должен! Мог уехать обедать куда-нибудь в город! Мог уехать куда угодно и вернуться в час ночи! Я уже сыт им по горло, непоседа какой-то! Нет ли места, где он бывает почаще?
– Подожди, – сказала я. – Мы идиоты, это факт. Я тебе завтра скажу, где и когда он должен оказаться, но это абсолютная тайна, если не он, с моей стороны будет ужасное свинство.
– Должен быть он, раз я столько времени за ним гоняюсь, – решительно заявил Павел.
Алиция и г-н Мульгор приехали почти одновременно. Алиция пообедала, г-н Мульгор от кофе категорически отказался.
Он любезно сообщил нам последние новости. Рулевое управление машины Алиции было испорчено весьма хитрым способом, который гарантировал, что рано или поздно владелицу машины постигнет удар. Может, убийца и не надеялся, что Алиция умрет на месте, но попасть в больницу она была обязана. Видимо, он хотел, пока ее не будет, разыскать проклятый документ.
– Пани его знает, – сказал г-н Мульгор, обвиняюще ткнув в Алицию указательным пальцем, – пани держит тайну!
– Какую тайну? – заинтересовалась Алиция.
– Этот убийца ищет, он разыскивает. Пани знает, что? Пани знает!
Сбитая с толку, Алиция молча смотрела на г-на Мульгора.
– Пани знает его, кто он есть! Что он желает узнать?! Что он ищет? Я желаю ответа!
– Ничего подобного, совершенно не знаю, что он ищет. В лучшем случае могу догадываться, а мои догадки никого не касаются.
Г-н Мульгор посмотрел на нее неодобрительно.
– Почему пани не давала алкоголь пану поцарапанному? Я понимаю по-польски все. Я слышал. Он желал, пани не давала. Пани ждала, пока он шкаф откроет. Пани знала о взрыве?
Алиция возмущенно отрицала участие в покушении на Бобуся.
– Зачем тогда пани не давала алкоголь пану поцарапанному?
Г-н Мульгор все больше мрачнел.
– Пани собственной особой сделала взрыв? Я желаю ответа!
– Чушь! – раздраженно ответила Алиция. – Делать мне нечего, только портить из-за этого кретина мебель, не говоря уже о стекле и магнитофоне!
– А! – сказал г-н Мульгор, и в глазах его что-то блеснуло. Некоторое время он задумчиво смотрел на взбешенную Алицию, и наконец лицо его прояснилось.
– Я думаю, что понимаю. Ну да… Ладно. Но он разыскивал. Пани знает, что?
Добрые десять минут их беседа звучала очень монотонно.
Отчаявшись что-нибудь выжать из нее, г-н Мульгор достал обещанные снимки. Они уже были показаны многим. Все замеченные на улице возле дома Алиции оказались членами семей соседей, их знакомыми или служащими разнообразных учреждений. На карточках были двое рассыльных из близлежащих магазинов, два почтальона, несколько работников магистрата, приводящих в порядок газоны и живую изгородь.
Только одного человека не узнал никто. Это был какой-то лохматый и бородатый тип среднего роста и средней упитанности, который, по словам постового, без цели крутился возле дома. Немножко походил по одной улице, немножко – по другой, остановился посмотреть, как служащие магистрата обрезают ветки, затем куда-то пропал. Если на карточках и был убийца, то это был он.
– Сними парик, отцепи бороду – и пес хромой его не узнает, – заволновалась Зося.
– Таких подозрительных нужно сразу задерживать, – наставительно сказал Павел.
– Павел, не вмешивайся!
– Я не вмешиваюсь. Но если бы его сразу задержали, проверили документы и обыскали, теперь и хлопот бы не было. А так снова гоняйся черт знает за кем…
Мы с Алицией молниеносно отреагировали, опасаясь, что он раньше времени выдаст Эву. Павел обиделся и ушел в сад. Г-н Мульгор вернулся к интересующей его теме.
– Убийца желает пани лишить жизни. Он хаживает вокруг. Он имеет повод. Он разыскивает. Странно. Он убивает множество особ, также разыскивая. Для какого повода он желает пани смерти?
Несмотря на форму, заявление г-на Мульгора звучало вполне разумно. Мы знали, что убийца панически боится письма от Эдека и пытается его найти. Одновременно пытается убить Алицию. Или это письмо написано шифром, понятным только ей, или она действительно что-то знает. Может, даже не отдавая себе в том отчета…
Я посмотрела на Алицию не менее подозрительно, чем г-н Мульгор.
– Может, тебе попробовать подробно рассказать нам обо всех событиях, которые ты наблюдала последние пять лет, – задумчиво предложила я.
– Прямо сейчас? – ядовито поинтересовалась Алиция. – С подробностями?
– А почему бы нет? Сегодня у нас исключительно спокойный вечер. Никого не убивали, гостей нет. Бобусь и Белая Глиста сидят тихо.
Зося и г-н Мульгор одновременно забеспокоились.
– Простите, – удивился г-н Мульгор. – Белая… что?
– Вообще-то, – оживленно сказала Зося, – что-то они слишком тихо сидят…
Мы мигом вскочили, старательно скрывая надежду и изображая беспокойство и заботу, и стремительно бросились к дверям, с силой пихнули тяжелую створку двери, протиснулись…
– О, извините, ради бога!… – сказала в замешательстве Алиция и поспешно стала отступать.
Бобусь и Белая Глиста ничего не сказали, наверное, потому, что у них перехватило дыхание. Если бы ко мне в такую минуту ввалились четыре особы разного пола, я бы тоже задохнулась…
– О, черт! – смутилась Алиция.
– Похоже, с ними ничего не случилось, – неуверенно произнесла Зося.
– Пожалуй, ничего, – подтвердила я, – разве что сейчас…
– Простите, – вмешался перепуганный г-н Мульгор. – Пани говорила, что? Белая что?
– Белая Глиста, – вежливо объяснила Алиция. – Эту даму так зовут.
– А!… – г-н Мульгор помолчал и продолжил: – Итак…
Тут из сада донесся какой-то треск и пронзительный крик. Нас словно ветром сдуло.
– Павел!!! – истошно вопила на бегу Зося.
Двери на террасу, к счастью, были открыты. Возле частично раскопанной большой гробницы что-то металось.
– Свет! – крикнула Алиция.
Г-н Мульгор выхватил из кармана электрический фонарик. В его луче мы увидели Павла без ноги, копошившегося где-то у самой земли. Зося со стоном бросилась к нему.
– Не наступай сюда! – крикнул Павел. – О, господи, брюки порвались!
Мы в последнюю минуту притормозили, чтоб не упасть на него и на то, что под ним проломилось. Павел одной ногой застрял в глубокой, прикрытой досками дыре, поломанные доски валялись рядом. С громадным трудом мы помогли ему выбраться из ловушки без особого ущерба для гардероба.
– Какого дьявола ты туда влез? – недовольно спросила Алиция. – Вокруг столько места, а тебе обязательно надо именно сюда?…
– Убийца ли изготовил яму? – полюбопытствовал г-н Мульгор.
– Нет, – ответил Павел. – Убийца был там.
– Где?
– Подкрадывался к окну… Сбежал!!!
– Туда, через дыру!!!
Не вдаваясь в подробности, мы, спотыкаясь, понеслись к дыре в живой изгороди. Ветки сливы поймали за волосы сначала меня, а потом Зосю. Согнувшись пополам, мы друг за другом пролезли под толстой веткой и оказались на улице. Во время нашего галопа фонарь г-на Мульгора бросал во все стороны дикие блики.
В нескольких метрах перед нами, на ступеньках рядом с живой изгородью, стояла Анита и что-то держала в руках. Луч фонарика высветил ее удивленное лицо.
– Ради бога, что вы тут делаете? Играете в казаки-разбойники или занимаетесь бегом с препятствиями? Что происходит?