— Черт, черт, черт. Вот этого я и боялась. Ты влюбился в нее? И не вздумай отнекиваться.
— Тебе не о чем тревожиться.
— Еще как есть. Я же люблю вас обоих, болван. Неужели ты не мог просто повеселиться, как нормальный мужчина?
Шон вспомнил утро.
— Я и веселюсь.
— И сколько это будет продолжаться теперь, когда ты влюбился?
— Неужели веселье уходит, когда приходит любовь?
— Да, когда из всех дверей открыта только одна.
— Ты и впрямь не очень-то в меня веришь, если думаешь, что я не найду способ открыть закрытую дверь, если захочу.
— Шон, ни я, ни Бренна не хотим причинить тебе боль, но она прямо сказала мне, что хочет только переспать с тобой.
— Она и мне так сказала. — Шон улыбнулся. — А я хочу большего. Что плохого в том, чтобы хотеть большего?
— Не самое лучшее время бросать мне в лицо мои же слова. Я же волнуюсь за тебя.
— Не надо. — Чтобы не забивать посудомоечную машину, Шон вымыл самую большую миску. Я знаю, чего хочу, и ничего не могу поделать со своими чувствами. И можешь не говорить, я прекрасно понимаю, что и Бренна упрямая. Но разве плохо, если я сделаю все, что в моих силах, чтобы изменить ее отношение ко мне?
— Как только она поймет, что ты за ней ухаживаешь…
— А я и не собираюсь. Она сама будет за мной ухаживать.
Дарси фыркнула, но вдруг посерьезнела.
— А ты далеко не такой дурак, каким прикидываешься.
— Мне хватает ума понять, что Бренна не захочет, чтобы убеждали ее, а предпочтет убеждать сама. — Шон проверил пирожки, уменьшил огонь в духовке. — Надеюсь, все, что мы здесь говорили, останется между нами.
— Можно подумать, я сейчас же помчусь к Бренне и выложу все, что узнала. — Оскорбившись, Дарси схватила поднос, но пристальный взгляд Шона остановил ее. — Ладно, раньше я так бы и поступила, но не сейчас. Можешь мне верить.
Шон верил. Дарси могла бы пробить ему голову тарелкой, но скорее откусила бы себе язык, чем предала брата.
— Наверное, и я не узнаю ничего из того, что она скажет тебе кое о чем.
— Надеюсь. Ищи себе шпионов в другом месте, приятель. — Задрав нос, Дарси направилась к двери, но остановилась и, усмехнувшись, сообщила: — Она думает, что у нее плохая фигура.
Шон, не ожидавший подобного признания, недоуменно посмотрел на сестру.
— Я просто ставлю тебя в известность. Она никогда не говорила мне этого прямо, но думает, что неженственно сложена, что мужчины не считают ее привлекательной. И поэтому секс для нее просто секс. Она не верит, что мужчина может относиться к ней с нежностью. — Дарси помолчала, пытаясь понять, простила бы ее Бренна, если бы сейчас услышала ее слова. — Женщины любят, чтобы им говорили… ну, если у тебя есть мозги, ты сам должен знать, что любят слышать женщины. Нам очень важны слова. А теперь закрой рот, ты похож на придурка. — И Дарси вылетела из кухни, захлопнув за собой дверь.
14
— Ты должна помнить Денниса Маги, уехавшего в Америку. Конечно, никто из нас не видел, как он покинул Олд Пэриш, ведь это было пятьдесят лет назад, а мы тогда еще не родились или были совсем маленькими, как я. Но слышать ты уж точно слышала и о нем, и о том, как он сколотил состояние в Нью-Йорке на земельных участках, строительстве и всем прочем.
Уютно устроившись на кухне О'Тулов, Кейти Даффи смаковала глазированные пирожные — если честно, ванили в креме могло быть побольше — и пила маленькими глоточками чай. Привыкнув барабанить десяток слов там, где любому другому хватило бы одного, Кейти не замечала рассеянности подруги и самозабвенно выкладывала самые горячие новости Олд Пэриша.
— Деннис дураком не был. Так говорили все, ктоего знал. А женился он на Мэри Клуни, родственнице моей матери. И Мэри была далеко не дурочка. В общем, уплыли они за океан со своим сыночком — он еще здесь родился — и отлично устроились в Америке. Видишь ли, Молли, Старая Мод была помолвлена с братом Денниса, Джоном Маги, с тем, что погиб на войне. — Кейти слизнула глазурь с пальца. — Похоже, за все эти полвека тот Деннис ни разу не приехал ни в Ирландию, ни в родные места, по у его сына, Денниса-младшего, тоже родился сын, и вот этот сын точно смотрит в нашу сторону.
Кейти примолкла, и Молли покорно подала ожидавшуюся от нее реплику:
— Неужели?
— Истинная правда. Он заинтересовался Ардмором. Планирует построить здесь театр.
— Да, верно. — Молли помешала свой нетронутый чай. — Бренна что-то говорила. — Размышления не помешали Молли заметить, как расстроилась Кейти, и она поспешила ее утешить. — Но подробностей я не знаю.
Кейти воспряла духом.
— Не переживай, я тебе все доложу. Маги из Нью-Йорка и наши Галлахеры заключили сделку. Ходят слухи, что театр пристроят к пабу. Если я правильно поняла, это будет музыкальный театр. Ты только представь себе, Молли, музыкальный театр прямо в Ардморе, и Галлахеры — его совладельцы.
— Приятно слышать, что и от наших будет что-то зависеть. Ты случайно не знаешь, приедет ли в Ардмор младший Деннис?
— А почему бы ему не приехать? — Кейти откинулась на спинку стула, взбила прическу. Неделюназад племянница сделала ей перманент на дому, и Кейти была очень довольна. Каждая кудряшка скручивалась туго, как солдатская скатка. — Однажды летом Деннис уже приезжал сюда. Мы были молоды и легкомысленны и флиртовали друг с другом. — Глаза Кейти затуманились счастливыми воспоминаниями. — Он тогда отправился в Европу и захотел посмотреть места, где родились его родители и он сам провел первые годы своей жизни. Красивый был парень Деннис Маги, насколько я помню.
— Насколько помню я, ты флиртовала с каждымсимпатичным парнем, пока не ухватила своего единственного.
Кейти ухмыльнулась.
— А зачем же еще быть молодой и легкомысленной?
У Молли было много причин для беспокойства, в том числе и эта, а потому она выдавила слабую улыбку и больше не прерывала болтовню старинной подруги.
Молли не сомневалась, что ее старшая дочь не только флиртует с Шоном Галлахером. Не страшно, ну, не очень страшно. Беда в том, что Бренна не говорит об этом с матерью. Молли растила своих девочек в уверенности, что они могут поделиться с ней чем угодно.
Она точно знала, когда влюбилась ее Морин. Дочка прибежала вечером домой раскрасневшаяся, смеющаяся, изумленная случившимся с ней чудом. Когда Кевин сделал предложение Пэтти, она поняла это в ту же минуту, как девочка влетела в дом и бросилась, рыдая, в материнские объятия. Такие разные ее девочки — Морин смеется от счастья, а Пэтти рыдает.
От Бренны, самой практичной из своих детей, Молли не ждала ни слез, ни смеха. Она думала, что Бренна спокойно расскажет, как изменились ее отношения с Шоном, но этого не произошло.
Только сегодня утром Бренна сказала, что переночует у Дарси, но не смотрела матери в глаза, а значит, врала. Как больно знать, что твоему ребенку приходится тебе врать.
— Где ты витаешь, Молли?
— Я? — Молли с трудом очнулась от своих мыслей, тряхнула головой. — Прости, Кейти. Что-то мне трудно сосредоточиться в последние дни.
— Неудивительно. Одна дочка вышла замуж всего несколько месяцев назад, вторая планирует свадьбу. Чего это ты такая унылая?
— Ну, разве что немного. — Поскольку ее чай остыл, а чашка Кейти опустела, Молли поднялась, вылила свой чай в раковину и наполнила обе чашки горячим чаем. — Я горжусь ими, счастлива за них, но…
— Слишком быстро они выросли.
— Да, быстро. Кажется, только вчера я утирала им носы, а сегодня покупаю свадебные платья. — К ее удивлению, из глаз чуть не брызнули слезы. — Ох, Кейти!
— Ну, полно, дорогая. — Кейти крепко сжала руки Молли. — Я чувствовала то же самое, когда мои птенцы вылетели из гнезда.
— Это все из-за Пэтти. — Всхлипывая, Молли нашарила в кармане носовой платок. — С Морин я лишь на свадьбе всплакнула, хотя девочка сводила меня с ума. Ее устраивало только совершенство, а представления о совершенстве менялись каждый день. Но Пэтти, она принимается рыдать, даже когда мы говорим о цветах. Клянусь, Кейти, я живу в постоянном страхе, что эта девочка будет рыдать и в церкви. Бедняжка Кевин! Все подумают, что мы притащили ее к алтарю под дулом пистолета.
— Ой, да ничего подобною Просто Пэтти самая чувствительная из твоих девочек Она будет прелестной невестой со слезами или без них.
— Надеюсь. — Однако сама Молли не смогла сдержать слез. — А теперь еще Мэри Кейт. Я уверена, она увлеклась каким-то парнем, грезит о нем и что-то строчит в дневнике. Запирается и не пускает Эллис Мей в их комнату.
— Наверное, кто-то из гостиницы. А она вообразила, что влюблена. Это тебя тревожит?
— Да, но не очень сильно. Моя Мэри Кейт любит погрустить, и она в том возрасте, кона младшая сестренка под боком — тяжкое испытание.
— Да, но не очень сильно. Моя Мэри Кейт любит погрустить, и она в том возрасте, кона младшая сестренка под боком — тяжкое испытание.
— Да, болезни роста. Ты отлично воспитала своих девочек, Молли. Они делают тебе честь, каждая из них. Но это не мешает женщине беспокоиться о своих детях. Зато Бренна не доставляет тебе никаких огорчений.
Молли поспешно поднесла к губам свою чашку, глотнула чаю.
— Бренна надежна, как скала.
И больше Молли ничего не сказала. Не всем стоит делиться даже с близкой подругой.
Когда паб закрылся на перерыв между сменами, Эйдан заглянул на кухню.
— Ты можешь отвлечься на пару минут?
Шон обвел взглядом обычный беспорядок, вызванный наплывом дневных посетителей.
— Без сожалений. А зачем?
— Есть, о чем поговорить, и я хочу прогуляться.
Шон отбросил посудное полотенце.
— Куда?
— Пляж сойдет. — Эйдан пересек кухню, распахнул заднюю дверь, замешкался на пороге, пристально глядя на уходящий вверх еле заметный склон, на пригнувшиеся под ветром деревья за ним.
— Передумал? — спросил Шон.
— Нет-нет, конечно. — Но он смотрел и прикидывал. Магазины и коттеджи по обе стороны паба, задние сады, древний пес, застолбивший себе тенистое местечко для дремы. — Грядут немалые изменения, — пробормотал он, вспоминая, как когда-то здесь в дальнем укромном уголке паба впервые поцеловал девушку.
— И не в первый раз. Все изменилось, когда Шеймус Галлахер возвел стены паба. С тех пор каждый из нас изменился так или иначе. Это твои перемены.
— Наши, — быстро поправил Эйдан, поскольку Шон невольно коснулся самого важного. — И об этом мы поговорим. Я не успел перехватить Дарси. Она вылетела из зала, как ядро из пушки. Помнишь, как мы играли здесь?
— Да. — Шон рассеянно потер переносицу. — Да, помню.
Рассмеявшись, Эйдан спустился с крыльца.
— Об этом я и забыл. Мы играли в бейсбол, и Бренна врезала тебе мячом прямо по носу. Господи, кровища хлестала, будто свинью зарезали.
— Бренна тогда была едва ли выше биты.
— Верно, но эта девочка никогда не была слабой. Я помню, как ты лежал здесь, ругался и заливался кровью, а когда она увидела, что это всего лишь нос, сказала: хватит придуриваться. Да, отлично мы здесь играли.
— Надвигающееся отцовство делает тебя сентиментальным.
— Может быть. — Братья перешли улицу, тихую в это время дня, в это время года, и направились к пляжу. — Скоро весна. А с ней нахлынут приезжие. Зима в Ардморе короткая.
Шон сунул замерзшие руки в карманы.
— От меня жалоб не дождешься.
Хрустя ботинками по песку, они повернули на запад к торчащим на фоне неба утесам, подальше от вернувшихся с моря рыбачьих суденышек и развешенных для сушки сетей. У горизонта вода отливала мечтательной синевой, а ближе к берегу бирюзовая рябь превращалась на солнце в белых барашков. Молчание нарушил Эйдан:
— Я утром разговаривал с отцом.
— Он здоров? И мама?
— Они оба в полном здравии. В начале следующей недели папа собирается встретиться с адвокатами. Документы, во всяком случае некоторые, уже будут готовы. Отец решил переписать паб на мое имя.
— Давно пора. Мы это поняли, как только они обосновались в Бостоне.
— Я сказал ему и тебе скажу: я считаю, что справедливее разделить паб между нами тремя.
Заметив красивую раковину, Шон наклонился, подобрал ее, внимательно рассмотрел.
— Это не в традициях Галлахеров.
— Так сказал и отец.
— Эйдан отошел на пару шагов, вернулся. — Господи, Шон, ты больше всех нас похож на отца.
— В данный момент я не назвал бы это похвалой ни ему, ни мне. — Шон терпеливо стоял на месте.
— Я и не собирался никого хвалить. Вы оба дико упрямы в некоторых вещах. Разве не ты только что говорил о необходимости перемен? Если мы можем изменить паб, почему не можем изменить порядок его наследования?
Шон сунул раковину в карман.
— Потому что не все должно меняться, кое-что должно оставаться неизменным.
— И кто это решает, хотел бы я знать.
Шон вскинул голову.
— Мы. И ты сейчас в меньшинстве, так что смирись. «Паб Галлахеров» твой, а ты передашь его ребенку, которого носит Джуд, но, по сути своей, паб останется и моим, и Дарси.
— Я говорю о юридической стороне.
— Вот именно… — Шон счел тему исчерпанной. — Вечером в пабе будет много народа.
— А как с твоими будущими детьми? Разве ты не хочешь, чтобы их права были официально оформлены?
— С чего это вдруг ты заговорил о детях?
— Ну, сколько можно объяснять? — Эйдан раздраженно взмахнул рукой. — С того, что все меняется, Шон. Театр изменит Ардмор, изменит паб. Изменит нас.
— То, что тревожит тебя, не изменится. Понаедет больше народу. — Шон задумался, попытался представить, как это будет. — Может, появится еще один «Ночлег и завтрак», может, кто-то откроет магазинчик у моря, но Галлахеры все так же будут предлагать еду, напитки и музыку. И, пока мы будем обслуживать посетителей, все так же будут выходить в море рыбаки, все так же будут сушиться сети. Можно делать, что угодно, но жизнь продолжится, как предопределено.
— Или ничего не делать? — спросил Эйдан.
— Ну, может, кое-кто со мной не согласится… Эйдан, вести бизнес непросто, и у тебя это получается лучше, чем у меня. Я не кривлю душой. Лично мне по-любому хватает имени Галлахеров. — Шон оглянулся и посмотрел на паб. Темное дерево, камень, травленое стекло, мерцающее в солнечных лучах. — Пока дело процветает, верно? А когда придет время, твои дети, мои и дети Дарси сами разберутся.
— А если твоя будущая жена с этим не согласится?
Шон подумал о Бренне, покачал головой.
— Зачем жениться на женщине, которая не доверяет мне и моей семье?
— Ты не представляешь, что такое безумная любовь. Если бы Джуд попросила или только намекнула, я бы отказался от всего.
— Но тогда она не была бы нашей Джуд. Эйдан, ты мог бы испытывать страсть к женщине, которая хотела бы оторвать тебя от корней, но ты никогда всем сердцем не полюбил бы ее.
Эйдан вздохнул.
— У тебя на все есть ответы. И чертовски досадно, что все они, похоже, правильные.
— Я не пожалел времени на размышления. А теперь ответь на один мой вопрос. Безумная любовь приносит боль или радость?
— Часто и то, и другое одновременно.
Шон кивнул.
— Я так и думал, но спасибо за подтверждение. Пошли назад.
Вечер выдался ясным и прохладным, и, пока над морем кружил ветер, люди тянулись в паб пропустить кружечку пива, послушать музыку и даже спеть хором или потанцевать.
Хотя работы на кухне было много, Шон иногда выходил в зал и, когда увидел, что Бренна вальсирует с древним мистером Райли, кое-что надумал.
— Эйдан, у меня к тебе разговор. — Шон поставил на стойку две заказанные тарелки с рыбой и картошкой, взял стакан и налил себе «Харпа» промочить горло. — Видишь Бренну? Она танцует.
— Вижу. — Эйдан долил две кружки «Гиннесса». — Но я не верю, что она сбежит с ним, сколько бы ни обещала.
— Женщины созданы для того, чтобы обманывать мужчин. — Шон с удовольствием цедил пиво и смотрел на Бренну, кружившую в неуверенных объятиях старика. — Но я слежу за ними и за другими, кто время от времени поднимается с места, чтобы потанцевать, и думаю: не выделить ли площадку для танцев, когда будем приспосабливаться к театру и двигать мебель?
— Так у нас же есть сцена.
— Не для профессиональных танцоров, а для таких. Как в пивных на открытом воздухе, но поуютнее.
— Да, ты действительно не пожалел времени на размышления. — Однако Эйдан не торопился с ответом и долго наблюдал за танцующими парами. — Пожалуй, мы сможем уломать Маги, когда доберемся до проекта.
— Между прочим, Бренна набросала вариант. Он у меня на кухне. Может, взглянешь и, если заинтересуешься, она сделает более детальный проект. Я ее попросил.
Эйдан, похоже, уже заинтересовался. Он перевел удивленный взгляд на брата.
— Ты ее попросил?
— Да. Она ведь знает, что хотим мы и что должен построить Маги. Проблемы?
— Никаких проблем Я все больше убеждаюсь, Шон, что ты был прав. Юридические формальности не меняют сути истей, С удовольствием посмотрю, что придумала тиша Бренна.
— Ну и отлично. И может, если тебе понравится, отправишь эскиз Маги? Пусть он посмотрит.
— Это можно, но, думаю, у Маги сеть свои архитекторы.
— Значит, мы должны подумать, как склонить его к нашему проекту, если это то, что нужно нам. Лучше решить этот вопрос на ранней стадии, — пробормотал Шон, отрывая взгляд от Бренны.
— Верно, — согласился с ним Эйдан.
Бренна танцевала самозабвенно, но Эйдану она была нужна за стойкой. Он перехватил ее взгляд, подал знак закругляться. Бренна кивнула, перевела взгляд на Шона, и, хотя Эйдан был сторонним наблюдателем, его бросило в жар.