– Честно говоря, наша встреча ни в коем случае не должна была произойти, – начал издалека Яков Михайлович. – Но, как говорят арабы, «Мактуб», что значит «так записано». Имеется в виду «Книга судеб». Простому смертному не дано предугадать, что его ждет в будущем. Так оказалось в нашем варианте, и виной всему непомерная жадность этого упыря Серафима Зубанова. – Шубин достал из кармана брюк небольшой продолговатый портсигар, по блеску желтого металла Глеб догадался, что это золото, причем очень высокой пробы. Щелкнул замок, откинулась крышка, первому сигарету Яков Михайлович предложил Кольцову. Тот отрицательно покачал головой, не распространяясь о том, что здоровый образ жизни стал вести после тяжелого ранения.
– Правильно делаете, – выпуская густой клуб дыма, кивнул Шубин, – а я не могу себе отказать в маленьких слабостях. Тем более с каждым годом их становится все меньше и меньше. Да... Ну, вернемся к нашему барану. Сима Зубанов даже не баран, он паразит типа москита или клопа. Присасывается и сосет кровь и жизненные соки. В начале девяностых, когда мы все ушли с государственной службы и занялись частным бизнесом, нам пришлось уехать сюда, на край света, в Африку. Серафим остался в Москве и благодаря нашим связям сумел наладить работу сети дорогих игорных заведений, решить проблемы с наезжающим криминалитетом, влезть в другие сферы бизнеса. В тепличных условиях он стал богатым, как Гарун аль Рашид, но этому паразиту было мало. Он решил получить свою долю с того, к чему имеет отношение только потому, что поставил свою подпись на документе, передающем собственность из государственной в частную. Не вложив в эту проклятую землю ни копейки, ни ржавого цента, он через двенадцать лет вдруг захотел получить дивиденды. А чтобы его не объегорили, решил провести собственную ревизию. Всех по себе судит, негодяй, – сокрушенно пробормотал отставной полковник и со злостью вмял окурок в дно пепельницы. – В общем, с того момента, как игровой король собрался в Путу, его судьба была предрешена.
– Не ходите, дети, в Африку, – буркнул Глеб.
Слушая Шубина, он мысленно прикидывал свои шансы на спасение, просчитывая все плюсы и минусы. То, что руки и ноги свободны, было огромным плюсом, то, что его самочувствие было вполне сносно, тоже относилось к позитиву. А вот неизвестность географического расположения и количество врагов были жирным минусом...
– Серафим, как все паразиты, оказался хитрым пронырой, – продолжал откровенничать Шубин. – Он в Африку решил ехать без помпы и большого сопровождения, даже человека взял со стороны, назвав своим референтом. Все это больше походило на внедрение агента одной из спецслужб...
Услышав последнюю фразу, Кольцов внутренне напрягся. В Африку Зубанов его взял под видом референта, на языке профессионалов сказанное Шубиным означало «Штирлиц был в шаге от провала».
Но на состояние детектива бывший военный разведчик не обратил внимания, занятый своими мыслями вслух. – Впрочем, на тот момент это не имело никакого значения. Любая спецслужба действует лишь при наличии фактов. А факты собрать могут только живые, мертвым подобные развлечения не интересны, поэтому я дал команду ликвидировать Серафима вместе с «референтом», как только они ступят на Черный континент. Нет человека – нет проблемы. Естественно, прикрыв эту акцию ширмой несчастного случая.
Экс-полковник Шубин замолчал, при этом пристально посмотрев на Кольцова.
– Все, как говорится, было на мази, пока не стало известно, что Зубанов под личиной «референта» прихватил бывшего офицера контрразведки, бывшего бойца отряда специального назначения КГБ «Каскад», ныне частного детектива с солидной репутацией в серьезных кругах Москвы. Впрочем, и это не могло повлиять на отмену моего приказа. Но неожиданно на дыбы встал начальник службы безопасности компании Виктор Чумаков. – Яков Михайлович вновь посмотрел на Глеба, в его темных глазах читался непритворный интерес, подобный тому, какой испытывает ученый к неизвестному виду фауны. – Он слишком высоко ценил ваш профессиональный уровень, господин Кольцов. – Неожиданно старика понесло в дебри воспоминаний. – Виктора я подобрал в девяносто третьем, когда он вернулся из Абхазии и состоял в «Союзе офицеров», всерьез готовился умереть за Белый дом и взбрыкнувших депутатов. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы переубедить Чумакова и вывезти его сюда, в княжество Путу. После я ни разу не пожалел о своем приобретении. Виктор действительно был высококлассным профессионалом, потому и смог в самые кратчайшие сроки наладить внутреннюю и наружную охрану объекта. Создать отряд быстрого реагирования, способный за несколько часов захватить столицу этого княжества и сменить политический строй в государстве. Он был исполнительным, выполняя приказы своего руководства, и одновременно требовательным к подчиненным. Но в этот раз Чумаков уперся, как осел, утверждая, что для компании выгодней такого человека, как Глеб Кольцов, иметь в союзниках, а так как он частный детектив, то проблема может быть только в деньгах. Он был слишком настойчивым, и в конце концов я уступил и даже выделил из «черной кассы» миллион долларов. Все было продумано до мелочей. Зубанов спокойно умирает от сердечной недостаточности, а его «референт», получив кэш, доставляет труп на родину, к обезумевшим от горя родственникам.
«Ты, дядя, еще забыл про шоколадную проститутку, через которую мне хотели башку отвернуть», – мысленно дополнил Шубина Глеб.
– Все было просто и эффективно, – усмехнулся своим мыслям отставной разведчик.
Постучав указательным пальцем по крышке портсигара, со вздохом добавил: – Только из наших планов получился пшик. Самолет, который должен был доставить Зубанова, неожиданно упал в саванну и сгорел. Когда наша поисковая группа отыскала место аварии, там остались одни головешки. По всему выходило, что пассажиры и Чумаков со своими тремя «рексами» погибли. Жаль, конечно, Виктора, но, как говорят французы, «алягер ком алягер».
«На войне, как на войне», – машинально перевел про себя Кольцов.
– Но особенно жаль стало, когда выяснилось, что Серафим Зубанов жив, здоров и наслаждается жизнью на одном из местных курортов. Тогда стало ясно, что не зря покойный Виктор так расхваливал чекистского Каскадера, оказывается, русский Рэмбо жив.
– Интересно, а как вам удалось это узнать? Вроде бы нигде не светились, – с неподдельным интересом спросил Кольцов.
– Светились, светились, – расплылся в широкой улыбке Яков Михайлович, демонстрируя отливающие жемчугом фарфоровые зубы. Профессионалу было чем похвастаться перед профессионалом. – Серафим Зубанов, как настоящий паразит, ни от чего свое рыло не воротит, вот у покойного Чумакова и прихватил платиновую кредитку. Виктор был слишком занят и поэтому часто забывал свой пин-код, так вот, чтобы не забивать свою голову лишними цифрами, он записал пин-код прямо на карточке. При этом номер карточки внес на компьютерный фильтр службы безопасности нашей компании. И три дня назад сработал сигнал тревоги, кто-то воспользовался кредиткой покойного Виктора. Наши спецы вошли в базу данных Национального банка княжества, а у них, как в любой цивилизованной стране, все банкоматы оснащены камерами слежения, вот там-то и зафиксировали игорного короля. Ну, пришлось принимать экстренные меры.
«Карточку Зубанов прихватил у Чумакова, когда я приказал ему обыскать трупы в надежде найти что-то ценное для дороги, а воспользовался он ею, когда в пьяном угаре пообещал американцам аллаверды», – быстро сообразил Глеб и тут же вслух поинтересовался:
– Экстренные меры против Зубанова – это натравить на Литл Малибу повстанцев?
– Я бы сказал, прирученных полудиких аборигенов, – с гордостью уточнил Шубин. В его голосе звучал явный интерес к собеседнику, но уже не как к забавной зверушке, а как к равному.
– Зачем вам это нужно?
– История знает множество примеров, когда цивилизованные противники использовали в своих целях дикие племена. Например, англичане и французы в Северной Америке предпочитали воевать луками и копьями деловаров и гуронов.
– Я читал Фенимора Купера, – перебил собеседника Кольцов, не понимая, к чему клонит экс-полковник. – Вам вроде не с кем воевать в этой карликовой стране.
– А правительство? – удивился Яков Михайлович. – В любой момент они могут захотеть сунуть нос в наши дела, тогда надо будет этот нос прихлопнуть, и лучше местных парней это никто не сделает.
– Если у повстанцев такие крутые спонсоры, то почему же они голые и вооружены ну разве что не луками и копьями? – ехидно поинтересовался Кольцов.
– У вас, Глеб Иванович, наметанный глаз, – шутливо погрозил сыщику пальцем Яков Михайлович. – Повстанцы – это продукт искусственный, три года назад нам удалось объединить несколько разбойничьих банд, промышлявших в горных районах. Устроили им пару-тройку акций против местных властей, в основном на медных рудниках, а потом создали им в прессе имидж борцов с тиранией. Держим на голодном пайке, чтобы легче управлять. Если дать экипировку и современное оружие, надобность в нас отпадет, сами начнут куролесить.
– У вас, Глеб Иванович, наметанный глаз, – шутливо погрозил сыщику пальцем Яков Михайлович. – Повстанцы – это продукт искусственный, три года назад нам удалось объединить несколько разбойничьих банд, промышлявших в горных районах. Устроили им пару-тройку акций против местных властей, в основном на медных рудниках, а потом создали им в прессе имидж борцов с тиранией. Держим на голодном пайке, чтобы легче управлять. Если дать экипировку и современное оружие, надобность в нас отпадет, сами начнут куролесить.
– Значит, все это было устроено, чтобы ликвидировать Зубанова?
– Правильнее сказать, совместили полезное с приятным, – поправил сыщика Шубин. – Устранить Зубанова и заодно мировой общественности показать, что повстанцы не только в горах отсиживаются, но и доходят до самого побережья.
– Так потери же несут большие, еще один такой рейд, и больше некому будет бороться с ненавистным королевским режимом.
– А, ерунда, здесь полно голодранцев, которые ни за что не будут работать. И всегда на место одних дикарей можно набрать других.
– Ясно, а мы вам для чего нужны? – Глеб резко сменил тему.
– Первоначально было принято решение всех вас ликвидировать как «жертв гражданской войны». Но как только стало известно, что вам удалось вырваться из захваченного «индейцами» города, я выслал на перехват группу из отряда быстрого реагирования и строго-настрого приказал взять всех живыми. Захотелось пообщаться со счастливчиками, – честно признался отставной разведчик.
– А дальше что? – прищурив один глаз, поинтересовался Кольцов.
– После нашей беседы вы отправитесь к своим товарищам по несчастью, отдохнуть перед финальной частью этой пьесы.
– То есть?
– Вечером вас всех расстреляют, – бесстрастным тоном ответил экс-полковник.
– И что, никакого шанса? – голос детектива едва заметно дрогнул.
– Не вижу смысла, – еще минуту назад почти благодушно настроенный, неожиданно жестко ответил Шубин. – Вам предложили за пустяковое дело миллион долларов, и чем вы отблагодарили Чумакова и его людей? – Яков Михайлович демонстративно опустил руку под крышку стола, нажимая установленную там кнопку. Почти сразу за спиной сыщика возник чернокожий автоматчик. – Не смею вас больше задерживать, Глеб Иванович. Но вечером обязательно навещу вашу теплую компанию...
Глава 14 Конец «осиного гнезда»
Коридор, по которому автоматчик конвоировал Кольцова, разительно отличался от кабинета бывшего военного разведчика. Каменные стены были грубо вырублены в каменистой породе, высокий арочный туннель тянулся на многие сотни метров. Под потолком висели продолговатые плафоны с лампами дневного света.
Угрюмо глядя себе под ноги, Глеб мысленно считал бетонные шпалы под рельсами узкоколейки. Когда-то по ней, видимо, вывозился грунт из этих штолен. Глядя на это, сыщик мог только представить, какой здесь был проведен объем работ. Даже добыча золота не стоила таких затрат.
Мысли от только что состоявшегося разговора и увиденного были крайне невеселыми. Впрочем, Кольцову долго не пришлось ломать голову на эту тему, навстречу ему шел Максим Вармаков, которого также сопровождал шоколадный автоматчик. Времени на размышления у частного детектива с каждым шагом становилось все меньше. Ему представлялся единственный шанс без права на исправление. Когда расстояние между конвоируемыми сократилось до десяти шагов, Глеб вскинул голову, посмотрел прямо в глаза Макса и скосил зрачки на идущего позади стрелка. В ответ Безумный лишь опустил веки.
Когда бывшие спецназовцы, разминувшись друг с другом, оказались возле конвоиров, то почти синхронно набросились на них. Атака была стремительной и со стороны походила на детскую игру «в одно касание». Кольцов левой рукой отбил в сторону ствол автомата и, вскинув правую, нанес удар по самой короткой траектории. Выставленные «вилкой» указательный и средний пальцы пробили глазные яблоки, разорвали нервные окончания и погрузились в мякоть мозга, тем самым подтверждая старую армейскую мудрость «мозги не кости, болеть не могут». Этот смертоносный прием Кольцов отработал до автоматизма во время службы в Афганистане, а вот применил его впервые.
Примерно так же действовал Вармаков. Отбив ствол автомата, он от души влепил африканцу основанием открытой ладони в нос, круша хрящи, осколки вгоняя в мозг автоматчика.
Несмотря на разную министерскую принадлежность, спецназ везде учат одинаково: при минимальных затратах максимальный результат.
Бесшумно уложив трупы конвоиров на рельсы, беглецы стали поспешно снимать с них амуницию. Через минуту, кроме пары десантных «АКМСов», они стали обладателями четырех полных магазинов, штык-ножей и двух наступательных гранат «РГ-5» с ввинченными запалами.
– Это уже кое-что, – переводя дыхание, произнес Максим, поправляя на груди сбрую с запасными магазинами.
– Меньше текста, нам нужно еще разочек проведать дядю Яшу, – сурово проговорил Глеб. Ремень от автомата он уже повесил на шею и нагнулся к убитому. – Сопровождение забираем с собой, чтобы они своим непотребным видом не портили пейзаж.
Ожидая в «гости» еще одного земляка, Яков Михайлович Шубин машинально разминал пальцами сигарету «Ротманс». В такие моменты он ни о чем не думал, мысленно погружаясь в глубину собственного сознания. Эдакая русская медитация.
Услышав звук открывающейся двери, экс-полковник уже собрался было произнести привычное «Войдите», как вдруг в проеме вместо пленника или хотя бы конвоира появился целящийся в лицо военного разведчика в отставке зрачок автоматного ствола.
– Руки за голову, встал, отошел от стола на метр. Одно нервное движение, и в башке дырка, – скороговоркой заявил незнакомый голос.
Все произошло настолько неожиданно и, главное, абсолютно не было похоже на шутку, что Шубин беспрекословно выполнил приказ, как новобранец в армии.
Едва Яков Михайлович отошел от стола, как в кабинет ворвались Вармаков и Кольцов. Максим сразу же бесцеремонно затолкал бывшего полковника в дальний угол, а Глеб стал проворно обыскивать письменный стол Шубина. Впрочем, ценного там оказалось не так уж и много: длинноствольный хромированный израильский пистолет «Дезерт Игл», несколько пачек презервативов и упаковка «Виагры». Увидев предметы «первой необходимости», Максим не удержался от едкого замечания:
– Да ты проказник, дедушка.
– Чего вы хотите? – просипел Яков Михайлович. Лицо «патриция» приобрело нездоровый багровый оттенок. Он прекрасно отдавал себе отчет, что, хоть он имеет в подчинении несколько сот отъявленных головорезов, его жизнь полностью зависит от этих двух сумасшедших.
– Я сейчас, – сунув тяжелый «Игл» за пояс, быстро произнес Кольцов, выходя из кабинета. Вернулся он через минуту, таща за ноги трупы караульных. Бросив их возле кресла, на котором сидел несколько минут назад Шубин, тяжело дыша, сыщик сказал:
– Пусть здесь полежат, чтобы в глаза не бросались.
При виде обезображенных лиц автоматчиков лицо Шубина из бордово-красного стало смертельно-бледным. Все таки отдавать приказы на ликвидацию – это одно, а проводить акцию в жизнь – уже совсем другое. Да и обязанности резидента под дипломатической «крышей» коренным образом отличаются от деятельности диверсанта, который охотится на душманские караваны или бесшумно снимает часовых, чтобы потом устроить кровавую резню в лагере моджахедов.
Глеб видел, какой эффект произвел его натюрморт на Шубина. Вряд ли пожилому мэну, у которого и радостей-то в жизни осталось всего ничего, улыбался допрос с пристрастием.
– Нас интересует, где остальные товарищи, – наконец проговорил сыщик.
– Зачем тебе этот старый пердун, я ведь только что оттуда. Дорогу еще не забыл, – перебил его Максим.
– Хорошо, сейчас сходим. Ну а после все равно с господином полковником пообщаемся по душам. Думаю, он знает много чего интересного.
– Ладно, разговаривать будем позже, а сейчас нам пора. – Безумный Макс расстегнул ремень на одном из убитых охранников и тут же ловко, будто стреножил ягненка, стянул Шубину руки за спиной. Потом грубо толкнул его в плечо и добавил:
– Шевели булками, ваше благородие...
Блок, где содержались пленники, оказался в одной из боковых галерей. Здесь и стены были грубее отделаны, и фонари светили едва, их скудный свет с трудом рассеивал полумрак коридора.
Часовой, охранявший вход в камеру арестованных, оказался малым нервным. Все время он топтался на месте, потом внезапно делал несколько шагов то в одну, то в другую сторону.
Прижав ствол автомата к затылку Шубина, Кольцов напряженно наблюдал за тем, как Вармаков осторожно крадется к охраннику. Бывший офицер отряда «Витязь», нынешний княжеский егерь, был подобен хищному леопарду, гибкой кошке, умеющей прятаться в тени солнца, использующей для маскировки любые природные явления. Так и Максим короткими рывками приближался к часовому, каждый раз останавливаясь и сливаясь с изгибами рубленой породы. Когда до охранника оставалось не больше пяти метров, Макс вжался в углубление в стене и, едва дождавшись, когда страж повернулся к нему спиной, стремительно бросился вперед.