– Ну что же, все предельно ясно, – Глеб почесал переносицу. – И чем закончился торг с Усатым?
– Хусейн то соглашался, то пытался торговаться, то снова соглашался. Так в бессмысленных препирательствах прошел год, наконец диктатор дал окончательно «добро», и на Аравийский полуостров вылетел наш самолет со всеми пятью «изделиями». В одном из частных банков Швейцарии должно было произойти финансовое оформление сделки, но неожиданно Хусейн заявил, что все отменяет. Сделка расторгается, а через два дня американцы вторглись на территорию Ирака. Просто мистика какая-то.
«Никакой мистики, – мысленно возразил Кольцов, которому было известно значительно больше, чем предполагали его собеседники. – Хусейн звериным чутьем вдруг сообразил, что с ядерными фугасами на руках он может быть жертвой агрессии, а так был шанс. Хотя побежденный не может рассчитывать на снисхождение, слабаков презирали испокон веков. И петля для Усатого агрессора оказалась возможностью благородного ухода. Нет мистики в том, что, ворвавшись в Ирак, янки так долго и безуспешно искали ядерное оружие. По всему выходит, что спонсор здешней гопкомпании, миллиардер Грегори Ларсен, поиздержавшись в спонсировании этого грандиозного, но долгоиграющего проекта, решил, с одной стороны, поправить свое финансовое положение, а с другой – выполнить долг гражданина Америки. Что сделать было вовсе не трудно, учитывая, что в прошлом Ларсен был высокопоставленным сотрудником Государственного департамента США. Известно также, что Госдеп и ЦРУ если и не сиамские близнецы, то близкие родственники, работающие в одной связке наверняка. Только иракский волк всех перехитрил, хотя и себя в том числе».
Погруженный в свои мысли, Глеб не заметил, как наступила тишина, нарушаемая лишь легкими порывами ветра да шуршанием песка. Макс и Шубин молча смотрели на него.
– А что дальше, дальше что было? – спохватившись, спросил детектив, выжидающе глядя на полковника.
– А дальше начались поиски нового покупателя. Тем временем наши спецы, которые живут здесь не хуже, чем их коллеги в Лос-Анджелесе, – Яков Михайлович небрежно кивнул в направлении уютного коттеджного поселка, где проживали со своими семьями ученые-ядерщики, вывезенные из бывшего СССР, – сумели изготовить довольно компактный заряд в пять раз мощнее предыдущих. И это уже не фугас, а боевая часть торпеды или крылатой ракеты.
«И все же случилось то, чего больше всего боялись „дженераль“ Александрийский и его „маршал“ Рудин. Выстроенный в африканской глубинке комплекс полного цикла по обработке урана и изготовлению неучтенных ядерных боеприпасов просто подарок для тех, кто борется с Россией. Кто же поверит, что такой проект могла осуществить трансатлантическая банда без помощи государства. Эта ситуация попахивает всемирным скандалом с непредсказуемыми последствиями», – теперь мысли бывшего спецназовца неслись в одном направлении: как скрыть следы здешнего «безобразия»? Вывод напрашивался один – уничтожить объект.
– А с чем стоит этот состав под парами? – внезапно обратился Глеб к Шубину.
– С промышленной взрывчаткой, – не подозревая подвоха, откровенно сказал Яков Михайлович. – Ее привозят каждые два месяца, урановая руда требует много взрывчатки. Вот ее и возят постоянно.
– Ясно. – Сыщик подхватил Шубина под локоть и, как тряпичную куклу, поволок в сторону ДОТа. Оказавшись внутри, вытащил из-за пояса длинноствольный «Дезерт Игл» и бросил оружие Зубанову. – Держите, Серафим Кириллович, и присматривайте за своим бывшим приятелем. Если попытается что-то учудить, можете его застрелить.
– За мной не заржавеет, – с неприкрытой угрозой пообещал игровой король, сжимая в правой руке крупнокалиберный пистолет.
– Дук, давай свою гранату и внимательно следи за обстановкой снаружи, – предупредил лейтенанта Кольцов, пряча ручную гранату в карман.
Снаружи сыщика терпеливо ждал Максим, куря короткую сигару и выдувая сизый дым через ноздри, как мифологический бык.
– Ну что, дружище, запустим им ежа в штаны? – Ободряюще хлопнув напарника по плечу, указал Глеб на стоящий вдалеке железнодорожный состав.
– Отчего же нет, – цинично ухмыльнулся Максим. – Окропим песочек красненьким, а то от всего происходящего меня колбасит, как берсерка, проспавшего битву. Ярость просится на волю.
– Ну пошли, берсерк, пока ты окончательно не сбесился. Только смотри, чтобы нас не засекли охранные посты. – Кольцов первым стал спускаться в котлован.
Изрытое многотонными бульдозерами дно карьера было испещрено замысловатыми складками, позволившими диверсантам незамеченными подобраться к узкоколейной железной дороге.
Метрах в ста от спецназовцев высились металлические короба товарных вагонов, в голове состава тихо попыхивал двигателем маневровый тепловоз. Рядом с ним стрелой уходила ввысь пирамидальная башня из серого бетона со стеклянной кабиной наверху.
С наружной стороны «аквариума» высовывался длинный ствол ручного пулемета. В основании башни была видна толстая бронированная дверь с колесным замком, на манер тех, что были установлены в дотах.
Дверь была наполовину приоткрыта, что давало спецназовцам шанс проникнуть внутрь.
Правда, подобраться к башне незаметно можно было только ползком под вагонами, что не стало препятствием для бывших диверсантов. Они почти синхронно забрались под крайний вагон, потом, активно работая ногами и локтями, двинулись в голову состава. Достигнув тепловоза, замерли.
– Ну что, идем внутрь и берем всех в ножи? – доставая из ножен штык-нож, прошептал Максим.
– Берем, – едва шевельнул губами Кольцов и добавил: – Неплохо было бы «языка» прихватить, но это вряд ли получится. Ладно, двинулись.
Один за другим диверсанты неслышно выкатились из-под вагона. Держа перед собой наготове ножи, они втиснулись в полуоткрытую дверь. В стеклянную «корону» башни вела широкая металлическая лестница, ржавое сооружение выглядело весьма ненадежно, но тем не менее нападающие ступили на лестницу одновременно.
Двигаться бесшумно, убивать голыми руками, умело маскироваться и мгновенно реагировать на опасность – все это было заложено в их подсознании на уровне природных инстинктов, забыть полученные навыки их не смогла бы заставить даже амнезия.
Стеклянная «корона» башни изнутри была разделена на две равные части, в одной (левой) возле установленного на специальный станок ручного пулемета скучали двое охранников в военной форме без знаков различия. В противоположном отсеке в мягких офисных креслах сидело трое гражданских. Один, грузный немолодой негр в шортах и длинной майке с надписью «Jordan – best», опирался локтем на пластиковый столик, на котором стояли радиостанция и полевой телефон в допотопном футляре.
Напротив него оживленно переговаривались двое молодых чернокожих парней в синих рабочих комбинезонах в разводах машинного масла.
Из пятерых африканцев никто не успел среагировать на внезапное появление двух белых незнакомцев.
– Вперед, – выдохнул Кольцов, бросаясь на охранников. Первым на его пути оказался крупный широкоплечий негр с короткой стрижкой-щеткой. Выпученные белки его темных глаз безумно метались из стороны в сторону, норовя выскочить из орбит, а рука безуспешно дергала клапан кобуры на поясе. Глеб вскинул правую ногу и произвел мощный круговой удар. Острый носок некогда дорогой лакированной туфли как таран врезался охраннику в висок, погружая нерадивого служаку в глубокий нокаут.
Второй охранник, отпрянув, попытался развернуть в сторону нападающего пулемет, но не успел. Кольцов в одном прыжке перемахнул через тушу его напарника и почти по-фехтовальному вонзил штык-нож в сердце, ощутив, как плохо отточенная грубая сталь пронизывает человеческую плоть. Страж порядка, закатив глаза, медленно сполз по стене.
Безумный Макс действовал как настоящий средневековый скандинавский воин. Широкий взмах, и клинок штык-ножа разрубил адамово яблоко крайнего африканца, из раны фонтаном ударила густая алая кровь. Второму клинок вошел в правый бок по самую рукоятку, егерь, даже не глядя на рану, просто провернул рукоятку вокруг своей оси и выдернул штык, бросившись на уже возвышавшегося во весь исполинский рост толстяка. Грузный поклонник американского баскетболиста дотянулся до трубки полевого телефона, но по пухлым пальцам пришелся первый удар штыка. Рука негра, более не подчиняясь, задергалась в конвульсиях, толстяк завыл было от боли на одной ноте, но тут на него насел Максим.
Уперев жало штыка под нижнюю челюсть, егерь быстро заговорил с ним на местном наречии. Африканец, морщась от боли и заунывно подвывая, все же успел ответить парой коротких фраз. В следующую секунду штык вошел ему в голову по самую рукоятку.
– Ну и что пропел «язык»? – встав позади Максима, нетерпеливо спросил Кольцов.
– Он обычный диспетчер, регулировал движение по узкоколейке. Я его спросил, почему он так долго держал этот состав, сказал, ждут, когда на складе подготовят место для приема груза. Там у них получился излишек взрывчатки.
– Излишек взрывчатки – это хорошо. – На мгновение задумался Глеб, с высоты диспетчерской башни он рассматривал стоящий внизу состав.
– А твои пленные как?
– Не поверишь, все умерли. Один на нож напоролся грудной клеткой, другой неудачно башкой приложился к пулеметному станку и, как говорится, раскинул мозгами по полу.
– Да уж, действительно, все умерли, – сокрушенно покачал головой Максим. Он выдернул нож и небрежным движением оттолкнул труп, потом тщательно вытер окровавленный клинок о шорты убитого и зло добавил: – Я за эти дни, что с тобой, Каскадер, намолотил жмуров больше, чем за все время пребывания в этом «благословенном раю».
– Так кто же тебе виноват, – двинул плечами Кольцов. – Сам напросился на эту веселуху.
– Ладно, «разбор полетов» как-нибудь потом устроим, а что сейчас? – егерь говорил как-то преувеличенно спокойно, по-деловому.
– Сейчас берем отсюда все ценное, потом спускаемся вниз. Ты займешься тепловозом, а я грузом. Потом возвращаемся к нашему табору. Ферштейн?
– Яволь, – шутливо кивнул Безумный Макс.
Ценного в башне оказалось немного – ручной пулемет Калашникова, два запасных диска к нему и полевой бинокль. Трофеи сложили возле башни, занялись железнодорожным составом.
Отодвинув в сторону дверь, Кольцов проворно забрался в раскаленное нутро товарного вагона. Практически все пространство до самого потолка было заложено деревянными ящиками с промышленной взрывчаткой. Это было то, что нужно для создания железнодорожного брандера. Пары ручных гранат бывшему бойцу «Каскада» хватило, чтобы сделать надежный и эффективный взрыватель.
Когда сыщик выбрался из вагона, внизу его ждал Вармаков.
– У меня все в порядке, – доложил Кольцов. – Как только паровоз остановится, «сюрприз» сработает.
– У меня тоже, – сказал Максим, вытирая об одежду испачканные маслом руки. – Тормоза испортил, управление тоже, остановить тепловоз можно, только когда он во что-то упрется или рельсы закончатся.
– То, что надо, запускай торпеду, – распорядился детектив, вешая на шею ремешок бинокля и закидывая на плечо «РПК».
– Сей секунд! – И действительно, через несколько секунд состав лязгнул сцепками и медленно покатился в направлении черного зева штольни.
Беглецы уже преодолели почти половину расстояния в обратную сторону, когда леденящий кровь вой тревожной сирены донесся из-под земли, потом стало ясно, что звук идет от торца карьера. Нервно дернувшись в этом направлении, Кольцов разглядел замаскированную под цвет грунта бетонную арку с бронированными воротами, над аркой мерцала мигалка.
– Долго возились, хлопцы, ваш покойный шеф Чумаков в аду от злости копытами чечетку выбивает, – криво ухмыльнулся Кольцов.
Подняв бинокль, он стал оглядывать пространство карьера. Бинокль был мощным, и все объекты становились близкими, как будто до них можно было рукой дотянуться. Бараки, выстроенные из фанеры, были похожи на гигантские корабли, посты охранения смотрелись серыми мрачными грибами.
Глеб внимательно вгляделся в амбразуру одного из постов и внезапно понял, что не только он рассматривает объект, из бойницы в мощный бинокль их изучает охранник.
– Твою мать! – выругался детектив. Теперь уже не имело смысла ползать на животе.
Он вскочил на ноги и крикнул на бегу: – Ходу, Макс, ходу!
Через мгновение вся зона компании «Земной рай», как растревоженный птичник, взорвалась разноголосьем тревожных завываний сирен...
– Ну что, недолго музыка играла, недолго фраер танцевал, – надсадно закашлявшись, с трудом переводя дыхание, выдохнул Максим, когда они добрались до дота.
– Это мы еще посмотрим, насколько их музыка хорошо звучит, – агрессивно заявил Глеб и, протягивая Безбашенному пулемет, поторопил товарища: – Давай, дружище, готовь оборону, а я дух переведу.
Безумный Макс не стал спорить, молча подхватил «РПК» и брезентовые подсумки с запасными дисками, нырнул в раскаленное чрево бетонной огневой точки.
Глеб, набрав в легкие побольше воздуха, сделал глубокий выдох, в очередной раз подумав, что он выполнил все, что ему было поручено, и даже сверх того. Теперь он мог со спокойной совестью рассчитывать на помощь родной «конторы».
Усевшись на раскаленный песок, он стащил с ноги туфлю, резким движением выдернул стельку, потом вскрыл нишу, выдолбленную в толще каблука, и достал спутниковую рацию размером со спичечный коробок.
Прибор связи, как и любое современное устройство шпионского гардероба, был миниатюрным, мощным и довольно простым в эксплуатации. Надавив кнопку включения, Кольцов нетерпеливо поднес рацию ко рту.
– Сорокопут вызывает Альбатроса.
Для своего позывного Глеб специально выбрал название хищной птички, обитающей в средней полосе России.
– Альбатрос слушает Сорокопута, – тут же отозвалась рация голосом генерала Александрийского.
– Нахожусь в точке заражения, – быстро заговорил сыщик кодированными фразами. – Обнаружен смертельный вирус, возможна глобальная эпидемия. Необходима срочная и полная вакцинация.
– Вас понял, Сорокопут, доктор уже вылетает. Будет через четверть часа. До встречи, – звенящим от нервного напряжения голосом ответил генерал.
– Понял, отбой связи. – Отключившись, Глеб сунул радиостанцию в карман, обулся и сиганул в дот, закрыв за собой дверь и до упора закрутив колесный замок.
Здесь все было по-прежнему. В дальнем углу тихонько сидел Роберт Малкин, к нему испуганно прижималась Софи, чуть поодаль разместились Зубанов и Яков Шубин. У одной из амбразур стоял Дук Губта, вооруженный ручным пулеметом. Вармаков и лейтенант поочередно попыхивали последней сигарой из запасов егеря. Максим кивком головы указал на амбразуру и, в очередной раз затянувшись, заметил:
– Я смотрю, нехилый хипеш поднялся из-за нас.
– Лиха беда начало, – недовольно покачал головой Кольцов, поднимая бинокль.
Тревога действительно разворошила всю территорию гигантского карьера, как муравейник. Из казарм выбегали солдаты, поспешно выстраиваясь повзводно, как легионеры в когорты. Из ангаров лениво выползала боевая техника.
Глеб до боли вдавил резиновые наглазники бинокля, считая единицы «брони» – группы быстрого реагирования. Двадцать армейских грузовиков, три БРДМа, пять пикапов со счетверенными зенитками, колонну замыкала пара легких плавающих танков «ПТ-76». «Да, серьезное к нам отношение, подняли всю королевскую конницу и всю королевскую рать. Не меньше батальона».
Солдаты быстро грузились в машины, и вытянувшаяся на сотни метров колонна двинулась по грунтовой дороге вниз на дно карьера.
Но это была еще не вся частная армия, из подземелья выбирались бойцы внутренней охраны. Каждый из бойцов был вооружен, что называется, по полной программе, кроме автоматов Калашникова и запасных магазинов, у каждого к ранцу был приторочен пенал одноразового гранатомета. Охранники быстро развернулись в боевые порядки, готовясь к наступлению на дот.
– Хорошо выдрессированы мартышки, – наблюдая за охранниками, заметил Безумный Макс.
– Естественно, дрессировали ведь рэксы из спецназа ГРУ, – вздохнул Кольцов, в очередной раз вспомнив Виктора Чумакова. Схватка им предстояла действительно серьезная, и еще неизвестно, чем она закончится до прибытия обещанной Александрийским поддержки.
– Дук, – Глеб негромко окликнул лейтенанта, – видишь впереди осколок бетонной плиты?
– Так точно, – по военному четко ответил Губта, – до него ярдов двести – двести тридцать.
– Верно. Теперь это твой ориентир. Как только бандерлоги дойдут до него, секи их длинными очередями. А мы с Максом будем отстреливать любителей пострелять из гранатомета.
Услышав про длинные пулеметные очереди, егерь хмыкнул и спросил:
– Оригинальная тактика, думаешь таким образом напугать их или надеешься на чудо?
– На волшебника в голубом вертолете, – буркнул сыщик, наблюдая, как охранники рассыпались цепью. Некоторые из боевиков готовили трубы гранатометов.
– У вас есть лишний автомат, дайте мне оружие, – даже не попросила, а потребовала до сих пор хранившая молчание Софи Медюж.
– Мне кажется, это уже де жа вю, – сверкнул черным глазом Дук Губта, громко передергивая затвор «РПК»...
Бой оказался коротким, но интенсивным. Несмотря на вышколенность, охранники оказались не столь воинственными, как пробирочные повстанцы. Возможно, сказалось отсутствие наркотиков.