— И что привело вас сюда, Кэт-Китти? — поддразнил он.
— Прохожу практику, — легко соврала Китти. Нужды во вранье не было, но хотелось поддеть щеголя в ответ.
— Для очень взрослых студентов? — фыркнул он, ни на грош ей не поверив.
Эва только улыбалась и качала головой, глядя на их пикировку.
Найджел провел их в приемную:
— Подождите, скоро он выйдет.
Эва уселась, а Китти пустилась бродить по комнате, изучая каждую деталь. Да уж, трудно сыскать более несхожих людей, чем они с Эвой. Та делает все, как сказано, вежлива, послушна. Китти же вечно не сиделось на месте, казалось, будто ей чего-то недоговаривают, надо в чем-то разобраться, и она лезла все глубже и глубже. Она такая с детства, любопытная и неделикатная, никогда не удовлетворяется наружностью, докапывается до секретов, которые люди оберегают, потому что им кажется, будто эти секреты очень важны, пусть на самом деле никого они не интересуют. В студенческую пору она отделялась от друзей на вечеринке и устраивалась подле того, кто казался ей самым интересным, сложным, загадочным из всего сборища, — сидела и слушала байки. Ее притягивали необычные умы, она впитывала в себя и рутинные рассказы, и фантастические. Ей всегда казалось, что человек всего себя не показывает, и ее сжигала потребность обнаружить нечто глубоко спрятанное под наружными слоями. Увлечение другими людьми, даже любовь к ним — вот что звучало в ее материалах для «Etcetera», но Китти не сумела сообщить эту любовь также и передаче «Тридцать минут». Она повадилась вести расследование, и любовь прокисла, превратилась в недоверие, в гложущую потребность выяснить, что же такое от нее прячут — именно прячут, а не уклоняются, недостаточно понимая самих себя или же нуждаясь в поощрении, чтобы все высказать. Раньше она умела запросто беседовать с людьми и понимать их, теперь же это превратилось в игру: разговорить человека так, чтобы он сам этого не заметил, вырвать комментарий у того, кто вовсе не хотел отвечать. Ее сюжеты — ее ракурсы — радикально изменились.
Китти замерла, обдумывая внезапное открытие. Выходит, Стив был прав. Стив, давний ее друг, с которым Китти так редко беседовала по душам, знал ее лучше, чем она сама себя знала. Мурашки побежали по коже — Китти подняла глаза, соображая, что же вызвало внезапный озноб.
Тут она заметила, что Эва наблюдала за ней все то время, пока она бродила по комнате, притворяясь, будто рассматривает картины, а на самом деле всматриваясь в себя. Вот отчего Китти стало не по себе. Наблюдать — ее занятие, и, подсматривая за другими, она облекалась плащом-невидимкой, проникала глубоко в суть. Эва словно отобрала у нее самое мощное ее оружие. Непривычно, неестественно для наблюдателя стать объектом наблюдения, и впрямь мурашки побегут по коже. Китти поспешно опустилась в ближайшее кожаное кресло.
Распахнулась дверь, и вошел Джордж Уэбб.
— Привет, — сказал он, широко, во все свои белоснежные тридцать два зуба улыбаясь и переводя взгляд с Китти на Эву. — Мисс Ву? — обратился он к Эве. Нетрудно догадаться: восточный облик, густые шелковые волосы такого насыщенного черного цвета, что отливают в синеву. Безупречная кожа, макияжем не пользуется, незачем: ни малейшего изъяна, поразительно хороша собой.
— Это не я, — пошутила Китти.
— Это Кэт-Китти Логан, — пояснил Найджел, входя в комнату вслед за боссом. — Журналистка из «Etcetera». — Он приподнял бровь, намекая: от него не скроешься.
Джордж Уэбб озадаченно нахмурился.
— Журнал, — пояснил Найджел. — Не из вашего круга чтения.
— Но из вашего? — улыбнулась молодому человеку Китти.
— Нет. Я посмотрел в Гугле.
Китти рассмеялась.
— Я готовлю материал о мисс Ву, — призналась она. — И не беспокойтесь, речь пойдет лишь о ней, никто из ее клиентов не будет упомянут, ни единого имени. Мне только хотелось бы увидеть воочию, как она работает.
Поди знай, относится ли к ее «материалу» работа мисс Ву или тут требуется что-то иное. Пока что Китти понятия не имела, о чем пишет, но постаралась придать своему голосу уверенность.
Джордж Уэбб поразмыслил и кивнул:
— Ладно, меня это устраивает. А вы, оказывается, знаменитость, — добавил он, усаживаясь напротив Эвы и присматриваясь к ней.
Сам он был поразительно красивый, ухоженный по современной ирландской моде мужчина: брови разделены, волосы из носа выщипаны, каждая мелочь на лице приведена в порядок, и это его нисколько не смущало. Отличный, без выпендрежа, костюм, стильный, по фигуре. Эва смотрела на него, как смотрят на что-то щемяще-красивое, и он точно так же смотрел на нее — взаимное притяжение с первого взгляда. Китти словно и не было в комнате. Это она любила — остаться незамеченной. Во всяком случае, за работой. Все складывалось как нельзя лучше.
— Вас выбрал Найджел, — заговорил Джордж. — Сказал, что вы — лучшая.
Найджел, готовивший на всю компанию кофе, сердито оглянулся: ну вот, теперь Китти знает, что это он все затеял, а он-то старался показать, до какой степени ему на всех наплевать.
— Большое спасибо Найджелу, — мягко, с искренней благодарностью откликнулась Эва.
— И вы, кажется, помогли моей соседке — соседке по работе, Элизабет Туми? — продолжал Джордж.
Глаза Эвы вспыхнули.
— Ах да! Она работает на той стороне улицы, в «Прайсуотерхаузкуперс».
— Вы слышали — в январе она получила повышение?
— Да, я была очень за нее рада.
— Наверное, ее боссу по вкусу пришелся подарок, который вы купили.
Эва мгновенно закрылась, завернулась в себя, как бабочка в кокон. Китти видела это, заметил и Джордж.
— Думаю, она давно заслужила повышение, она работала изо всех сил, — только и сказала Эва.
— И ваш подарок поспособствовал, — усмехнулся Джордж.
Китти насторожилась. Умный же человек, мог бы и не настаивать, но он почему-то не желал оставлять эту тему, ему позарез требовалось выяснить, как обстоит дело, и он не сдержался. Учитывая почти набожное отношение Эвы к отбору клиентов, такой подход, по мнению Китти, не сулил красавцу Джорджу ничего хорошего.
Эва ограничилась улыбкой.
— Так как же? — повторил он и глянул на Китти, вовлекая ее в разговор: — Думаю, и вам хотелось бы знать.
Китти подняла руки, отстраняясь:
— Я всего лишь наблюдатель.
Подарок, обеспечивающий карьеру? Скажите мне, что это и где его купить! Ей послышалось — звук был тихий, так что могло и почудиться, — будто Найджел слегка фыркнул, ставя перед ней чашку с кофе.
Найджел взял объяснения на себя:
— Мистер Уэбб пригласил вас, чтобы обсудить приближающееся семейное торжество. Соберутся все родственники, близкие и дальние. Множество людей приедет, все это для них очень волнительно, — пренебрежительно произнес он, и остальные трое невольно расхохотались. — К тому же его сестра выходит замуж, у деда восьмидесятилетие, и они решили объединить все события в один замечательный праздник. Мистер Келли нуждается в вашей помощи.
— Спасибо, Найджел, — поблагодарил Джордж, и с тем Найджел покинул приемную. Джордж глянул на часы и слегка нахмурился.
Времени мало, поняла Китти. Найджел выполнил свою функцию: Джордж из вежливости начал со светской беседы, но теперь пора переходить к делу. Она одним глотком допила кофе.
— Что скажете? — обратился Джордж к Эве.
— Простите — о чем?
— Возьметесь за эту работу?
— Где живут ваши родные?
Джордж слегка удивился:
— В Корке.
— Когда состоится праздник?
— В том-то и дело. Надо было позаботиться заранее, а я… На будущей неделе. В пятницу. Но Найджел или я ответим на любые ваши вопросы. — Он подался вперед, лицо напряженное.
Будь Эва не так красива, подумала Китти, Джордж давно бы сбежал.
— Слишком скоро. Мне обычно требуется как минимум месяц.
— Месяц?! — Признаться, Китти удивилась не меньше Джорджа.
— Сколько нужно подарков?
— Так, посмотрим… Все подробности у Найджела, но навскидку: дедушке на день рождения, сестре и ее жениху к свадьбе. — Он снял невидимую пушинку с брюк, сбросил ее на пол, поискал другую. — И еще один для… для еще одного человека.
Китти почувствовала укол разочарования — не за себя, ее Джордж едва удостоил взглядом с тех пор, как вошел в комнату, полностью сосредоточившись на Эве, и его интерес был отнюдь не только деловым. Китти прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Понятно, кто такой «еще один человек», а Джордж так старался обаять Эву, и та, хоть и профессионал и сдержанная женщина, со всей очевидностью откликнулась на его ухаживание.
Между этими двумя сразу установилась близость, и тем труднее было Джорджу высказать то, что он собрался произнести.
— Для подруги? — профессиональным тоном осведомилась Эва.
— Да. — Он откашлялся. — Первая годовщина, — еле выдавил он из себя.
— Да. — Он откашлялся. — Первая годовщина, — еле выдавил он из себя.
Первая и последняя, усмехнулась про себя Китти.
— Годовщина, — пометила у себя в блокноте Эва. — Мистер Уэбб, я должна объяснить вам, как я работаю…
— Зовите меня Джордж.
— Джордж, — улыбнулась она. Связь между ними восстановилась, Китти вновь обратилась в невидимку. — Мне нужно пообщаться с тем человеком, для которого я покупаю подарок. Понять, кто он, чего он больше всего хочет, и тогда я подберу подарок именно для него. Не знаю, предупредил ли вас помощник…
— Нет, он ничего не говорил. — Джорджа такой расклад, видимо, не порадовал. — Давайте я предоставлю вам бюджет, скажем, в три тысячи? А вы подберете им подарки на эту сумму. Вы берете оплату по часам? Все равно — вам не обязательно с ними встречаться, я готов щедро заплатить за ваши труды.
— Боюсь, я не тот человек, который вам нужен, — к изумлению Китти, возразила Эва. Джордж готов был заплатить ей чуть ли не любую сумму, а она кочевряжится. Запустить бы блокнотом ей в голову! — Вам нужна не я, а обычный закупщик. Описываете человека, ему подбирают подарок. Хорошие духи для матери, набор чемоданов и сумки для паспорта и билетов для сестры с мужем — в таком духе?
— Замечательно, просто замечательно! — просиял Джордж. Он снова глянул на часы, и морщина у него на лбу углубилась: совсем опаздывает.
— Простите, Джордж, эта работа не для меня. — И Эва с улыбкой поднялась.
Джордж присел на диван и озадаченно уставился на нее. Потом сообразил, поднялся и подал ей руку.
— Ладно, — пробормотал он, удивленный, раздосадованный. — Спасибо, что откликнулись. Найджел вас проводит. Я опаздываю на встречу. — Он кинул на Эву последний заинтересованный взгляд (она таки сумела его зацепить), коротко кивнул Китти и скрылся.
Китти, Найджел и Эва спускались на лифте в молчании.
— Почему вы посоветовали ему обратиться к Эве? — спросила наконец Китти.
— Это для журнала? — Слово «журнал» он выплюнул как ругательство.
— Если хотите.
— Нет, не хочу.
— Хорошо, тогда лично для меня.
Он бросил на нее насмешливый взгляд и адресовал ответ Эве:
— Я работаю на него шесть лет. Шесть лет выполняю все поручения. Подарки на дни рождения, на крестины, на Рождество и далее по списку. Я подумал: пора его деду получить что-то другое, а не платки и галстуки, пусть даже наилучшего качества. — Последние слова предназначались самому себе в качестве комплимента.
— У него хорошая семья? — спросила Эва. Необычный, на взгляд Китти, вопрос.
— Хорошая? Да от них помереть можно, — ответил Найджел.
Значит, да.
— А я так просто замечательный покупатель подарков, — продолжал он, взмахивая перед Китти своими длинными ресницами, а затем, уже серьезнее, обращаясь к Эве: — Но они заслуживают лучшего.
Эва кивнула.
— И до каких же пор, — вернулся он к своему насмешливому тону, — я буду бродить по магазинам в поисках увлажнителя, разглаживающего морщины? У меня дел полно.
— Кофе сварить, например, — подхватила Китти, выходя из лифта.
— Эдди выпустит вас из здания, Китти-Кэт, — кивком Найджел указал на коренастого охранника в углу.
Дверь закрылась за ними, Китти рассмеялась: вот они уже и на улице, за пределами ИЦФУ.
— Это было весьма поучительно. — Китти поглядела на Эву с таким чувством, будто действительно стала свидетелем чего-то необычного.
— В самом деле? — удивилась Эва.
— Мистеру Уэббу вы приглянулись, — поддразнила Китти, и Эва слегка заалелась.
— Мистеру Уэббу не до этого, — строго возразила она. — У него скоро годовщина серьезных отношений.
— Так вы поэтому отказались от работы?
— Нет! Вы что думаете, я занимаюсь этим бизнесом, чтобы знакомиться с мужчинами? — возмутилась Эва. — Будь так, я бы как раз и согласилась.
И они дружно рассмеялись.
— Так почему же вы отказались? — повторила Китти.
— Кофе будем пить?
Китти прикинула варианты. Эва мила, о ее работе стоит поговорить, но будет ли от разговора польза — в этом Китти сомневалась, разве что Констанс и в самом деле собиралась написать о личной жизни Эвы. Пока что журналистскому взгляду не открылось в этой девушке ничего замечательного, ничего интересного с профессиональной точки зрения. Еще один персонаж из списка, в котором Китти не могла разобраться. Не лучше ли заняться остальными девяносто восьмью именами? Рано или поздно отыщется кто-нибудь, кто поделится интересным сюжетом. Или потратить еще несколько часов на Эву, расспросить ее? Девушка славная, но Китти торопилась, время поджимало.
— Не смею вас больше задерживать, — вежливо улыбнулась Китти и почувствовала себя виноватой: Эва расстроилась. — Но у меня остался один вопрос.
— Слушаю! — Эва тут же просияла.
— Помните ли вы первый в своей жизни подарок — запомнившийся подарок, подарок, который что-то значил для вас? Быть может, с него и началось это… это желание искать и находить идеальные подарки для людей? Может быть, тот подарок помог вам… найти себя?
Эва взгрустнула, но тут же вновь нацепила маску.
— Да, — бодро ответила она. — Игрушечный пони и к нему конюшня. Подарок от бабушки. Мне было семь лет, я так обрадовалась! Целыми днями только с ним и играла.
— В самом деле? — Китти была удивлена, даже разочарована.
— Да. — Маска не дрогнула. — А что?
— Я думала, что-то более значимое или более… — Она с надеждой поглядела на Эву, но та ответила ей пустым взглядом.
— Нет-нет, пони привел меня в восторг, — подтвердила она, растягивая губы в улыбку.
Эва смотрела вслед Китти, умотавшей на своем велосипеде, и тихо проклинала себя. Уж ей ли не распознать, когда ее бросают? Не в первый раз, право. Гэби будет в ярости: в кои-то веки Эве представилась возможность рассказать о своем бизнесе так, как она считала нужным, и она прохлопала этот шанс. Но она не могла дать Китти того, что та требовала, не могла впустить ее в свой мозг, в свое сердце. Эва никогда никого не впускала в свой внутренний мир. Она и сама-то нечасто туда заглядывала.
Зазвонил телефон. Эва со вздохом откликнулась:
— Да, мама?
— Эва, приезжай за мной! — заныла в трубку мать. Голос слабый, в нем слышатся слезы.
Сердце Эвы дрогнуло.
— Что случилось? — спросила она со страхом, уже догадываясь.
— Всего лишь рука. Я думала, что растянула запястье, но оно болело всю ночь, не давало мне уснуть, и я обратилась к врачу. Сказали, перелом.
— Где ты сейчас?
— В больнице.
— А папа где?
Молчание. Потом еле слышно:
— Не знаю. Сегодня я его не видела. Бесси отвезла меня в больницу и уехала к Кларе, у Клары родился ребенок, ей нужна помощь. Я не могу просить Бесси еще и заехать за мной.
Внутри у Эвы поднимался гнев. Горячий и бессильный гнев. Ничего с ним не сделаешь, стоя здесь, на дублинской набережной. И когда она будет ехать на поезде в Голуэй, гнев будет пожирать ее, покуда она не выйдет на конечной станции, изглоданная, измученная.
— Я в Дублине, — сказала она. — Вернусь только к вечеру.
— Ничего страшного, я подожду.
— Возьми такси.
— Нет уж, спасибо. Буду ждать тебя.
Конечно, как же иначе. Она ни за что не допустит, чтобы ее увидели в таком виде. Лишь бы попасть домой, и она больше не высунется на улицу до окончательного выздоровления.
— Мама, тебе придется ждать несколько часов.
— Я тебя дождусь, — решительно повторила мать. Вот куда девается ее решимость, когда она действительно нужна? — Только бы гипс сняли ко дню рождения твоего папы! Он решил созвать гостей.
— Когда? — снова испугалась Эва.
— В пятницу на следующей неделе.
— Через неделю? Но… — Она запнулась. — Я не смогу приехать. Неужели нельзя было предупредить?
— Ох, твой отец будет так разочарован! — От материнских интонаций у Эвы засосало под ложечкой.
— Это не от меня зависит. От работы отказываться нельзя, тем более в нынешние времена. — Она оглянулась на здание, из которого только что вышла. — Я уезжаю в Корк…
Глава десятая
Адрес Арчи Гамильтона бросился Китти в глаза, когда она подходила к дому после встречи с Эвой. Наступил вечер пятницы, самое время обзванивать людей из списка, они вернутся домой с работы, сядут ужинать, тут-то она и захватит их врасплох. За исключением Гэби, никто больше на ее сообщения не отвечал, а нужно же двигаться вперед, часы тикают, близится к концу еще один день, а персонажи ее истории так и не найдены. При этой мысли Китти паниковала больше, чем следовало бы.
Квартал, где жил Арчи Гамильтон, находился в десяти минутах ходьбы от квартиры Китти. В том районе царили общинные нравы, соседи крепко дружили и для здешнего сделали бы все возможное, но если ты чужак… значит, чужак. Даже эти десять минут пешком превращали Китти в чужака. Арчи Гамильтон возился с тремя замками, не спеша отворить ей дверь. Китти дожидалась на балконе четвертого этажа. Мальчишка, присев на баскетбольный мяч, похоже, следил за ней, а внизу вокруг ее прикованного к перилам велосипеда собралась стайка детишек — это тоже нервировало.