Селит и не стремился изучать все языки, потому что не собирался совершать набеги на южные земли, как другие викинги, а хотел пойти по стопам отца, заняться торговлей и сколотить состояние. Тот единственный - неудачный - набег, когда сестра и друзья были захвачены в плен, был чем-то вроде попытки утолить юношескую жажду приключений, стремлением поживиться богатствами этой земли, прежде чем датчане окончательно покорили ее.
Конечно, волей-неволей придется заняться кельтским наречием, особенно теперь, когда Селит решил поселиться в Уэссексе. Он старался выучить как можно больше слов, но, имея много дел помимо учебы, не очень-то далеко продвинулся. К тому же его наставницами, как правило, были женщины, а в постели, естественно, не до продолжительных бесед.
Когда Ройс вновь присоединился к компании, собравшейся у бочонка с элем, Кристен как раз вернулась, уложив детей. Они поужинали с гостями, но брат с сестрой не участвовали в беседе, состоявшей в основном из жалоб и сетований четверых посланцев.
Наполнив кружки мужчин элем, Кристен заговорила первая:
– Если я правильно поняла, король Алфред хочет приобрести союзников путем заключения браков между датчанами и саксами?
Ройс пожал плечами. В отличие от жены, он совершенно не удивился.
– В этом все дело. Три высокородных барона согласились пожертвовать ради крепкого мира своими прекрасными дочерьми и дать им богатое приданое.
Кристен пропустила мимо ушей упоминание о жертве, зная, что муж до сих пор не простил и не простит датчан за бойню, которую те устроили в Уиндхерсте одиннадцать лет назад.
– Ив это приданое входят земли?
– Да.
– Боже милостивый, Ройс! - не веря ушам своим, воскликнула Кристен. - Твой король и его братья все эти годы сражались за то, чтобы не дать алчным датчанам захватить Уэссекс, а теперь собираются выделить им поместья?
– Его рассуждения просты, - пояснил Ройс. - Лучше эти владения, чем весь Уэссекс, ведь датчане опять тянут загребущие руки к здешним местам. По крайней мере сейчас нам известно, что не менее половины армии Гатрума так же устали от битв, как и мы, и не хотят ничего больше, кроме как осесть на уже захваченных землях. Последнюю же войну начала другая половина, в основном молодые люди, которые не успели разбогатеть. И едва не выиграли ее.
Датчане уже считали себя победителями, особенно после того, как решили, что Алфред погиб. Они сумели укрепиться в Чиппенхеме и начать грабить и жечь земли и поместья по всей округе.
Ройс впервые отправился на войну в 876 году, когда Алфред собрал армию, чтобы изгнать датчан из Уэрхема, а потом в 877 сражался в битве при Экзетере. Но когда в том же году войска по существующему обычаю были распущены на зиму, датчане застали врасплох Алфреда и его придворных в Чиппенхеме, где они наслаждались долгожданной передышкой, и королю с семьей едва удалось бежать.
Немногочисленные защитники короля были разбиты, датчане предали мирные поселения огню и мечу, а по стране распространился слух, что король мертв. Но Алфред выжил и уцелел, укрывшись со своим маленьким отрядом в болотах Сомерсета, и, построив там небольшую крепость, совершал оттуда постоянные набеги на датчан, расстраивая их планы.
Прошлой весной Ройсу передали, где можно встретиться с Алфредом. Он поспешил в Эгбрайтестен и именно там вместе с Селигом и своими людьми вступил в последнее кровавое сражение. Войско короля Алфреда встретило датскую армию у Этандуна и, обратив ее в бегство, преследовало до самой их твердыни. Последовала долгая осада ее, пока наконец воюющие стороны не договорились о мире. Правда, никто не верил, что это перемирие продлится долго, особенно потому, что датчане в прошлом так часто нарушали данные ими клятвы.
Конечно, на этот раз все было немного по-другому, поскольку датский король Гатрум и тридцать его военачальников изъявили желание принять христианскую веру. После того как обо всем было договорено, Гатрум отвел остатки своей армии в Чиппенхем и в этом году вернулся в Восточную Англию, где, если верить слухам, датчане наконец решили осесть в давно покоренных ими землях. Но многие еще хорошо помнили прошлое и продолжали сомневаться в том, что на их землю надолго пришла безмятежная жизнь. Однако были и такие, кто надеялся на это, ведь Алфреду впервые не пришлось платить датчанам подати, чтобы заставить их покинуть Уэссекс. Вместо этого король потребовал прислать ему заложников из новоокрещенных викингов. Кроме того, Алфред наконец признал, что земли к северу от Уэссекса принадлежат датчанам.
Они захватили Западную и Восточную Мерсию и превратили тамошнее население в крепостных, заселили Нортумбрию до самого крайнего севера, а Восточная Англия принадлежала им с самого начала.
Казалось, пришла пора оставить всякую надежду, что когда-нибудь удастся изгнать датчан из страны. Они твердо намеревались остаться жить здесь. Алфред проявил мудрость, признав неизбежное и предприняв все возможное, чтобы превратить существующий мир в долгий и прочный. Единственным способом достичь этого, по его мнению, были бы браки между коренным населением и завоевателями.
– Поэтому Алфред и посылает этих людей к королю Гатруму, - продолжал Ройс. - Их совсем немного, и датчане поймут, что этот маленький отряд не может представлять угрозу для них. Однако он вполне достаточный, чтобы помешать грабителям напасть на епископа. Именно епископ должен договориться с Гатрумом о браках, и остается лишь надеяться, что те трое, которых вновь изберет король Алфред, пользуются благосклонностью властителя датчан.
– С тем, чтобы они могли посоветовать Гатруму не начинать войну, если дело дойдет и до этого, - догадался Селиг.
– Именно, - подтвердил Ройс. - Но теперь посланцам придется вернуться к Алфреду, пока не будет найден новый толмач, а на это могут уйти месяцы. Беда в том, что король не сидит на месте, а объезжает свои владения к западу отсюда, так что потребуется немало времени на то, чтобы его отыскать.
– К чему столько суеты, - небрежно заметил Селит, - когда я могу занять место толмача.
Кристен лишь хмыкнула на это, но Ройс широко улыбнулся:
– Да, ты легко сможешь объясниться с Гатрумом, но кто переведет тебе слова епископа?
Селит слегка покраснел, он совсем забыл об этой досадной “мелочи”.
– Проклятие! Последнее время мне становится все труднее объясняться со здешними жителями, - проворчал он и с упреком обратился к сестре:
– Почему ты не заставила меня выучить язык саксов? Смогла ведь как-то уговорить Эрика и Торалла!
Эрик и Торалл были их младшими братьями, и Кристен напомнила:
– Их легко было убедить и даже приказать, тогда они были совсем маленькими. А ты? В жизни ничего не хотел слушать! - И, не обращая внимания на то, что Селиг пытается что-то возразить, продолжала:
– И к чему тебе понадобилось ввязываться? Тебя это совершенно не должно касаться.
– Да…, сам не знаю, - пожал плечами брат. - Просто у меня будет слишком много свободного времени до того, как приплывет Ивар, так что больше нечего делать, кроме как просидеть за кружкой эля следующие две недели.
Заметив, что почти все женщины по-прежнему беззастенчиво разглядывают ее брата-красавца, Кристен, вздохнув, обратилась к мужу:
– Может, это не такая уж и плохая идея.
– Тебе не кажется. Селит, что ей надоел брат, который вечно путается под ногами и торчит в доме? - усмехнулся Ройс.
– Ничего здесь смешного нет, сакс, - раздраженно бросила Кристен. - Я горячо люблю брата, и ему это прекрасно известно, но мне не нравится, что, когда он здесь, вся работа стоит. Вместо того чтобы послушаться меня, вывести его во двор и сломать нос, ты…
– Но ты в жизни не предлагала такого, - едва удерживаясь от смеха, перебил Ройс.
– А следовало бы.
– Вероятно, мне стоит поехать с ними, - предложил Ройс, - вторым толмачом.
– При твоей-то ненависти к датчанам? Ты наверняка отправишься туда с мечом в одной руке и кинжалом - в другой. Лучше уж сразу выбрать меня, тогда не понадобится второй толмач, поскольку я говорю на обоих языках, - заявила Кристен.
Зеленые глаза мгновенно сузились, явно показывая, что Ройсу не слишком по душе пришлось это предложение. Послать его красавицу Кристен в гнездо грабителей-датчан, много лет жадно хватавших все, что только привлекало их внимание, разорявших страну, убивавших людей? Да он лучше вновь закует ее в цепи, хотя, когда в последний раз Ройс сделал это, она превратила его жизнь в ад.
– Ты никуда не поедешь, - произнес он, глядя на нее горящими глазами, словно подначивая ее вступить с ним в спор.
Прежде чем Кристен открыла рот, вмешался Селит:
– Отец шкуру с меня сдерет, если я позволю тебе отправиться в Восточную Англию без сопровождения целой армии, Крис, и ты это прекрасно знаешь. Да ты и сама не захочешь надолго разлучиться с мужем и детьми. У вас обоих и без того много дел, а вот мне действительно нечем заняться. И кроме того, у Ройса полно людей, знающих кельтский, так что любой может служить вторым толмачом.
– Элфмар вполне подойдет, - согласился Ройс. - Правда, епископу может не понравиться слишком сложная процедура и то, что его слова должны будут пройти через чужие уста не один раз, а дважды, прежде чем достичь ушей короля, - добавил он.
– Что касается этого, - отмахнулся Селит, - вполне вероятно, у короля Гатрума при дворе есть собственный толмач, а я и Элфмар просто будем внимательно слушать все сказанное, чтобы знать, что нас не обманывают и не стараются перехитрить.
– Да, ты, скорее всего, прав, и я поговорю с епископом, но решать будет он, - широко улыбнулся Ройс, показывая, что шутит. - Может, он скорее предпочтет вернуться к Алфреду, чем доверить норвежскому викингу представлять саксов в переговорах с датскими викингами. Ты был бы удивлен, узнав, как много саксов не делают между ними никакого различия.
При этих последних словах Селит рассмеялся:
– Я помню время, когда и ты не видел особой разницы между датчанами и норвежцами!
– Это было до того, как я встретил вот этого викинга, - вздохнул Ройс, притягивая к себе на колени и не думающую протестовать Кристен, что, как отметил Селиг, не так-то легко, поскольку сестра была настоящей великаншей по сравнению с саксонскими женщинами. - У нее есть способ заставить мужчину забыть обо всех войнах на свете, - продолжал Ройс, нежно глядя на жену.
– О чем ты сейчас думаешь, муж мой? - поинтересовалась Кристен, обнимая Ройса.
– О том, что час уже довольно поздний. Селит молча ухмыльнулся, наблюдая их любовные игры. И он и его семья давно уже были вынуждены смириться с тем, что Кристен без памяти влюблена в своего сакса.
– Да, - согласился он. - Думаю, и мне пора отправляться в постель, если завтра с утра пораньше придется держать путь в Восточную Англию.
– Вот именно, если, - съязвила Кристен. - И если намереваешься сегодня ночью делить эту самую постель, лучше поскорее выбирай, с кем, потому что я не желаю повторения той драки, что случилась из-за тебя в прошлый раз, и не собираюсь никого разнимать, не говоря уже о том, что вопли этих бешеных баб наверняка разбудят гостей.
– Но я-то не виноват, Крис! - Селиг протестующе закатил глаза. - Эдит никак не хочет понять, что я не буду…, не могу…, не выношу ревности.
– Уж это точно! Любую ревнивицу в два счета доведешь до убийства!
– Оставь его, злючка, - вмешался Ройс, едва удерживаясь от смеха. - Ты уже довольно поиздевалась над ним сегодня! Смотри, он багровый, как свекла!
– Он? - фыркнула Кристен, делая вид, что никак не может поверить этому. - Да он перестал краснеть из-за женщин уже лет с пятнадцати! У моего брата нет ни стыда ни совести.
– Поскольку она не желает слушаться мужа, - перебил Ройс, подхватив жену на руки и поднимаясь, - придется посмотреть, нельзя ли отвлечь ее и найти другое, куда более приятное занятие.
Селит заметил, что Кристен и не подумала возражать.
– Вы сломаете себе спину, если снова попытаетесь тащить меня по этой лестнице, милорд, - только и пробормотала она.
– Господи Боже, как я ненавижу, когда ты бросаешь мне подобный вызов!
Ройс действительно нес жену на руках до самой спальни - отнюдь не легкая задача, поскольку Кристен вряд ли могла считаться пушинкой. Зато у Селига не было сомнений, что Ройс сумеет заставить жену отблагодарить его.
Кристен не ошиблась относительно брата - в зале было слишком много женщин, из которых можно было выбирать, женщин, готовых на все и стремившихся оказаться в его постели хотя бы на одну ночь. И если бы Селит не старался угодить каждой, не отвечал так охотно на любой зазывный взгляд, жизнь наверняка была бы куда более легкой и спокойной.
Усмехнувшись, Селиг поманил пальцем Эдит. Может, нужно выбрать другую? Это ведь она подралась из-за него и победила, но Селит и так достаточно наказал девчонку, всю ночь утешая побежденную. Однако ревность и собственнические инстинкты Эдит стали совершенно новыми переживаниями для Селига. Сам он никогда не испытывал подобных чувств, и все его женщины также хорошо усвоили, что не стоит поддаваться столь безнадежным эмоциям. Если они хотят верности, значит, придется поискать другого любовника, только и всего.
– Желаете еще эля, милорд? - мрачно спросила Эдит, надувшись и явно не ожидая услышать ничего хорошего. Но Селит одарил ее улыбкой, завоевавшей сердца бесчисленных женщин, улыбкой, осветившей, казалось, весь зал.
– Нет, только тебя, милашка.
Она чуть не сбила Селига со скамьи, несмотря на то, что он был выше едва ли не на фут и весил больше девушки фунтов на сто. Она бросилась ему на шею с такой силой, что Селиг не успел опомниться: губы впились в его рот жадным поцелуем, руки уже пробрались под тунику. Селигу хотелось смеяться. Может, ревность, в конце концов, не такая уж плохая штука!
Глава 3
На следующее утро Селиг отправился в Восточную Англию. Как оказалось, престарелый епископ с восторгом принял его предложение, поскольку и сам немного говорил по-кельтски. Однако на случай каких-либо затруднений к посланцам присоединился и Элфмар. Правда, среди всех только епископ с нетерпением ожидал той минуты, когда наконец окажется во владениях датчан. Остальные слишком долго и жестоко сражались с ними, чтобы чувствовать себя в безопасности в окружении недавних врагов, пусть даже сейчас между ними и заключен мир.
Селит, узнавший датских викингов задолго до саксов, тоже не питал к ним неприязни.
Но пройдет еще несколько дней, прежде чем границы Уэссекса останутся позади, поскольку из уважения к преклонным летам епископа всадники не торопили коней и часто останавливались на отдых в попадавшихся на пути поместьях или просто у обочины дороги, если местность была пустынной.
Медлительность путешествия совсем не раздражала Селига. Характер у него ровный, веселый, и вывести его из себя было не так-то легко. Кроме того, он еще почти не видел страны, где решил обосноваться, если не считать того случая, когда, оправившись от раны, нанесенной кузеном Ройса, разыскивал сестру и друзей или когда решил присоединиться к войску короля Алфреда, собиравшегося воевать с датчанами.
Сестра проводила его.
– Я позабочусь о том, чтобы Ивар и остальные не разнесли по камешку новый дом, если вернутся раньше тебя, - пообещала она на прощание. - Но ты лучше моли Бога о том, чтобы при дворе короля Гатрума не оказалось женщин, иначе они просто не отпустят тебя!
Селит только рассмеялся на это. Кристен и в самом деле любила поддразнивать его, тем не менее по крайней мере половина из сказанного ею была абсолютной правдой. Его люди тоже вечно подшучивали над ним, называя “Селигом - ангельское личико”, хотя при рождении ему было дано второе имя - “Благословенный”, и не за чарующую внешность, а потому, что, когда повитуха, принимавшая младенца, посчитала его мертвым, отец вдохнул в мальчика жизнь.
Второй день путешествия выдался таким жарким, что посланцы ехали даже медленнее, чем накануне, щадя тучного епископа. Но компания была приятной, местность - красивой, вокруг расстилались зеленые поля и цветущие луга.
Пока они проезжали через небольшую рощу, затенявшую узкую тропинку, Элфмар развлекал Селига веселыми историями и сейчас рассказывал о языческой богине, спустившейся на землю в поисках любовника, простого смертного. Случилось так, что все могучие и великие воины отправились сражаться, и богине пришлось одарить милостями низкорожденного ничтожного свинопаса. Однако на самом деле в обличье пастуха оказался бог, воспылавший к ней такой любовью, что готов был даже валяться в свином навозе за одну ночь с ней. Но богиня разгадала обман и…
Нападение из засады застало путников врасплох. Враги сыпались с деревьев, как спелые яблоки, выпрыгивали из кустов, размахивая дубинами и кинжалами. Никто не успел даже вытащить меч или хотя бы помолиться перед смертью - удары обрушивались со всех сторон. Из дюжины нападающих Селиг успел выделить лишь одного, правда, тоже незнакомого, скорее всего, грабителя, хотя мужчина казался чересчур хорошо одетым, а меч, рассекший епископа пополам, был слишком тонкой работы. Но тут в голове взорвалась слепящая боль, и Селит почувствовал, что скользит вниз.
Молодой человек подвел своему повелителю и лорду прекрасного боевого коня. Лорд вскочил в седло и обозрел кровавую бойню, устроенную его людьми.
– Уведите их лошадей, - приказал он. - И заберите у них деньги, чтобы все посчитали их ограбленными.
– А что, если Алфред пошлет других?
– Их ожидает та же участь.
Глава 4
Леди Эрика поднесла к губам черпак, попробовала густую похлебку из зеленого горошка и вздохнула. Повар опять нуждается в наставлениях!
– Побольше шафрана, Герберт, и не скупись добавить соли! Торговец скоро приедет, и мы сможем пополнить запасы, купим все недостающее и про твои пряности не забудем.
Можно было бы и не упоминать об этом. Семь лет - достаточно долгое время, чтобы эти люди усвоили: их новый хозяин, пусть и датчанин, совсем не похож на прежнего, злобного старого скрягу. Но они, эти крепостные, народ пугливый и застенчивый, что неудивительно, если вспомнить, как жестоко и бесчеловечно обращались с ними.