- Не в курсе, знаю только что там серебрянное церковное добро минимум как начала нашего столетия.
- Значит добро не малое если мерзавцы решились на такое.
- Вы уже по ночам пьете! - Неожиданно входя прошипела растрепанная Милка. - Активно прогрессирующий алкоголизм. Определенно вас надо расселять. - Вынесла она вердикт и злобно скрылась в туалете. Пойманные с поличными мы прикончили бутылку и стыдливо разбежались по комнатам.
В одиннадцать часов утра я неспешно прогуливался возле бара "Ночная Фея" и прикидывал, что из его широкого, обзорного окна была бы отлично видно весь процесс ограбления. Жаль что он в ту ночь не работал, но действительно это было так и об этом свидетельствовала красивая бронзовая табличка на которой русским языком был указан выходной день - среда, а начало работы с 12.00. Жаль, а то бы я с удовольствием чего - нибудь выпил.
Я уже собрался уходить когда к дверям бара подошла высокая эффектная брюнетка и порывшись в миниатюрной дамской сумочке достала ключи. Оказавшись неподалеку, в трех метрах от нее, я вдруг упал, схватился за ногу и жалобно застонал.
- Что с вами! - Оставив свое занятие и показывая великолепные титьки нагнулась надо мной барменша. - Вы ушиблись?
- Хуже. - заскулил я щенком. - Кажется подвернул заднюю конечность.
- Господи, да как же это? - Дыша духами и молодым телом беспомощно и глупо спросила она. - В больницу ведь надо. Подождите, я открою бар и вызову скорую.
- Не беспокойтесь. - Слабо, умирающим лебедем попросил я. - Все пройдет.
- Ничего не пройдет! - Открыв дверь и вновь наклонившись надо мной уверила барменша. - Я помогу вам встать, посидите пока в баре.
- Вы очень добры. - Кряхтя и подвывая я помог ей поднять свое несчастное тело и даже разрешил подставить плечо и обнять меня за пояс.
В полутемном и уютном баре я сразу же облюбовал себе место возле тонираванного окна откуда отлично, как на ладони, просматривался вход в банк.
- Не надо скорую, родненькая, мне уже легче. - Со вздохом погружаясь в мягкое полукресло попросил я. - Посижу у вас минут десять, да и пойду дальше. Если конечно можно. Я вас не слишком обременяю?
- Сидите уж, чего там. - С сомнением глядя на мою ногу согласилась барменша. - А может быть я все таки вызову скорую?
- Не беспокойтесь, самое большее, что вы можете для меня сделать это приготовить крепкий коктель мне и себе, разумеется за мой счет.
- Вам я приготовлю, а насчет себя воздержусь. - Проходя за стойку объявила она. - Я все таки на работе. Сейчас должен появиться бармен и я бы не хотела лишний и не нужных разговоров.
- Вот оно что? А я-то думал, что вы и есть бармен.
- Нет, я хозяйка этого заведения. - Выставляя передо мной запотевший стакан и садясь напротив улыбнулась она. - Что не похожа?
- Что вы говорите! - Деланно изумился я. - А на вид вы такая простая и добрая.
- Я и есть простая и добрая, почему я должна быть другой?
- Как акула капитализма и эксплуатотор наемного труда вы просто обязаны быть жадной, жестокой и желчной. Вас как зовут.
- Это так важно? - Прикуривая сигарету усмехнулась она.
- Конечно. Для меня это важно. - С жаром заверил я её. - Теперь я буду посещать только ваш бар. Меня зовут Костя, можно просто Кот.
- Ого! - Вздернула она крутую тонкую бровь. - Начало многообещающие и мне не остоется ничего иного как тоже назвать свое имя. - Привстав, с легким полупоклоном она протянула мне руку. - Наталия Федько.
- Константин Гончаров. - Также привстав повторил я и облобызал её ручку.
- Однако вы, господин Гончаров совсем не промах и я нисколько не удивлюсь если если узнаю, что вы симулянт и ваша нога не более как предлог.
- Вы даже не представляете себе как ужасно она болит, но как настоящий мужчина эту боль выказывать я не вправе. К тому же видя вас я забываю обо всем на свете. - Выплюнув всю эту кучу словесного мусора я уставился в окно и словно очнувшись резко спросил. - Зачем вы врете?!
- Что?..То есть как?.. - Приоткрыв ярко накрашенный рот захлопала она ресницами. Простите... Вы о чем?..
- Все о том же. - Жестко, со злой улыбочкой ответил я. - Вы врете и врали когда заявили, что в прошедшую среду, в ночь ограбления банка вы не работали!
- Какая глупость! - прийдя в себя заговорила она. - Кто вам это сказал?
- Мне никто не говорил. - Продолжал напирать я. - Я сам это видел. В баре горел свет и виднелось несколько фигур.
- Не может такого быть. - Категорически заявила она и зло усмехнувшись добавила. - А вы не простой Кот, вы Кот Базилио. Допивайте свой коктейль и уходите, тем более уже собираются сотрудники. Анастасия Леопольдовна идет.
В открывшуюся дверь, опасливо и почтительно глядя на хозяку, прошмыгнула старушенция с морщинистым лицом и повадками искушенной и опытной алкашки. Увы, кажется моя темная карта бита. С сожалением и досадой я покидал уютный бар.
- Вы забыли про больную ногу! - Язвительно крикнула она в спину, а я только махнул рукой и хотел хлопнуть дверью, но и тут не повезло, не позволил амортизатор.
В расстроенных чувствах, жалкий и посрамленный я вернулся домой и не отвечая на дурацкие вопросы супруги заперся в кабинете.
Тесть появился только в восьмом часу. Возбужденный и значительный он вытащил блокнот, усадил меня напротив и перелистывая страницы доложил.
- Проверяющий Юрий Кондратов убит из оружия принадлежавшего охраннику Демину, находившемуся на посту. Найденная пуля девятимиллиметрового калибра соответствует его пистолету системы Макарова. Кроме того в стволе этого пистолета присутствуют следы выстрела.
- Прекрасно. - Уныло похвалил я. - А что с Голубевым?
- Голубев в ту ночь ночевал дома и эт подтверждает жена. Как только его поставили в известность, он тут же приехал в банк.
- Как он отнесся к произошедшему? Его реакция?
- Сам я там не был, но говорят, что ему чуть ли скорую не вызывали.
- Так оно и должно быть. - Вяло прокомментировал я. - Другого я не ждал.
- Теперь, что касается сигнализации. Действительно там две цепи, одна общая, а другая стоит на сейфовой комнате и обе они задействованы на милицейский пульт. Однако сработала общая, та что контролируется на посту.
- Значит все просто и ясно. - Совсем упал я духом. - Этот самый охранник Демин, на секунду очнувшись, увидел убегающего Кондратьева, благополучно его пристрелил и поднял тревогу. Ловить в той воде нам больше нечего.
- Да, все склоняются именно к такой мысли, разве что...
- Тесть любимый, говори уж коль начал.
- Против этой версиии решительно настроены медики.
- А кто они такие и почему они против?
- Они говорят, что после удара такой силы Демин скоростным транзитом отправился к праотцам. Он не то что очнуться, он ногой дрыгнуть не успел.
- Много они понимают. - В сердцах сплюнул я. - У человека всегда есть внутренний, не подвластный ему резерв. Орудие убийства нашли?
- Нет, но предполагают, что это был молоток, Демину он проник в мозг.
- Ему крупно не повезло.
- Мне тоже так кажется. Костя, предположим, что все было так как мы думаем, но как тогда объяснить убийство Голубева? Ведь не за просто так его пытали.
- Кто его знает. - Неопределенно ответил я и до хруста в костях потянулся. - Алексей Николаевич, вам не кажется, что пришло время ужина?
- Кажется. Кстати, господин Ищенко, заместитель Голубева, сумму вознаграждения за поимку грабителей оставил без изменений.
- Это он вам сам сказал?
- Нет, но такую информацию я получил из компетентных источников.
- Дай Бог ему здоровья. Интересно, чем Милка нас сегодня будет кормить?
- Кому что, а вшивому баня. Я вижу что ты совершенно охладел к этому делу.
- Вы абсолютно правы.
- Но почему?
- Да потому что и так все ясно. Орудовал Кондратов со товарищами. Кондратов убит охранником, а товарищи скрылись.
- Скрылись. Но скрылись с деньгами, а это для нас самое главное.
- Что - то не улавливаю. - Наивно ответил я. - Поясните.
- Ищенко больше переживает не за шефа, а за потерянные деньги. Досадуя на мою непробиваемую глупость повысил голос тесть. - Ты понимаешь мою нехитрую мысль?
- Понимаю, но что - то не хочется мне всем этим заниматься.
- Можно подумать у тебя есть счет в Швейцарии.
- И не один, Алексей Николаевич, мне кажется, что нам пора двигаться в сторону кухни. Мой нос учуял жареную картошку, а если перед тем как к ней приступить, мы хорошенько закусим огурчиком, то будет восхитительно.
- Было бы что закусывать. - Недовольно проворчал он.
- Мне показалось, что в верхнем ящике вашего стола что - то пищит.
Вечером следующего дня я стоял у подножья небольшого утеса где так любил бывать Алексей Михайлович Крюков. Покрыт он был травой и буйным кустарником, а коегде даже торчали слабосильные деревца. Заходящее солнце било прямо во фронт явственно выделяя известковые обнажения и в их массивах отчетливо виднелиь черные дыры пещер и гротов. Всего я насчитал их полтора десятка, но это только видимых, а сколько их скрывается за цепко сплетенным кустарником? Сколько порушено временем и и ветрами? Об этом можно только догадываться. Что и говорить, неразрешимую загадку задал мне поп. И не только мне если брать во внимание смерть Марии Андреевны. Кому - то эти церковные канделябры и купели очень и очень понадобились. Но кому? Кто кроме старых сельчан знал о тайне священника Крюкова? Да кто угодно. Наверняка те же рестовраторы были в неё посвящены. Рестовраторы. Об этом я как - то не думал, а напрасно, здесь есть отличная пища для размышлений. Допустим, что они услышав эту историю развернули буйную деятельность и пустились во все тяжкие вплоть до убийства старой учительницы. Но они ведь до сих пор ничего не нашли. И это дает основание предполагать, что поиски продолжаются. Вот только где? Наиболее вероятными местами захоронения я бы обозначил три точки. Сама церковь, настоящий утес и дом священника. В церкви только что прошел ремонт и надо думать что реставраторы все облазали с особенным пристрастием. Вести поиски без специальной техники в норах утеса занятие бесперспективное. Значит остается поповский дом.
Солнце уже скрылось за горизонт, вечерние сумерки начали цементировать воздух, а я все сидел под злополучным утесом толком не зная что предпринять. Хотя я понимал, что самым благоразумным с моей стороны было бы на все наплевать и забыть. Но то ли по вредности характера, то ли просто от злости на старухиных убийц сделать я этого не мог.
Тишина стояла какая - то сказочная и таинственная. В мертвом холодном свете Волга казалось серебряной и нереальной. Тучи сначала робко, едва слышно касались Луны, но постепенно наглея вдруг яро набросились на неё черным медведем и наступила тьма. Чиркнув зажигалкой я посмотрел на часы. До полночи оставалось пятнадцать минут. Сбросив наваждение я поднялся и почти на ощупь дошел до машины. Отсюда начиналась дорога на деревню и ориентироваться стало легче. Не торопясь, опасаясь споткнуться и свернуть себе шею я побрел по этой дороге.
Путь до первого сельского домика занял у меня больше получаса. Неожиданно ярко вспыхнула Луна. Миновав десяток домов и дом бабы Любы я уперся в крюковскую изгородь и открыв калитку бесшумно проскользнул во двор. Что я искал? Если бы я сам это знал. Просто ноги сами несли и руководило всем этим какое - то зверинное наитие. И чем дальше я шел тем тревожней и холоднее становилось под ложечкой.
Пройдя вдоль дровяника и обогнув дом я прошел мимо цветника и чуть не вскрикнул от удивления. Разросшийся островок зелени, там где была старая уборная отсутствовал, а на его месте скалилась и чернела свежевырытая яма.
Итак, надо полагать баба Люба банально меня надула. Только зачем? Тут понятно и козе, она прекрасно знала что под этой насыпью находиться. Старая ведьма!
Встав на колени я нагнулся над ямой. Удар по затылку и я стремительно набирая скорость полетел в даль Млечного Пути. Праздничная звездная круговерть вихрем пронеслась мимо и я навсегда оказался в черной бездне космоса. Холод и кромешная тьма окутали все мое тело и эта темнота и могилный мрак были совершенно материальны и ощутимы. Они сковывали мои движения не позволяя двинуть даже пальцем. Не было никакой возможности полнее и глубже вздохнуть.
Прошло не менее минуты прежде чем я понял что похоронен заживо. И от этой догадки я сделался холоднее чем наволывшаяся на меня земля. Кажется страшнее смерти не придумаешь. Я не умер толькл потому что лежал вниз лицом на руках и под ними остался воздух, но в самом скором времени, когда кончится кислород начнется удушье и смерть моя будет мучительна. Придурок, я все таки добился своего и ничем теперь не поможешь, да и время мне отпущено совсем немного. Нужно хоть перед смертью потратить его с умом. Например хорошенько помолиться. Покаяться Богу в своем неверии, возможно это поможет мне попасть в рай. И все таки, господин Гончаров, находясь на смертном одре я вынужден вам заявить официально. Вы кретин и идиот каких не видел свет. Купиться так дешево. Наклониться над собственной могилой, и при этом бараном подставить под удар затылок! На это не пошел бы и первоклассник. Но какова баба Люба! Старая стерва. Ну ничего, недолго ей осталось. На том свете я встречу её подобающим образом! Что это?!
Неясный, едва различимый разговор надо мною заставил мое сердце подпрыгнуть от радостии надежды. Неужто чья-то добрая душа проследила мой путь и решила мне помочь? Если так, то я всю жизнь буду за неё молоиться!
Уже через десять минут, извлеченный Григорием Федоровичем и Александром Трофимовичем, дрожащий и страшный, пританцовывая от холода я слушал рассказ бабы Любы.
- Еще светло было, когда я их заприметила. Один раз проехали, потом другой, а потом машину оставили за последним домом и крадучись зашли сюда. Мне из окошкато стало не видно, так я в огород переметнулась и глядеть начала. Солнышко уже село. Тогда они посовещались и начали копать. Потом совсем темно стало, Луна скрылась и все. Я было хотела их шугануть, да боязно стало. Дай, думаю до Трофимыча добегу, а там сообща и решим, что с ними делать. Только у плетня пошевелилась, а они услышали. Один другому говорит. - Кто - то здесь есть. А тот ему отвечает. - Иди посмотри, а если что, то лопаткой по тыкве и концы в яму. Тут я совсем перепугалась. Замерла на месте. Стою ни жива, ни мертва. Думаю, эти точно порешат - не сморгнут, верно они и погубили Маньку. Ну пошарили они фонариком, слава Богу меня не нашли и начали копать уборную. Ну, думаю совсем чокнутые люди, а сдвинуться все одно боюсь. Сколько прошло - не знаю, наверное около часа, а может и побольше. Выкопали они яму и стали друг на друга материться, а тут аккурат и Константин забрел. Они перепугались и в цветы залегли. Константин - то нагнулся, хотел в яму посмотреть, ну тут они его и жахнули. Думаю, убили наверное, а выйти не могу, боюсь сильно. Подождала когда они тебя закопают, да уедут, а потом уже за подмогой побежала. Слава Богу успела.
- Спасибо тебе тетя Люба, а на какой машине они приезжали?
- Так на обыкновенной, на белой.
- На белой это хорошо, а какая марка?
- Я в этом не разбираюсь, машина она и есть машина. Ну вот такая же как у тебя только белая, а стекла на ней черные.
- Понятно, а они друг друга по именам называли?
- Не припомню, далековато мне до них было, плохо слышно.
- Ну что ж и на том спасибо.
- Спасибом тут не отделаешься. - Справедливо заметил Трофимыч.
- Господи, ну конечно. - Суетливо спохватился я. - Но где в такое позднее время можно взять? Половина второго.
- Было бы на что, - ухмыльнулся Федорыч, - а где, это мы сами скумекаем.
- А где будем пить за мое воскрешение? - Передавая деньги осведомился я.
- А вот к Любе, к твоей спасительнице и пойдем. - Порешил мэр. - Не выгонишь?
- А чего мне? Наоборот хорошо. Люди в избе. А то я страху - то сегодня натерпелась. Не приведи Господь.
Празднование воскрешения из мертвых затянулось до утра. Только с рассветом пьяные и сытые старики расползлись по домам, а я с позволения бабы Любы, на пару часов прикорнул на её кухонной койке.
С перебинтованной гудящей головой, как во сне, в десять утра я уселся за руль.
- Ну что, Константин Иванович, надеюсь последний инцидент заставит вас поумнеть. Можно сказать с того света вас вытащили.
- Безусловно, господин Гончаров, теперь я буду осторожнее. Однако ответьте мне, что означало это нападение?
- Оно означало простую истину, если ты и впредь будешь совать свой нос туда куда тебя не просят, ты его попросту лишишься. А ещё это означает, то что бандиты не оставили своей идеи завладеть церковным добром. Но тебя это больше не должно волновать, разумеется если ты собираешься ещё немного пожить.
К моему появлению Милка отнеслась своеобразно с присущей ей характерностью.
- Доигрался? - С трудом скрывая торжество ехидно спросила она.
- Замолчи, женщина. - Слабо отмахнулся я. - Не до тебя.
- Погоди, скоро тебе напрочь голову скрутят, идиот!
- Стерва. - Подумав ответил я. - Ты наверное этого ждешь не дождешься.
- Очень ты мне нужен! - Хмыкнула она вытащила флакончики перекиси и спирта. - Садись - не дергайся, я как следует обработаю и поменяю повязку. Кто тебе накрутил эту тряпку? - Обливая голову перекисью брезгливо спросила она.
- Баба Люба. - Вступаясь за свою спасительницу обиженно ответил я. Если бы не она - лежать бы мне в сырой земле.
- И чем это тебя звезданули?
- Не знаю, но по логике вещей ударили лопатой.
- Господи, да где ж тебя носило? На кладбище что ли?
- Ты недалека от истины. - Послушно подставляя голову ответил я. Меня ударили, а потом закопали в старом сортире, где холодно и страшно.
- Еще лучше! - С хрустом отдирая марлю воскликнула Милка. - Мамочки, да ты знаешь, что тут у тебя твориться?
- У меня глаз на затылке нет.
- У тебя их вообще нет. Собирайся и мотай в больницу.
- Сама туда иди. Умная какая. Как разбинтовала, так и забинтовывай и больше от тебя ничего не требуется.
- Пожалуйста. - Фыркнула она. - И так кретин, так ещё столбняк нападет.
- Много болтаем. - Строго заметил я. - Обрабатывай рану и точка.
- Как хочешь, но учти, сначала я должна выщипать тебе волосы вокруг.
- Щипли. - Самоотверженно согласился я и началась пытка.
- Не ной, козел. Не мама велела, сама захотела. - Периодически подбадривала она на что я не менее любезно отвечал.
- Инквизиторша! И даже инквизиционный трибунал и тот бы содрогнулся от твоих зверских деяний. Стерва.
- Еще одно слово и тебе будет больно. - Пообещала она.
На такой вот ноте мы закончили разговор и перевязку, после чего я удалился отдыхать и проспал весь день и ночь до следующего утра, благо никто меня не беспокоил. Блаженный сон временами чередовался с могильным ужасом и кошмарными подробностями недавно пережитыми мною. Тетя Люба, моя избавительница, почему - то являлась ко мне с косой и старательно сталкивала меня в яму и ей помогал сельский мэр, господин Трофимыч.
Утро следующего дня опять началось с экзекуции. Милка вновь решила менять мне повязку и делала она это с удовольствием, с великим изуверским наслаждением. Даже не удосужившись как следует обработать перикисью она кровожадно рвала бинт и от этого мне было больно и тоскливо.