Зачастую мошенники прикрывают свой обман «благородными» целями своей деятельности: сбором денег на строительство православного храма или детского дома для сирот, иногда — для лечения больных детей или другой не менее чистой и возвышенной цели.
Философ Дубровский так комментирует это явление:
«За немногими исключениями обман — безнравственная форма защиты собственных интересов. При этом, однако, создается видимость соблюдения нравственных и других социальных норм (принципов честности, справедливости, юридических законов и тому подобное), что как бы удваивает обман, обусловливает двуплано-вость всякого акта обмана.
Без создания такой видимости, без тщательного камуфляжа своих действительных устремлений обманывающий не может рассчитывать на успех. Поэтому тот, кто стремится достигнуть своей практической цели ценой обмана, выступает, как правило, под личиной поборника истины, добра и справедливости.
Сколько раз нам читали высокую мораль творцы подлого обмана! Сколько раз под покровом выспренных речей торжествовала ложь, хитроумная, уводящая от истины и ответственности полуправда!»
Для того чтобы внушить своим потенциальным жертвам чувство доверия к себе, мошенники используют все возможные и невозможные средства: до тонкостей разработанные легенды, точно рассчитанную мимику, интонацию, одежду и многое другое.
Начнем с невербальных средств. Вот как пишет об умении создавать доверительную атмосферу при помощи жестов Аллан Пиз:
«Испокон веков открытая ладонь ассоциировалась с искренностью, честностью, преданностью и доверчивостью. Клятвы обычно даются с ладонью на сердце, в суде, когда даются показания, поднимается рука с открытой ладонью. Когда люди полностью откровенны с вами, они протягивают вам одну или обе ладони. Жулики и профессиональные обманщики обладают особым талантом — приводить в соответствие свои невербальные сигналы словесным лживым высказываниям. Чем лучше они используют во время лжи невербальные жесты, характерные для человека, говорящего правду, тем профессиональнее они в своей области. Открытые ладони поощряют собеседника быть более доверчивым и откровенным».
Немаловажное значение в создании благоприятного впечатления имеет улыбка на лице. Дейл Карнеги писал:
«Дела звучат громче всяких слов, а улыбка говорит: «Вы мне нравитесь. Вы делаете меня счастливым. Я рад вас видеть». Вот почему собаки пользуются такой любовью.
Увидев нас, они выказывают нам свою радость всеми доступными им способами. Поэтому вполне естественно, что и мы рады их видеть».
Далее мистер Карнеги пишет, что только искренняя, идущая от сердца улыбка способна вызвать у людей чувство доверия, а искусственная, натянутая улыбка лишь раздражает.
Поэтому талантливый обманщик, прежде чем обмануть человека, должен в какой-то степени если не полюбить его, то хотя бы отнестись с симпатией. Как правило, жулики высокого разряда вызывают впечатление весьма обаятельных людей. Вот пример из жизни знаменитой авантюристки Соньки Золотой Ручки, описанный Аллой Боссарт в статье «Мышеловка для графини» («Interpol-express», № 4, 1996).
«…Подъезжая к Клину, в вагоне третьего класса, где она промышляла по мелочам, Сонька заприметила красавца юнкера. Подсела, поклонилась, польстила ему «полковником» и так простодушно, во все глаза (силу которых уже знала хорошо) разглядывала его кокарду, ментики, сверкающие сапоги и чемоданчик возле них, что молодой военный немедленно ощутил порыв, свойственный всем мужчинам, встречавшимся на Сонькином пути: защитить и опекать эту девочку с лицом падшего ангела по возможности до конца своих дней.
Обворожительная наивность, излучаемая всем ее прелестным обликом, действовала на людей гипнотически: ей тут же принимались выкладывать душу. Миша Горожанский не был исключением. На станции Клин Соньке уже ничего не стоило услать покоренного юнкера за лимонадом.
Это был первый и последний раз, когда Сонька попалась с поличным. Но и тут сумела выкрутиться. В участке она безутешно разрыдалась, и все, включая облапошенного и отставшего от поезда Мишу Горожанского, поверили, что девушка взяла чемодан попутчика по ошибке, перепутав со своим. «Эти глаза не могут лгать», — пламенно поручился влюбленный юнкер».
Создание образа простака
Хитер не тот, кого считают хитрым, а кого принимают за простака.
П. С. ТарановВ принципе данный прием является частью более общего способа психологического воздействия — «внушения чувства доверия», описанного выше, однако иногда приобретает самостоятельное значение.
Еще в 1647 году Бальтасар Грасиан четко сформулировал данный принцип: «Употреблять расчет, но не злоупотреблять им. Напоказ его не выставляй, тем паче не позволяй разгадать, расчет надобно скрывать, он настораживает, особливо расчет тонкий, он ненавистен людям». Впрочем, практическое применение данного метода можно обнаружить в книге, написанной за три столетия до «Карманного оракула», — в «Декамероне» Джованни Боккаччо. Там рассказывается история об одном парне по имени Мазетто, который проник в женский монастырь под видом глухонемого. Его расчет был прост: если и захотят молодые монашки согрешить с мужчиной, то в первую очередь с тем, кто не сможет потом проговориться. Так и произошло.
Правда, потом Мазетто пришлось пожалеть о содеянном: он пользовался у монашек такой популярностью, что едва не погубил свое здоровье. Пришлось им даже составлять график использования любвеобильного «немого».
Это, так сказать, крайняя степень применения «принципа простака», на деле же все происходит значительно тоньше и естественнее. Суть данного приема заключается в том, что мошенники всеми доступными им способами стараются создать у человека ощущение его интеллектуального превосходства, одновременно нарочито принижая свои собственные умственные способности. В результате человек теряет бдительность, так как не ожидает какого-либо подвоха от простака, с которым он якобы имеет дело. На самом же деле простаком и «лохом» оказывается он сам.
У китайцев есть специальное название для данного приема — «притвориться свиньей, чтобы убить тигра». Он означает, что от сильного врага скрывают клинок меча, представляются глупым, как свинья, поддаются во всем, изображают дружескую улыбку и прислуживают, подобно рабам. Но как только представляется случай, раб превращается в палача.
Иногда этот прием несколько модифицируется. В этом случае мошенники создают иллюзию того, что потенциальная жертва обмана обладает большим знанием, чем они, и на этом может что-то выиграть. На самом деле оказывается, что знание жертвы было ложным и служило лишь приманкой с целью вовлечь настоящего простака в преступную игру. Вот как описывает этот прием реальная жертва обмана, попавшаяся на крючок:
«…помню, стояли 3–4 столика и поблизости ряды стульев. За ближним столиком и около него сидели какие-то люди в темно-серых комбинезонах, похожие на танкистов. Четверо из них играли в карты. Два или три человека сидели тут же, наблюдая за игрой. У одного из игроков (он сидел близко ко мне) из брючного кармана виден был уголок белого носового платка. Я бы не обратил на это никакого внимания, но кто-то из присутствующих подошел и незаметно для самого играющего потихоньку вытащил этот платок. На нем был завязан узелок. Вытащивший развязал узелок — там оказался бумажный рубль. Я внимательно наблюдал, что же будет дальше. Вытащивший рубль положил себе в карман, подняв с пола обрывок газеты, оторвал кусочек, скомкал и завязал носовой платок так же, как был ранее завязан рубль. Затем осторожно засунул этот платок обратно в тот же карман играющему. Потом начал разговор с играющим, спросил между прочим: «Что у тебя из кармана торчит?» Тот ответил, что цыганка гадала и завязала рубль на счастье. Вытащивший сказал, что цыганка обманула, завязала какую-нибудь бумажку вместо рубля. Игрок ответил, что этого не может быть, ведь он сам видел, как она завязывала рубль. Начался спор. Играющий предложил на спор часы, другой что-то порядка 10 рублей. Владелец часов сказал, что часы дороже стоят.
Настолько все выглядело естественным, что я, осторожный в жизни человек, вмешался в этот спор и предложил 50 рублей (в то время сумма приличная): я же был уверен в своем выигрыше. Когда ударили по рукам и хозяин платка вытащил и развязал его, там оказался… рубль!
Я обалдел в буквальном смысле, ведь собственными глазами видел, как завязывали клочок газеты. Пока соображал, приходил в себя, тех ребят с моими 50 рублями уже не было.
Собрал морячков-корешей с целью расправиться с обидчиками, но, увы, они как сквозь землю провалились, да и затея была бессмысленна. Только по прошествии какого-то времени я разгадал технологию этих мошенников. Работали по сговору, все было заранее спланировано. Работали на простачка вроде меня, хотя, думаю, что на эту удочку мог попасться любой другой.
Я обалдел в буквальном смысле, ведь собственными глазами видел, как завязывали клочок газеты. Пока соображал, приходил в себя, тех ребят с моими 50 рублями уже не было.
Собрал морячков-корешей с целью расправиться с обидчиками, но, увы, они как сквозь землю провалились, да и затея была бессмысленна. Только по прошествии какого-то времени я разгадал технологию этих мошенников. Работали по сговору, все было заранее спланировано. Работали на простачка вроде меня, хотя, думаю, что на эту удочку мог попасться любой другой.
В кармане было два одинаковых носовых платка, в каждом завязано по рублю. В момент, когда хозяин извлекал из кармана якобы платок с бумажкой, он просто незаметно заталкивал его подальше, а извлекал другой, такой же, но с рублем» (журнал «Мошенники», № 3, 1996).
В каждой стране есть свой знаменитый детектив, которому под силу распутать любое преступление. У англичан это Шерлок Холмс, у американцев — Пинкертон, у французов — комиссар Мегрэ. Оказывается, у китайцев тоже есть свой гений сыска — господин Пэн, прототип которого действительно жил в XVII–XVIII веках в императорском Китае и возглавлял один из уездов страны. Господин Пэн оказался проницательным полицейским и расследовал множество самых запутанных преступлений.
Однажды он расследовал дело о двойном убийстве — мужчины и молодой женщины.
Женщина была задушена, а мужчина обезглавлен, причем головы нигде не было, так что его нельзя было опознать. Женщину же опознал ее отец, который сказал, что последнее время она жила со своим мужем по имени Яо Гуанчжи. Муж убитой, естественно, отрицал свою причастность к преступлению, хотя его поведение вызвало у господина Пэна подозрение. В то время когда был обнаружен труп его жены, он развлекался с хорошенькой соседкой — госпожой Ли. Муж ее, согласно показаниям подружки Яо Гуанчжи, несколько дней назад уехал за товарами и вернется не скоро. Все это наводило господина Пэна на мысль, что молодые люди, сговорившись, убили своих супругов, чтобы жить вместе.
Он приказал подвергнуть подозреваемого Гуанчжи допросу с пристрастием, но тот упорно настаивал на своей невиновности и кричал, что его бьют незаслуженно. Между тем явных улик против Гуанчжи и госпожи Ли у Пэна не было, и он решил изменить тактику поведения. Он приказал прекратить допрос, извинился перед Яо Гуанчжи за побои и даже выдал ему денежную компенсацию за причиненный моральный ущерб. После чего он отпустил подозреваемых домой. На прощание он сказал Яо Гуанчжи: «Иди, похорони свою жену и занимайся своими делами. Поверь, что я отомщу за твою жену негодяю, который ее убил!»
Арестованные поблагодарили Пэна и отправились восвояси. Но хитрый господин Пэн направил по их следам своего лучшего сыщика. Тот обнаружил, что они пошли в дом к госпоже Ли. Сыщик осторожно отклеил бумагу на окнах их дома и увидел, что они весело пируют за богато накрытым столом. Госпожа Ли подливала Яо Гуанчжи вино со словами: «Выпей еще два кубка за полученные сегодня удары». Тот отвечал: «Завтра мы избавимся от этой штуки, которая может нас погубить. Тогда у меня камень с души упадет». Женщина произнесла: «Теперь мы можем навечно стать мужем и женой. Ты избавился от нее, а я от него», — и она поднесла кубок с вином к губам Яо Гуанчжи. Услышав все это, сыщик ворвался в комнату и заковал захваченных врасплох преступников.
В данном рассказе господин Пэн притворился, что поверил россказням Яо Гуанчжи, и тем самым заставил того расслабиться и утратить бдительность. Прикинувшись простачком, Пэн проявил мудрость и тем самым обманул убийцу, заставив того проговориться.
Бывший профессиональный карточный игрок экстра-класса Анатолий Барбакару в своей книге «Записки шулера» неоднократно пишет, что хорошо играть в карты — еще полдела. Для того чтобы выиграть, нужно убедить потенциального партнера, что ты играешь не лучше его. А вот эта задача порою оказывается весьма непростой. Поэтому профессиональные игроки вынуждены прибегать к различным хитростям, чтобы заманить своих жертв за карточный стол. Некоторые шулеры достигали в этом искусстве подлинного совершенства, обманывая не только наивных «лохов», но и своих «братьев по ремеслу», что ценилось гораздо выше, да и приносило куда больший доход. Вот пример из его книги:
«…на Привозе у входа, в самом зловонном людской мерзостью месте, растерянно стоял сельский гражданин. В немыслимых полосатых штанах с мотней у колен, в немыслимом крапчатом пиджаке на вырост, лоснящемся от огородной грязи, в соответствующей костюмному ансамблю кепке набекрень. Растерянно рылся в карманах, искал чего-то.
Выворачивая, извлекал на свет Божий их содержимое: грязные тесемки, базарные квитанции, огрызки бублика, носовой платок, которым, должно быть, обтирал и сапоги. И вдруг — засаленную лохматую колоду карт и стопку, толстенную стопку разнокалиберных грязных купюр. Извлеченные вещи наивно и доверчиво держал пока в руке.
— Что, батя, посеял? — сладко посочувствовал возникший подле гражданина один из хозяев этого не самого уютного места под солнцем.
— Шо? — отозвался батя, не прерывая поисков.
— О, карты, что ли? — изумился вроде сочувствующий. — Ну.
— Ты шо, батя, в карты играешь? — явно подхалимажно сбился на сельский говор подошедший.
— Та, играю, — доверчиво, как соседу через плетень, подтвердил гражданин.
Что тянуть. Заманил этот привозный подхалим мужичка в игру. Мужичок его и нагрузил на восемнадцать штук. И пришлось платить. Потому как кличка у мужичка была Маэстро».
Подбрасывание ложных доказательств
Когда люди не верят ни во что, они готовы поверить во все.
Ф. ШатобрианДавно известно, что человек гораздо больше доверяет идеям, возникающим в его собственной голове, нежели тем мыслям, которые преподносят ему другие люди. Поэтому опытные мошенники всегда стараются избегать прямого давления на свою жертву, а предпочитают косвенное воздействие на его образ мыслей. Для этого они как бы ненароком подбрасывают ему определенную информацию, выводы из которой он должен сделать сам. Искусство интриги состоит как раз в том, что при грамотной подаче определенных фактов обманываемый человек должен сделать именно те однозначные выводы, на которые и рассчитывает обманщик. В какой-то мере это напоминает шахматную игру, где опытный гроссмейстер, подставляя под удар свои пешки или нарочито раскрывая фланги, в итоге ставит мат доверчивому противнику. При этом должно быть одно обязательное условие — доказательства должны быть подброшены как бы случайно, ненавязчиво, косвенно, не напрямую, только тогда они не вызывают подозрения.
В романе графа Салиаса «Кудесник» есть эпизод, когда сам Калиостро — этот король проходимцев и мистификаторов пал жертвой обмана со стороны другой, не менее ловкой авантюристки — графини Ламот. Ей нужно было подружиться с Калиостро, и она сделала это, зная его слабое место — горячее желание быть представленным при королевском дворе.
Весьма ненавязчиво она дала понять итальянцу, что может это сделать, и прожженный мошенник купился на уловку графини. Но лучше предоставим слово Евгению Салиасу:
«Калиостро, надо сказать, не сразу поддался ловкой графине. Только через два-три дня после первого свидания он был вдруг побежден одной маленькой подробностью. Графиня Ламот, условливаясь со знаменитым волшебником, когда повидаться, назначила один вечер, но затем спохватилась и объявила, что она перепутала дни и в этот вечер несвободна, ибо должна быть на маленькой вечеринке. При этом Иоанна своей хорошенькой ручкой достала из кармана раздушенную записку на бледно-розовой бумажке с золотым обрезом. Заметив вскользь, что она сильно близорука, графиня попросила его прочесть, какое ей назначают время в этой записке. Калиостро взял розовый листочек и, приблизив к свету, почувствовал вдруг, что сердце в нем встрепенулось. Четыре строчки красивого почерка были внизу подписаны: «Ваша Мария-Антуанетта Французская».
Кудесник с европейской славой был в одно мгновение очарован изящной красавицей, бывающей запросто на интимных вечерах самой королевы».
Разумеется, записка была поддельной, но для авантюристки это не имело значения. Главное, что после такой инсценировки Калиостро был в ее власти.
Для другого примера «косвенного обмана» можно обратиться к нашей истории.
В 1382 году татарский хан Тохтамыш осадил Москву. Несмотря на долгую осаду, татары не смогли взять город. Тогда они пошли на хитрость. Русские нижегородские князья, противники Москвы, находившиеся в войске Тохтамыша, обратились к москвичам, которые терпели тяжелые лишения вследствие осады, с предложением впустить татар в город, уплатить им дань, а взамен поклялись, что монголо-татары никого нетронут. Москвичи поверили русским князьям. Но когда ворота открылись, враги начали убивать жителей.