Соломко Наталья Зоревна Пожарный кран No 1
Наталья Зоревна СОЛОМКО
Пожарный кран No 1
Повесть
________________________________________________________________
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Часть первая. ПРОПАЛА ДЕВОЧКА...
Что такое елки
Михаил Павлович и Кузя
Машина
Директор Сергей Борисович
Яша Айрапетян и скверная К°
Дом на берегу моря
Общий сбор
Знаменитый Павлик
Что такое инфаркт
Чужие несчастья
Умный первоклассник
Где Анька? Где графин?
Василий Балабанов в роли Бабы Яги
Образцово-показательный ребенок
Вова Гусев отправляется на елку
Третий лишний
"Честное слово" без крестиков
Михаил Павлович начинает волноваться
Обойдемся без милиции!
Незнакомец в черных очках
Место преступления
Директор поет песню
Чья это пуговица?
Почему он стал таким?
Сергей Борисович идет по следу
Часть вторая. ПОЖАРНЫЙ КРАН No 1
Где Анька?
Аня, дай душу!
Анькина очередь
Анька и Карл Иванович
Заступник Айрапетян
Про Машеньку
Погоня
Человек в черном - кто он?
Суп с котом
Некоторые печальные подробности из жизни Змея Горыныча
Новая беда
На поиски Аньки
Друзья ссорятся навеки
"Пой мне песню про любовь!"
В заколдованном лесу
Мятежный Зайцев
Василий Балабанов в роли Змея Горыныча
Изгнанники
Как жить дальше?
Товарищи по несчастью
Режиссер Еремушкин принимает по педагогическим вопросам
Незваный гость
Упрямец Айрапетян
Специалистка Верочка
Вальс в сугробе
Слезами горю не поможешь
Знаменитый актер и великий реформатор
Директор Дома пионеров делает открытие
Анька и Кузя
Гори, сияй!
Они больше так не будут
Аня Елькина начинает новую жизнь
________________________________________________________________
...Аня Елькина пропала за полчаса до начала первой елки. Бесследно. Только пальто, шапка и шарфик остались на вешалке...
Случилось это так: Мотя дал ей графин и скомандовал:
- Анька, сбегай за водой!
И хотя Анька терпеть не могла, чтоб ею командовали, она послушалась: толстый, добродушный Мотя был сегодня дежурным режиссером и командовать, стало быть, имел право. Она взяла графин, выскочила в коридор - и с этой минуты больше никто не видал ни Анъки, ни графина...
То есть графин-то потом нашелся. Если, конечно, это можно было назвать графином...
Пропала! Исчезла! И сколько ни бегали по Дому пионеров, сколько ни кричали, в одиночку и хором: "Анъка, Анъка, где ты?" - ни ответа, ни привета.
Если бы такое случилось в диких джунглях, ну, тогда понятно: заблудилась, попала в лапы какому-нибудь хищнику... Но в Доме пионеров откуда хищники?
Меж тем в зале уже собрались зрители и изо всех сил хлопали в ладоши, требуя, чтоб артисты поскорее начинали.
А как тут начнешь, если Бабу Ягу играть некому?..
Часть первая
ПРОПАЛА ДЕВОЧКА...
Шерлок Холмс нетерпеливо ударил
себя ладонью по колену.
- Ах, если б я сам там был!
воскликнул он. - Это, по-видимому,
чрезвычайно интересное дело...
А. Конан Дойл. "Собака Баскервилей"
ЧТО ТАКОЕ ЕЛКИ
Это надо сразу объяснить, чтобы понятно было, кто такие наши герои, чем они занимаются.
Каких только кружков и секций не было в Доме пионеров: туристы, авиамоделисты, юннаты, самбисты, фотографы, шахматисты... И все они с утра до вечера носились по коридорам, спорили, иногда ссорились, шептались, смеялись, толкались в очереди в буфете, сломя голову мчались на занятия... И конечно, каждый считал, что его кружок - самый лучший!
Считали так и наши герои - юные актеры из пионерского театра "Глобус":
- У нас замечательно! Мы спектакли ставим!
- Па-адумаешь! - отзывались остальные. - А мы...
Остальным, между прочим, тоже было что рассказать.
- У нас ребята отличные! - кричали юные актеры.
- Па-адумаешь! У нас тоже!
- У нас знаете как весело!
- Па-адумаешь! А у нас что, грустно?
И тогда юные актеры говорили самое главное:
- А у нас - елки!
- Па-адумаешь... - вздыхали все остальные и умолкали. Потому что больше сказать им было нечего. Ну, разве что бурчал кто-нибудь:
- Зато у нас каникулы, а вы там вкалываете, как каторжные.
Но это он от зависти, нет сомнения. Потому что было так: наступали зимние каникулы, и весь Дом пионеров отправляли отдыхать: играть в хоккей, кататься на лыжах, бегать в кино. Да мало ли у детей игр и развлечений. А юные актеры оставались работать! Понимаете - как взрослые! Некогда, некогда было им отдыхать! Без них не обойтись. Ведь Новый год - праздник таинственный и волшебный, тут никак нельзя без сказки.
Пусть Добро и Зло сойдутся лицом к лицу. Пусть Зло ворожит, колдует, заманивает. Пусть даже покажется, что оно - сильнее! Но нет - Добро победит. Это необходимо знать всем и каждому, чтобы не бояться, не отчаиваться: Добро сильнее Зла!
И вот, чтоб об этом не забывали, и мчатся ранним утром в Дом пионеров юные актеры. И, пока зрители сдают пальто, носятся по коридорам, шумно рассаживаются в зале, за кулисами происходят интереснейшие превращения.
Анька Елькина, например, превращается в Бабу Ягу, и так просто и ловко это у нее получается, будто всю жизнь она только и делала, что летала на помеле и воевала со всякими хорошими людьми. А задира и троечник Вася Балабанов вдруг становится примерным мальчиком Андрюшей, которому поручено Бабу Ягу перевоспитать. И он ее перевоспитывает. Хотя, в глубине души, очень ей завидует. Балабанчику хочется играть Бабу Ягу - такая роль прекрасная! Он тайком ее выучил и дома репетировал перед зеркалом. Играть примерного Андрюшу Балабанчику скучно.
А вот сидят на диване и мирно беседуют Вова Гусев и Генка Овсянников. Разве можно предположить, что через некоторое время они превратятся в Змея Горыныча и Доброго Молодца и сойдутся в смертном бою? Между прочим, Генка победит, хоть Вова чуть не на голову выше.
А это, знакомьтесь, Айрапетян и Зайцев. Сейчас они превратятся в Робинзона и Пятницу. Чтобы круглый отличник Слава Зайцев стал похож на дикаря, приходится извести целую коробку грима! Верочка, самая красивая девочка в Доме пионеров, конечно же, Снегурочка.
"Приготовиться к началу!" - скомандует дежурный режиссер.
И сказка начнется! Сколько будет приключений и переживаний. Но Добро непременно победит. Юные зрители будут хлопать в ладоши, а потом, съев подарки, побегут домой, довольные. Им и в голову не приходит, что через час все начнется сначала. И опять Добро победит.
А вечером, когда кончится третья елка, режиссер Михаил Павлович Еремушкин соберет своих сказочных героев в репетиционной комнате и достанет общую тетрадь в оранжевой обложке (кто ж не знает, что в эту ужасную тетрадь он записывает замечания по елкам!) и скажет:
- Милые мои, вас что, кормят плохо? Или вы не выспались нынче?
Юные актеры будут виновато смотреть в пол.
- Василий, тебя придется показать врачу, - нахмурится Михаил Павлович. - У тебя не ревматизм ли?
- Почему это? - заморгает Балабанчик.
- А потому, Василий, что в твоем возрасте не шаркают ногами, не плетутся по сцене едва-едва...
- Верочка! - с укором скажет Михаил Павлович. - Все, что ты делаешь на сцене, просто обворожительно. И если к тому же в зале станет слышно, что ты там такое говоришь, я тебе в ноги поклонюсь! Это, кстати, ко всем относится: не бормочите под нос, зритель должен слышать то, что говорят на сцене, иначе ему станет скучно и он примется есть подарок, позабыв о вас... Геннадий, если ты и завтра будешь горбиться и сутулиться, сниму с роли, имей в виду. Добрые молодцы - люди военные, у них выправка, ясно? Владимир, что там с тобой опять произошло?
Вовка Гусев будет молчать: Вовка не ябеда.
- Я спрашиваю, кто привязал хвост Змея Горыныча к роялю?! - сурово повторит Еремушкин. - Анна, а ну погляди мне в глаза!
- Это не я!
- Это не она! - подтвердит дежурный режиссер, которому по службе положено знать все. - Это мальчишки из балета...
- А ты куда глядишь? - рассердится Михаил Павлович, а потом скажет: Что ж, рабочий день закончен. Бегите домой.
Но расходиться не хочется...
- Михал Палыч, посидим немного! - примутся канючить юные актеры.
Михаил Павлович сядет на огромный старый диван, и все кинутся занимать место поближе. И обязательно кто-нибудь попросит:
- Михал Палыч, расскажите про войну!
Но Михаил Павлович только головой покачает - никогда он им про войну не рассказывает. А рассказывает он им о театре, о великом реформаторе сцены Константине Сергеевиче Станиславском, портрет которого висит на стенке напротив... Юные актеры слушают и смотрят на Константина Сергеевича, он уж давно им как старый добрый знакомый. А Константин Сергеевич глядит на них и тоже будто слушает.
Больше всего юным актерам нравится, как Константин Сергеевич, если увидит на сцене неправду, сердится и кричит: "Не верю!" Мол, так в жизни не бывает! Не любит неправду старик!
А потом Михаил Павлович смотрит на часы и охает:
- Живо домой! Поди, родители вас уже с милицией ищут!
И приходится расходиться. А не хочется, ох, не хочется.
- Дай вам волю, вы и ночевать тут будете! - хмурится Михаил Павлович. И он прав.
Теперь ясно, что такое елки? Это когда ты с утра до вечера занят серьезным делом! И с утра до вечера рядом с тобой друзья! И тебя понимают! И не хочется, не хочется расходиться!
МИХАИЛ ПАВЛОВИЧ И КУЗЯ
Мы расскажем только об одном дне елочной поры, о том, когда пропала Анька Елькина.
Видно, такой уж невезучий он выдался: неприятности начали преследовать всех с самого утра.
Михаил Павлович, например, поссорился с Кузей и очень это переживал.
Поскольку повесть наша только-только начинается и вы еще не очень хорошо знакомы с героями, давайте знакомиться.
Сначала с Михаилом Павловичем. Ему пятьдесят семь лет, но он любит ходить сунув руки в карманы - как мальчишка.
Роста Михаил Павлович богатырского. Он вообще похож на Илью Муромца, только без бороды и усов. Зато брови у него, как и положено, седые, мохнатые. Иногда он довольно грозно хмурит их. Тогда юные актеры сразу испуганно втягивают головы в плечи. Незнакомому человеку может показаться, что Михаил Павлович сердится, а юные актеры его ужасно боятся. На самом деле Михаил Павлович только делает вид, что сердится. А юные актеры только делают вид, что боятся.
Ситуация эта довольно занимательна: Михаил Павлович не догадывается, что юные актеры давным-давно его раскусили, а юные актеры не догадываются: он давным-давно понимает, что они только притворяются. Зато директор Дома пионеров Сергей Борисович отлично догадывается и о том и о другом! И весьма и тем и другим недоволен. Он считает, что Михаил Павлович разбаловал своих воспитанников до того, что по ним плачет детская комната милиции. Но о директоре поговорим позже.
Теперь - о Кузе. Это Михал-Палычев внук. Вообще-то его зовут Алешей, а Кузей его прозвала Машенька, Кузина бабушка, да так и пошло.
С тех пор, как Машенька умерла, дед и внук остались на свете одни-одинешеньки.
Когда-то были у Кузи папа и мама, да вдруг исчезли. Давным-давно, когда Кузя был совсем маленьким. Он плакал, требовал, чтоб они вернулись.
- Где они? - топал Кузя ногами на деда и бабушку. - Куда вы их спрятали?
Машенька молчала и уходила на кухню плакать. А дед принимался бродить по квартире и свистеть. Свистел он всегда одно и то же:
Гори, гори, моя звезда...
Потом Кузя вырос и спрашивать о родителях перестал. Наверно, забыл о них. Но песню "Гори, гори, моя звезда" он и сейчас терпеть не может.
Кузя высокий, почти догнал в росте своего могучего деда. У него румяное круглое лицо и на верхней губе уже пробиваются усы, которыми Кузя гордится втайне.
Кузя - великий, между прочим, изобретатель. Когда он был малышом, то всем говорил, что станет артистом, как дед. Но однажды, гуляя по бесконечным коридорам Дома пионеров, Кузя заглянул в комнату, где вкусно пахло железом, и замер.
Два человека стояли там у окна. Один был знакомый: он часто встречался Кузе в коридорах и угощал конфетами. А другого он видел впервые: человек тот был железный!
Кузин знакомый едва доставал железному до плеча, но бесстрашно копался у него в животе.
- А кто это? - настороженно поинтересовался Кузя, размышляя, не лучше ли просто дать деру.
- Сейчас узнаешь! - торжественно отвечал Кузин знакомый, захлопывая дверцу у железного на животе и щелкая каким-то рычажком.
Глаза железного вдруг вспыхнули рубиновым огнем, он шагнул к обомлевшему Кузе, протянул железную руку и проскрежетал:
- Я - робот! Рад с тобой познакомиться!
И с этой минуты Кузя потерян был для театра раз и навсегда. Потому что понял: нет на свете ничего интереснее железных людей, которые называются роботами.
То есть просто с самого раннего детства Кузя с утра до вечера пропадал в кружке радиоэлектроники и постоянно что-то изобретал. Электронную кошку для ловли электронных мышей. Дверь, открывающуюся на голоса хозяев. Целое семейство маленьких роботов, которые, гудя, катались по квартире взад-вперед и нервировали кошку Муську. Последним взлетом юной Кузиной фантазии был Федя - говорящий скелет на колесиках. У Феди была обширная программа действий: он открывал дверь, когда приходили гости, здоровался, предлагал чувствовать себя как дома и возил из кухни в комнату пустой поднос (чашек Феде не доверяли, он постоянно все ронял, за что был прозван Михаилом Павловичем "полоруким").
Главный номер Фединой программы был таков: в летние сумерки он лениво выкатывался на балкон с сигаретой в зубах и в течение десяти минут меланхолически покуривал, светя пустыми глазницами в прозрачной летней тьме.
Поглядеть на Федю приезжали со всего города, пока не явился участковый милиционер и не предложил немедленно прекратить безобразие.
Михаил Павлович не сдерживал Кузиных изобретательских порывов, с интересом относился ко всей электронной нечисти, заполонившей Кузину комнату, и только раз, когда была изобретена дверь, открывающаяся на голоса хозяев, решительно заявил, что предпочитает старый вариант - с ключом под ковриком.
И вдруг, полгода назад, Кузя все забросил... Случилось это в самом конце лета, когда дед и внук вернулись из Москвы. Кузя стал хмурым, дерганым, молча разобрал своих роботов по винтикам, лег на диван и задумался.
Целый месяц он лежал на диване, мрачно глядел в потолок и думал, думал о чем-то...
На вопрос деда, о чем он думает, Кузя отвечал, что думает о Машине, которая будет управлять человечеством.
Из-за этой-то Машины они сегодня и поссорились.
МАШИНА
Если быть точным, ссориться дед и внук начали еще вчера, вечером. Между прочим, Анька Елькина принимала в этой ссоре деятельное участие: бросала в Кузю тапком и обзывала дураком.
Тут надо сразу объяснить и про Аньку: на время каникул она переехала к Еремушкиным. Потому что Анькина мама лежала в больнице.
- А с ним я жить не буду! - сказала Анька Михаилу Павловичу.
Он - это Максим Петрович, мамин муж.
- Он тебя обижает? - расстроился Михаил Павлович.
- Ничего он меня не обижает! - буркнула Анька. - Он добрый. Только я его все равно терпеть не могу!
А почему она Максима Петровича терпеть не может - поди добейся от нее... Сходил Михаил Павлович в больницу к Анькиной маме, но и она ничего не смогла объяснить.
- Злая она растет, упрямая. Максим Петрович ей: "Аня, пойдем в кино", по-доброму. А она: "Подавитесь вы своим кино!" Уйдет в комнату, запрется. Мы уж с ней и так, и эдак, а она молчит и зыркает исподлобья, как волчонок... - И Анькина мама заплакала. - А у меня скоро маленький будет, мне волноваться нельзя...
И стала Анька жить у Еремушкиных. Честно говоря, Кузе это не очень-то нравилось: вредная Анька все делала ему поперек, да еще и вмешивалась в разговоры с дедом!
Вчера вечером у Кузи было прекрасное настроение: наутро он собирался в лес, кататься на лыжах. Он ждал этого дня с самого начала каникул! Ведь кататься в лесу на лыжах Кузя собирался не с кем-нибудь, а с Катей... Так славно, так радостно было у него на душе, и дернул же черт завести разговор о Машине! Давно известно, что дед про Машину спокойно слушать не может. Не понимает он, слушает и сердито барабанит по столу пальцами. А потом высказывает всякие старомодные идеи. Например: "Человек - это звучит гордо"... И мол, разве может какая-то Машина управлять живыми людьми! Обидно ему, видите ли, за людей.
- Люди! - сердится Кузя. - Да что за важность - люди! Какая от них польза? Они же глупые, дед! Они всегда во всем ошибаются! Неужели ты этого никогда не замечал!
А дед заступается за людей, мол, на ошибках они учатся.
- Только выучиться никак не могут! - Кузя хмыкнул сердито. - Наделают глупостей, а потом начинают страдать и плакать: ах, мы думали, что этот человек хороший, а он оказался плохим! Ах, мы думали, что все будет замечательно, а вышло отвратительно! А кто виноват? Нет, чтоб взять и все сосчитать, все учесть! Чтоб не ошибаться! Но именно считать и учитывать они и не умеют, дед. И ты обратил внимание: не хотят! Зато все время что-нибудь чувствуют! А кому нужны эти глупые чувства!
- Глупый ты... - покачал головой Михаил Павлович. - Глупый и маленький...
А это, между прочим, было уже оскорбление! Кузя - не маленький! Он серьезный, взрослый человек, напрасно дед этого не замечает. Нет, Кузя ему докажет!..
И он стал доказывать, что в наше время без умных, точных, надежных машин - никуда! Машины - вот что в жизни главное! Да здравствуют машины, которые не чувствуют, а считают! Великие машины, на которых все можно учесть и запрограммировать!
- Так уж и все? - хмыкнул Михаил Павлович, а Анька сидела посреди комнаты на табуретке и раскачивалась, действуя Кузе на нервы. - И деревья? И небо?
- Романтик ты, дед, - неодобрительно покачал головой Кузя. - Но, если хочешь, можно и деревья...