— Можно ли отравить человека этой индийской гадостью? — спросил Макар.
— Отравить? — удивился профессор. — Нарочно? Но зачем? А-а-а, понял. Вы думаете, что кто-то решил причинить вред здоровью ваших родственников? Ну… с подобным я не сталкивался. И где преступнику взять вирус? Он есть у меня в лаборатории, а также в спецхранилище в США, но из этих мест его нельзя вынести ни при каких обстоятельствах. В принципе можно было познакомить Елену с человеком-носителем, спровоцировать их близкий контакт… Но это же очень сложно!
Доктор Вернье встал и начал ходить по кабинету.
— Представьте, преступнику пришлось бы сначала найти человека с дремлющим вирусом. Однако как такового определить? Заразившись, человек не знает, что получил возбудитель смертельной болезни, а когда тот активизировался, уже лежит пластом. Ладно, предположим, злоумышленник исхитрился и каким-то невероятным образом вычислил носителя вируса. Но затем надо сделать так, чтобы его кровь попала в кровь Елены. Это очень непростая задача. Однако и это еще не все: необходимо, чтобы женщину укусил рачок! Опасаясь показаться вам подобным попугаю, повторю: без посещения Индии встреча с ним невозможна. И вам не кажется, что убить супругу Захара Назаровича, если вдруг кому-то понадобилось ее устранить, можно более легким способом? Ну, например, подстроить автомобильную аварию?
— Наверное, вы правы, — согласился Макар и ушел.
Тем не менее в душе его поселилась тревога. Федор, Лидия, Нина, теперь Елена — все заболели в течение полугода. Согласитесь, это очень странно.
Макар заглянул в палату к мачехе и обрадовался — Елена оказалась в сознании, более того, помахала ему рукой. Пасынок подумал: профессор не ошибся, лекарство знахарей работает. И уехал в гостиницу. Очутившись в номере, Макар решил связаться по скайпу с женой, рассказать ей об улучшении здоровья Лены. Он открыл компьютер, увидел стартовую страницу информационного портала и понял, что фраза «волосы на голове от ужаса шевелятся» вовсе не образное выражение, а самая что ни на есть правда.
Первой новостью в ленте было сообщение газеты «Болтун» с броским заголовком «Часы Гришкина убивают». Вспотев от гнева, Макар открыл статью и с трудом удержался от того, чтобы швырнуть ни в чем не повинный ноутбук в стену. Но взял себя в руки и начал внимательно читать пасквиль.
«На семью Захара Гришкина водопадом льются несчастья. Сначала якобы от гриппа умерли его младший брат Федор и невестка Лидия. Затем та же болезнь скосила верную домработницу Нину. Теперь жертвой стала супруга владельца фирмы «Чудеса техники». Молодая женщина умерла в страшных мучениях, хотя о ее смерти бизнесмен пока помалкивает. И мы стали задавать вопросы.
Когда с его родственниками случилось первое несчастье? Вскоре после того, как Захар начал продажу своих мегапопулярных часов-напоминалок. Посмотрите архив нашего издания, фото в гламурных журналах и увидите множество снимков, где Гришкин снят с семьей. Чтобы отпиарить хронометр, владелец фирмы, его вторая супруга, сын, невестка, брат с женой, внук, престарелая мать и даже горничная демонстративно носили новинку, расхваливали ее на все лады, называли гениальным изобретением, равным по значимости айпаду и айфону. Оно и понятно, ведь, как говорится, всяк кулик свое болото хвалит. Даже нам брегет показался удобным. Одна из сотрудниц нашей лучшей в мире газеты купила его для своего супруга, но через месяц после получения подарка тот скончался от… гриппа. То, что Федор и Лидия Гришкины умерли от того же заболевания, нас тогда не насторожило. Но когда мы узнали о смерти домработницы Нины и о том, что тело Елены прячут в морге в США, где ее пытались вылечить, стало ясно: дело нечисто.
Мы приобрели часы Гришкина, отправились к профессору, доктору наук Венедикту Парфутину, и задали вопрос: «Скажите, безопасен ли этот прибор?» Ученый тщательно изучил часы и ответил: «Нет. От него исходит сильнейшее излучение, которое уничтожает энергетику человека, нарушает работу всех его органов, изменяет формулу крови. Слабый организм непременно не выдержит, человек умрет, если будет постоянно носить сию пакость. Часы сделаны с полным нарушением законов циркуляции биоэнергии, состоят из пластиковых деталей, которые создают мощную отрицательную, прямо-таки вампирическую ауру. Я категорически не советую приобретать часы-убийцы. На рынке есть другой подобный товар, его производит фирма «Робот-плюс». Вот ее изделия, наоборот, уничтожают злое влияние и подпитывают доброе. Посмотрите на мою руку, сам такие часы ношу». Таково было мнение великого ученого, автора тридцати монографий, огромного количества статей, лауреата международных премий по физике.
Лично я, выйдя из его дома, тут же выбросил свои часы и приобрел новые, от «Робот-плюс». Почему я так поступил? Да просто умирать не хочется».
Взбешенный до предела Макар ринулся к отцу, Захар Назарович тут же позвонил своему адвокату. Тот нашел Венедикта Парфутина, побеседовал с ним и, выйдя в скайп, отчитался Гришкину:
— Дело не так просто, как показалось вначале. Парфутин не выдумка корреспондента, а реально существующий человек. Более того, он и правда физик, доктор наук. И про премии его, и про известность за рубежом, и монографии «Болтун» не соврал. Парфутину шестьдесят лет, впавшим в маразм старцем его назвать никак нельзя. Но! Лет десять назад ученый стал изучать влияние на здоровье человека окружающих технических новинок. И на том, на мой взгляд, свихнулся. Венедикт Парфутин пришел к выводу, что любой прибор из пластика выделяет энергию, убивающую людей. А вот с металлом этого не происходит. Поэтому у него дома стоит древняя газовая плита, выпущенная еще в пятидесятых прошлого века, чугунная ванна, утюг, который нагревают на конфорке. Ясное дело, твои часы он назвал мировым злом.
— Засужу «Болтуна»! Выставлю на нереальные бабки! — взревел Захар Назарович.
— Не получится, — вздохнул адвокат.
— Это почему? — завопил Гришкин. — Они взяли интервью у сумасшедшего идиота, кретина, свиньи тупой, нанесли вред моему бизнесу — продажи резко упали!
— Можешь его обзывать как угодно, — урезонил его адвокат, — но судья работает с документами. Венедикт Парфутин в психдиспансере на учете не состоит, читает лекции в институте, учит студентов. Да, мужик с явным прибамбахом, но это мое частное мнение, ничем не подкрепленное. Точно так же я могу заявить, что ты, Захар, убил Мэрилин Монро. Кстати, у одной сотрудницы поганого листка действительно недавно от гриппа умер муж. Дамочка уверяет, что супруг купил часы в «Чудесах техники». Понятно, что это совпадение, но в статье почти все факты — правда.
Выслушав законника, Гришкин еще больше впал в ярость.
— Значит, простить им душ из дерьма?
— Конечно, нет, — ответил адвокат. — В публикации есть и явная ложь — Елена ведь жива, и она не в США, а в Швейцарии.
— Это мелочь, Андрей Сергеевич, — сказал Макар, присутствующий при разговоре. — Что же делать? Ведь у отца в самом деле продажи падают.
— Вот! — воскликнул юрист. — Лучше посмотрим в эту сторону. Чьи часы похвалил сбрендивший физик? Фирмы «Робот-плюс». А почему они ему понравились?
— Потому что в них нет пластика, — нашел верный ответ Макар, — они из стали.
Андрей Сергеевич удивленно посмотрел на Гришкина-старшего.
— Ваши конкуренты производят продукцию из стали?
— Конечно, нет! — взревел Захар. — Товар для массового потребителя они из дерьма изготавливают. Небось дали профессору взятку, тот и написал, что им надо, в заключении.
— Парфутин на это не пойдет, — покачал головой адвокат. — Говорю же, Венедикт чокнутый, для него принципы дороже денег. Нет, ученому продемонстрировали, а потом подарили металлические часы.
— Вспомнил! — оживился Макар. — «Робот-плюс» два месяца назад на ярмарке свой стенд такими украсил. Специально для выставки сделали. Я еще подумал: «Вот сволочи, обошли нас, мы-то не доперли хоть одну модель в стальном корпусе выпустить и представить как новинку года, лимитированную серию». У конкурентов маркетинг лучше работает.
Андрей Сергеевич стал задавать вопросы:
— Кому выгодно отпугнуть покупателей от магазинов «Чудес техники»? Ответ: «Робот-плюсу». Чьи изделия вознес до небес «Болтун»? «Робот-плюса». Напишет ли бульварный листок хоть одно хорошее слово про кого-нибудь бесплатно? Нет. Кто проплатил статью? Явно «Робот-плюс». Кто ненавидит Гришкиных? «Робот-плюс». Теперь вывод: Захар, статья про излучение организована Геннадием Марковым.
Макар ожидал, что отец, как обычно, заорет, застучит кулаками по столу, обзовет конкурента свиньей, кретином, мерзавцем, гадом ползучим, завопит: «Сдохни, тварь!», сломает стул, дверь, разобьет окно. Захар Назарович гневлив, управлять эмоциями он не способен, впадает в буйство всякий раз, если что-то ему не нравится. Например, получив на завтрак слишком жидкую геркулесовую кашу, он может швырнуть тарелку на пол и закричать: «Какая свинья это приготовила?» Узнав, что кто-то из сотрудников проштрафился, глава фирмы вызывает его в свой кабинет, и не успевает служащий нарисоваться на пороге, как в него летит брошенный Захаром Назаровичем первый попавшийся ему под руку предмет, а его догоняет рык босса: «Какого черта ты, свинья, ни хрена не делаешь?»
Сын знал, что основной задачей Филиппа, помощника отца, является вовремя убрать со стола шефа все тяжелое, острое, режущее и оставить вещи, вполне безобидные, которые тот может при очередном припадке ярости швырнуть, не нанеся никому физического ущерба. Филипп велел привинтить в кабинете босса мебель к полу. Но один стул, купленный в дешевом сетевом магазине, не приделан намертво и находится неподалеку от стола. Сначала Захар Назарович бросает в клерка, скажем, чашку с чаем или кофе, та, естественно, не долетает до цели, тогда Гришкин подбегает к стулу и хрясь его о пол… Спинка и ножки отваливаются, сиденье планирует на паркет, Захар топчет обломки ногами. Весь процесс занимает пять минут. Все это время сотрудник стоит у порога и молчит. Наконец Гришкин выдыхает и мирно произносит:
— Хорош из себя святую невинность корчить, садись, рассказывай про косяк.
Его гнев испаряется так же быстро, как и вспыхивает. Сотрудники прекрасно изучили характер шефа и не обижаются на его выходки. Может, вам это покажется странным, но Захара любят все. Он справедливый начальник, всегда без промедления выплачивает зарплату, и для подчиненных у него заведены прежние, советские, порядки: двадцать четыре рабочих дня оплачиваемого отпуска, квартальные премии, медстраховка и еще много хорошего.
Глава 5
Сейчас, ожидая урагана, Макар втянул голову в плечи. Но отец повел себя иначе. Его лицо вытянулось, глаза сузились, губы растянула улыбка.
— Понял, — сказал он совершенно спокойно, — Геннадий решил поиграть. Ладно, пусть развлекается. Спасибо, Андрей, думаю, не стоит выдвигать иск против «Болтуна».
Адвокат, тоже приготовившийся к цунами, приподнял брови, а Макар неожиданно испугался. Таким он отца никогда не видел, перед ним был как будто другой человек, совершенно чужой и почему-то очень страшный.
Захар Назарович моргнул и снова стал прежним.
— Вернусь в Москву, сообразим, как с «Робот-плюсом» разбираться. Во многом мы сами виноваты — наши часы одного класса с теми, что выпускает Марков, а их нужно сделать значительно лучше, тогда речи о конкуренции не возникнет. Покупатель голосует рублем за лучший товар. Пусть «Болтун» изгаляется. Наш народ не верит газетам, россияне твердо уверены: если пресса что-то хвалит, значит, ей заплатили за рекламу, а вот если ругает, то товар определенно хороший, надо брать. Все, разговор закончен. Я в клинику поеду, сейчас для меня Лена важнее всего.
И он вышел.
— Здорово Захара болезнь жены сломила, — вздохнул Андрей, — я его таким впервые вижу.
— Он очень любит Елену, — пробормотал Макар.
— Приглядывай за ним, — посоветовал адвокат. — Жаль, что ты не захотел с отцом работать.
— Он бы меня убил, — хмыкнул Макар. — В спа-салоне комфортнее, и мне нравится индустрия красоты.
— Я знаю Захара много лет, и сейчас мне показалось: он что-то задумал, затаился.
— Отец человек умный, глупостей не совершает, — ответил младший Гришкин.
— Есть у меня один знакомый, — сказал юрист, — большая шишка, какими-то особыми бригадами рулит. Петр Степанович допрашивал моих клиентов, а один раз сам у меня совета просил, когда в их конторе кто-то начудил. Я пришлю тебе его телефон. Соединись с ним завтра, поведай, что у вас происходит, попроси разобраться, договорись о встрече. Скажи, что ты от меня, а я его предупрежу о твоем звонке. Не нравится мне все это, очень не нравится. Три смерти подряд, а теперь еще Елена. Подозрительно.
Через два дня, узнав, что мачехе стало намного лучше, Макар улетел в Россию и сразу пришел к нам в бригаду.
— Подозреваю, что смерть Федора, Лидии и Нины была не случайной, — сказал он, завершая свой рассказ. — Думаю, это дело рук Геннадия Маркова.
— Зачем ему убивать столько людей? — осторожно спросила я.
Сын Захара Назаровича с удивлением уставился на меня.
— Вы не поняли? Марков давно мечтает потопить бизнес отца.
— Навряд ли владелец «Робот-плюса» серийный маньяк, — влез в беседу Денис Жданов. — Как-то это слишком — отправлять на тот свет троих человек, покушаться на Елену, и все ради того, чтобы стать монополистом на рынке.
— Некоторые люди от нищеты до списка «Форбс» преодолели путь, вымощенный трупами, — возразил компьютерщик Роберт Троянов. — Лично меня не удивляют убийства, а вот история с вирусом странная. Зачем такие сложности? Прав профессор из Швейцарии: можно элементарно подстроить автомобильную аварию, нападение пьяного хулигана, что-то еще в таком же духе.
— Какова цель убийств? — подключился к беседе эксперт Глеб Валерьянович Борцов. — Полагаю, кому-то надо запугать Захара Назаровича, морально раздавить его. Заставить продать «Чудеса техники». Но тогда следовало начать с Елены, его супруги, а не с брата с женой. Насколько я понял, покойная прислуга когда-то была вашей няней?
Макар почему-то посмотрел на меня.
— Да. Нину наняла моя мать, первая жена отца. В детстве я очень любил няню. Года этак в три даже стал звать ее мамой, что, конечно же, совершенно не понравилось родительнице. Светлана Николаевна конкретно объяснила мне: мама это она. Я стал обращаться к няне баба Нина. Но это тоже не устроило мать, и в конце концов я предпочел обращение Нима. Понимаете?
— Нина плюс мама, — подала голос молчавшая до сих пор Лиза Кочергина. — Вы росли хитреньким.
Макар улыбнулся. Затем признался:
— А вот в подростковом возрасте я с Нимой часто ругался. Отец занимался бизнесом, мать была фотохудожником, очень популярным, ей постоянно заказывали картины, поэтому я практически не видел родителей, их заменила Нима. В четырнадцать лет хочется самостоятельности, а ее няня мне не давала. Я бунтовал ужасно, делал массу глупостей, в основном из желания поспорить с Нимой. Велит она прийти домой в девять — назло вернусь под утро. Приказала не курить — тут же сигареты купил. Один раз даже укатил в Питер с какими-то странными парнями, ночевал в притоне. Родители о моих подвигах не знали, так как Нима похождения подопечного скрывала. Порой няня хваталась за ремень, я от нее удирал, обзывал по-всякому, злился, что она каждую неделю в школу таскается, с учителями беседует. Репетиторов мне по ее указке наняли. Сейчас-то я понимаю: ангельское терпение надо было иметь, чтобы меня до ума довести. Я очень рад, что вырос и успел сказать Ниме, как люблю ее, как ей благодарен. В последнее время баловал старушку, покупал ей конфеты, пирожные. После смерти дяди и Лидии у Нимы депрессия началась, я стал возить ее в свой спа-салон на всякие процедуры, ей нравилось.
— Ваш отец хорошо относился к Нине? — задал следующий вопрос Борцов.
Макар кашлянул.
— Да, считал ее членом семьи.
— Он переживал, когда домработница умерла? — не успокоился эксперт.
Гришкин удивился.
— Конечно.
— Очень? — продолжал Глеб Валерьянович. — Может, напился на поминках, не разрешил после похорон выбросить вещи покойной, заказал нелепо дорогое надгробие, ездил постоянно на кладбище с цветами, в разговорах часто вспоминал старушку, смотрел семейные фото с ней…
Макар усмехнулся.
— Нет, ничего подобного не было. Но вы не знаете моего отца. Когда скончалась моя мать, он тоже ничего такого не делал, это не в его характере.
— То есть кончина Нины не разбила сердце Захара Назаровича? — уточнил Борцов.
Макар хмыкнул.
— Естественно, отец расстроился, оплатил похороны и памятник, но особенно не горевал. Ни на девять дней после ее смерти, ни на сороковинах он за столом не сидел — дела не позволили.
— Зачем же преступник убил няню? — пожал плечами Роберт. — Она для вашего отца не очень значимый человек. Ему следовало заразить Елену.
— Она заболела, — напомнил Гришкин-младший.
— Верно, но спустя некоторое время после кончины верной горничной, — заметил Роберт. — Логичнее было лишить жизни любимую супругу. Потеряв ее, ваш отец впал бы в депрессию…
— Нет, — поморщившись, перебил компьютерщика Макар, — отец не из тех, кто рыдает в углу. Его первая реакция на все неприятности — гнев, ярость, крик. Потом он успокоится и начнет мстить тому, кто пытался его обидеть. Захар Назарович любит повторять: «Нас бьют, а мы не плачем, подскочим и в лоб зафигачим». Он никогда не сдается.
Лиза оперлась локтями о стол.
— Неужели Марков не знает характера конкурента?
Наш гость побарабанил пальцами по столу.
— Когда-то они были лучшими друзьями, вместе открыли в конце восьмидесятых ларек со всякой лабудой. И если быть честным, то идея фирмы «Чудеса техники» принадлежит Геннадию. До начала девяностых палатка с шоколадками-пивом-чипсами давала доход, но потом лавок с подобным ассортиментом стало чересчур много, покупателей у отца с компаньоном становилось все меньше. В девяносто первом Геннадий поехал в Германию, хотел купить подержанную иномарку и пригнать ее в Москву. Но назад вернулся без колес, припер ящики с невиданным товаром. В частности, там были кружки, которые, едва их наполнишь горячей водой, начинали петь, и очень забавные часы. Из них вылетала кукушка, но произносила не привычное «ку-ку», а декламировала таблицу умножения, например, в семнадцать часов — на пять, в двадцать один — на девять. В одиннадцать птичка горько плакала, в двенадцать исполняла гимн США.