Люба
Мама, мы ещё увидим лучшее будущее! Москва растёт и хорошеет, полным ходом идёт реконструкция! Изобретут средство от клопов. Все переедут в отдельные квартиры. Люди будут относиться друг к другу лучше и лучше! В такси с откидным верхом! Представляешь? По зеленеющей красавице Москве! Снесут Арбат и всё лишнее. Слушай, там кто-то плачет за стеной.
Нета
Ужасная слышимость. То есть всё слышно, все слова. Шабу будем шаго буво шарить пока шатоль буко шаша бубу.
Люба
Провокаторы. Мы не можем здесь жить, когда плачут за стеной. Это невыносимо, в конце концов!
Нета
Надо вызвать милицию к распоясавшимся хулиганам. Плачет ребёнок? Не убивают ли? Кто-то убивает ребёнка?
Люба
Надо звонить в детскую комнату милиции. Слушай, нет, это она плачет. Катя плачет. Комедиантка.
Картина двенадцатая
Белорусский вокзал. Стоит с чемоданом и авоськой Саша. Поодаль остановились Галя и Лора.
Галя (подойдя к Саше)
Дяденька, у вас закурить не найдётся?
Прислоняется к стенке.
Целый вокзал обошла, полный зал, мест нет, а то бы посидели.
Саша
Да сидеть ещё холоднее.
Галя
Я еду в город Брест к мужу, а вы?
Саша
Станция Березай.
Галя
Меня зовут Светлана Малинина.
Саша
А я дядя Саша, муж своей жены.
Галя
А у меня сумку свистнули.
Разводит руками.
И чемоданы. Заснула, и всё. В милиции всё записали и освободили. Я из Шубаркудука, еду к мужу. И всё стырили.
Саша
Знаю Шубаркудук.
Галя
Знаешь? Никто не знает.
Саша
Там в ссылке тёща проживала.
Галя
Как фамилия?
Саша
Эрика Тице. Немка.
Галя
Немцы жили за разъездом.
Саша
Ну вот.
Галя
Немцы аккуратно жили. Вернее, немки. Босые ходили, как все, но чисто подметали, даже двор у барака. Там пыль везде. У наших бараков грязно, мухи летают как пчёлы. Мы этих немок звали «Гитлер капут».
Саша
Тёща была антифашист.
Галя
Конечно, фашистов там не было. Ещё бы. Все антифашисты. Мы тоже с матерью.
Воспроизводит антифашистский жест — рука согнута в локте, кулак обращен к зрителям.
Саша
Вот-вот. Этой моей тёще и вернуться было некуда, тесть из ссылки прибыл с новой женой и ребёнком. И вскоре скончался. Мачеха эта мою жену и в дом не пригласила помянуть. А моя жена не такой человек, чтобы требовать наследство. И какое там наследство. Ничего вообще не требовала для себя, всё для других. До сорока двух лет дожила, ничего не нажила. Ни профессии, ничего, даже денег. Трое детей. Две девочки и мальчик, восемнадцать, восемь и шесть маленькой.
Галя
По-нят-но. Есть хочется.
Оглядывается на Лору.
Саша
Денег не дам.
Галя
Понятно.
Саша
Хлеб с колбасой есть.
Галя
Валяйте давайте.
Едят стоя.
Голова прямо как котёл. Болит и болит.
Отходит и делится с Лорой. Возвращается.
Саша
Пить надо меньше водку.
Галя (оторвавшись от еды)
Вы так думаете?
Саша
И врать меньше.
Галя
Я не врала, ты что.
Саша
Вот. А моя жена мне никогда не врёт, ни слова не наврала. Я её избавил от одного там полковника фамилия Дуб. А что она может, она сама молодая тридцать один год, медсестра. Ничего. Теперь у нас сыну восемь… девять месяцев. Никто не сунется.
Галя
У меня температура, дядя Саша. Голова болит. Дайте на билет.
Саша
Девочка, ой, смотри, себя потеряешь.
Галя
Я студентка.
Саша
Ведь ты будущая мать. У тебя будут дети.
Галя
Ты что, дяденька. Пугаешь.
Саша
Что ты расскажешь им о своём прошлом?
Галя
То же, что и ты.
Саша
Я воевал! Всю жизнь работал! У меня трое детей, одна как ты. Восемнадцать лет. Даже четверо!
Пауза.
Четверо… детей.
Галя
Я тоже работала, это-то я понарасскажу много.
Саша
Ну и как же ты дошла, что ни копейки? Трудовой человек?
Галя
А судьба.
Входит уборщица Лида.
Лида (весело)
Во у меня сторожа. Во как мне лохмотьё моё охраняют и швабру. Парочка, свинья да ярочка. А я вас не знаю.
Саша
И куда же ты теперь? Эх-ох.
Галя
Оставь, отвяжись.
Лида
Он оставит. Покинул волк кобылу, оставил хвост да гриву.
Галя
Тётенька, на ночь не пустишь?
Лида
На время иль на час?
Галя
На ночь.
Лида
Да я вас не знаю. Одна или вдвоём?
Галя
Вдвоём.
Лида
И то. Я приберу в зале. Жди меня. Деньги… пять рублей.
Галя
А далеко живёшь?
Лида
Жаворонки платформа. Вперёд по кочкам.
Галя
Далеко.
Лида
Так три рубля давай. Чего.
Галя
Ладно.
Лида
Деньги-то дашь?
Галя
А откуда я знаю, куда ты с ними пойдёшь.
Лида
А я тебя не знаю.
Галя
Да я у твоей сменщицы ночевала, у тёти Дуси на Лесной. У неё теперь грузины с Палашей живут.
Лида
Если бы я в Москве жила… то я бы тоже по червонцу брала за коечку. С Палашей с рынка, это богатые. С Тишинки тоже, но их Жаворонки не устраивают. Ну, жди тогда. Пока я грязь буду возить.
Входит Московский хор. Скорикова раздает партии, раздаётся отдалённый туш духового оркестра, входит Дрезденский хор. Ребята и брючках-дудочках, в куртках в разнообразную клетку, в одинаковых буршевских фуражках. Появляется Катя.
Катя (Лоре)
Пошли домой.
Лора
Не пойду.
Катя
Пойдём, я тебя умоляю. Девушка, извините, как вас зовут, пусть она идёт домой.
Галя
Она придёт попозже.
Катя
Что значит позже? Она девочка ещё, ей здесь нечего делать… Скорикова! Какой пассаж!
Скорикова
Погоди.
Оглядывает помещение.
Сейчас некогда.
Катя
Тебе позвонил?
Скорикова
Кто ещё?
Катя
Этот человек.
Скорикова
Позвонил. Говорил что-то про рубашку и про какие-то блины. Странный какой-то.
Катя
Хочет сходиться.
Скорикова
С тобой?
Катя
Ты что!
Скорикова
А меня откуда знает?
Катя
Я посоветовала.
Скорикова
Ты видишь, сейчас некогда. Я зайду. Баранова, Сулимова, вам на двоих одна партия, вернуть.
Катя (робко Саше, который всё время отворачивается)
Здравствуй!
Саша
Уезжаю.
Катя
Скорикова
С тобой?
Катя
Ты что!
Скорикова
А меня откуда знает?
Катя
Я посоветовала.
Скорикова
Ты видишь, сейчас некогда. Я зайду. Баранова, Сулимова, вам на двоих одна партия, вернуть.
Катя (робко Саше, который всё время отворачивается)
Здравствуй!
Саша
Уезжаю.
Катя
До свидания.
Катя отходит, держа в поле зрения Лору, которая уже встала в хор. Скорикова там же, раздаёт партии.
Станислав Геннадиевич
Мы, московский хор, рады приветствовать дрезденский хор! Аплодисменты!
Хоры хлопают, здороваются. Входят Лика и держащая её под руку Эра. У Эры на руке зелёное пальто. Лика в шинели.
Лика (самозабвенно кидаясь к Саше)
Я, старая дура, всё поняла! Я мчалась, чтобы тебе сказать… Саша, ты был прав. Я еду с тобой.
Саша испытывает неловкость.
Я решилась!
Саша (с досадой)
Мама, я говорил тебе, там восемь метров.
Лика
Что мне восемь метров! Уж жёны-то ехали декабристов, я не понимаю, что матери сидели как пни! Сибирь! Что мне Сибирь! Я и в Березай поеду! Умру хоть по-человечески, рядом с тобой…
Эра (уже не первый раз)
Мама, переоденьтесь, нате пальто, неудобно!
Лика
Я не могу здесь оставаться, мою сестру выгнали. Если я порядочный человек… Я должна уйти из дома!
Саша
Мама, у меня почти двое детей…
Лика
У тебя почти пятеро, но это неважно. Тебе это всегда было раз плюнуть, неважно. Я всё решила! Едем. Естественно, без Эры я не могу. Она тебе не помешает. Эра, становись на колени!
Бросается на колени. Саша и Эра кидаются её поднимать, Лика целует руки Саше и Эре.
Станислав Геннадиевич
Бетховен. Девятая симфония! Финал! Обнимитесь, миллионы!
Внезапно Галя Баранова поднимает руку в антифашистском приветствии. Руководитель Дрезденского хора подошёл к ней, сам поднял кулак и пожал ей руку. Два хора поют. Саша и Эра стоят над Ликой, которая не желает вставать с колен и мотает головой.
Конец
1984 год
Еду в сад (одноактная пьеса)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
М.
О.
М.
Ну вот. Ты сыта? Будем сейчас пить чай.
О.
Чая много не выпьешь.
М.
Что?
О.
Я говорю, чая много не выпьешь.
М.
Это в каком смысле ты говоришь чая много не выпьешь? А? Ну?
О.
Так просто.
М.
Полчашки тебе надо? В этом смысле?
О.
Налейте, ладно, чашку, чашку. Шутка, шутка.
М.
Шутка? В чём эта шутка?
О.
Я пошутила.
М.
Пошутила. Хорошо. Ну что, будешь пить чай?
О.
Чая много не выпьешь.
М.
Опять шутка?
Пауза.
У меня пряники есть, даже тортик вафельный остался.
О.
Я сладкое не очень обожаю.
М.
Не хочешь как хочешь.
О.
Я больше обожаю покрепче.
М.
Ну сама себе нальёшь заварки сколько хочешь. Я ведь всё понимаю. Я в курсе насчёт заварки. Можешь не скрывать. Вы пили чифирь. Я знаю это.
О.
Да, мы одну заварку пили.
М.
Но теперь это уже прошло, понимаешь? Всё прошло.
О.
Когда получалось, то пачку чая на бокал кипятку.
М.
Но это же вредно, это на сердце влияет, что ты, Оля.
О.
Ну да, начинается колотун,..
Показывает на грудь.
…в больничку пойдёшь, таблетку дадут. Они орут, опять чифирь, ты себе сердце сорвала, больше сюда не шастай.
М.
Всё это было и кануло в прошлое, Оля. Сейчас уже сердце надо беречь, это важно для дальнейшей жизни. Надо жить уже, Оля. Жизнь, самое прекрасное что есть у тебя. Ты не умерла, Оля! Это главное.
О.
Можно, я буду вас мамой называть? Мама, я говорю тебе большое человеческое спасибо.
М.
Мама… Скорей сестра… Ну ладно, ладно. Хорошо, хорошо. Всё, всё.
О.
Просто огромное, мама. Вы, мама, меня спасла.
Кланяется, сидя на стуле в позе орла.
М.
Это был мой долг, понимаешь? У каждого человека есть свой долг, сказала она. Вот так. И у тебя теперь будет как у всех. Встать вовремя, умыться, одеться и на работу.
О.
Ну и что? Всё равно спасибо. Никто и никогда обо мне так не думал, как вы.
М. (не слушая)
Это долг, и у тебя он должен быть.
О. (не слушая)
Я когда получила твоё первое письмо…
М.
Долг — это совесть, понимаешь? Но об этом потом.
О. (не слушая)
Я когда твоё первое письмо получила, я просто как с ума сбесилась, бегать начала вокруг столовой. Никто мне не писал…
М.
Совесть даже в зачаточном состоянии есть у всех, у каждого. Отсюда муки. Муки совести.
О.
Я целовала каждую строчку, понимаешь? Плакала. Кто-то обо мне подумал! Не всё о них! Они получали письма, а я нет!
М.
Муки совести. Ты ведь мучилась.
О.
Да, ааа, как я мучилась! Не спала. Всё думала.
М.
А больше всего ты мучилась что убила. Я знаю.
О.
Нет, как раз что ещё не убила!
М.
Не — убила? Ты — не — убила? Ты?
О.
Да, я мучилась. Представляла как его убить. Разрешите твою руку.
Хватает руку М., целует.
М. (выдирая руку)
Ну вот ещё. Как раз! Додумалась. Брось, брось. Ты брось тут эти мысли и планы. Ты уже на воле, на-во-ле! Мы добились этого. Ура!
Пауза.
Скажи «ура». Ну?
О.
Ура?
М.
Будь счастлива!
О.
Ура? С какого это я подпрыгу буду счастлива? Ёлы-палы. После всего что со мной эта тварь устроила?
М.
Ты на воле, а другие ещё сидят.
О.
Сидят правильно они. Воровки и мокрушницы. Убийцы. Меня чуть не зарезали.
М.
Ты же убила ребёнка.
О.
А, это. Так это каждый тогда убил ребёнка. Кто аборт сделал.
М.
Нет! Ты убила ребёнка и вынесла его в контейнер!
О.
А куда ещё, на кладбище нести? Куда? Сказала она.
М.
Вот! Вот я и говорю, другие сидят за то же самое, за убийство, за сокрытие, за обман, а ты! Ты теперь спокойно и свободно можешь жить. Всё! Всё уже хорошо. С тобой всё в ажуре. Ты можешь отдохнуть. Да. Кстати о сидящих. Теперь у меня следующая проблема. Знаешь, я начала теперь хлопотать об Анджеле.
О.
Об Анджелке? Да она мокрушница. Она ведь зарезала! Ну якобы одного там дядьку. Ей дали за соучастие, а убила-то она! Она с самого начала сказала это нам и предупредила. Что кто её тронет, она воткнёт в глаз ночью стёклышко. Прячет стеклышко где-то на зоне. Я не нашла стёклышко. Искала и не нашла. Многие искали. Анджелка гордилась. Её же к нам перевели за драки полгода назад из Казани. Она порезала там одну, но никто не определил, что это она. А она нас предупредила, что это она. Анджелка о, пользуется авторитетом. Она сейчас беременная от трёх конвойных с пересылки.