Зоя молча наблюдает за моей работой, пристроившись на краюшке кровати. С трудом затолкав последние летние сапоги на шпильках, я сажусь на пол отдышаться.
-Переезжаешь?- решается спросить Зоя.
-Не угадала,- отвечаю я, переводя дух.
- Можно поинтересоваться, что ты будешь делать с этим мешком?
- Отнесу на свалку.
- Хорошая идея, но что ты собираешься носить?
Критически осматриваю правую кучку. Остался один теплый свитер и, неизвестно откуда взявшиеся в моем гардеробе, офисные брюки. Свитер к брюкам не подходит, но блузки все либо прозрачные, либо декольтированные, и потому переместились в мешок. Рядом кучей свалены модные уги, кожаные мокасины, вьетнамки, домашние тапочки, и шелковые балетки. Белья не наблюдается. Все оно оказалось слишком откровенно-сексуальном, и покоится в левом мешке.
Растерянно смотрю на мешки:
-Куплю постепенно. Я больше не могу носить это.
-У тебя же есть сестра с такой же фигурой,- улыбается Зоя,- и одежды у нее больше, чем достаточно. Если ты согласна носить костюмные джинсы с шерстяным свитером и угами, и все это собираешься надевать на голое тело, то и моим гардеробом, думаю, не побрезгуешь.
- Вот белье, колготки и платье,- слышу я голос сестры за занавеской душа.
На полотенцесушителе висит красивое трикотажное белье, спортивного покроя, серое с розовым, обычные телесные колготки в коробке, на умывальнике, в углу на вешалке одно из Зоиных платьев в цветочек. Синее в мелкую цикломенового цвета фиалку, из мягкого полушелкового материала, оно должно чуть прикрывать колени. По рукаву и вороту идет атласная кайма того же цвета.
В ванной я застреваю еще на час. Душно, зеркало запотело, но я не успокоилась пока, не уничтожила все признаки себя прошлой. Высушила волосы, вытащила из пупка пирсинговое колечко и почему-то смыла его в унитаз, обстригла ногти на руках, смыла с ног красный лак. Психанула, в общем. После всех этих процедур, облачаюсь в Зоину одежду, которая после болезни сидит на мне как влитая. Чувствую себя героиней триллера, желающей скрыться от преследователей. Только скрываюсь не от людей, а от преследующего меня прошлого, от той самой себя, которая стала мне омерзительна.
Осторожно выхожу из ванной. Зоя поджидает в комнате. Увидев меня, она округляет глаза и кричит:
-Мама, мама, беги скорей сюда! Посмотри на Лизу!
Сбегается все семейство. Из-за спин женщин, тянет голову Гена, а Виталик путается у всех под ногами. Вокруг ахают:
-Лизка, ну ты даешь! Молодец! Наконец-то.
Среди общего гомона слышится тонкий голосок племянника.
-Мама, мама, а это со, правда, тетя Лизя? Ты не одманываесь?
Все смеются. Все, кроме меня. Я стою перед большим зеркалом и смотрю во все глаза на молодую девушку с бледным тонким лицом, испуганными синими глазами, и блестящими каштановыми волосами, прикрывающими плечи. Фигура, не обремененная искусственными формами (вроде пуш-апа), и не затянутая в облегающие одежды, выглядит стройной и гибкой.
-Смотри, как волосы-то отрасли, и с таким цветом не кажутся кукольными, - причитает мама.
- Я ее с детства ненакрашенной не видела, - делится впечатлением, сестра,- оказывается, она очень похожа на Одри Тату.
-Да, но только не в образе Амели, - добавляет Гена,- в отличие от Амели, наша Лиза выглядит умной и интелегентной.
Гена прав. Новая Лиза, расставшись с образом прелестной дурочки-блондинки, не думает останавливаться на достигнутом. Она собирается умнеть.
Я улыбаюсь Гене:
-Хозяйка салона красоты, не должна выглядеть вульгарно.
-Ну, наконец-то!- радуется зять,- наша сорвиголова взялась за ум.
Глава 24. Не все мужчины предпочитают блондинок.
Строительство салона идет полным ходом, и оформление документов подходит к концу. Каждый день дел по горло. Ведь Гена, назначив меня исполнительным директором, взвалил на невестку весь груз бумажной тягомотины и прелести обивания порогов чиновников.
Наверное, правду говорят, что мозги у женщин содержаться в пигменте, и перекись их уничтожает вместе с оным. Конечно, не без поддержки близких, я стала замечать, что справляюсь со сложными задачами. Почувствовала себя настоящей бизнес-вумен. В это время несколько весьма солидных мужчин пытались добиться моего внимания, но я только брезгливо пресекала все попытки, с ужасом отказываясь от приглашений поужинать или сходить в театр. Однако приятно обнаружить, что скромная брюнетка, с зализанным лошадиным хвостом, в темном сером костюме, без косметики, ярких ногтей и каблуков, пользуется куда большей популярностью, чем роскошная сексапильная блондинка. Все это противоречит тому, что я знала о мужчинах из масс-медиа и легкой литературы. А может, просто срабатывает некий закон подлости? Когда что-то очень хочется - нет его, а когда уже не нужно - пожалуйста! Загадка!
Зою я обожаю, с Геной подружилась и почему-то очень полюбила играть с племянником (раньше ребенок меня частенько раздражал). Зоя уверяет, что дело в том, что я уже морально готова к материнству. В общем, дома царила бы идиллия, если бы не мама.
Родительнице нашей очень понравилось в церкви, и скоро она стала экспертом по спасению душ. Если раньше, она ругала Зою, за то что, та слишком часто «пропадает» в храме, то теперь обнаружила, что старшая дочь, посещает дом Божий слишком редко. Она пилит ее за каждый пропущенный «особый» молебен или праздник. А как-то раз даже предсказывала гибель дочкиной души, за то, что та не пошла крестным ходом пешком из Киева в Почаев.
-Я-то, понятно, идти не могу. Болею. А ты молодая. Вот меня спрашивают прихожанки, ходила ваша дочь? И мне стыдно им отвечать, - причитает мама.
Так вот, если такое она устраивает своей благочестивой дочери, представьте, что приходится выслушивать нечестивой.
-Я молюсь за тебя день и ночь, день и ночь!- любит говаривать мама со слезой в голосе.
А я, в принципе, и не против, чтобы за меня молились день и ночь (хотя ночью мама большей частью спит, да и днем больше получаса на молитву не тратит), но не понимаю, почему мне это вменяют в вину.
Если бы не Зоя, то, видя, что произошло с мамой, я бы в церковь и ногой не ступила. Но, сестра относится ко всему спокойно, меня как может, от маминых нападок защищает. Зоя уверена, что это «горение» скоро пройдет. Оно бывает только у новоночальных, и то со специфическим типом характера. И мы вместе с сестрой послушно выслушиваем мамины нотации, терпим, и ждем, что скоро она поуспокоиться и в дом придет полная гармония.
На мамин день рождения, решаю сделать ей подарок, и сходить в церковь. И не просто сходить (я туда и раньше «заходила»), а исповедаться и причастится. Мама вне себя от радости.
Исповедь- это то, что мне нужно. Для себя я это делаю, не для мамы. Просто стыдно признаться, что нечистая совесть не дает жить спокойно, вот и выдумала повод.
Необходимо скинуть с души тяжкий груз. Думаю, что если расскажу все свои грехи с намерением их не повторять, то Бог простит, и я стану такой же безгрешной, как младенец. Вот здорово-то! Хочется испытать это ощущение. Особенно после встречи с Любой. Тогда я вымылась в душе и выкинула почти всю одежду из прошлой жизни, но чувство, будто душа в помоях, не покидает.
Ну, а потом я «втянулась», глотнув свежего воздуха веры, не захотела отставать, и мое воцерковление пошло по накатанной.
Когда Гена обнаружил, что остался единственным, кто кушает мясо в пост, то заявил, что он пропал. Что женщины его окружили. Да и на работе все тоже. Главный партнер Сергей тоже «только о церкви и думает». Так что Гена получается «белая ворона».
Этот его партнер не выходил у меня из головы. Особенно после того, как я увидела его на спевке хора.
Я жду Зою в уголке храма. И не могу оторвать глаз от Сергея. К тому же у него оказался приятнейший голос, заслушаться можно. После репетиции я наблюдала из укрытия, как юные девушки с ним заигрывали. Он тоже улыбался и шутил с ними. Горькое это было зрелище. Понимаю, что шансы завоевать такого мужчину у меня нулевые. Во-первых, мне уже тридцать, во-вторых, моя биография не столь безоблачна, как у тех юных созданий, а в-третьих, наше первое знакомство было настолько катастрофичным, что не только надеяться на романтические чувства, но и на глаза показаться ему стыдно.
Зоя обнаруживает меня в самом углу церкви, прижавшуюся к стене, в надежде слиться с ней. На лице написаны чувства, которые сестра без труда прочла. Она садится рядом и сжимает мою руку в своей.
-Послушай,- говорит она,- ты зря переживаешь, я думаю, что все получится.
- И на чем основан такой оптимизм?
Нет нужды уточнять, о чем речь, мы обе прекрасно понимаем друг друга.
-Ты красавица. Ты директор салона. Умница и мастерица. И у тебя прекрасный голос.
-Ты предлагаешь мне…
-Да! Будешь петь в хоре. Теперь ты настоящая христианка. И сестра твоя регент.
-И что, мне становиться рядом со всеми этими небесными созданиями на десять, а то и больше лет моложе?
-Послушай,- говорит она,- ты зря переживаешь, я думаю, что все получится.
- И на чем основан такой оптимизм?
Нет нужды уточнять, о чем речь, мы обе прекрасно понимаем друг друга.
-Ты красавица. Ты директор салона. Умница и мастерица. И у тебя прекрасный голос.
-Ты предлагаешь мне…
-Да! Будешь петь в хоре. Теперь ты настоящая христианка. И сестра твоя регент.
-И что, мне становиться рядом со всеми этими небесными созданиями на десять, а то и больше лет моложе?
-Глупости! Он не первый год у нас в храме, и девушки давно положили на него глаз, но со всеми он общается одинаково ровно.
-Странно,- удивилась я,- что в монастырь собирается?
-Нет, вряд ли. Он бы уже был там. Ничего же не мешает.
-Так в чем дело?
-Нет среди них подходящей ему в жены. Девочкам лет по семнадцать- двадцать, и они еще такие пигалицы. Хохочут и чуть ли не в куклы играют. Жизни не видели. А Сергей мужчина взрослый, о чем ему со вчерашними школьницами разговаривать?
Есть у нас и женщины и постарше, но они замужем. Так что ты, дорогая моя, самый лучший вариант.
От слов сестры в душе просыпается надежда. Знаю, не хорошо ходить в церковь ради того, чтобы закадрить жениха, петь Богу, и коситься в это время на мужчину, но так вышло в моем случае. Коситься, я кошусь, но как обратить его внимание на свою особу – не знаю. Несколько раз было решалась подойти, но тут же теряла дар речи, покрывалась красными пятнами, и спешила скорей ретироваться.
Совесть не давала мне покоя, я, конечно, рассказывала об этом на исповеди, но облегчения не нашла. Пришлось во всем признаться Зое. В один из редких дней, когда мы с сестрой остались в доме одни, я пришла к ней со своими думами.
-Зоя, мне кажется, что лучше будет не ходить на спевки хора, и вообще в наш храм,- быстро выдаю я, чтобы не передумать и не отложить разговор.
Зоя бросает венчик, которым только что старательно взбивала белки и садиться рядом. Она выглядит озадаченной.
-Что случилось-то, рассказывай,- тихо спрашивает сестра.
- Мои походы в церковь оборачиваются сплошным грехом. Как вижу Сережу, только о нем и думаю. И ничего поделать не могу.
-Ах, вот в чем дело!- облегченно вздыхает она,- ничего страшного.
-Правда?
- Ты молодая незамужняя женщина. И имеешь полное право влюбиться в молодого неженатого мужчину.
- Но в церкви надо думать о другом!
- Конечно! Но это так трудно. Я все время о хозяйстве думаю, и еще о миллионе вещей. Всю службу пытаюсь вернуть мысль в нужное русло, но не отчаиваюсь. И тебе советую.
Подойти к Сергею без свидетелей практически нереально. После каждой спевки он садится в свой джип и направляется домой. Поэтому, когда я однажды увидела как предмет своих мечтаний, пройдя мимо стоянки, направляется в сторону метро то, преодолев смущение, устремилась за ним.
- Ты в метро?- спрашивает он, заметив меня.
-Да, вот, сегодня без машины,- это маленькая ложь (мой старый конь, преспокойно стоит возле церковной ограды).
-И мой джип на СТО.
-Сломан?
-Нет, ничего серьезного. Профилактика.
Идем молча. Понимаю, что шанс единственный и нужно направить разговор в правильное русло.
-Ты хоть помнишь, кто я такая?- спрашиваю, намериваясь немного пококетничать.
- Конечно, помню. Ты Лиза, сестра Зои.
-А я думала, что ты меня не узнал. За все время, как я пою, ни разу словом не обмолвились.
-Ты права. Я тебя не сразу узнал,- улыбается Сергей. Смотрю, у нас новая красавица. Девочек спросил, кто такая? Вот они и сказали. А сам бы ни за что не узнал.
-Да. Немного изменилась,- краснею я, откладывая в душе комплимент (он назвал меня красавицей!).
-Ничего себе, немного! Это же два разных человека! Честно говоря, я в шоке. Неужели такое преображение может произойти из-за одной покраски волос? Извини, может тебе неприятно об этом говорить. Но я много думал…. Не дает покоя эта загадка.
(Невероятно! Я не даю ему покоя!)
-Конечно, ты прав. Преображение произошло нешуточное. И не только во внешности.
-Знаешь, я все смотрел на тебя и думал.… Хотел дождаться конца поста, но раз уж мы разговорились…
Он останавливается посреди улицы и заглядывает мне в глаза.
- После поста пойдем в ресторан?
Что он здесь делает?
Пою с великим трудом. Сердце вот-вот выскочит из груди. Знаю, что церковь открыта для всех. И что это единственный храм в районе, где он проживает, но не могу поверить, что мой бывший жених зашел сюда случайно. Интересно, он уже увидел меня? И что ему нужно? И как он узнал, где меня найти?
Действительно, если бы Виктор захотел меня найти, ему бы было трудновато. Он бывал только в квартире, где сейчас парикмахерская, к Зое не приезжал. Вместе с продажей квартиры и увольнением с работы, мои следы для старых знакомых затерялись. Нежелательные воспоминания я давно удалила, добавив «бывших» в черный список мобильника. Так что даже мне неизвестно, пытался ли он позвонить. Наше расставание было мгновенным, но очень стрессовым. Помниться, у меня даже помутнение рассудка случилось. Сначала я пыталась залечиться до смерти, а потом лишить себя жизни более радикальным способом. Но все прошло. Виктор надежно забыт. И вот, пожалуйста. Явился, собственной персоной. Стоит в уголочке, крестится. Весь такой красивый, глаза огромные, и в них будто слезы.
Ну, за что мне такое наказание! И это в то время, когда у нас так все хорошо складывается с Сережей. Отношения не те, какие были с Виктором. Скорее, они дружеские. Мы ни разу не целовались, и даже практически не прикасались друг к другу. Но Сергей уже стал незаменим у нас в доме. В бытовом отношении он ведет себя, как член семьи. Участвует во всех делах. Помогает с салоном, приходит устранять поломки в доме и даже копает мой огород. Мы вдвоем ездили по святым местам, правда, в большой компании паломников. Он возил меня с мамой и Зоей по грибы. Несколько раз мы вдвоем ходили в театр, а после представления ужинали в ресторане. В этих отношениях для меня все непривычно. Но все это мне нравится. Зоя уверена, что скоро Сергей сделает мне предложение. Жду этого момента с нетерпением. Наконец-то, я по-настоящему, влюблена. Может быть, в первый раз в жизни. Мое сердце замирает при одном звуке его шагов. Мне все равно, сколько у него денег. Особенно, учитывая, что теперь я довольна жизнью и не в чем не нуждаюсь. Кроме его любви.
И в такой момент, будто по злой иронии судьбы, является Виктор.
Я честно пытаюсь вывести свою партию, но голос предательски хрипнет. На возгласе священника, Сережа, стоящий прямо у меня за спиной, наклоняется, и спрашивает, все ли в порядке? Я вздрагиваю. Ощущение, будто он застукал меня на месте преступления. Я думаю о Викторе, и о том, что может означать его появление.
В этот день, бывший жених просто ушел после службы. Он даже не взглянул на меня. Ночью я плохо спала. Но всю неделю он не появлялся, и я уже успокоилась, решив, что это все-таки случайность. Но в следующее воскресенье, я имела неудовольствие созерцать Виктора в том же углу. Отстояв службу, он опять исчез. И я ни разу не встретилась с ним взглядом. В следующее воскресенье, я заметила его в очереди на исповедь.
Похоже, я ошиблась. Виктор стал ходить в церковь, и причина заключается не во мне, причина самая похвальная. Вот уж не ожидала от него! Но, пути Господни, воистину, неисповедимы! Вскоре, я привыкла к виду нового прихожанина, и совершенно успокоилась. Он меня, казалось, не заметил. Может, уже и забыл, как я выгляжу. Может, после меня у него еще невесты были.
Болтаем с девчонками на паперти. Солнышко светит, птички поют, настроение самое радужное. Домой сегодня еду на метро. Сережа по делам умчался, а Зоя осталась в храме. Она теперь взяла новую «подработку», преподавание в воскресной школе. Обсудив подготовку к храмовому празднику, я прощаюсь с подругами, ступаю на ступеньку, и нос к носу сталкиваюсь с Виктором. Видно, что для него эта встреча стала полной неожиданностью.
-Ты???- спрашивает он.
- Здравствуй, - отвечаю нехотя, проклиная себя за потерю бдительности.
- Что ты здесь делаешь?
- То же, что и ты. Что еще в храме люди делают?
- Перестань, я же по-хорошему интересуюсь. Никаких обид.
- Хорошо. Никаких обид. Рада была видеть. Мне нужно идти.
-Стой! Имей ты совесть! Удели мне пару минут. Я тебя не съем.
Видимо, придется поговорить с ним. Деваться-то некуда. Он теперь меня без труда отыщет. Лучше сегодня поговорить, пока Сережа не видит.
-Ладно, поговорим. Только недолго,- соглашаюсь я.
-Пойдем в кафе?
-Нет, не стоит. Погода хорошая. Тут скверик недалеко.
Садимся на скамейку. Я озираюсь по сторонам. Ощущение, будто изменяю мужу. Даже Виктор почувствовал мое состояние, и сразу спросил:
-Ты замужем?
-Нет,- отвечаю, решив, на всякий случай, молчать о Сергее.
- Потрясающе выглядишь!
-Спасибо.
-Невероятно, как ты похорошела, как будто на десять лет моложе. И тогда красавицей была, а сейчас, просто слов нет.