До того дня.
Даже сейчас, семь лет спустя, она называла его не иначе, как ‘тот день’.
Она пришла в Бриджертон-хаус, как часто делала, чтобы попить чая с Элоизой, ее сестрами и леди Бриджертон. Это было как раз перед тем, как Бенедикт Бриджертон, брат Элоизы женился на Софии. Он единственный не знал, кем она была на самом деле, это, конечно, не имело значения, кроме того, что это был единственный важный секрет за последние десять лет, который не раскопала леди Уислдаун.
Идя через передний зал к выходу из Бриджертон-хауса, Пенелопа прислушивалась к своим шагам по мраморной плитке. Она поправила свое пальто и подготовилась к короткой прогулке к своему дому (который был прямо за углом), когда услышала голоса. Мужские голоса. Мужские голоса семейства Бриджертонов.
Это были три брата: Энтони, Бенедикт и Колин. У них был обычный мужской разговор, они ворчали, смеялись и подшучивали друг над другом. Пенелопе всегда нравилось наблюдать за ними в эти моменты: они вели себя, как дружная семья. Пенелопа могла их видеть через открытую переднюю дверь, но не слышала их разговора до тех пор, пока не достигла порога. В довершение всех несчастий, преследовавших ее всю ее жизнь, первым кого она услышала, был Колин, а его слова были очень неприятные.
– …и, я, конечно, не собираюсь жениться на Пенелопе Физеренгтон!
– Ох! - это слово сорвалось с ее губ прежде, чем она успела подумать, резко и громко пронзило воздух так, словно кто-то неумело свистнул.
Трое Бриджертонов, как по команде, повернули к ней свои испуганные лица, и Пенелопа позже поняла, что это были самые ужасные пять минут в ее жизни.
Она молча стояла, казалось целую вечность, наконец, с достоинством, которое никогда не могла ожидать от себя, повернулась и посмотрела прямо на Колин, и сказала:
– Я никогда не просила вас жениться на мне.
Его щеки из розовых превратились в ярко-красные. Он открыл рот, но ничего не смог выдавить из себя. Это было, подумал Пенелопа с удовлетворением, наверно единственный раз в жизни, когда он потерял дар речи.
– И я никогда, - она судорожно сглотнула, - Я никогда никому не говорила, что хочу, чтобы ты меня об этом попросил.
– Пенелопа, - удалось, наконец, выдавить Колину, - Я так сожалею. Прости.
– Вам совершенно незачем извиняться, - сказала она.
– Нет, - настаивал он, - Есть за что. Я тебя обидел. Я ранил твои чувства, и я -
– Вы не знали, что я здесь.
– И тем не менее…
– Вы не собираетесь жениться на мне, - сказала она, ее голос звучал неестественно и глухо для ее собственных ушей. В этом нет ничего обидного. Я вот не собираюсь выходить замуж за вашего брата Бенедикта.
Бенедикт явно старался не смотреть в их сторону, но на эти слова отреагировал.
Пенелопа уперла свои руки в бока.
– Его же не обижает, когда я говорю ему, что я не собираюсь за него замуж, - она повернулась к Бенедикту, и посмотрела прямо в его глаза, - Не так ли, мистер Бриджертон?
– Конечно, нет, - быстро ответил Бенедикт.
– Значит, договорились, - сказала она, пораженная словами, вылетающими из ее рта, - Никто никого не обидел. А теперь, джентльмены, попрошу меня простить, я должна вернуться домой.
Три джентльмена немедленно расступились, и она прошла мимо них.
– А где твоя горничная? - неожиданно крикнул ей вдогонку Колин.
Пенелопа потрясла головой.
– Я же живу за углом.
– Я знаю, но -
– Я провожу вас, - спокойно сказал Энтони.
– В этом нет, никакой необходимости, милорд.
– Мне будет приятно, - тон его голоса говорил ей, что на самом деле у нее нет выбора.
Она кивнула, и они вдвоем пошли вниз по улице. Когда они прошли три дома, Энтони неожиданно сказал необычайно почтительным голосом: - Он на самом деле, не знал, что вы там были.
Пенелопа почувствовала, как ее губы сжались - не от злости, скорее от чувства неизбежности происходящего.
– Я знаю, - ответила она, - Он не жестокий. Думаю, ваша мама докучает ему с женитьбой.
Энтони кивнул. Стремление леди Бриджертон видеть каждого из ее восьмерых детей женатым, стало в высшем свете почти легендарным.
– Я ей нравлюсь, - сказала Пенелопа, - Вашей маме. Но не более того. Правда в том, что это не поможет, чтобы стать невестой Колина.
– Ну, я бы так не сказал, - задумался Энтони, звуча, не как всеми уважаемый виконт, а как любящий сын. - Я никогда бы не женился на той, которая могла бы, не понравится моей матери, - он потряс головой, выражая почти благоговейный трепет и уважение, - Она как стихийное бедствие.
– Ваша мать или ваша жена?
Он раздумал не больше полсекунды: - Обе.
Они прошли еще немного, и тут Пенелопа выпалила: - Колин должен уехать!
Энтони с любопытством посмотрел на нее.
– Прощу прощения?
– Он должен уехать. Путешествовать. Он не готов жениться, а ваша мать не сможет удержаться и не давить на него. Она хочет ему добра, но…
Пенелопа в ужасе шлепнула себя по губам. Она надеялась, что виконт не подумает, будто она критикует леди Бриджертон. Насколько она знала, в Англии не было леди более влиятельной.
– Моя мать всегда желает добра, - сказал Энтони, снисходительно улыбаясь. - Но может быть, вы правы. Возможно, ему следует уехать. Колину действительно нравится путешествовать. Хотя, он совсем недавно вернулся из Уэллса.
– Недавно вернулся? - вежливо переспросила Пенелопа, притворяясь, будто она не знает, что он ездил в Уэллс.
– Вот мы и на месте, - сказал Энтони, кивая ей в ответ, - Это ваш дом, не так ли?
– Да. Спасибо, что проводили меня до дома.
– Мне было очень приятно, уверяю вас.
Пенелопа проследила, как он ушел, затем вошла внутрь и заплакала.
***
На следующий день соответствующая заметка появилась в колонке светской хроники леди Уислдаун:
Ба, какое удивительное событие произошло вчера перед резиденцией леди Бриджертон на Брутон-стрит!
Прежде всего, Пенелопа Физеренгтон была замечена в обществе не одного, не двух, а ТРЕХ братьев Бриджертонов, что является абсолютным подвигом для бедной девушки, до этого не пользующейся таким спросом. К сожалению (хотя, возможно, это было очевидно для всех) мисс Физеренгтон, когда она, наконец, собралась домой, она отправилась туда под руку с виконтом, единственным женатым мужчиной из всей этой троицы.
Если мисс Физеренгтон и удастся организовать ловушку для одного из братьев Бриджертон и притащить того к алтарю, то это определенно будет похоже на конец света, в том виде, в котором мы все его понимаем. В этом случае вашему автору, который честно признается, что не может поверить в вероятность такого события, придется оставить это место и никогда больше не писать.
По- видимому, даже леди Уислдаун поняла всю тщетность чувств Пенелопы к Колину.
***
Годы проходили мимо, и как-то не осознавая, Пенелопа из дебютантки перешла в ряды компаньонок. Она наблюдала за своей сестрой Филицией - единственной из сестер Физеренгтон, наделенной как природной красотой, так и обаянием - и наслаждалась своим очередным лондонским Сезоном.
Колин вошел во вкус, и постепенно все больше и больше времени проводил вдали от Лондона; казалось, почти каждые несколько месяцев он срывался с места и уезжал куда-то.
Когда же он бывал в городе, он всегда приберегал для Пенелопы танец и улыбку. И, так или иначе, она притворялась, что между ними ничего не произошло, что он никогда не выражал отвращение к ней на публике, что не он вдребезги разбил все ее мечты.
Когда он был в городе, отношения между ними представлялись спокойной, можно сказать даже крепкой дружбой. Но, на что еще могла надеяться двадцативосьмилетняя старая дева?
Безответная любовь никогда не была легким чувством, но, в конце концов, Пенелопа смирилась с ней.
Глава 1
– Ты только взгляни на это! - завопила Порция Физеренгтон, - Вернулся Колин Бриджертон!
Пенелопа отвлеклась от своего рукоделия. Ее мать схватилась за последний выпуск Светской хроники леди Уислдаун, так как Пенелопа могла бы схватиться за спасительную соломинку.
– Знаю, - пробормотала она.
Порция нахмурилась. Ей очень не нравилось, когда кто-нибудь, без разницы кто, узнавал сплетни раньше ее.
– Как это тебе удалось заполучить леди Уислдаун до меня? Я велела Бриарли приносить ее мне сразу, и не позволять никому дотрагиваться до нее -
– Я не читала об этом у леди Уислдаун, - Пенелопа перебила мать, не дав той, начать осуждать их бедного дворецкого. - Мне сказала Фелиция. Вчера вечером. А ей сказала Гиацинта Бриджертон.
– Твоя сестра проводит чересчур много времени в Бриджертон-хаусе.
– Как и я, - указала Пенелопа, гадая, в чем же дело.
Порция постучала пальцем себя по подбородку, как делала всегда, когда замышляла какую-нибудь интригу.
– Колин Бриджертон как раз в том возрасте, когда следует искать жену.
Пенелопа с трудом успела моргнуть, и выпучила удивленно глаза.
– Колин Бриджертон не собирается жениться на Фелиции!
Порция пожала плечами.
– И не такое случалось.
– Такого я еще не видела, - пробормотала Пенелопа.
– Энтони Бриджертон женился на Кэйт Шеффилд, а она была в свое время еще менее популярна, чем ты.
Это было не совсем правильно. Пенелопа считала, что они находились тогда на одинаково низкой ступени социальной лестницы. Но было бесполезно говорить об этом матери, возможно, думающей, что она сказала комплимент своей дочери о том, что в тот Сезон Пенелопа была не самой непопулярной девушкой в свете.
Пенелопа почувствовала, как ее губы сердито сжались. Материнские “комплименты” имели привычку жалить так же больно, как оса.
– Не думай, что я тебя критикую, - волнуясь, неожиданно сказала Порция, - По правде говоря, я рада видеть тебя не замужем. Я была одна в этом мире, растя своих дочерей, и мне приятно знать, что одна из них сможет позаботиться обо мне в старости.
У Пенелопы появилось видение своего будущего - будущего, описанного матерью - и почувствовала немедленное желание бежать отсюда и выйти замуж хоть за трубочиста. У нее было много времени поразмыслить о своем будущем, когда она поняла, что ей суждено быть старой девой, но она всегда представляла себя в собственном уютном маленьком домике с террасой. Или в аккуратном коттедже на берегу моря.
Но в последнее время Порция все время сдабривала их беседы упоминанием о своем преклонном возрасте, и как она счастлива, что Пенелопа сможет заботиться о ней. Не стоил упоминания тот факт, что Прюденс и Филиппа вышли замуж за хорошо обеспеченных людей и имели вполне достаточно средств, чтобы обеспечить мать всем мыслимым или немыслимым комфортом. Или тот, что Порция сама была вполне обеспечена; когда ее семья выделила деньги на приданное, четверть была перечислена на ее собственный счет.
Нет, когда Порция говорила о “заботе”, она не ссылалась на деньги. Она хотела, чтобы у нее была своя собственная рабыня.
Пенелопа тяжело вздохнула. Она была чересчур груба по отношения к матери, правда, только в мыслях. Правда, последнее время, это случалось все чаще. Ее мать любит ее. Она знала, что мать ее любит. И в свою очередь любила мать.
Правда, иногда, ей довольно много не нравилось в матери. Она надеялась, что из-за таких мыслей, ее нельзя назвать плохим и бесчувственным человеком. По-правде говоря, ее мать могла вывести из себя самую добрую и отзывчивую дочь, и Пенелопа готова была согласиться, что временами она была немного язвительной.
– Почему ты так уверена, что Колин не жениться на Фелиции? - спросила Порция.
Пенелопа удивленно подняла глаза на мать. Она думала, что они покончили с этой неприятной для нее темой. Следовало помнить, какая мать упрямая.
– Ну-у, - медленно пробормотала она, - начнем с того, что она моложе его на целых двенадцать лет.
– Пф-ф, - фыркнула Порция, махнув рукой, - Это все ерунда, и ты прекрасно знаешь об этом.
Пенелопа нахмурилась, затем неожиданно взвизгнула, случайно уколов палец иголкой.
– Кроме того, - радостным голосом продолжила Порция, - Ему, - тут она снова посмотрела на колонку сплетен Уислдаун, и уточнила его точный возраст, - тридцать три! Как он собирается избежать разницу в двенадцать лет между ним и его женой? Ты же не можешь ожидать от него, что он жениться на какой-нибудь леди твоего возраста?
Пенелопа сунула уколотый палец в рот и пососала его, хотя и знала, что делать так, значит выглядеть безнадежно неотесанной в глазах матери. Но ей просто необходимо было чем-нибудь занять свой рот, не то она точно выскажет что-то ужасное и жутко злобное.
Но все, о чем говорила ее мать, было правдой. На многих свадьбах людей из высшего света - наверно даже можно сказать на большинстве таких свадеб - было видно, что жених на дюжину, а то и более лет был старше невесты. Но все же, разница в возрасте между Колином и Филицией казалась гораздо больше, возможно, потому…
Она не смогла убрать с лица отвращение:
– Она ему как сестра. Как младшая сестренка.
– Неужели, Пенелопа. Я вот твердо уверена в -
– Это почти, как инцест, - тихо пробормотала Пенелопа.
– Что ты сказала?
Пенелопа принялась снова за свое рукоделие. - Ничего.
– Нет, я просто уверена, ты что-то сказала.
Пенелопа покачала головой.
– Я прочищала горло. Возможно, тебе послышалось -.
– Я слышала, как ты что-то пробормотала. Я уверена в этом!
Пенелопа застонала. Предстоящая жизнь вырисовалась перед ней в жутко утомительном свете.
– Мама, - проговорила Пенелопа с благочестивым смирением, если не святой, то, по крайней мере, очень набожной монахини, - Фелиция почти помолвлена с мистером Олбэнсдейлом.
Порция начала в возбуждении потирать руки.
– Она не может быть помолвлена с ним, если есть шанс поймать Колина Бриджертона.
– Фелиция, скорее умрет, чем будет преследовать мистера Бриджертона.
– Ох, ну конечно, нет. Фелиция умная девушка. А всякая нормальная девушка, как только посмотрит на Колина Бриджертона, тут же поймет, что это лучшая добыча.
– Но Фелиция любит мистера Олбэнсдейла!
Порция тяжело уселась в свое, оббитое мягкой материей, кресло. - Вот в чем дело.
– И, - Пенелопа продолжила с большим воодушевлением, - Мистер Олбэнсдейл наследует довольно приличное состояние.
Порция задумчиво постучала пальцем по щеке.
– Верно…Нет! - резко сказала она, - его состояние сопоставимо лишь с частью средств Бриджертона, правда, я думаю, не следует пренебрегать им.
Пенелопа знала, что сейчас самое время заканчивать разговор, но не могла не сказать последнее слово.
– По правде, говоря, мама, он отличная партия для Фелиции. Мы должны радоваться за нее.
– Знаю, знаю, - проворчала Порция. - Это так, но я так хочу, чтобы одна из моих дочерей вышла замуж за Бриджертона. Какая была бы удача! Я бы стала на целые недели единственным предметом разговора всего Лондона. А может быть и на годы…
Пенелопа сильно воткнула иголку в подушечку для игл. Это был довольно глупый способ выпускать пар, но в противном случае она бы вскочила на ноги и завопила: “А как же я?!”
Выходит, Порция считала, что как только Фелиция выйдет замуж, все ее надежды на соединение с Бриджертонами погибнут. Но ведь Пенелопа до сих пор не замужем - неужели это не имеет никакого значения?!
Неужели для нее было слишком нескромно желать, чтобы мать думала о ней с такой же гордостью, которую она чувствовала по отношению к другим трем ее дочерям. Пенелопа знала, что Колин никогда не выберет ее в качестве своей невесты, но должна же мать быть хоть немножечко слепа к недостаткам ее родных дочерей. Для Пенелопы было очевидно, что ни у Прюденс, ни у Филиппы, ни даже у Фелиции никогда не было никаких шансов породниться с Бриджертонами. Почему же ее мать думает, что их обаяние настолько сильно превосходит обаяние Пенелопы?
Ну ладно, Пенелопа вынуждена была согласиться с тем, что Фелиция наслаждается своей популярностью, которая уже давно превысила популярность всех трех ее старших сестер вместе взятых. Ни Прюденс, ни Филиппу никогда не называли мисс Несравненность. Они так же, как и сама Пенелопа чаще всего подпирали стены бальных залов.
Хотя, конечно, сейчас они обе уже замужем. Пенелопа не могла связывать свою жизнь любым человеком, но ее сестры, по крайней мере, были женами. К счастью, мысли Порции перенеслись на более зеленые пастбища.
– Я должна навестить Вайолет, - произнесла Порция. - Она, должно быть, вздохнула с облегчением от того, что Колин наконец-то вернулся домой.
– Я уверена, леди Бриджертон будет рада тебя видеть, - сказала Пенелопа.
– Бедная женщина, - сказала Порция с драматическим вздохом, - Знаешь, она так волнуется из-за него.
– Да, знаю.
– По правде, говоря, я думаю, для матери невыносимо такое ожидание. Он шатается, один Бог знает где, по разным странам с непонятными религиями -