— Двадцать пять лет — это большой срок. Ты просто герой! Я бы столько не выдержала, — призналась я и, сделав вид, что ничегошеньки не знаю, поинтересовалась, — а с какого перепугу ты снова закурила? Случилось что?
— Нет. Все в порядке.
— Ой, Саффочка, не ври мне, а то обижусь и ругаться начну. Нецензурно, — припугнула я.
— Ругайся, — равнодушно согласилась волшебница.
— Не хочешь говорить и не надо. Можешь дальше все в себе держать, если тебе так легче. Только это ты зря, потому что друзья существуют именно для того, чтобы с ними проблемами делиться. Или думаешь, я из праздного любопытства спросила?
— Дуся, все в порядке. Я сама со своими проблемами разберусь.
— Как скажешь. Надеюсь только, что это не касается моего сына, — пробурчала я и тоже закурила.
Саффа некоторое время задумчиво дымила сигарой и, наконец, сдалась:
— Я сомневаюсь, что нам с Лином следует быть вместе.
— А что так? — я удивленно вытаращила глаза, — неужели тебе кто-то другой нравится? Или Лин опять по девкам пошел? Тогда, конечно, лучше вам расстаться, пока дело до свадьбы не дошло.
— Нет. Все не так, — возразила Саффа, — нет у меня никого другого, а Лин… ну это Лин. Было бы странно ожидать от него лебединой верности.
— Саффа, это ты зря. Он в этом отношении на меня похож. Я, пока свободна была, тоже, знаешь ли, такое вытворяла, до сих пор приятно вспомнить, а как Терина повстречала, так сразу и ни агу! Никаких измен! Лин такой же, я уверена.
— Дело не в этом, Дусь! Ну, поцеловал он Ллиувердан, ну и что? Вполне могу его понять, не каждый день драконы в человеческом обличье по дворцу гуляют. Я, может быть, тоже соблазнилась бы, будь она мужчиной. Но зачем Лин врет, что Ллиу все подстроила специально, чтобы я увидела?
Я ошарашено вытаращилась на это чудо озерное. Так выходит она не ревнует? Она обижается, считая, что он ей врет? Ой, вот и попробуй, пойми этих девиц!
— Я его искала, хотела с собой в Мурицию за травами позвать. А он на балконе с Ллиувердан целовался. Я хотела исчезнуть, пока они меня не заметили, но они заметили. Некрасиво получилось. Будто я за ним шпионила. Я поспешила исчезнуть. Лин меня нашел в Муриции. Я не хотела с ним говорить, мне неудобно было. И я была зла. Не знаю на кого сильнее — на него или на себя саму? А потом Лин начал мне сказки рассказывать о том, что Ллиувердан его насильно поцеловала. Ну ведь это же бред, Дусь! Зачем драконихе к Лину с поцелуями лезть?
— Может быть, из вредности? — предположила я, — ты же сама видела, какая она стервочка. Мало ли что у них там с Лином до твоего появления происходило? Может быть, ругались они, а Ллиу своим драконьим чутьем пронюхала, что ты сейчас появишься, вот и устроила этот спектакль. Ладно, вы с Лином потом разберетесь, выбрось это из головы, лучше послушай, я тебе расскажу, как мы с дедом и Терином Кардагола в девицу превратили. Зрелище было то еще, жаль, что не все видели!
— Дуся, я пойду, пожалуй, потом расскажешь, — заторопилась Саффа и телепортировалась. Вместе с сигарой.
Надеюсь, это мои слова ее вдохновили, она задумалась, сделала правильные выводы и отправилась искать Лина. То-то он обрадуется, когда узнает, что его невеста курит!
ЛинЯ искал Саффу почти везде, где она могла быть в это время дня. Только на территорию Каро не пошел. Не хочется мне с этим гением сыска лишний раз сталкиваться, а если Саффа там, то тем более не хочется. Лучше я в ее покоях подожду. Приняв такое решение, я туда телепортировался, присел на диван в гостиной и приготовился ждать. Думал, долго придется, но Саффа появилась минут через пять. Меня даже не заметила, быстро затушила в вазе из-под фруктов сигару и собралась куда-то перемещаться. Она курит? Вот так номер! Но спросил я ее о другом:
— Саф, до каких пор ты будешь меня игнорировать?
Она подпрыгнула от неожиданности и развернулась ко мне. На ее ладонях расцветало голубое пламя.
— Ну вот, ты уже готова меня убить! — сокрушенно воскликнул я.
— Заплачь, так будет более убедительно, — посоветовала Саффа, и голубое пламя исчезло.
Так, вроде бы настроение у нее получше стало. Может быть, сейчас она расположена пообщаться?
— Не хочешь поговорить? — осторожно спросил я, — или спешишь куда-то?
— Я тебя искать собиралась, — призналась она и смущенно улыбнулась, — вот сигару затушить забежала. Не в саду же ее бросать.
— Это мать тебя, что ли, курить научила?
— Нет, гномы, во время Последней Магической войны.
— Раньше я не видел, чтобы ты курила.
— Я не курила… и не буду больше. Наверно. Просто настроение такое было, захотелось закурить.
— Это из-за меня?
— Нет… да… не знаю!
— Иди ко мне, птичка моя, — я похлопал по дивану, — садись рядом и расскажи, что за сомненья тебя гложут?
Не особо надеялся, что послушается. Не в том она сегодня настроении. Но нет, послушалась. Села и рассказала. Когда я понял, что злятся на меня вовсе не за поцелуй с Ллиу, а за вранье, я слегка офигел. Нет, ну это как это? Она что, вообще не собирается меня ревновать? Я у нее так и спросил.
— Собираюсь. Если застану тебя в постели с какой-нибудь…кхм… дамой, вот тогда получите у меня оба, — пообещала Саффа.
— Только в постели? — наивно вытаращив глаза, уточнил я.
— Везде!
— Пожалуй, я воздержусь от измен, — решил я, — да и зачем мне изменять волшебнице своей мечты? И врать я тебе тоже не буду. А вот за сегодняшнее могу и обидеться. Ну, сама подумай, зачем бы я тебе врал насчет Ллиу? Если бы я ее целовал, так и сказал бы. Вот, допустим, я сегодня еще и Кардагола целовал. Не он меня, а я его. И зачем мне врать, что этого не было?
— Лин, а зачем ты его вообще целовал? — насторожилась Саффа.
— Так дед его в девушку превратил, а он гад возьми и вспомни, что я ему желание проспорил и потребовал поцелуй. Пришлось целовать на глазах у мамы с папой. Они офигели. А потом пришла Ллиу и устроила сцену ревности. В общем, весело было, жалко, что ты не видела.
— Я бы ему потребовала поцелуй! — прошипела Саффа, — нашелся, затейник!
— Саф, он сам испугался. Он же не ожидал, что я его прямо вот так как девушку, по-настоящему целовать буду.
Слышу волшебница моя весело зафыркала. Значит, не злится на меня больше?
— А что у вас с Ллиу было? Почему она тебя поцеловала?
— Ты мне веришь?
— Не знаю, — Саффа престала веселиться, — скорее да, чем нет. Твоя мама предположила, что вы с драконихой ссорились и она, зная, что сейчас появлюсь я, набросилась на тебя с поцелуями.
— Моя мама мудрая женщина, — стараясь не ухмыляться, ответил я, — так и было, Саф. Мы с Ллиу ссорились. Я ее чемоданом-переростком обозвал, а потом она вдруг как прыгнула, как схватила меня… не смейся, Саф! У нее силища не человеческая, я вырваться не мог!
— А что, очень хотелось?
— Чего?
— Вырваться.
— Нет, ну вот честно, целуется она изумительно, но мне неинтересно с чужими невестами этим заниматься, у меня своя есть. Но она не дает к себе прикоснуться уже… хм… сколько? Короче, с самого утра! — закончил я и даже постарался посмотреть жалобно.
— Бедняжка. Надо это исправить, — пробормотала Саффа, опустила руку мне на колено и переместила нас в спальню.
Вальдор— Дочь! — прошу я, встретив случайно Ханну в одном из коридоров, — а не могла бы ты мне Ларрена одолжить на несколько минут?
Ну ладно, случайно встретил — это не совсем правда. Я знал, что она там пойдет, и хотел сделать так, будто мысль побеседовать с Ларреном пришла ко мне нечаянно.
— Ларрена? — удивляется Иоханна, — а зачем он тебе?
Смотрю на ее охранника — тот весь напрягся. На лице — болезненное какое-то ожидание. Приказ боится какой-нибудь получить, что ли? Что-то такое, что он сочтет для себя унизительным. А вот и нет. Ничего такого я не задумывал. И вообще, знал бы парень, как я к нему отношусь, не дергался бы так при моем появлении. А я ему симпатизирую. Особенно после того, как он прикрыл собою Ханну. Да, понимаю, что, возможно, он сделал это по принуждению — из-за печати. Но не верю в это. Не такой Ларрен Кори Литеи человек, который может спокойно отойти в сторону, когда кто-то нападает на женщину. К тому же беременную.
— Иоханна, мне нужно с ним поговорить, — терпеливо проговариваю я.
— Ну, хорошо, — сдается дочь, — поговорите, если он не возражает.
А вот это что-то новенькое! Кто ему право-то такое давал — возражать? Физиономия Ларрена становится растерянной.
— Я не против, — лепечет он.
Иоханна бросает на него надменный, я бы даже сказал, царственный, взгляд и сухо роняет:
— Ну, иди!
— За мной! — командую я и направляюсь к собственному кабинету. Ханна на него не претендует, а мне здесь нравится. Уютно, все под боком, и защита от прослушивания установлена такая, что даже Терин снять не мог. Мы с ним спорили как-то на эту тему. Я выиграл. Спорили, кстати, на желание. О! Так он мне до сих пор должен! Надо будет придумать что-то такое этакое, но это — потом.
— Присаживайся, Ларрен, — предлагаю я, указывая на одно из кресел, — выпить хочешь?
— Я не могу, спасибо, — отзывается он.
Знаю, что не может. Но и я не мог не предложить. Телохранитель моей дочери усаживается в кресло. А мне вот что-то не сидится.
— Ларрен, я хотел поговорить с тобой по поводу печати, — проговариваю я, облокачиваясь о край стола. Предстоящая тема немного нервирует. От взгляда на жалкое какое-то выражение лица бывшего наместника легче на душе не становится. Наоборот, начинаю испытывать жуткие угрызения совести. То, что собираюсь сказать, парню не понравится. Ну что же, не буду его мучить ожиданием.
— Ларрен, я не могу снять с тебя печать.
Наместник опускает ресницы, потом наклоняет голову и тихо проговаривает:
— Спасибо, что сказали мне об этом. Я могу идти?
Злюсь.
— Нет, не можешь. Я хочу тебе объяснить, почему я не могу это сейчас сделать!
— Не стоит, Ваше величество.
— Не нужно указывать, что мне делать, а что нет! — кричу я, — я не собираюсь перед тобой оправдываться! Я просто хочу, чтобы ты знал. Твою печать снять невозможно, я узнавал у Кардагола. Я могу тебя отпустить, но тогда она лишь видоизменится. Просто надпись «собственность Вальдора» поменяется на «человек вне закона». Я говорил с Горнорылом, старейшиной наших гномов, он все еще хочет тебя убить. Ну, что ты молчишь?!
— Надпись «человек» меня устраивает больше слова «собственность», — все так же негромко, с достоинством, отвечает Ларрен и поднимается с кресла. Стоит, хмурый, в глаза мне смотрит. Он ниже меня на полголовы, но выглядит сейчас довольно-таки внушительно. Даже впечатляет. Сразу видно, чья кровь. Только вот представления о жизни у него какие-то дремучие.
— Чем лучше-то? — фыркаю я, — тем, что тебя убьют, как только ты выйдешь из дворца? Так я и здесь тебе защиту не могу гарантировать.
— Лучше умереть человеком, чем жить вещью, — серьезно заявляет наместник.
Пожимаю плечами.
— Не понимаю, тебя здесь обижают? Если Терин с Лином, не обращай внимания. Да и не вечно они будут находиться в Зулкибаре. Если кто еще, ты только скажи — я разберусь.
Ларрен невесело усмехается.
— Хорошо Вам, Вальдор, Вы вправе не смотреть на печать. А она передо мной постоянно. Вы можете себе представить, что вынуждены и днем и ночью носить на себе табличку со словами «раб» или «вещь»? Вам не хотелось бы ее снять? Неважно, как меня называют, важно, чем я себя чувствую. А я сам уже начинаю считать себя чьей-то собственностью.
— А я буду чувствовать себя последней сволочью, если тебя отпущу! — заявляю я и понимаю, насколько эгоистично это звучит. Я не даю парню свободу, потому что меня будут мучить угрызения совести, если его нечаянно зарежут или еще каким способом лишат жизни. А ну и что!
— Я могу Вас как-нибудь образом убедить отпустить меня? — спрашивает Ларрен.
— Нет. Не сейчас. Не знаю. Я постараюсь что-нибудь придумать. Да, ты можешь идти. И спасибо тебе за Иоханну.
— Пожалуйста, — спокойно отвечает экс-наместник.
Уже уходя, Ларрен оборачивается и спрашивает:
— Скажите, Вы тоже считаете, что я защищал Иоханну только лишь потому, что Вы мне это велели? Что иначе я спокойно отошел бы в сторону?
Гляжу на него недоуменно.
— Нет, конечно! Да я и не мог о тебе такое подумать!
Ведь правда, не мог.
— Тогда…
Ларрен Кори Литеи протягивает мне руку, которую я с удовольствием пожимаю.
— Спасибо, — говорит он, грустно улыбаясь.
Вот загнал же я себя в угол. И так я — гад, и так я — сволочь. Чудесный выбор. Ладно, побуду пока сволочью.
Нужно срочно пойти и кому-нибудь на жизнь нажаловаться. Жене, что ли? Должна же она приносить какую-то пользу.
А еще мне хочется выпить. Почему бы и нет? Я — богатый и никому не нужный человек. Что там еще с Арвалией получится — неизвестно. А сейчас я могу заниматься, чем хочу. М-да, вот так вот люди и спиваются. А, все равно! Ну сопьюсь я, умру. Интересно, а что тогда с Ларреном будет? По наследству к Иоханне перейдет? Жаль парня. Нет, не из-за наследства жаль, а так просто. Понимаю я его.
Аннет, конечно, рада меня видеть, но отчего-то мысль напиться вдвоем с супругой меня несколько смущает. Не понимаю — отчего. Ситуацию спасает вовремя появившийся Иксион. Вот я, жена и кентавр — это совсем уже другое дело. Пить втроем — это уже не пьянка, а способ общения. Ну и, общаемся.
Глава 39
ДульсинеяС утра мы начали собираться в кабинете Вальдора. Подтягивались по одному, по двое, физиономии у всех были не особо радостные, потому что просыпаться в такую рань никто желанием не горел. А кое-кто из нас вчера активно праздновал победу над эльфями и теперь страдал с похмелья. Вот, например, Вальдор с Иксионом явно вчера перебрали. Морды у обоих были опухшие и сонные. Икси, бедняжка, даже не уложил свои волосы, хотя всегда тщательно расчесывает их, и они у него волосок к волоску лежат. Интересно, а хвост у него тоже взъерошенный? Я привстала, чтобы посмотреть.
— Ты чего? — мрачно буркнул кентавр, заметив мое пристальное внимание.
Аннет оказалась более догадливой и поведала:
— Хвост я ему расчесала, а волосы он не позволил.
Я тихо хрюкнула, представив Ее величество расчесывающей лошадиный хвост. Кстати, Аннет тоже была слегка помятая, но держалась молодцом. Надо полагать, вчера Вальдорушка наш отмечал победу в тесной компании, состоящей из Аннет и Иксиона. Судя по безмятежной мордашке королевы, он то ли забыл ей сказать, что отрекся от престола, то ли Анюте было на это глубоко наплевать.
— Ань, — позвала я, — а Валь сказал тебе, что он больше не король?
— Почему же не король? — с улыбкой откликнулась Аннет, — король. Только не Зулкибарский, а Арвалийский.
Я с минуту молчала, переваривая новость. Учитывая, что, кроме меня, мало, кто удивился, в курсе были почти все. Ну и каким способом следует убить Терина за то, что он мне не сказал? Я бросила на супруга многозначительный взгляд. Он едва заметно пожал плечами, сохраняя на лице невозмутимое выражение. Ладно, я ему вечером устрою. Узнает он у меня, зачем в сыре плесень!
— Вальдорчик, поздравляю, дорогой! — взвизгнула я.
Валь с Иксионом синхронно поморщились от моего визга. Что, сволочи, голова с похмелья болит? Ну и мало вам!
— Вальдор, коль ты теперь король Арвалии, у меня к тебе претензия имеется, — заявила я, игнорируя недоумение, промелькнувшее в глазах Терина, — ты Эрраде новую кровать должен.
Иксион возмущенно фыркнул и стукнул копытом об пол. Горнорыл грозно насупился, думая, что я не разгляжу ухмылки, которую он старательно прятал в своей спутанной бороде. Аннет откровенно хихикнула, а Лин не менее откровенно спросил:
— Мать, ты чего, не проснулась еще?
Все заинтересованно воззрились на меня, надо полагать, в ожидании умного и логичного ответа. Не дождутся!
— А что? — я окинула присутствующих придурковатым взглядом, — его предшественник, Дафур этот худосочный, на нашей с Теринчиком кровати валялся непонятно с кем, так что ее только на помойку теперь. Вдруг там зараза какая-нибудь завелась?
— Дуська, со второй специальностью твоего мужа тебе никакая зараза не страшна, — заметил Горнорыл и не выдержал, заржал.
— Дусенька, а при чем тут я? — подозрительно ласково спросил Вальдор. — Дафур на вашей кровати валялся, с него и спрашивай. Вот сегодня на суде можешь ему иск предъявить.
— Так с него теперь и взять-то нечего, — фыркнула я, — а с тебя вот есть чего. Так что, Валь, не упирайся. С тебя кровать! Я думала, после победы с Кардагольчика ее стребовать, он же собирался себе Арвалию забрать. Кстати, а где наш Кардаголушка?
— Наверно, Ллиу его из постели не выпускает, — ухмыляясь, предположил Лин и по секрету сообщил всем присутствующим, — она это может.
— Кто тут про нас говорит?
Сначала раздался голос Ллиувердан, а потом появилась она сама под руку с Кардаголом.
— Я тут о вас говорю, — признался Лин, — привет, Кардагол, дорогой, целоваться будем?
— Я вам поцелуюсь! — ревниво прошипела Ллиувердан.
— Увы, в другой раз, зайчик, — Кардагол развел руками, многозначительно покосившись на свою дракониху, и обратился к Саффе, — шептунья, тебе повезло. Мальчик хорошо целуется.
Смотрю, Вальдора аж перекосило. Интересно, о чем он подумал? Учитывая, что о нашей вчерашней выходке с превращением Кардагола в прекрасную деву он не знал, я себе представляю, какие мысли в его похмельной голове зашевелились.
— Даже не думай так! — на всякий случай посоветовала я.
Вальдор бросил на меня мрачный взгляд и, наконец, сдался:
— Саффа, будь добра, позови Юсара.
— Да! — тут же оживился Горнорыл, — помощь целителя тут многим нужна.
— А нефиг было вчера пить, — ехидненько заметила я.