Владимир, сохранявший до сих пор молчание, отвернулся к окну, дабы скрыть смешок, так и готовый вырваться наружу.
– Да бог с ней, кем она была, – успокоила разговорившегося мужчину Татьяна, – я догадывалась, что Маринка на стройке раствор не лопатит. Куда и с кем она гоняла? Ну, в смысле уезжала?
– В столицу – работать. С подругой должна была ехать. Подругу Светой звать.
– А где ее отыскать можно?
– Не знаю. Знаю только, что тоже в центре живет. Квартиру где-то снимает.
Разговор как-то замялся сам собой, и Леван вновь поднялся и, на сей раз распрощавшись, покинул «Ромашку».
– Ты никак частным детективом заделалась? – усмехнувшись, поинтересовался у знакомой Вовчик, когда они остались вдвоем. – Насчет родственницы, поди, наплела?
– Скажешь тоже! – фыркнула она. – Не близкая, но все же родня. Хорошая девчонка была – жалко, – уже серьезно глядя на Вовчика, добавила женщина.
– Хорошая девушка? Ну-ну, – несколько загадочно, в обычной своей манере произнес представитель малого бизнеса и замолчал.
Едва Танька хотела спросить его, не знаком ли он случайно с покойной, как Вовчик не преминул сам задать вопрос:
– Ну так что, ты узнала, что хотела?
– Да, в общем-то. За мной должок, – усмехнувшись, она многозначительно посмотрела на молодого человека.
– Должок – это хорошо, – легко согласился он и неожиданно резко поднялся. – Ну, ладно. Время – деньги. Много отдыхать недосуг. Увидимся.
После чего, оставив немного опешившую женщину в одиночестве, он стремительно вышел из заведения.
«Определенно, ему известно что-то такое, чем он не хочет со мной делиться!» – подумала про себя женщина, глядя вслед знакомому.
Немного поразмышляв, Татьяна пришла, однако, к противоположному выводу. Вовчик был человек скрытный и осторожный. Все, что касалось других, ему обязательно хотелось узнать, а вот о себе рассказывать он очень не любил. Посему, послушав беседу Левана с Кадеткой, что-то отложив для себя в голове, он быстренько смотался, дабы просто избежать лишних вопросов со стороны женщины.
«Действительно, каким боком он может быть причастен к убийству? – пришла к окончательному выводу Танька. – Совсем, девка, ты рехнулась! Скоро на каждый столб коситься будешь!»
Немного посидев в кафе, Татьяна решила вернуться в уголовный розыск.
Позвонив из дежурки, она узнала, что ни следователя, ни опера на месте нет. Женщине ничего не оставалось, как отправиться домой.
После вчерашнего разгула с новоявленной подругой организм требовал отдыха. Да и вечером на «вахту» заступать нужно было.
«Черт! Денег на две сигаретные затяжки осталось! Даже на дозняк не хватит!»
Неожиданно остро захотелось уколоться, аж челюсти свело от желания.
Татьяна остановилась ненадолго и, поискав глазами ближайшую лавочку, уселась на нее и достала сигарету. Руки мелко и противно дрожали. Еще раз Кадетка вспомнила о том пакетике, который попал в руки майора Сиделина.
«Мог бы и отдать! Все равно припахал за себя горбатиться!» – зло вспомнила она опера.
Просить у Тоньки взаймы не хотелось, и так только половину долга вернула.
Она знала, что та ей даст, но сначала изрядно попьет кровушки. Вспомнит, сколько раз выручала ее, а потом предложит «чернухи» втридорога. Такой, как в прошлый раз. А может, если не в настроении, и вообще послать подальше.
«Стоп! – неожиданная мысль промелькнула в голове у женщины. – Что там Леван насчет татар говорил? Дескать, Марина Крючкова где-то у татар отоваривалась? Это не около базарчика на Студеной? Кто же говорил мне?»
Татьяна напрягла память, но в голову так ничего и не пришло.
Женщина выкинула окурок и поднялась с лавочки.
Вздохнув, она покосилась на приглашающе открытые двери кафе и вновь села на лавочку, достала из сумки все свои деньги и пересчитала их. Получилось негусто.
Единственное, что могла позволить себе Татьяна, – так это стопку коньячка.
– Скучаешь, дорогая?
Вопрос застал ее врасплох. Быстро повернув голову, Кадетка обнаружила рядом с собой мужчину, которому вряд ли перевалило за пятьдесят.
Маленькие рыбьи глаза и тонкие усики – ну вылитый сом! Одет был мужчина вполне прилично. Не от кутюрье, но и в то же время добротно, со вкусом. В руках – пачка «Кента».
– А ты меня развлечь хочешь? – Глаза Таньки зажглись профессиональным игривым огнем. – Или, может, ты хочешь, чтобы я тебя развлекла?
– Дорого мне это будет стоить? – Мужчина был прагматиком и не стал терять время на разного рода амурные коленца.
– Две сотки в час.
– Ну что ж, – незнакомец еще раз окинул ее оценивающим взглядом. Соколова выдала еще одну обольстительную улыбку и чуть повела плечами. Но неожиданно взгляд мужика скользнул дальше, за ее спину.
Что-то там его заинтересовало.
– Похоже, дамочка, сегодня нам поразвлекаться не удастся. – Мужик заметно напрягся и последнюю фразу процедил сквозь зубы. Больше даже не взглянув на опешившую от такой перемены настроения потенциального клиента проститутку, он запихал пачку сигарет обратно в карман и быстро направился к перекрестку.
Незнакомец быстро затерялся в толпе прохожих. Для женщины так и осталось загадкой, что же заставило мужика вдруг позабыть о ней.
«Черт бы побрал!!!»
Только было подаренный судьбой случай заработать деньги тотчас же был ею же и отнят.
Женщина поднялась с лавки в сильном раздражении. Подхватив сумочку, она шмыгнула в автобус, идущий в сторону ее дома.
Плюхнувшись на свободное место, Татьяна закусила ноготь большого пальца. Потом, покосившись на уставившегося на нее во все глаза совершенно лысого дедка, с безразличным видом отвернулась к окну.
Решение пришло неожиданно.
Не проехав и половины пути до дома, Татьяна выскочила и, пересев на другой автобус, отправилась к Антонине.
В подъезде барыги толкались Серж с компанией.
– Салют, – стараясь придать своему взгляду уверенность взрослого мужчины, пробасил он. Остальные только кивнули головами.
Татьяна внимательно глянула на них и отметила про себя, что ребятня еще сегодня не курила.
– Что, Тонька «отравы» не выделила? – как можно равнодушнее поинтересовалась она у молодежи.
– Говорит, мало осталось. В кредит не дает, – за всех авторитетно ответил Серж. Его товарищ, сидевший на корточках, как бы в подтверждение его слов тут же сплюнул себе под ноги. Девушка просто молча посмотрела слегка заискивающим взглядом на Соколову.
– На, – Татьяна протянула сотку Сержу, недоверчиво посмотревшему на нее, – купи коробок «травки». Кумарнем. Только не говори Тоньке, что я дала деньги, – я ей должна.
– Понял, – со знающим видом ответил Серж и переадресовал купюру, полученную от Татьяны, приятелю. Тот молча поднялся и потопал наверх. Через пару минут все услышали, как дверь открылась, и еще через некоторое время – торопливые шаги вниз.
* * *
– Ну, ладно, счастливо! Много не кумарьте, – напутствовала Соколова молодых наркоманов, покидая беседку заброшенного детского сада неподалеку, где недавно раскурила пару «косяков» с ребятами. Те по достоинству оценили ее шутку и хмыкнули в ответ. Курили они столько, сколько перепадало. Редко случалось, что денег у них хватало на то, чтобы купить наркотик самим. В основном они получали за то, что «паслись на месте», показывая более состоятельным клиентам путь к дверям наркоторговки. Или же пользовались угощением знакомых, у которых удавалось выпросить на раз пустить по кругу.
Татьяна тоже не просто так приехала сегодня сюда. Во-первых, купив себе более легкий наркотик, она на время перебила желание уколоться, во-вторых, она тогда, в автобусе, подумала: а может быть, Сержу известно про татар?
Так оно и оказалось. После недолгих расспросов паренек деловито просветил ее, что есть такая группа. Но серьезной наркотой они не торгуют. «Травкой», «колесами». Ну, если очень попросить, маковую соломку достать могут. Но чтоб «герыч»?! Нет, такого он не слышал.
– Есть еще в Волжском районе точка. Тоже, говорят, татары торгуют. А может, цыгане, – глубокомысленно изрек Серж, будучи уже изрядно под кайфом. Взгляд его блуждал по сторонам, не останавливаясь надолго ни на чем определенном.
– Ты знаешь, как и к кому подойти? – продолжала допытываться Татьяна.
– Знаю только, что рядом с базаром крутятся, – отвел глаза в сторону паренек. То ли он действительно не знал, то ли не хотел говорить по какой-то причине. За малочисленность полученных сведений Серж получил отказ на просьбу поделиться с ними остатками «травы» – Татьяна расточительностью не отличалась.
Оставшихся денег Соколовой хватило на телефонный жетон. Еще осталась мелочь, чтобы доехать на маршрутке до дома. На точку уже придется тащиться пешком, если только не удастся сразу кого-нибудь подцепить.
Трубку поднял молодой капитан.
– А, здравствуйте, чем можете порадовать?
В отличие от своего оперуполномоченного он выбрал сдержанно-официальный тон.
– Да пока, собственно, ничем. Вы «Ночную фею» посещали?
– Вчера я пытался, но по тому телефону никто не отвечает. Сегодня ими Анатолий Андреевич занимается.
Анатолий Андреевич у молодого работника был, по всей видимости, в большом почете и неоспоримом авторитете.
– Игорь?.. Игорь?.. – Татьяна не могла вспомнить отчество следователя. -…Леонидович, – догадавшись, чего от него хотят, подсказал тот. Женщина почти физически ощутила, как у молодого человека наливаются от легкого смущения румянцем щечки. Вряд ли его часто называли по отчеству.
– Я хотела спросить вас…
– Да-да!
– При осмотре у убитой не было обнаружено железнодорожного билета?
– А он должен был быть?
– Судя по всему – да. Соседи показали, что она вроде как совсем недавно в вояж отправлялась.
– Куда?
«Наивный молодой человек!»
– Игорь Леонидович, простите, но этого ни они, ни я тем более не знаю. Единственная надежда была на билет.
Про Левана Танька решила пока не говорить. Не то чтобы она очень испугалась грузина, хотя ссориться с кавказцами ей вовсе не хотелось. Просто в ее кругу не принято без нужды и веских оснований откровенничать с милицией. Репутацию это может подпортить. Да и, если последствия окажутся для кого-то серьезными, не только репутацию. Здоровьем или красотой за такие откровения тоже вполне поплатиться можно, кислотой в лицо получить или бритвой по щекам! И тогда – все! Даже если глаза целы останутся и шрамы зарастут, все равно думай, как дальше на хлеб себе зарабатывать…
– Больше ничего не узнали?
– Нет, – и следом тяжелый вздох. – А Анатолий Андреевич когда обещал быть?
– Ближе к вечеру.
«Куда уж ближе! Еще бы поспать не мешало!»
– Я вам утром перезвоню. – Татьяна положила трубку и отправилась домой.
* * *
Около дома в первой осенней желто-красной листве затеяли веселую возню сопливые ребятишки. Мамаши и бабушки благодушно наблюдали за своими чадами, иногда порывисто бросаясь к малышу, дабы уберечь его от какого-нибудь курьеза.
Татьяна торопливо прошла мимо, кивнув головой соседкам. Те ее поприветствовали таким же образом и опять вернулись к своим разговорам. Белокурая женщина не шибко интересовала их. Мужиков она к себе не водила, скандалов с ее участием в подъезде не происходило, с соседями была вежлива. Посему местные пинкертонши в возрасте за шестьдесят, знавшие про жителей дома все и вся, лишь провожали Татьяну слегка подозрительным взглядом, но языками на ее счет больно-то не чесали.
Вот и сейчас, кивнув ей в ответ, бабульки вернулись к главному событию последних дней, а именно: к сообщению вечно пьяного сантехника Тихоныча, обещавшего, что тепла до начала зимы не дадут! Сказано это было зло и уверенно. Смутило подъездных кумушек, что ответственный за тепловой узел дома работник на сей раз был почти трезвым, на удивление чисто одет и даже выбрит. Однако на дальнейшие вопросы престарелого женского сословия отвечать отказался, лишь обложив кого-то в третьем лице по матушке и погрозив в неизвестную даль кулаком.
К кому относились проклятия Тихоныча, понять было сложно, поскольку сразу же после выданной в небо тирады он спустился к себе в слесарку и закрылся на засов.
Час с небольшим бабульки боролись с любопытством, дожидаясь, пока слесарь вновь появится на свет божий. Затем, не выдержав искушения, решили заслать к нему парламентера. Долго совещались, кому же поручить столь ответственную миссию, и решили отправить глуховатого Степана Сергеевича, поскольку тот был соседом вышеупомянутого Тихоныча и иногда с ним на пару причащался горькой.
К их радости, Степан Сергеевич оказался дома и, заслышав о предстоящей беде, сам заинтересовался грядущим катаклизмом. Совершенно не ломаясь, тотчас засеменил в подвал…
Одно подвело! К тому времени Тихоныч уже достал заначку и успел ее опустошить. Когда в дверь его бендежки робко застучал засланный пенсионер, возмутитель общественного спокойствия преспокойно дрых и не думал никому открывать.
А через полчаса мимо старушек, опустив глаза, прошли две небритые угрюмые личности неопределенного возраста с пакетом. В пакете что-то подозрительно позвякивало. Они-то до Тихоныча достучаться сумели…
Конечно, Татьяна всего этого не знала. Отопительный сезон пока ее не тревожил. Насущные заботы были куда важней.
Женщина открыла дверь и, скинув туфли, с удовольствием переобулась в домашние тапочки.
Обнаружив, что время незаметно подкралось почти к шести вечера, Татьяна устало вздохнула.
Она без особого энтузиазма открыла холодильник, полагая, что он пуст, и была приятно удивлена, когда обнаружила там ветчину, сыр, какие-то банки. Чуть наморщив лоб, она вспомнила, что все это купила ее новоявленная молодая подруга по имени Света перед тем, как женщины поднялись к Соколовой в квартиру.
«Вот она "капусту" рубит!» – с невольной завистью подумала Кадетка, вспомнив, как та с легкостью отстегивала продавцам купюры.
«А Леван тоже о какой-то Свете говорил!» – неожиданно прошмыгнуло в голове. Но тренированная когда-то память тут же выдала поправку: «Ерунда, та была блондинка!»
Татьяна на время выкинула из головы все не относящееся к еде. Только насытившись, женщина блаженно потянулась и достала из пачки сигарету.
Затянувшись, она с невольной иронией вспомнила молодого капитана Варенцова. Ее Сергей был тогда старше…
Прошлое с небывалой силой нахлынуло на нее. Листья пестрой палитрой так же с тихим шелестом стелились под ноги. Да… стояла середина октября. Она не спеша шла с занятий. Последняя лекция была по высшей математике. Татьяна Соколова сапожком поддела красно-желто-зеленый кленовый листок, такой большой и необыкновенно красивый.
Первый курс романо-германского отделения филфака Тарасовского государственного университета…
Листок, маятником качаясь в воздухе, плавно опустился к своим собратьям, ранее укрывшим разноцветным пестрым ковром дорожку аллеи.
– Девушка, извините за беспокойство…
Татьяна оторвалась от своих думок и с некоторым удивлением обнаружила рядом с собой привлекательного молодого человека в зеленой модной куртке.
«Стрижка короткая, значит, офицер или курсант!» – сразу отметила она про себя. В то время у молодежи короткие стрижки были не в почете.
– Слушаю вас, – чуть вызывающе вздернув прелестный носик, улыбнулась она нарушителю своего одиночества.
Молодой человек очаровательно засмущался и вдруг решительно выдал:
– Просто… просто наблюдал за вами и решил попробовать познакомиться.
Его серые глаза пытливо смотрели на девушку, ожидая приговора.
– Таня, – немного помедлив, представилась Соколова. Парень ей понравился.
Татьяна никогда не ощущала нехватки мужского внимания.
Сокурсницы и подруги завидовали ее редкой красоте. Молодые люди увивались около нее. Она легко общалась со всеми, но того, единственного, среди многочисленных вздыхателей пока не было. Да она и не торопила время. Половина ее одноклассниц уже успела выскочить замуж, вторая половина страстно мечтала об этом. Татьяна Соколова, с золотой медалью окончившая школу, легко поступила в университет. Мысли о ближайшем замужестве как-то надолго не задерживались у нее в голове, там прочно угнездились по-хорошему тщеславные мысли о блестящей карьере, о том, что она, Татьяна Соколова, станет переводчицей при посольстве, будет сопровождать личностей, которые оставят в истории свои имена. Может, и ей отыщется скромное местечко.
С Сергеем к ней пришла первая настоящая серьезная любовь.
Он оказался офицером МВД. Правда, она так и не поняла из его объяснений, в каком управлении он работает и чем непосредственно занимается. Сергей не отказывался отвечать на этот вопрос, не путался, не говорил туманными фразами, но… она все равно ничего не поняла, а повторно расспрашивать не стала: неудобно. Еще подумает, что она дурочка какая-нибудь.
Пролетела осень, зима. Наступила весна. В мае Сергей сделал Тане предложение. Пожениться они решили осенью.
Летом того года она первый раз встретилась с начальником своего суженого.
Они гуляли по набережной, и встреча произошла как бы случайно. Тогда Танька в это поверила, слова Сергея не вызвали у нее и тени сомнения.
Лишь позже, вспоминая этот эпизод из своего прошлого, Соколова усмехалась, думая о том, как она могла быть такой наивной. В том ведомстве, в котором она позже имела счастье работать, случайно вообще никакие встречи не происходили. Случайности там не уважали и не признавали как таковые…
Татьяна вернулась из далекой студенческой юности.
Она подумала, что у нее осталось еще немного «травки». «Зарядив» папиросу, она не спеша засмолила «косяк». Спать не хотелось вовсе. Татьяна вновь предалась воспоминаниям…