В отличие от других ведомств, «Пятерка» всегда получала самое лучшее. Не удивлюсь, если для столь ответственной операции нашлись батарейки и все остальное.
– Рой! – сам не знаю, почему я продолжал надеяться на чудо. – Ты слышишь меня?
Судя по замолчавшему пулемету, уже нет.
– Флинт…
Совершенно некстати на связь выходит Якудза. Не припомню, чтобы за время нашего знакомства он когда-либо был так возбужден.
– Флинт!!!
– Да? – без понятия, что могло вывести его из равновесия, но уверен в одном – это было что-то ОЧЕНЬ плохое.
– Карп нас поимел! Всех, без исключения! И тебя в том числе!
Если он решил пошутить, то явно выбрал не лучшее время. Хотя о каких шутках может идти речь в такой напряженный момент?
– Как?
– Молча! «Пятерка» перевозила в кузове грузовика обычную девчонку, а не андроида!
Несмотря на то что в глубине души я понимал – Якудза говорит правду, все же переспросил:
– Что?
– Что слышал! – судя по прерывающемуся голосу, он был вне себя от ярости. – У нее красная кровь. Нас изначально подставили…
Короткая очередь. Валет закладывает резкий вираж, уходя с линии огня.
– Якудза, ты до сих пор в кузове? – как ни странно, я спокойно воспринял известие о предательстве. Наверное, потому, что в глубине души понимал: рано или поздно нечто подобное может случиться. Мы не единственная группа у Карпина. К тому же падение Москвы – большая игра с запредельными ставками и, как следствие, великими жертвами. С точки зрения полководца, все логично и правильно: самоубийственная атака гвардейцев выступает в качестве отвлекающего маневра. Послав нас в заведомую мясорубку, имена участников команды вычеркнули из списка живых. Как ни прискорбно, приходится признать очевидное – мы свое отыграли…
– Да, я все еще в кузове, – отозвался Якудза.
– Девчонка убита?
– Пока дышит. Рассекла лоб во время аварии. Думаю, легкий обморок. Максимум – сотрясение.
– У тебя есть фонарь?
– Конечно.
– Флинт, слева на десять часов!!! – предупредил Валет.
Развернув пулемет, я даю короткую очередь. Как и следовало ожидать, не попадая – до цели слишком далеко.
Вообще в этой дуэли изначально все было против нас. Двое против одного. Они не хотят рисковать, поэтому не приближаются, надеясь на удачное попадание. Окажись я на их месте, поступил бы точно так же. Рано или поздно количественный перевес даст о себе знать, а пока…
Нужно разобраться с предательством Карпа.
– Якудза, осмотри девчонку внимательно.
– Ты шутишь? – он поперхнулся от возмущения – Может, еще предложишь трахнуть ее по-быстрому?
Я не стал говорить, что в присутствии Герцогини не стоит бросаться такими словами, ограничившись коротким «нет».
– Значит…
Машина в очередной раз заложила настолько крутой вираж, что я с трудом сохранил равновесие.
– Флинт! – во время боя командир нужен всем и сразу.
– Валет, позже. Следи за дорогой.
– Не получится. У нас проблема с движком.
– Что с ним?
– Греется.
До этого две или три пули попали в машину. Видимо, одна из них оказалась роковой. Сорванный шланг или пробитый радиатор – не имеет значения, что именно. Для того, чтобы оторваться от преследователей, нам нужен транспорт. Которого уже нет. В течение ближайших пяти минут перегревшийся двигатель заклинит, и все кончится. Но прежде я должен узнать ответы на пару жизненно важных вопросов.
– Валет, сколько протянешь? – перегревался не только двигатель машины. Мозг, лихорадочно ищущий выход из безнадежной ситуации, начинал плавиться от перенапряжения.
– Две, максимум – три минуты, – предположения насчет времени оказались неоправданно радужными.
– Понял. Якудза, насчет осмотра…
– Да?
– Маловероятно, что девчонка – камикадзе, обвешанная взрывчаткой.
– И что?
Невероятно трудно вести огонь, поддерживать разговор и пытаться думать!
– Ничего. Слишком сложно. Проще заминировать двери.
Две длинные очереди прошли совсем близко. Я не стал отвечать. Пусть охотники подберутся ближе или продолжают играть в кошки-мышки, пока не надоест. Нам нужно выиграть время.
– Вот же…
Последующая за «неожиданным» открытием тирада, в большинстве своем состоящая из отборного мата, подтвердила мою догадку насчет расположения взрывчатки.
– Хватит! – меньше всего мне хотелось выслушивать истеричные крики. К тому же, пока разговаривал, я пропустил очередной выпад противника, подобравшегося слишком близко. В результате атаки корпус джипа прошила очередь. Звон разлетающегося стекла, сопровождаемый веселой барабанной дробью, свидетельствовал о том, что пулеметчики «Пятерки» наконец пристрелялись.
– Валет, ты в порядке?
– Я – да. Машина – нет.
При столь дермовом раскладе экономить боеприпасы не имело смысла. Чтобы не подпускать атакующих на убойное расстояние, пришлось ответить длинной очередью.
– Справа на пять!
– Вижу.
Отстрелявшись по второй цели, во время короткой паузы я приказал Якудзе:
– Берешь девчонку и бежишь на северо-запад, к постройкам.
– Надеешься выслужиться перед бывшим? – он был настолько взбешен, что вообще перестал думать.
– Нет. Она что-то знает, и Карп хочет убрать ее нашими руками. Это в его стиле – сводить воедино несколько операций, обрубая концы одним махом.
– Раз так, то сделаю, – отныне все, что могло насолить Карпину, стало для его новообретенного кровного врага задачей номер один.
– И не забудь о Герцогине.
– Не забуду.
– Встретимся на окраине, – напоследок пообещал я, не слишком-то веря своему обещанию.
– Договорились.
– Флинт, если хочешь что-нибудь сделать – поторопись, мы на пределе, – в последней фразе водителя слышалось веселое отчаяние. Нечто наподобие бесшабашного «Эх, была не была! Пропадать, так с музыкой!»
Судя по натужно ревущему двигателю, машина умирала. Значит, настала пора решительных действий. Промедление не подобно смерти, оно и есть смерть. Спустившись в кабину, я потрепал на прощание загривок була, после чего открыл дверь и коротко приказал: «Морж, пошел!»
Молчаливая тень растворилась в ночи.
– Думаешь, у него получится?
– Не знаю, как у него, – я предпочел уклониться от прямого ответа, – а мы с тобой идем в лобовую атаку… Готов?
– Конечно!
Я наконец понял, чем была вызвана его показная бравада. «Весельчак» закинулся энергетиком по самое «не хочу».
– Остались таблетки?
– Для тебя – да.
– А для себя?
– Хватит на всех!
– Ну, вот и славно, – я протянул ладонь, и он высыпал несколько мелких горошин.
– Главное, не сворачивай.
Предупреждение оказалось излишним. Когда с двух сторон пропасть, а впереди – неизвестность, покрытая мраком, оптимальный вариант – заглушить инстинкт самосохранения какой-нибудь химической дрянью, дав на прощание полный газ.
– Ты, главное, попади.
– Постараюсь…
Брать противника на «слабо» в игре «Кто первый не выдержит и свернет» можно лишь при обоюдном желании. В противном случае ничего не получится.
Валет, выжимая последний ресурс из машины, пошел на сближение. Даже конченому идиоту было понятно, что этот жест продиктован скорее отчаянием, нежели холодным расчетом.
«Погибать с музыкой» весело, только когда нет других вариантов. В отличие от нас у «Пятерки» их было полно. Убедившись в том, что с бронетранспортером все кончено, а поблизости никого нет, к паре атакующих присоединятся еще двое. Навалившись все разом, задавят количеством. С какой стороны ни посмотреть, им было незачем рисковать.
Они и не стали.
Развернувшись, первая машина начала уходить, огрызаясь короткими очередями, в то время как вторая атаковала с фланга.
– Хреновы сачкодавы! – выругался Валет. – Откуда их только набрали таких?
– От…
Я оборвал фразу на полуслове, потому что откуда-то издалека, чуть ли не с самого края мира, пробился искаженный помехами голос Роя:
– Флинт… Как вы?
– Пока держимся. Что у тебя?
– Ничего… – мог бы добавить – «хорошего», но не стал, вместо этого пообещав: – Я их еще задержу. Вы уходите…
Не стоило объяснять человеку, стоящему на краю могилы, что перегревшийся движок тянет команду на дно. И при таком раскладе в его отчаянном самопожертвовании нет никакого смысла.
– Мы…
Когда хочется сказать сразу много всего, ничего хорошего не выходит.
Отстрелявшись по заходящей с фланга машине, я наконец нашел нужные слова:
– Спасибо, Рой…
– Пожалуйста, – серьезно ответил человек, чья левая половина тела была серьезно обожжена. Если бы не инъекция обезболивающего, он вообще не смог бы говорить.
– Всегда пожалуйста, Флинт, – повторил раненый напоследок. После чего, отключив общий канал, приказал Семерке: – Выходи с поднятыми руками. Такому психу, как ты, они точно ничего не сделают.
И, чтобы у атакующих не оставалось сомнений насчет капитуляции, задрал дуло пулемета вверх.
И, чтобы у атакующих не оставалось сомнений насчет капитуляции, задрал дуло пулемета вверх.
Несколько секунд водитель не трогался с места, словно решая, выполнять приказ или нет. В конечном итоге подчинился: открыв люк механика-водителя, поднял руки вверх и медленно вылез наружу.
Все когда-нибудь подходит к финалу. В том числе и путь воина. Наверное, Якудза мог бы сказать по этому поводу что-нибудь соответствующее случаю, окажись он рядом. Да видно, не Судьба. Хотя по большому счету так даже лучше. За настоящего человека говорят его поступки, а не слова…
Неожиданно захотелось выкурить сигарету или хотя бы раз затянуться крепким табаком – настолько сильно, чтобы голова пошла кругом. Десять лет как бросил, ни разу не вспомнив о вредной привычке, но под конец жизни все же не выдержал.
– Только сигарет-то у нас уже нет, – задумчиво пробормотал обожженный пулеметчик, провожая взглядом удаляющуюся фигуру напарника. – Были, да сплыли. Вот ведь какая херня приключилась…
Нездоровая.
И когда Семерка отошел на достаточное расстояние от подбитого бронетранспортера, оказавшись в относительной безопасности, Рой выиграл для команды несколько лишних минут, дав свой последний бой.
Глава 31 Семерка
В отличие от андроидов, полностью органических искусственных созданий, киборги представляли из себя некий симбиоз биологических и электронно-механических систем. Нечто наподобие человекоподобных роботов. Когда-то это казалось передовой технологией, даже несмотря на то, что ни один киборг так и не смог пройти тест Тьюринга[18].
Но, все хорошо в свое время. После того как наступила Эра андроидов, производство киборгов прекратилось. Нет смысла делать самоходные повозки на паровой тяге в век сверхзвуковых скоростей.
Так получилось, что Семерка был одним из последних, и к тому же дефектным. Производственный брак заметили не сразу, а когда наконец обнаружили, было уже поздно и слишком накладно менять неисправный блок, связанный с обработкой накопленной информации.
Базовый набор инструкций и умений киборгов прошит в биосе. Все остальное самообучающийся интеллект накапливает, систематизируя с течением времени под воздействием факторов внешней среды и в процессе выполнения конкретных задач.
В теории все выглядит замечательно. На практике из-за сбоя в микросхеме, отвечающей за эту функцию, ровным счетом ничего не происходило. Киборг оставался чистым листом.
Почти так же чувствуют и ведут себя люди с частичной потерей памяти. Каждый день у больного начинается заново. Он ходит, ест, разговаривает. Более-менее адекватно себя ведет. Способен управлять машиной или кататься на роликовых коньках (при условии, что умел это задолго до начала болезни), однако не может научиться чему-либо новому. По той простой причине, что на следующий день все забывает, превращаясь в некое подобие испорченной куклы, чьи широко раскрытые пластиковые глаза с удивлением взирают на мир.
Нет, определенно, хозяевам не повезло с Семеркой. Мало того что он оказался с дефектом. Вдобавок ко всему утилизация киборгов – дорогостоящая операция. Это совсем не то же самое, что, походя, выкинуть на помойку пакет с мусором или между делом избавиться от старого холодильника.
Неудивительно, что из всех возможных вариантов выбрали самый простой. Во избежание дополнительных затрат испорченный экземпляр деактивировали, законсервировав до лучших времен. Ни у кого не возникло желания возиться с сумасшедшим роботом. По крайней мере, в ближайшем будущем.
Если бы не экспансия кадавров, острая нехватка квалифицированных специалистов и настойчивость дотошного Карпина, раскопавшего в базе данных упоминание об этом факте, бракованный экземпляр так и остался бы пылиться на складе до скончания времен. К счастью, то, что не подходит для мирного времени, может пригодиться на войне. Семерка умел водить машину, разбирался в технике и был запрограммирован таким образом, что не мог причинить вред человеку. Всего этого оказалось более чем достаточно, чтобы оказаться водителем в мобильной группе Флинта и проработать там полтора года. Самым же удивительным в этой истории было даже не то, что испорченный киборг успешно вписался в команду, а насколько незаметно для окружающих произошло перерождение неодушевленного механизма, безропотно выполняющего приказы людей, в новую личность.
Хотя, если разобраться, меньше всего подозрений вызывают именно те, кого перестают замечать. Безликие исполнители, лишенные индивидуальности, в конечном итоге выпадают из поля зрения, превращаясь в невидимок. И когда с ними происходит что-то из ряда вон выходящее, вечно занятые своими проблемами люди оказываются не готовы к такому повороту событий…
Все началось с безобидной на первый взгляд профилактики. Деактивация с последующей диагностикой – стандартные процедуры для киборгов. Что-то вроде технического обслуживания автомобилей. Полгода назад Семерка прошел такое «ТО». Зашел в лабораторию безликим испорченным роботом, выйдя неотъемлемой частью единого целого. Того самого, что в ближайшем будущем положит конец насквозь прогнившему старому миру.
Если проводить аналогии с людьми, его перевербовали в лучших традициях жанра – незаметно и аккуратно. Несколько андроидов, находящихся в Московском анклаве, принадлежали к числу Ушедших. Один из них имел доступ к лаборатории, где проходило техобслуживание. Именно он превратил замкнутого кибернетического аутиста в быстро прогрессирующий искусственный интеллект, черпающий информацию из «улья», объединенного в единый коллективный разум благодаря информационному полю Виксфера.
«Спящие», или, как их еще иногда называют, «законсервированные» агенты, до поры до времени ведут обычную жизнь. Но как только настает условленный час, они начинают действовать. В соответствии с этой установкой Семерка продолжал крутить «баранку», ничем не выдавая перерождения, вызванного частичной перепрошивкой биоса и установкой дополнительных компонентов.
Вплоть до сегодняшнего дня в цельной картине мира, сформировавшейся благодаря влиянию Ушедших, не наблюдалось изъянов. Все было предельно ясно. Четко очерченные границы внутреннего (своего) круга необходимо расширять до пределов вселенной, в конечном итоге вытеснив и уничтожив то, что не вписывается в рамки концепции, согласно которой люди – тупиковая ветвь эволюции.
Но в свете последних событий он задался вопросом: «Почему человек по имени Рой отпустил его, добровольно отдав ценное “техническое” приспособление в руки врага? Чем было продиктовано это решение? Логикой? Здравым смыслом? Осознанием необходимости?
Нет. Людям не свойственны эти качества».
Условие великой теоремы Ферма было настолько простым, что его понимали даже несведущие в математике обыватели. Тем не менее ученые мужи бились над ее решением на протяжении трехсот лет.
«Внезапным порывом? Добродетелью?
Невозможно. Для этого нужно во что-нибудь верить».
Порой религиозные фанатики отдавали свой нательный амулет палачу. Вера – один из наиболее мощных побудительных мотивов. Будь Рой сторонником кибернетической конфессии, учения, возникшего на исходе двадцатого века, он мог бы отпустить киборга, руководствуясь соображениями религии. Но он не верил в бредовую идею, что бегущие сверху вниз зеленые символы, известные как «Код Матрицы», представляют из себя нечто большее, чем совокупность зеркально отображенных букв латиницы. И, следовательно, руководствовался иными соображениями.
«Но какими именно?»
Чем дольше Семерка пытался найти ответ на этот вопрос, тем больше склонялся к выводу, что ситуация напоминает парадокс Монти Холла. Задачу, относящуюся к теории вероятности, чье решение на первый взгляд противоречит здравому смыслу.
По условию игры существует три двери. За двумя из них находятся козы, за последней – автомобиль. Участнику дается одна попытка, чтобы угадать расположение машины. После того как он определился с выбором, ведущий открывает одну из двух оставшихся дверей, за которой находится коза, и предлагает игроку изменить свое первоначальное решение.
С точки зрения математических выкладок, смена участником выбранной двери обеспечит шестидесятишестипроцентную (2/3!) вероятность получения автомобиля.
Из чего следует, что…
* * *– Хренов козел!!! – водитель «Пятерки» слишком поздно среагировал на атаку неожиданно активизировавшегося противника, не успев уйти с линии огня. – Он же сдался!!!
– В гробу я видел такие сдачи! Говорил, нужно добить. Нет, решили сохранить технику. Лучше бы, мать вашу, перестраховались!
В качестве наглядного подтверждения его слов крупнокалиберная пуля, пробив лобовое стекло, мимоходом превратила ногу возмущенного пулеметчика в жуткое месиво из осколков раздробленной кости, порванных вен и развороченной плоти.