Не обратив внимания на болезненную реакцию, Карпин продолжил:
– После недавних потерь «Пятерке» нужны люди. А твоя укомплектованная мобильная группа, состоящая из профессионалов с двумя бронированными джипами, – лакомый кусок для кого угодно.
Я уже давно привык к подобным метафорам, поэтому не стал акцентировать внимание на том, что мои люди – не пушечное мясо. И уж тем более – не предмет для ставок.
– Полагаю, нет нужды объяснять, какова истинная ценность чрезвычайно редкой бронетехники в наше время? – на всякий случай спросил он.
– Никакой, – ответил я вслух, про же себя подумал о том, что семь обученных бойцов на джипах с турелями намного эффективнее пары неповоротливых железных гробов.
– Условия пари были следующими: сходятся две четверки. У твоей команды в качестве бонуса бул. У противника – возможность устроить засаду. Никакой взрывчатки и автоматического оружия.
– Тогда к какой категории относятся замаскированные огнеметы? – как ни старался, я не смог скрыть горькой иронии.
Нас слишком много связывало. Неудивительно, что в разговорах наедине отношения «подчиненный – начальник» плавно отходили на второй план.
– С точки зрения установленных правил – все в порядке. Честно говоря, не ожидал, что они используют настолько допотопное оружие.
Приемный сын может простить названому отцу все. Остальные вряд ли будут столь же великодушны. «Команду лучше не посвящать в детали», – решил про себя я.
– Остальное ты знаешь. Выстрел Герцогини поставил финальную точку в игре, и теперь…
– У тебя есть два бронетранспортера.
– Да.
Почувствовав мое раздражение, он попытался оправдаться:
– Я сделал ставку на то, что их погубит излишняя самоуверенность. Как видишь, не ошибся.
Карп мог говорить что угодно. Я точно знал – основная ставка была сделана на Герцогиню с Моржом. И если абстрагироваться от цены, заплаченной женщиной за чужую победу, бесчеловечный расчет себя оправдал.
Что же касается печальной участи «Ветра-два», то у них изначально не было шансов. Лишние три человека не вписывались в условия спора. Мешающие фигуры убрали с шахматной доски, небрежно смахнув в сторону. Вот почему атака кадавров была столь неожиданной и эффективной.
– Это все? Или я должен узнать еще что-нибудь? – неприятно осознавать себя разменной монетой в чьей-то большой игре, даже если речь идет о войне, где ты – обычный солдат.
Прежде чем ответить, Карп выдержал паузу и лишь затем произнес:
– Осталось самое неприятное.
После того как на тебя выливают ушат концентрированного дерьма, услышать о «неприятностях» – почти то же самое, что получить удар под дых, когда этого ждешь меньше всего.
– Задание для двух человек. Ты знаешь своих людей лучше. Не хочу вмешиваться или советовать, хотя… Лично мне кажется, Магадан подойдет лучше всего.
После того как мне во всех подробностях объяснили суть предстоящей операции (заключавшейся в том, чтобы показательно зарезать как можно больше людей), я согласился с его выбором.
Кандидатура маньяка с топором, получившего пожизненный срок за бойню в госучреждении, действительно идеально подходила для предстоящего дела.
Глава 11 Магадан
С одной стороны, правда – одна на всех. С другой – у каждого своя, личная, шкурная правдочка. Ради которой можно пойти не то что на откровенную подлость, а кое на что пострашней. За примерами далеко ходить не надо. Достаточно вспомнить, как обошлись зажравшиеся толстомордые чиновники небольшого провинциального города с подведомственной им постройкой по адресу: улица Рахметьевская, дом 26 Б.
Ведь сколько раз жильцы говорили, писали, просили, умоляли, обращались и жаловались во всевозможные инстанции, указывая на аварийное состояние ветхого полувекового деревянного барака. Все бесполезно, как о стенку горох. Официальный ответ не менялся: «У города нет средств на выделение новой жилплощади».
Значит, на оплату учебы любимых отпрысков за границей средства есть. На роскошные усадьбы для себя и умопомрачительные меха для любовниц – тоже имеются. Элитные спортивные машины с трудно запоминаемыми названиями и космическим ценником? Всегда пожалуйста! Заплатите и распишитесь. Большое вам человеческое спасибо лично от радостных дилеров и их заморских партнеров! А на переселение семей работяг из разваливающейся конуры в более-менее приемлемые условия – даже не просите. Нет на это денег ни сегодня, ни завтра и вообще никогда в обозримом будущем. Так что забейтесь, уважаемые сограждане, в свой старый крысятник под номером двадцать шесть «Б» и молитесь, чтобы он не сгорел от замыкания сгнившей проводки. А если плохо молились или не верили в помощь извне… Простите великодушно, в этом вины администрации нет. И вот еще что, правдолюбцы вы наши. Добрый совет напоследок. Вместо того чтобы ныть и жаловаться, обвивая пороги высоких инстанций, займитесь-ка лучше полезным делом. В конце-то концов, руки, ноги, голова у вас есть? Вот и зарабатывайте себе на жилье!
Руки, ноги, голова у здорового двадцатишестилетнего парня были. И он не жаловался чиновникам, понимая, что толку не будет. Вместо этого ушел с завода, подавшись в дальнобойщики. Полтора года как проклятый мотался по всей стране, чтобы на честно заработанные деньги купить однокомнатную квартиру в панельной «хрущевке» на окраине, наконец-то завести ребенка и зажить, как человек, а не беженец неизвестно какой войны, прозябающий в ветхих трущобах.
Оставалось совсем немного. Каких-то жалких полгода. Только терпение неба иссякло чуть раньше, и все кончилось…
Приехал из рейса уставший водила к любимой жене, а ее уже нет. Два дня назад, аккурат под утро, когда самый сон, проводку замкнуло. Трухлявая лачуга вспыхнула, как спичка. С первого этажа полусонные жильцы еще кое-как сумели спастись, а второй задохнулся в дыму. Погибло шесть человек. И среди них его Люба, Любонька, Любаша…
Вот такая история вышла. С печальным концом и злым эпилогом. Прямо как в лучших традициях индустриально-бесправного посткиберпанка.
Не поехал убитый горем муж на опознание в морг. Не нашел в себе сил и мужества посмотреть, во что человеческая алчность и равнодушие превратили его молодую супругу. Вместо этого «закатился на шопинг». Кажется, так сие радостное мероприятие называется у жен высоких начальников, чьи дети и любовницы по заграницам разъезжают, спуская на ветер за раз столько денег, сколько нормальному человеку за всю жизнь не заработать, как ни старайся?
А чтобы продавцов и покупателей глазами своими почерневшими от горя и бешенства не испугать, надел очки солнцезащитные. И сжал зубы так крепко, что скулы свело, превратив лицо в застывшую маску, в точности как у манекена бездушного. Куклы бесправной, пластмассовой, у которой из груди сердце живое выдрали, на помойку грязную за полной ненадобностью вышвырнув. После чего в витрину магазина засунули, мол, «Каждый сверчок знай свой шесток».
Знать-то все знают, но даже у самых покорных сверчков иногда «затмения» случаются. Коротит мозг жаркая искра, превращая букашек никчемных в убийц равнодушных, и тогда на их пути лучше не вставать. Ни правым, ни виноватым.
Вообще никому…
Перво-наперво супруг безутешный приоделся, купив солидный костюм. Взял галстук под стать, рубашку белоснежную и ботинки лакированные. Затем приобрел кожаную сумку, добротную и вместительную. Затарился двумя бутылками самой дорогой водки. Напоследок зашел в магазин промышленных товаров, укомплектовавшись топором, пилой и садовыми ножницами. Инструмент дополнительный (пилу и ножницы) на всякий случай взял, чтобы подозрений не вызывать. Мало ли что. Как говорится: «Береженого – Бог бережет».
Принарядившись и закупившись, стал ни дать ни взять джентльменом, собравшимся на пикник, чтобы в культурно расслабленной обстановке досуг на природе провести. Жаль, не доехал. Вспомнив о деле, свернул к красивому зданию, где городские начальники высокие заседают, о благоденствии народа заботясь, и…
Понеслась душа в ад.
С важным видом квелого охранника миновал, не вызвав подозрений. Правду народ говорит, что встречают у нас по одежке, а на ум в последнюю очередь внимание обращают. Зашел в чистый пустой туалет. Полбутылки водки залпом выпил, оставшееся аккуратно поставил на подоконник – не пропадать же добру. Может, кому еще пригодится? Промокнул бумажной салфеткой выступившую на лбу испарину, снял ненужные больше очки. Не торопясь вытащил из сумки топор, придирчиво осмотрел лезвие – хорошо ли заточено? И убедившись, что с ним все в порядке, отправился справедливость искать безвозвратно утерянную, да за Любу, Любоньку, Любашу мстить беспощадно…
Подробности «забоя» нормальному человеку знать не надобно, ненормальному – тем более. В общих чертах все прошло как по маслу. Без сучка и задоринки. Аккурат шестерых голубчиков зарубил, как планировал. По одному за каждого погибшего жильца из злосчастного барака с улицы Рахметьевской, 26 Б.
Для начала разделался с главным боровом, затем порешил недостающую пятерку толстомордых, раскормленных хряков. Свиноматок подстилочных не тронул – не воюют нормальные мужики с бабами. Когда все закончилось, не обращая внимания на визги и панику, вытащил из сумки бутылку непочатой водки, бросил орудие убийства рядом с последним трупом и беспрепятственно вышел на улицу…
Седой двадцатишестилетний джентльмен в забрызганном кровью костюме сидел на ступеньках солидного учреждения и, словно последний алкаш, глушил из горла водку, совсем не пьянея. Ему было некуда торопиться. Впереди «светил» громкий судебный процесс, пожизненный срок («вышку» снова введут лишь через три года в 2019-м), восемнадцать лет зоны с ее волчьими законами, прозвище Магадан, крушение привычного мира, нашествие диких тварей и год работы водителем-механиком в мобильном подразделении Флинта.
Много воды утекло с тех памятных пор. Так много, что не сосчитать. Жизнь кромсала, ломала и кидала его из стороны в сторону. Но ни тогда, на крыльце, ни – тем более – после ни о чем не жалел сухопарый сорокашестилетний зек с лицом и глазами древнего старика.
Ни о чем кроме одного.
Что они с Любой, Любонькой, Любашей так и не успели сына родить…
Глава 12 Два разговора. Первый
21.45 по восточноевропейскому времени
Шахматные фигуры спокойно лежат в коробке лишь до тех пор, пока их не вытащат, чтобы расставить на доске. После чего начинается битва не на жизнь, а на смерть. Где есть лишь две стороны – своя и чужая, и ни о каких компромиссах речь уже не идет. Все предельно ясно: не убиваешь ты – убивают тебя.
Без понятия, какими фигурами были мы: белыми, серыми, черными или красными. И, по большому счету, не хочу знать. Мне вполне достаточно того, что однажды я выбрал сторону, встав под знамена Карпа. После чего уже никогда не менял короля.
Да, он был несовершенен, как и все люди. Порой ошибался, действуя с позиции личных интересов. Но солдаты, присягнувшие на верность отчизне, не рассуждают, что хорошо или плохо. Родина вырастила их, выучила и воспитала, сделав людьми. После чего послала защищать свои рубежи либо расширять их за счет других государств. Неважно, какими мотивами было продиктовано это решение. Основная задача воина – с честью выполнить свой долг. Остальное вторично.
Карпин был для меня чем-то наподобие Родины, которой остаешься предан, несмотря ни на что. Поэтому я слепо шел за ним, а Морж и команда следовали за мной.
По крайней мере, так было до тех пор, пока очередная интрига хитроумного комбинатора не сокрушила основы основ, поколебав мою веру в человека, большую часть своей сознательной жизни почитаемого мною, как отца…
– Что ты знаешь об Ушедших? – неожиданный вопрос Карпина застал врасплох.
– Вышедшие из-под контроля андроиды, сбежавшие от хозяев, – честно говоря, у меня не было времени и желания забивать голову такой ерундой. – Если не сдохли, прячутся где-то в лесах.
– И все?
– В общих чертах, да. О них почти ничего не известно. Сбой в генетическом коде и уход от людей – голые факты. Остальное – нелепые домыслы.
– Хорошо жить в неведении, – в его голосе сквозила усталость. – На самом деле все намного сложнее. Отступники не просто ушли и пропали. Они научились манипулировать стихийными массами кадов. Совершили то, на что у людей не хватило сил, времени и ума.
Если он говорил правду (а врать не было никакого резона), у остатков выжившего человечества не было шансов. Одно дело – сдерживать неорганизованные толпы монстров, судорожно пытаясь найти выход из тупиковой ситуации, и совершенно другое – противостоять управляемой армии.
– Мы попытались сделать из них охотников на тварей, а вместо этого они восстали против хозяев.
– Неужели все так плохо? – заранее зная ответ, спросил я.
– Даже хуже, чем можно представить. Это лишь видимая верхушка айсберга.
Для меня, как и большинства выживших, проблемой номер один являлись полчища расплодившихся кадов. О кучке сбежавших андроидов никто и не вспоминал. Как оказалось, напрасно.
– Значит, Москве конец? – крайне неприятно очутиться в шкуре пассажира тонущего корабля, потерявшего надежду на помощь извне. А ведь еще несколько минут назад ничто не предвещало беды. Непотопляемый с виду «Титаник» уверенно рассекал океанскую гладь, не подозревая о том, что ожидает его впереди. Как вдруг неожиданно разразившаяся катастрофа все изменила в мгновение ока.
– Да. Если пойдут в атаку одновременно с нескольких сторон, нам не отбиться, – вздохнул Карпин. – Самое же дерьмовое то, что это только начало. Москва, в некотором роде, пробный шар. Они долго готовились и теперь намерены проверить свою мощь в действии. Вначале им будет трудно, но с каждым новым разом – все легче и быстрее.
– Уничтожать оставшиеся анклавы?
– Да. Вид хомо сапиенс на грани вымирания.
Карп говорил так спокойно, словно речь шла о разворошенном муравейнике, а не крахе цивилизации.
– И ничего нельзя сделать? – я и сам понимал, что наивно-детский вопрос звучит глупо, но не смог удержаться – кого угодно выбьет из колеи известие о неизбежном конце света.
– Единственный шанс человечества – попытаться уничтожить Ушедших до того, как падет последний анклав. А уж затем вплотную заняться кадаврами.
Вместо того чтобы спросить: «Как?», я предпочел промолчать. Не первый день зная Карпина, уже понял, что у него есть план. Иначе бы не было резни в «Радуге» и разговора в пыльном чулане.
– Сила Ушедших даже не в том, что они нашли общий язык с вырвавшимися из лабораторий тварями, а в объединении, – он замешкался, пытаясь подобрать более точное определение. И, не найдя ничего лучшего, закончил: – Представь пару тысяч мощных, саморазвивающихся интеллектов, собранных в единую сеть.
– Пытаюсь, – честно признался я. – Пока не очень-то получается.
– Невиданный ранее потенциал, для которого не существует границ и расстояний – раз, – начал загибать пальцы Карп. – Ему чужды эмоции, влияющие на те или иные решения обычных людей, – два. Он не отягощен обязательствами перед кем-либо – три. Можно до бесконечности перечислять достоинства андроидов, смысл не изменится. Их объединившийся разум, – собранные в кулак пальцы распрямились, – могильщик остатков человечества. Фигурально выражаясь: пух! И нас нет!
Откровенно говоря, я до сих пор не видел связи между информацией о конце света, своей командой, выигранной бронетехникой и пресловутым «пухом»…
– Уже закругляюсь, – Карп правильно истолковал недоуменное выражение моего лица. – Суть в том, что у «Пятерки» есть девчонка. Нечто среднее между человеком и андроидом. Объяснять долго, да это сейчас и не столь важно. Главное то, что ее разум может выступить в роли «трояна», способного подключиться к Ушедшим.
– Что-то наподобие хакерского вторжения в защищенную сеть?
– В общих чертах – да. Скажу больше: определенные подвижки в этом направлении уже есть. Все, что нам нужно для дальнейших исследований, – чуть больше времени.
– Которого нет, – «догадался» я.
– Верно.
В общем и целом ситуация начала проясняться. Осталось уточнить несколько важных деталей.
– «Пятерка» имеет свои виды на девчонку-«трояна»? И эти планы в корне отличаются от твоих? – не став ходить вокруг да около, напрямую спросил я.
– Можно сказать и так.
– Следовательно, задача моей группы – отбить у них андроида? – наконец стало понятно, куда именно клонит хитрый Карп.
– В конечном итоге, да, – он находился не в том положении, чтобы отрицать очевидные факты.
– Плохая идея, – впервые в жизни я рискнул поставить под сомнение его умственные способности.
Несмотря на потери последних недель, под ружьем у «Пятерки» оставалось от ста тридцати до ста пятидесяти первоклассных бойцов. Если девчонка для них так важна, (а она для них ОЧЕНЬ важна), то ее охраняют на соответствующем уровне. Даже если взять за основу самый фантастический вариант развития событий: семеро нападавших каким-то чудом уничтожили пару дюжин охранников в укрепленном бункере, но и в этом случае самоубийственная атака не принесет результата. Нам просто не позволят уйти из города. Поднимут в воздух «вертушки», догонят и расстреляют бронетранспортеры ракетами «воздух – земля».
При всем моем уважении к Карпину я не был готов положить головы своих людей на жертвенный алтарь чьих-то иллюзий. И прямо об этом сказал, не пытаясь смягчить или сгладить резкость суждения.
– Ты торопишься с выводами, не выслушав меня до конца, – печально вздохнул он, потерев переносицу (явный признак волнения). – Я не собираюсь делать из вас камикадзе.
– Тогда…
– Позволь мне закончить.
– Хорошо.
– Знаешь, как быстрее всего вытащить суслика из норы? – резкие перепады тем разговора всегда были его фирменным стилем.