Другой высокий авторитет на эту тему (приведенный Синнетом) высказывает: «Моральные и духовные качества должны найти себе площадь для распространения. Дэвачан (высокий астральный план) представляет из себя такое пространство. Поэтому в дэвачане приносят плоды все великие планы моральных преобразований, научных исканий отвлеченных природных начал – все божественные, духовные стремления, заполняющие самую светлую часть жизни, и отвлеченное целое занимается в этом внутреннем мире тоже собственным приготовлением, наслаждаясь последствиями великих благотворных духовных причин, посеянных при жизни. Оно живет чистой духовно-сознательной жизнью – сон реалистической яркости – пока карма, удовлетворенная в этом отношении...
Существо переходит в следующую эру бытия, либо в этом же мире, либо в другом, в зависимости от его состояния развития. Потому в дэвачане работа меняется, постоянно меняется. Так как тот сон жизни является лишь плодом, временем жатвы психических семян, брошенных с дерева физического существования в минуты наших снов и вожделений, воображаемые мимолетные проблески блаженства и счастья, задушенные в неблагоприятной общественной почве, процветающие в розовом рассвете дэвачана и созревающие под его вечно оплодотворяющим небом. Если б у человека было лишь единое мгновение идеального переживания, даже тогда не могло бы быть, как ошибочно предполагают, бесконечного продолжения этого «единого мгновения». Этот единый тон, наигранный лирой жизни, образовал бы тональность субъективного состояния человека и выработался бы в бесчисленные гармонические тона и полутона психической фантасмагории. Там осуществляются полностью все неосуществленные желания, стремления и мечты, и объективные сны превращаются в действительность субъективного существования. И там, выше майи, посвященный, изучивший великую тайну проникновения столь глубоко в аркан существования, видит их мечтательные и обманчивые образы».
Тот же ученый продолжает: «Возражая этому, исходя из соображения, что мы таким образом „обмануты природой“ и называя это „обманным чувством наслаждения, не имеющим под собой реальной почвы“, люди лишь доказали бы свою полную неспособность постичь условия жизни и бытия вне материального существования. Как отметить в дэвачане, т. е. вне условий земной жизни, то же различие между тем, что мы называем действительностью, и фиктивным или искусственным подражанием последней в этом нашем мире. То же правило не может быть приложено к двум различным понятиям... Бестелесная душа невещественна и не связана одним местом, окруженными ограниченным горизонтом понятий... Поэтому, будучи внутри или вне своего тленного тела, она всегда отличима и свободна от его ограничении, и если мы называем ее дэвачанические переживания „болезнью природы“, то не следует разрешать нам называть „действительностью“ какие-либо из тех чисто отвлеченных чувств, которые вполне присущи нашей высшей душе, ею отражаемы и усвоены – как, например, идеальное понимание прекрасного, глубокого человеколюбия, любви и пр., так же, как и всякого другого, чисто духовного чувства, заполняющего при земной жизни наше внутреннее существо либо безмерным горем, либо безмерной радостью».
Несомненно, стремящаяся вверх душа найдет гораздо больше счастья в представлении себе небесного мира, обрабатывающего проблемы жизни, дающего полную возможность развития творческих импульсов с тем, чтобы в новой и более полной жизни они могли бы расцвести и принести плоды и все сокровенные стремления, все идеалы могли бы осуществиться, – нежели неба с прекращением всякого развития и творческих попыток, где все кончается, где ничего не делается и не творится, где нет никакого занятия и остается лишь сложить руки и наслаждаться благом вечной праздности. Творческий инстинкт исходит из сущности самой природы, трепетания ее жизненной крови, потому что природа вечно работает, создает, делает, производит, превращаясь, делая, довершая всегда и вечно навеки, все дальше, не переставая, повышаясь от высокого к более высокому достижению, за время прохождения веков.
Истинно, – лишь это жизнь, и:
И все же люди до того прониклись материализмом земной жизни, что часто говорят о небесном мире высшего астрального плана как о призраке, о сне. Для них не существует ничего «настоящего», если оно не на материальном плане.
Бедные смертные, они не сознают, что в конце концов не может быть ничего более ненастоящего, более сноподобного, более преходящего, призрачного, чем этот самый мир материального вещества. Они не сознают полного отсутствия неизменности в нем, – что сам разум недостаточно быстро схватывает мелькание материальной действительности, потому что перед тем как разум успеет постичь материальный факт, сам факт этот уже превратился в нечто другое.
Мир разума, а еще более мир духовный, гораздо более настоящий, нежели мир материальный. С духовной точки зрения, нет ничего настоящего, кроме духа; а вещество считается самым преходящим и ненастоящим из всех призрачных образов. С той же точки зрения, чем выше поднимаешься над материальным планом, тем более настоящим, существенным становится переживаемый феномен. Из этого следует, что переживания души на более высоких астральных планах не только не настоящие по природе, но сравнительно куда более реальные, чем жизненные переживания на материальном плане.
Как приведенные выше писатели хорошо выразились, на астральном плане природа не введена в обман – но сама природа проявляется на этом плане более действительно, чем на материальном плане. Для непосвященного трудно это постичь, но души, сильно развитые, все более и более, в каждый последующий час своих переживаний, убеждаются в правдивости этого изречения.
Сильное заблуждение считать переживания души в небесном мире не намного важнее «игры в действительность», как выражаются некоторые материалистические критики. Стоит даже лишь обратиться к переживаниям земной жизни, чтобы увидеть, что самый лучший мирской труд часто производится в те часы, когда ничего вещественного не обрабатывается. В обыденной жизни самых прилежных и деятельных мирских работников есть время, которое можно назвать «идеальным периодом», т. е. то время, когда разум творит и создает то, что потом проявляется в вещественном виде. Ни одно здание, ни один мост или какое-либо другое крупное созидание людское не были построены без предварительного сотворения его разумом одного человека или нескольких людей. Оно сначала существовало в творческих способностях разума – материальное здание лишь воспроизведение духовного созидания. Помня это, что же мы будем считать настоящим сотворением, духовное или материальное?
При своей деятельности на высоком астральном плане душа производит работу, схожую с работой разума изобретателя, художника, архитектора, когда он создает и определяет то, что примет потом материальный образ. Это можно назвать периодом или состоянием образования модели, или образца, или формы, которые потом послужат для материального проявления. Лишь невежественные люди могут считать эту стадию существования «только сном». Поистине, материализм приводит к ослеплению глаз человека, так что он видит настоящее ненастоящим, – а ненастоящее настоящим.
Чем более высокой степени существования душа достигает, тем существеннее ее переживания, – чем ближе она подходит к материальному при своем спуске, – тем менее существенны становятся ее переживания. Ах, майя, майя, ты – мать заблуждений, иллюзий, когда мы научимся возвышению над твоим очарованием! Те, кто играет глиной, испачканы ею и не видят ничего высшего и лучше ее липкого вещества.
Глава 14. Астральное общение
Люди, интересующиеся жизнью «по ту сторону», вечно спрашивают себя: «Будем ли мы знать друг друга там?»
Вопрос этот вкоренился в самую сердцевину любви и привязанности. Небо, дающее всякую другую радость и всякое удовлетворение, не было бы небом большинству людей, если б оно не давало также общения с теми, которых мы любили на Земле. Душа инстинктивно требует общества не только тех, кто с ней связан любовью мужчины и женщины, но и всех родных, как родителей и детей, брата и сестры, друга и друга. Без этой уверенности в продолжении общения и соединения большинству из людей небо показалось бы очень унылым и жестоким местопребыванием.
Мы рады, что учителя-йоги очень ясно и подробно выразились на эту тему и что ученики увидят, что это их сокровенное желание и глубокая надежда вполне оправдывается при жизни на астральном плане. Мы не только «знаем друг друга там», но мы естественным образом связаны астральными нитями притяжения с теми, которых мы любим; и с теми, к которым мы чувствуем симпатию, даже если мы не знали их при земной жизни. Кроме того, на астральном плане есть возможность гораздо более тесного сближения между родственными душами, чем обычно переживаемое на Земле. Отбрасывая оболочки физического тела, душа становится способной на гораздо более близкое сношение с родственными душами, чем она когда-либо переживала на материальном плане. После сожжения астральным пламенем всего сора низменных побуждений, душа имеет возможность действовать на гораздо более высоких планах соединения. На астральном плане душа может быть в тесном единении и близкой дружбе с другой душой, и все мечты и желания земной жизни, казавшиеся неосуществимыми на том плане, становятся обыденными явлениями новой жизни души. То, к чему душа напрасно стремилась на Земле, теперь вполне осуществляется.
Глава 14. Астральное общение
Люди, интересующиеся жизнью «по ту сторону», вечно спрашивают себя: «Будем ли мы знать друг друга там?»
Вопрос этот вкоренился в самую сердцевину любви и привязанности. Небо, дающее всякую другую радость и всякое удовлетворение, не было бы небом большинству людей, если б оно не давало также общения с теми, которых мы любили на Земле. Душа инстинктивно требует общества не только тех, кто с ней связан любовью мужчины и женщины, но и всех родных, как родителей и детей, брата и сестры, друга и друга. Без этой уверенности в продолжении общения и соединения большинству из людей небо показалось бы очень унылым и жестоким местопребыванием.
Мы рады, что учителя-йоги очень ясно и подробно выразились на эту тему и что ученики увидят, что это их сокровенное желание и глубокая надежда вполне оправдывается при жизни на астральном плане. Мы не только «знаем друг друга там», но мы естественным образом связаны астральными нитями притяжения с теми, которых мы любим; и с теми, к которым мы чувствуем симпатию, даже если мы не знали их при земной жизни. Кроме того, на астральном плане есть возможность гораздо более тесного сближения между родственными душами, чем обычно переживаемое на Земле. Отбрасывая оболочки физического тела, душа становится способной на гораздо более близкое сношение с родственными душами, чем она когда-либо переживала на материальном плане. После сожжения астральным пламенем всего сора низменных побуждений, душа имеет возможность действовать на гораздо более высоких планах соединения. На астральном плане душа может быть в тесном единении и близкой дружбе с другой душой, и все мечты и желания земной жизни, казавшиеся неосуществимыми на том плане, становятся обыденными явлениями новой жизни души. То, к чему душа напрасно стремилась на Земле, теперь вполне осуществляется.
Чтобы понять точное значение этого, надо лишь представить себе высшие идеалы, питаемые душой при земной жизни, по отношению к сношениям людей между собой. Хотя идеалы редко осуществляются при земной жизни, они тем не менее постоянно пребывают в душе, и это именно составляет одну из трагедий земной жизни, что идеалы эти всегда кажутся «слишком хорошими, чтобы быть верными». Любовь хороших мужчины и женщины всегда таит в себе этот идеал любви и желаний, и все же как редко этот идеал остается не растоптанным в грязи. Отношения между родителями и детьми, между братьями и сестрами, между друзьями редко отвечают идеалу, вечно пребывающему в сердцах людей. Этот идеал настолько верен, – его присутствие настолько постоянно, что наши сокровеннейшие чувства затрагиваются при виде на Земле отношений, хоть отчасти согласующихся с этим идеалом. В рассказах, в поэзии, в песнях, в драмах мы замечаем, что изображение осуществления этого идеала вызывают в нас чувства волнения и симпатии, поднимающие нас на более высокие планы мысли и жизни. Каковы же должны быть радость, блаженство, счастье, удовлетворение жизни на плане бытия, где это проявление становится единственно естественным, и где идеал превращается в действительное выражение его.
Да, мы действительно «знаем друг друга там». Не только тех «других», о которых мы думаем, но и многих «других», с которыми мы естественно гармонируем душой. Люди, связанные земными узами любви родства и дружбы – если только действительно существует какая-либо степень привязанности между ними – имеют полную возможность проявлять свою обоюдную привязанность и любовь на высоком астральном плане. Наивысшее воображение человека относительно возможности такого общения представляет лишь бледную тень действительных переживаний. Всякая попытка изображения этих явлений и отношений напрасна, потому что нет слов для передачи истины. Ответом на вопрос послужит: пусть каждая душа, ставящая этот вопрос, обратить свой духовный взор вовнутрь и найдет там рисуемый ее воображением образ высшего блаженства, возможного в таком состоянии и при таких условиях, и потом усмотрит, что даже этот воображенный образ в тысячу раз не достигает действительности.
Только в гармонии музыки, или в ритмических размерах наилучшей поэзии, или в строках какого-нибудь великого художественного произведения земная душа может уловить проблеск истинной любви астрального плана. Все это иногда возбуждает в душе слабое предчувствие того, что душа действительно переживает на тех высших астральных планах. Этим частью объясняется, почему музыка, живопись и поэзия временами возвышают нас над вещественной средой, в которой мы живем. При вспышках мирового сознания, бывающих иногда в просвещенных душах, ощущается действительность общения душ на более высоких планах. Западный поэт хорошо изобразил трудность выражения обычными словами правильного постижения этой истины – неровными, заминающимися стихами:
Уитман.
«Слова человека о той жизни звучат непонятно для тех, кто не живет теми же мыслями. Я не решаюсь говорить. Мои слова не воспроизводят их высокого смысла; они кажутся краткими и холодными. Лишь сама та жизнь может воодушевить, по желанию, и речь того будет столь же лирической, сладкой и всеведущей, как поднявшийся ветер. И все же я стремлюсь хоть мирскими словами, за невозможностью выразиться священными, указать небо этого божества и передать собранные мною мысли о возвышенной простоте и энергии Высшего Закона».
Эмерсон.
Затруднение в объяснении земному обитателю природы и свойств общения на более высоких планах астрала заключается в настойчивости разума размышлять о «месте», тогда как на астрале нет места, а лишь условия и состояния, как мы уже объясняли. Жить «в том же месте», где любимые существа, означает на астральном плане бытие в том же состоянии, в тех же условиях, что приводит к большей близости, чем близость, даваемая пространством. Эта соразмерность астрального состояния приводит к большей соприкасаемости, чем та, которую земной обитатель себе вообще может представить. Лишь выдающаяся душа может слегка постичь эту тайну астральной жизни. Слабое представление о ней получаешь от «душевного единения», переживаемого временами любовниками, когда кажется, что плотские ограничения превзойдены и обе души смешались в одну. Это во многом превышает близость по расстоянию или месту, – и все же даже это лишь слабо указывает на идеальное состояние астральной жизни.
Некоторые могут спросить, каким образом души, обитающие на различных астральных планах, могут быть в одинаковых состояниях или условиях и наслаждаться этим общением. Ответ очень прост для тех, кто усвоил высшие оккультные истины. Он гласит: душа на высшем плане чувствует притяжение души на более низком плане и, в ответ ему, создает психическую связь (нечто вроде высшего рода телепатии) между обеими, и таким образом получается возможность ближайшего духовного родства и общения, намного превышающего общение двух душ во плоти. Кроме того, как мы уже объясняли в предыдущей главе, душа с высшего плана может действительно посетить всем своим душевным существом другую душу на более низком плане. Так, и еще иначе, проявляется общение бестелесных душ на астральном плане. На астрале нет одиночества для душ, стремящихся к общению. Нет ничего высокого, благородного на Земле, что не имело бы увеличенную соответственность на астральном плане, так как лишь сор сбрасывается.
На астральном плане, так же, как и на материальном плане, действует естественный закон, приводящий в порядок и проверяющий все на плане. Бестелесная душа не расстается с природой; покидая земную жизнь, она, наоборот, поднимается на план, где природа обильнее, богаче и лучше во всех отношениях, чем наивысшие земные мечты могут себе представить. После сожжения сора материализма астральными вибрациями душа расцветает и приносит в новую жизнь духовные плоды. Есть одно слово, лучше всех других выражающее духовный смысл и духовную – цель высших планов – и их феноменов – это слово Любовь! И эта любовь есть «Любовь совершенная, отбросившая всякую боязнь» – ее цвет это Радость – и плод ее Мир!
Глава 15. Сношение духов
Для развитого оккультиста нет почти ничего хуже, чем смешанность понятий: полуистины, смешанные с ложью, ложное учение, ложные выводы, некоторые в связи с западным понятием о «сношении духов». И все же это смешение, хоть оно и прискорбно, послужило к привлечению внимания думающих людей и привело их к дальнейшим исследованиям этих вопросов. Даже мошеннические опыты, произведшие такой скандал в истории спиритуализма западного мира и возмутившие всех серьезных людей, послужили к выдвижению действительной истины за общими феноменами спиритуализма.