– Ну, там была какая-то странная ситуация, я в подробности не вдавался. Но скажу вам одно, если бы не Алик – кто знает, где бы я сейчас был.
Они вышли во двор и стояли возле подъезда. Борис по-прежнему держал в руках системник. В этот момент у Крячко пискнул сотовый: пришла эсэмэска о том, что его ожидает синий «Фольксваген Гольф». Крячко посмотрел в конец двора: туда действительно въехала машина.
– Понятно, так и запишем! Спасибо большое! – Крячко торопливо потряс руку Бориса, выхватил у него системник и торопливо пошел к такси.
– А вы нам сообщите, если станет что-то известно? – в спину ему крикнул Борис.
– Непременно, – на ходу заверил Крячко, не уточняя, как именно собирается это осуществлять.
Опустив системник на заднее сиденье машины, Крячко сам плюхнулся рядом с водителем, первым делом отметив, что в салоне прохладно: работал кондиционер. Сразу же расслабившись, Крячко откинулся на подголовник и, блаженно улыбнувшись, произнес:
– На Петровку!
Подъехав к управлению, Крячко посмотрел на часы. Было семнадцать пятнадцать. До конца рабочего дня еще оставалось сорок пять минут, а возиться с документами не входило в его планы. И чтобы избежать этого, у него было два варианта: первый – отправиться в модельное агентство «Арт-стайл» и второй – постараться не пересечься с генерал-лейтенантом Орловым до шести часов, после чего благополучно отправиться домой с чистой совестью. Крячко больше устроил бы второй вариант…
Пройдя в свой кабинет, он бухнул системный блок на пол и плюхнулся на стул, обмахиваясь сложенной «Правдой». Больше всего ему хотелось, чтобы генерал-лейтенант не приставал к нему ни с писаниной, ни с другими делами, а дал спокойно отдохнуть от всей этой жары. Удобно расположившись на стуле, Крячко открыл бутылку с новоприобретенным квасом и стал спокойно потягивать темную жидкость, поглядывая на дверь, не появится ли Орлов.
Орлов, на его счастье, не появился, зато неожиданно позвонил Гуров. Нажав кнопку, он услышал голос старого друга.
– Здорово, Стасик! – весело произнес тот. – Все дурака валяешь?
– На себя посмотри! – огрызнулся Крячко. – Это ты там ерундой занимаешься, влезаешь в какие-то мутные дела, а мне за тебя отдувайся! Лева, вот скажи мне, какого хрена ты связался с этим убийством?
– Так получилось, Стас, сам не хотел, – вздохнул Гуров.
– Не хотел он! А знаешь, какая у нас тут температура? Плюс тридцать два! Думаешь, мне приятно по всей Москве рысачить, пока ты там пузо греешь?
– У меня нет пуза, – тотчас возразил Гуров.
– Появится! – убежденно сказал Крячко. – Обязательно появится, если ты будешь прохлаждаться, в то время как всю работу за тебя делает твой друг!
– Стас, можешь не напрягаться, я уже понял, что ты там скачешь козликом. Скажи мне только, есть хоть какой-то толк от твоих скаканий?
– Обижаешь, Лева! Еще какой! Я тебе тут информации насобирал – анализировать замучишься. Это же твое любимое занятие – а-на-ли-зи-ро-вать, – по слогам проговорил Крячко. – Это мы, голытьба, головой работать не умеем, поэтому ногами приходится.
– Ну, каждому свое, – снисходительно отозвался Гуров, который слишком хорошо знал своего друга и его манеру прибедняться. – Кто, как говорится, на что способен. И что же твои длинные стайерские ноги набегали?
Крячко сглотнул обиду. Он никогда не отличался длинноногостью и стройностью фигуры. На эту тему между ним и подтянутым, поджарым Гуровым постоянно велись словесные перепалки.
«Вот приедет – я уж на нем отыграюсь!» – подумал Станислав, мысленно рисуя картину, как пройдется по гуровскому загару, который, по утверждению Крячко, старил его лет на десять. А то я еще ему тут помогаю! – продолжал мысленно точить зубы Крячко. – Повесили все на меня с Орловым и радуются! Вот съезжу завтра в это агентство, отзвонюсь Гурову и больше не стану им заниматься! В конце концов, убийство в Крыму совершено, а не в Москве! Может, это вообще тамошние разборки!»
– Тамошние разборки! – в сердцах произнес он вслух.
– Что? – удивленно спросил голос Гурова, вынужденного прерваться на полуслове.
– Ничего! – сердито отозвался Станислав. – Я тут, между прочим, тебе материала нашел, да такого! – с гордостью сказал он вместо очередной «шпильки».
– Слушай, давай быстрее, времени совсем нету, – поторопил Гуров.
– Между кафе и пляжем?
– Если бы так. Ну, что ты там узнал? Я уже понял, что это сенсационная бомба, можешь не повторяться!
– Ну, если в двух словах – нету никакого друга у Алика. С бабой он жил молодой и братом ее. Приехали вместе из Астрахани. Работы постоянной у Алика не было, как и партнера делового, по всей видимости.
– Так я и думал.
– Конечно, конечно, я даже не сомневаюсь.
– Ладно, дальше!
– Ну, работал он сначала в модельном агентстве, из которого уволился в связи с какой-то мутной историей. Подробностей не знаю, но собираюсь наведаться в это агентство в ближайшее время, – слегка приврал Крячко, потому что намеревался отложить поездку в «Арт-стайл» до завтрашнего утра. – Водил знакомство с богатыми дамами, кормился, по всей видимости, за их счет.
– Это я тоже понял, дальше! – нетерпеливо перебил Гуров.
– Дальше… Все, – заключил Крячко.
– Все? Тоже мне сенсация! – насмешливо отозвался Гуров.
– Слушай, у меня вообще-то тоже куча информации, в которой приходится разбираться! – возмутился Станислав. – Компьютер вон у этого Алика изъял, на себе его пер! Теперь еще предстоит копаться в этой бандуре, а там черт ногу сломит!
– Ну ты его передал экспертам?
– А то! Давно уже, – Крячко покосился на стоявший на полу системник. – Но ты же сам знаешь, как они у нас работают! Обещали не раньше завтрашнего дня, и то к вечеру. А то и послезавтра…
– Ладно, я им сам позвоню, потороплю, – проговорил Гуров.
– Не надо, не надо! – моментально взвился Крячко и даже подскочил на стуле. – Зачем тебе тратить время и деньги на межгород? Я сейчас к ним забегу и скажу, чтобы поторапливались. А то привыкли волынку тянуть.
– Ладно, хорошо, – согласился Гуров. – Я попрошу Петра, чтобы выделил оперов для этого модельного агентства. Не думаю, что там что-то серьезное. Спасибо тебе большое, Станислав! Выручил. Все, давай, мне идти нужно, времени совсем нет.
– Удачи! – сказал Крячко, удовлетворенный похвалой от Гурова, и облегченно вздохнул.
Потом взял компьютер и направился в кабинет экспертов. Приняв строгий тон, Крячко отдал распоряжение разобраться в информации «самым тщательным образом», особое внимание уделить фотографиям, адресам, телефонам и переписке.
– Гуров лично просил все проверить! – проговорил он напоследок и вышел в коридор.
Там Крячко снова посмотрел на часы. Без двадцати шесть… Он скосил взгляд в сторону лестницы, ведущей на первый этаж.
«Может, уйти пораньше, – мелькнула мысль. – Что я за двадцать минут успею-то?»
Но не успел Крячко подумать об этом, как в конце коридора показалась фигура Орлова. Станислав мгновенно развернулся и пулей промчался в свой кабинет, что было несвойственно при его комплекции.
Быстро закрыв дверь изнутри, Крячко бросил взгляд на стол. Как ни крути, а придется заняться бумагами. На сей раз это лучше, чем объяснения с Орловым, потому что потратить придется всего двадцать минут.
Быстро допив квас, он уселся за бумаги. Подпись, штамп, подпись, штамп – Крячко особо не церемонился, в содержимое не вчитывался, а просто с остервенением штамповал справки, протоколы и прочие документы как прошедшие проверку.
Разложив все по местам, Крячко потянулся, и в этот момент на пороге появился генерал-лейтенант. Крячко изобразил нечеловеческую усталость и посмотрел на него грустным взглядом.
– Ну что, все сделал? – присаживаясь на край стула, осведомился Орлов.
– Так точно, товарищ генерал! – снова перейдя на иронически-официальный тон, ответил Крячко. – Даже с бумагами разобрался!
Орлов недоверчиво посмотрел на стол. Гора бумаг перекочевала с левого края на правый. Орлов вытащил наугад одну папку из середины стопки и просмотрел ее. Все страницы были подписаны, штампы на месте. Удивленно хмыкнув, Орлов вернул папку на место и одобрительно произнес:
– Молодец. С Гуровым связался?
– Связался, доложил ему все. Могу быть свободен? – Он выразительно посмотрел на висевшие на стене часы. Они показывали пять минут седьмого.
– Да, рабочий день как раз закончен, – признал Орлов, и Крячко понял, что он не собирается углубляться в подробности и выяснять у Крячко, что конкретно тот сделал. Дело, которое вел Гуров, а теперь еще и Крячко, не числилось в его ведомстве, и он не обязан был в него вникать.
Он поднялся со стула, демонстративно показывая Орлову, что уходит домой, поскольку план на сегодня перевыполнил. Орлов первым двинулся к двери, но возле нее остановился и не удержался, чтобы не добавить:
– Завтра не опаздывай – работы еще много предстоит!
Крячко скрипнул зубами и неопределенно мотнул головой. Дождавшись, когда Орлов покинет наконец кабинет, он вышел следом, запер его и отправился домой.
Глава 5
Выйдя за ворота «Лазурной бухты», Гуров с Марией двинулись по тенистой улочке в поисках подходящего кафе. Оба были уверены, что долго бродить им не придется: с чем с чем, а с заведениями питания здесь должно было быть все в порядке. И точно: не успели они пройти и двадцати шагов, как увидели вывеску с надписью «Хуторок». Гуров вопросительно посмотрел на жену.
– Кажется, подходящее местечко, как ты считаешь?
Мария кивнула, они прошли к кафе и сели за столик. К ним довольно скоро подошла официантка – уже немолодая, полноватая женщина с живыми черными глазами на скуластом лице.
– Шо желаете? – спросила она певуче.
– Нам бы что-нибудь повкуснее, для завтрака, – попросила Мария, которая уже просмотрела меню и поняла, что ресторанных изысков в «Хуторке» не водится.
– Вареники желаете? – тут же нашлась женщина и принялась перечислять с ярко выраженным украинским акцентом: – С вишней, картошкой, грибами, сыром, творогом… С деревенской сметанкой, натуральным маслицем – все свеженькое, горяченькое!
– Ой, вы так вкусно рассказываете, у меня уже слюнки текут, – засмеялась Мария. – Давайте любые, на ваш вкус.
– О це дило! – одобрительно кивнула женщина. – Варенички все добры! Значит, две порции?
Гуров с Марией подтвердили, и она ушла выполнять заказ. Гуров осматривал помещение. Оно было небольшим, лишенным помпезности как в архитектуре, так и в отделке интерьера, но при этом довольно уютным, хорошо воссоздающим домашнюю атмосферу. Публика здесь была довольно простой, скорее всего состоящей из провинциалов, приехавших отдохнуть в Крым, ставший теперь частью их родины.
«А вообще мило, – подумал Гуров. – Все гармонично, все к месту: и герань на подоконниках, и вышитые занавесочки на окнах, и народная музыка из колонок».
Однако царившая в кафе гармония была вскоре нарушена. Гуров сразу уловил перемены, едва к кафе подъехал черный джип с тонированными стеклами. Передняя дверь открылась, и оттуда вышел высокий загорелый мужчина, одетый в фирменную футболку и джинсы. Черные очки скрывали его лицо, не давая возможности определить возраст.
Следом за ним потянулся верзила в голубой майке-борцовке, открывающей круглые литые плечи. Он был практически лыс, голая макушка поблескивала под солнцем.
Они вдвоем прошли в двери кафе, но не сели за столик, а сразу направились через зал к внутренним помещениям. Гуров заметил, как нахмурилось и помрачнело лицо женщины, принимавшей у них заказ. Она опустила поднос, который до этого держала в руках в ожидании заказа, и с тревогой в глазах проводила их взглядом.
Мария перехватила взгляд мужа, и на ее лицо тоже легла тень. Она посмотрела на женщину. Та, забыв про поднос, сделала несколько шагов к проходу, в котором скрылись незнакомцы, и остановилась, прислушиваясь. Гуров с Марией сидели слишком далеко, и до них не доносилось никаких звуков. Женщина же, видимо, что-то слышала, поскольку лицо ее мрачнело все больше. Она переступала с ноги на ногу и явно нервничала.
Вдруг послышался грохот, словно уронили что-то тяжелое. Женщина прижала руки к груди и, решившись, вбежала в коридор. Однако она тут же была грубо оттолкнута рукой, а следом из коридора вышли уже виденные Гуровым незнакомцы. Первым шел лысый увалень в голубой борцовке, это он оттолкнул женщину. За ним следовал загорелый.
Подходя к двери, лысый обернулся и процедил женщине:
– И передай своему сморчку – в следующий раз шишкой не отделается!
Затем он сплюнул на пол и, ногой открыв дверь, вышел из кафе. Загорелый тип безо всяких эмоций проследовал за ним. Женщина охнула и рванулась обратно в коридор, но оттуда выбежал низенький мужчина лет пятидесяти, с усами, одетый в белую рубашку и светлые брюки. Спереди на рубашке расплывалось кровавое пятно. На лбу у мужчины набухала шишка, а кровь сочилась из разбитого носа и капала на пол.
Мужчина добежал до дверей, открыл их и высунулся наружу.
– Тебе сказано: в семь приедем – бабки чтоб были! – послышался оттуда голос.
– Леша, передай Руслану – это не я! Я не успею до вечера! Пусть подождет хотя бы три дня! – в отчаянии прокричал он вслед визитерам, однако они не отреагировали на его слова. Они уже сели в машину, и джип, резко стартанув, рванулся с места.
Мужчина некоторое время стоял, бессильно шевеля губами и, кажется, не замечая своего плачевного вида. Женщина подошла к нему сзади и тронула за рукав.
– Петя, пойдем, пойдем! – заговорила она, уводя мужчину в сторону коридора. – Не нужно на людях!
Мужчина опомнился и увидел кровь. Он повернулся к залу, улыбнулся какой-то жалкой улыбкой и, пробормотав «Извините! Приятного аппетита, кушайте на здоровье!», пошел, увлекаемый женщиной, в глубь коридора, повторяя на ходу: «Галя! Галя! Галя!» Вместо звонкого «г» у него звучало «х» – «Халя, Халя!»
Настроение у всех упало. Многие торопливо выкладывали деньги на столики и спешили покинуть кафе. Вскоре внутри остались несколько человек: Гуров с Марией, которые так и не получили свои вареники, и еще одна пара, молодой человек и девушка, показавшиеся Гурову совсем юными. Они, в отличие от других, наблюдали за происходящим с любопытством.
– Похоже, мне на роду написано умереть голодной смертью, – невесело пошутила Мария. – Голландская голодовка перекинулась на Россию!
Гуров, не отвечая, поднялся и решительно двинулся к проходу, в котором исчезла женщина. Никто его не остановил: кафе явно не имело большого штата сотрудников, и в зале была только девушка, которая вытирала со столов.
Впереди были две двери: правая вела в туалет, судя по табличке, а левая – в кабинет. Изнутри доносились причитания, сквозь которые Гуров различил слова:
– Уезжать отсюда надо! Уезжать! Не дадут жизни!
Гуров повернул ручку. Дверь была не заперта. Гуров просунул голову. В кабинете на небольшом диванчике полулежал тот самый мужчина, а склонившаяся над ним Галя прикладывала к его носу и лбу завернутые в салфетку кусочки льда.
– Прошу прощения за беспокойство, – проговорил Гуров от двери, и мужчина сразу резко выпрямился и сел на диване.
– Да, да, что вы хотели? – скороговоркой произнес он, отодвигая руку Гали с платком.
– Для начала я хотел позавтракать, – Гуров улыбнулся. – Вы мне скажите только – вы в состоянии обеспечить заказ? Если нет, мы с женой пойдем в другое кафе. Я вижу, сегодня у вас не самый лучший день.
Мужчина сконфузился и тут же быстро заговорил:
– Шо вы, шо вы, усе у порадке! Ну, бывают неприятности – шо же, не без этого! Мы щас же усе организуем у лучшем виде! Халя, иди, обслужи хостей, а то ж стыда не оберешься – хости холодные сидят!
Его украинский говор был еще более выраженным, чем у Гали.
«Халя» ничего не стала возражать, она просто поднялась и двинулась к двери, бросив на ходу Гурову:
– Один момент, сейчас все будет. Идите за столик.
Гуров вернулся к Марии, а вскоре появилась и Галя с большим круглым подносом, расписанным под хохлому, и принялась ловко выставлять дымящиеся глубокие миски на столик, от которых исходил изумительный аромат.
– О це з вишней, це з творогом, – показала Галя, – а те – з грибами да з картошкой. Усих понемножечку, тильки отведать!
Галино «понемножечку» оказалось, по меркам Гурова и Марии, огромными порциями, каждая из которых была рассчитана как минимум на двоих здоровых мужиков. Ну, или на одного голодного Станислава Крячко.
– Мне столько не одолеть! – покачала головой Мария, перед которой стояли три здоровенные миски вареников с разными начинками.
Три такие же были предназначены Гурову.
– Та шо тут пробовать – на один укус! – махнула рукой Галя и поставила на стол сметанницу на пол-литра и утерла блестящий лоб полотенцем.
Гуров и Мария принялись наконец за еду, а Галя стала собирать с опустевших столов посуду, прикрикнув на молодую девушку, которая отвлеклась, заговорившись о чем-то с юной парочкой за соседним столиком. Девушка подошла к ней, и они принялись о чем-то шептаться, бросая поочередно взгляды на коридор, ведущий во внутренние помещения.
Гуров слышал отдельные обрывки фраз: «Руслан грозился, до семи надо…», «Не знаю, где брать!», «такие деньжищи!», «подставили…», «тетя Лина». Он понял, что незнакомцы, бывшие, скорее всего, из местного криминала, приходили к владельцу кафе с требованием денег. Ну это понятно – с чем еще могут приходить бандиты? Гурова это не касалось, но все же он подумал, что неплохо бы дать знать об этом следователю Васнецову. Помнится, Денис Юрьевич говорил, что собирается навести здесь порядок в этом вопросе…
Но долго раздумывать над этим Гуров не стал – уж слишком он был голоден, а вареники на столе уж очень аппетитными. Мария, забыв обо всем остальном, уже основательно налегла на них: одна тарелка была пуста, и она принялась за вторую.