— Ну-с? — строго спросил он. — Где больной?
— Вы — врач? — догадался Леонидов.
— Именно. И все-таки — где?
В этот момент Сила Игнатьевич выскочил в прихожую.
— А! Пришел! А я тут, понимаешь, труп ищу!
Профессор невольно попятился. Алексей схватил его за руку и прошептал:
— Бредит.
— И… давно это с ним?
— Часа два уже. Как минимум.
— Голубчик, — обратился профессор к Мамонову. — Как вы себя чувствуете?
— Скверно. — Тот поморщился. — Трупа-то нет!
— Пойдемте, голубчик, в спальню. Приляжем.
— Доктор, я не могу здесь больше оставаться, -сказал Алексей. — Как вы считаете, надо вызвать «скорую»?
— Зачем же, если я здесь?
— Я имел в виду… — Алексей покосился на Мамонова. — Ну, вы меня понимаете…
И он покрутился пальцем у виска.
— Ах, это! Ну, это мы всегда успеем.
— Значит, я могу ехать?
— Да, поезжайте. А где его жена?
— Да кто знает? — Алексей развел руками.
— Ее зарезали! — радостно сказал Мамонов.
— Навязчивая идея? — Леонидов и профессор переглянулись. — В любом случае, — сказал тот, -не переживайте. Я с ним справлюсь. Примет снотворного, успокоится и уснет.
— А разве ему можно снотворного в таком состоянии? — с сомнением спросил Алексей.
— Я не буду спать, пока не найду труп, — оживленно подтвердил Мамонов.
— Найдете, — успокоил его профессор. И вновь обратился к Алексею: — А все гораздо серьезнее, чем я предполагал. Не понимаю. Ведь я осматривал его несколько дней назад. Сердце больное, это да. Но чтобы паранойя…
— С ума сходят медленно, — вздохнул Алексей. -Вчера он крепко выпил.
— Как же так, Сила Игнатьевич? — Профессор покачал головой. — Ведь я вас предупреждал! Вам лечиться надо, а не…
— Это все глисты, доктор. Они.
— Я, пожалуй, позвоню коллеге, — пробормотал профессор. — Специалисту в области психических расстройств.
— Вот это будет разумно, — обрадовался Алексей. — Тогда я уеду с чистой совестью.
Пока профессор вызванивал коллегу, он пытался успокоить Мамонова:
— Все будет хорошо, Сила Игнатьевич. Сейчас приедет доктор.
— Доктор уже здесь.
— Еще один приедет.
— На кой черт мне столько докторов? Разорить меня хотите?!
— Мы хотим вас вылечить. Идите в спальню, прилягте, врач вас осмотрит. Я вам завтра позвоню.
— А заявление? Вы возьмете заявление?
И Мамонов принялся совать ему исписанную бумажку. Когда только успел? Алексей не стал спорить, взял, но подумал при этом, что регистрировать заявление не будет. Довольно цирка.
Вскоре он уехал, оставив Силу Игнатьевича в надежных руках. Алексея Леонидова ждала настоящая работа.
ЧЕРНАЯ КОШКА 3
Валентина Сысоева ликовала. В ее жизни наступил период, когда все, за что бы она ни бралась, удавалось. Люди встречались замечательные, работа спорилась, болезни отступали. А тут еще и премия! За отличную работу. И повышение оклада. Хозяин словно что-то почувствовал и объявил о прибавке. Выделил премию, при всех похвалил. Равняйтесь, мол, на Сысоеву, она труженица и умница. Валентина пока не объявляла о своем уходе, она была женщиной осторожной. Хотя и пребывала последние дни в состоянии эйфории, язык держала за зубами.
Такой период в жизни еще называют белой полосой. Когда на горизонте ни одного облачка. После этого, как правило, наступает полоса черная, но об этом счастливчики не думают. Живут и радуются. Да что там! Ликуют!
Ликовала и Валентина. Не ходила — летала! Она собрала наконец все необходимые справки и оформила в рассрочку квартиру. Однокомнатную, больше пока не потянула, но улучшенной планировки, с лоджией и огромной кухней. Ее вроде бы жених, работник банка, сказал:
— Оформляй ипотеку, не думай. Я тебе, Валюха, помогу.
Пожаловался, что испытывает временные затруднения с финансами, но скоро с этим разберется и займется делами Валентины. Поэтому, мол, и работает сверхурочно, по выходным. Она чувствовала себя предательницей, когда шла на свидание с Киселевым. С другой стороны, о свадьбе речи не было. Только намеки. Сделал бы Антон ей предложение — она бы от ужина с управляющим отказалась.
А тот позвонил, напомнил. И теперь сияющая Валентина ехала в ресторан. Подумать только! То ни одного стоящего кавалера, а то сразу двое! Еще и выбирать приходится! И хотя Евгений ничего еще не обещал и продолжение их отношений было под большим вопросом, Валентина уже считала его своей собственностью. Смотрелась в зеркальце и лукаво думала: «А чем я плоха для жены управляющего? И умна, и собой недурна. Одета к лицу, накрашена в меру. И в делах не промах. Ай Валя! Ай молодец!»
Она ехала и улыбалась. Удача всем к лицу, вот и Валентина Сысоева расцвела, похорошела. И было это во взгляде, в осанке, в той уверенности, с которой она держалась. Мужчины на нее заглядывались, и она отвечала им легкой полуулыбкой.
Евгений ждал ее в ресторане, он приехал первым. Увидев, привстал, помахал рукой. Она, улыбаясь, шла навстречу.
— Замечательно выглядишь, — получила Валентина первый комплимент.
— Спасибо. Мы, кажется, перешли на «ты»?
— Конечно!
— Ты со всеми женщинами так стремительно сближаешься? Увидел, понравилась, и тут же: пожалуйте на свидание! '
— А ты всегда сразу соглашаешься?
Она рассмеялась. Подошел официант, протянул меню. Валентина принялась его изучать.
— На диете? — улыбнулся Киселев.
— Еще чего!
— Значит, любим покушать?
— Любим брать от жизни все!
Она тряхнула копной волос и, подозвав официанта, сделала заказ. Только от спиртного решительно отказалась. Валентина уважала закон и придерживалась правила: за рулем ни капли.
Евгений заказал пиво. Дожидались, пока принесут салаты, и непринужденно болтали о пустяках. Валентина слегка кокетничала, он изо всех сил пытался ее развеселить. Хотя улыбка и так не сходила с ее румяных губ. С Евгением ей было легко, хотя бдительности она не теряла. Пока все точки над «i» не расставлены, держи ухо востро! Еще не ясно, свидание это или же деловая встреча. Принесли салаты, потом подали и горячее. Слово за слово разговор зашел-таки о делах.
— Меньше недели осталось до открытия, — уже серьезно сказал Киселев. — Ну как? Не передумала?
— Нет. Но теперь думаю, как совместить. Мне зарплату прибавили.
— Подумай. А стоит ли игра свеч? Бизнес — дело рискованное.
— Потому ты и работаешь на Силу?
— Я сам по себе.
— Но зарплату получаешь от него.
По лицу Евгения Киселева пробежала тень. «А он человек с амбициями!» — подумала Валентина. Похоже, управляющему не нравилось, как с ним обращается хозяин. Мамонова никак нельзя было назвать человеком деликатным, а последнее время он частенько срывался и переходил на крик. Приходилось терпеть.
— Сила Игнатьевич вскоре устранится от дел, -медленно сказал Киселев.
— Это еще почему? — откровенно удивилась Валентина.
— Жена его доконает, — усмехнулся Евгений. -Одна история с лифтами чего стоит! Подумать только! Мамонов вообразил, что кто-то душит его жену! В лифте! Разумеется, он был пьян!
— Я не помню, чтобы он пил, — пробормотала Валентина.
— До свадьбы — возможно. Но вот уже лет пять как зашибает. И крепко. С работы уходит пьяным. Причем каждый день.
— Как же так! — заволновалась Валентина. — Такой сильный человек — и не может справиться с тягой к алкоголю!
— А у тебя, я вижу, чувства не остыли, — вновь усмехнулся Евгений. — Правильно говорят, что женщины на деньги падки.
— Дело тут не в деньгах. Выбрал он Эльзу — значит, так тому и быть. Я на чужое не зарюсь. Мне по-человечески его жалко. Изменился он очень. Весь какой-то издерганный, взгляд больной. И потом: почему у них нет детей?
Киселев рассмеялся. Потом сказал:
— Я не в близких отношениях с мадам Мамоновой. Она на работе у мужа не появляется. То есть раньше не появлялась. А слухи ходят разные. Что Эльза Валентиновна, мол, помешана на оккультизме. Каждые день ходит к астрологу, а та ей не советует иметь детей. Гороскоп, мол, плохой. Роды будут тяжелыми и закончатся смертью либо матери, либо ребенка. А скорее всего, обоих.
— А врачи что говорят? Нельзя же руководствоваться в таком важном вопросе только рекомендациями астролога. Хотя и среди них есть люди дельные. Но это не тот случай. По-моему, ее просто водят за нос. Она стала жертвой шарлатана. Эльза — молодая здоровая женщина. Не пьет, не курит, никаких лекарств не принимает, отличная спортсменка. Я прекрасно ее знаю. Что ж теперь, из-за астролога быть бездетной? А кто в старости будет за тобой ухаживать? Астролог? Внуки откуда возьмутся? От астролога?
— Так говорят, — Киселев пожал плечами. — Я с этой дамой не знаком. С ее астрологом. Но очень бы хотелось познакомиться.
— Почему?
— Если дело так дальше пойдет, Мамонов от дел устранится. Он, похоже, серьезно болен. Еще пара таких видений — и его упрячут в психиатрическую лечебницу. А с кем придется иметь дело? С Эльзой Валентиновной. А кто имеет влияние на Эльзу Валентиновну?
— Ах вот в чем дело! — догадалась наконец она. И почувствовала легкое разочарование. — Ты подумал, раз мы подруги, то я могла бы… Но мы давно уже не виделись.
— Неважно. Знакомство легко возобновить.
— Но мне не о чем разговаривать с Эльзой!
— Вы вместе ездили отдыхать. Значит, она тебе доверяет.
— Это был случайный выбор, — запротестовала Валентина. — И когда? Пять лет назад! Мы никогда не были близкими подругами.
— Ну так за чем же дело стало? — Киселев, прищурившись, посмотрел на нее. — Будете.
— Но зачем тебе это нужно? Ах да! Влиять. Не верю! — Она тряхнула копной волос. — То есть в Мамонова верю. Он справится.
— Ты так думаешь? — Евгений усмехнулся.
— Постой… А когда случилась эта история с лифтами?
— Дня три назад.
— И… что он увидел?
— Он ехал в лифте. Засиделся, как обычно, допоздна, в здании, кроме него, никого не было. И вдруг Сила Игнатьевич увидел, как напротив, в другом лифте, рыжий мужик с бородой и в темных очках, — с откровенной издевкой подчеркнул Киселев, — душит его жену. Об этом весь офис гудит. И все смеются.
— Я каждый день езжу к торговому центру, -медленно сказала Валентина.
— Зачем? — удивился Киселев.
— Смотрю. Любуюсь. Гуляю, одним словом.
— Странное место для прогулок.
— Кому как. Рядом строится мой дом. Дом, в котором я только что купила квартиру, — пояснила она. — Оформила ипотеку. Если бы ты назвал мне точную дату…
— Дату чего?
— Когда это случилось. Видение у Силы. Я бы вспомнила.
— А есть что вспоминать?
— Пока не знаю. Но возможно, что это были и не галлюцинации. Мне надо поговорить с Эльзой.
— О чем? — спросил Евгений, допивая пиво.
— Обо всем. И о происшествии в торговом центре тоже. Нет дыма без огня. Она обязательно проболтается. Эльза не очень умна.
— Это мягко сказано.
— А ты откуда знаешь?
— Я видел ее на банкете. И даже имел счастье с ней беседовать. Впечатления незабываемые.
Киселев рассмеялся.
— Я ей, пожалуй, позвоню.
— Боюсь, что ей сейчас не до тебя.
— Почему?
— Она изо всех сил пытается отучить мужа от пьянства.
— Ну так я ей помогу.
— У тебя что, забот мало? — вновь откровенно удивился Киселев.
— Забот хватает.
— Вот и думай о себе. Тебе-то какая разница, кто будет владельцем торгового центра, он или она? Я-то остаюсь! И договор ты будешь подписывать со мной.
— У тебя есть доверенность на ведение всех дел Мамонова?
— Нет — так будет. Ему деваться некуда. Завтра, к примеру, я еду с документами в городскую управу. Мамонову не до того. Он с видениями разбирается. Того и гляди сорвется.
Валентина задумалась. В чем-то Евгений прав. Надо ей вмешиваться в личную жизнь Мамоновых? Никто его не заставлял жениться на Эльзе. Что же касается убийства в лифте, никакого рыжего мужчины с бородой она не видела. Ни у входа в торговый центр, ни в нем. Хотя и приходила туда каждый вечер. Но если бы ей назвали точную дату и время, она могла бы напрячься и вспомнить… А что, собственно, вспомнить?
В немедленной встрече с Эльзой нет необходимости. Сначала надо разобраться со своими делами. Валентина невольно вздохнула. Неужели интерес к ней Евгения Киселева только деловой? А она-то размечталась! И в этот момент он сказал:
— Что мы все о делах да о делах? Пора уже перейти к десерту. Какие планы на завтра?…
ТЕМНАЯ КОМНАТА 4
Сила Игнатьевич с трудом разлепил веки. Голова гудела. Во рту было сухо. Его мутный взгляд уперся в белоснежный потолок.
— Где я? — прохрипел Мамонов.
На рай не похоже. И ад не напоминает. Чистилище, что ли? Скорее больничная палата. Последнее, что он помнил, был консилиум врачей. Их было двое или трое. А может, и больше. Потом был укол — и тяжелый провал в темноту, без всяких сновидений. А до того…
Господи! То есть дьявол меня забери! Она ж умерла! Ее зарезали! Ха-ха! Вавы больше нет! Нет!!! А он тогда почему в больнице? Сердечный приступ? Ничего, выкарабкается. Теперь он с этим справится. Главное, что она…
— Проснулся, Тату?
Его словно бы сбросили с небес на землю. «Галлюцинации, — подумал Мамонов и вновь закрыл глаза. — Это пройдет. Сейчас же и пройдет».
— А я-то хожу, гадаю: когда ж Тату проснется? Уже полдень!
«Ее нет. Мираж».
— Ох и напугал ты нас вчера, Тату! Я поехала к Венере, своему астрологу, а от нее к Василисе, психотерапевту. Столько дел, столько дел! Мне хотелось узнать про глистов. Почему анализы ничего не показали, а Тату все скрипит зубами? Приезжаю, а тут полно людей! Кидаются ко мне, кричат: «Где вы ходите, вашему мужу плохо!» Ох, Тату! Как же я напугалась! Ты ничего не помнишь, потому что уже спал. Мне сказали, что у тебя галлюцинации. И еще… Ах, тебе это не надо знать, хи-хи. Это врачебная тайна! Белка, Белка, сюда! Дружок, фу! Фу, я сказала! Не тащи сюда глистов, Тату и так плохо!
Мамонов застонал.
— Боже мой! — вскрикнула Эльза. — Дай, Тату, я поправлю тебе подушку! Завтракать будешь? Я тебе сейчас манную кашку сварю.
Он открыл наконец глаза. И увидел над собой прекрасное лицо жены. Как всегда: накрашена и надушена. Разодета. Он старался не дышать, но все равно чувствовал мускусный запах ее духов. «Не мираж».
— Где ты была? — прохрипел Мамонов.
— Когда? — Эльза заморгала огромными ресницами.
— Вчера, черт тебя возьми!
— Не кричи. Тебе вредно волноваться. Я тебе уже сказала: ездила к астрологу, потом к психотерапевту. А днем была у ветеринара.
— А почему твой мобильник был отключен?
— Но Тату! Будто ты не знаешь! Я тебе сто раз говорила: на сеансе у психотерапевта Первым делом надо отключить мобильный телефон! Правило номер один! Вот ты все время говоришь, что я дура безмозглая. А сам ничего не помнишь.
— Но почему ты его потом не включила, дура безмозглая?
— Я включила, — обиделась Эльза. — Но ты мне больше не звонил. Если бы ты мне звонил, у меня был бы неотвеченный вызов. Не такая уж я тупая. Если ты мне не веришь, я сейчас принесу телефон.
— Сидеть!
Мамонов протянул руку и потрогал жену. Живая, теплая. Не мираж. Но кого же он тогда видел вчера в спальне с ножом в груди? Неужели опять галлюцинации? Жена поняла его движение по-своему и хихикнула.
— Тату, тебе сейчас этого нельзя. Никакого секса! Потому что тебе нельзя перенапрягаться. Я бы с радостью, но…
В этот момент раздался звонок в дверь. Эльза тут же вскочила.
— Кто бы это мог быть? Для врачей еще рано.
— Я не ясновидящий, — буркнул Мамонов.
Настроение у него было хуже некуда. Конец света. Да что же это такое? И кого там черти несут?
Эльза упорхнула в прихожую, Сила Игнатьевич услышал, как жена отпирает входную дверь, а затем… Затем он заскрипел зубами, потому как услышал то, что хотел бы услышать меньше всего на свете. Голос тещи! Конец света, вы говорите?! Это были еще цветочки! А вот теперь начинается самое страшное! В холле раздался отчаянный крик фрау Тлюстенхабль:
— Эльза, девочка моя! А твой муж сказал, что тебя зарезали! Но ты не переживай… Дай-ка я тебя осмотрю! Господи! Да я ничего не вижу!
И Сила Игнатьевич вспомнил: телеграмма! Он сам вчера позвонил теще! Тлюстенхабли прилетели! Во множестве — ибо мысль фрау Розы басом подхватила Анхен:
— Ой, а где ж дырка? Тебя что, зарезали не насмерть?
После этих слов в спальню влетела Эльза. Мамонову захотелось заткнуть уши, потому что жена завизжала:
— Тату, как ты мог?! Зачем ты позвонил маме?! Ты же ее напуга-ал!!
Жена заревела, собаки залаяли, а в спальню влетела фрау Роза. Теперь они выли дуэтом под тявканье Как-ее-там:
— Как это жестоко! Эльза, девочка моя, успокойся! Я уже вижу, что ты абсолютно жива!
— Мой муж меня не любит! Он сказал, что меня зарезали! Мама, я так несчастна!
— Сила, почему ты не встретил нас в аэропорту?! Мы просидели там три часа! Пока Валя не сообразил! «Роза, — сказал он. — Нам надо взять такси». Сила! Я же послала тебе телеграмму!
— Я не помню, чтобы там были указаны номер рейса и время, когда прилетает самолет.
Мамонов схватил подушку, чтобы закрыться.
— У нас всего один рейс на Москву! Ты должен знать, как и где живут твои родственники! Ты должен это помнить! Как «Отче наш»!
— Делать мне больше нечего.
— Мы экономим каждую копейку! Зачем сообщать номер рейса, когда он всего один?! Ты знаешь, сколько мы потратили на такси?! Неужели трудно было сообразить?! А еще считается умным человеком!
Тут в спальню сунулась и Анхен. Мощной грудью раздвинула мать и сестру и уставилась на Мамонова.