Олег Поль:
Вот тут я согласен. «Крылов» эти правила попросту не так позиционирует. Но сами-то правила для первой книги, по-моему, очень даже годятся?
Из зала:
Нет!
Андрей Валентинов:
Иметь такую первую книгу?! Ты ж не отмоешься до конца дней!
(зал аплодирует)
Олег Поль:
Отмыться не проблема. Хуже, если человек и дальше пойдет по той же дороге. Но фундамент-то уметь строить надо?
Олег Ладыженский:
Однажды Дима Быков сказал в нашем присутствии, что, мол, «надо написать первые пять-шесть книг „по инструкции издательства 'Крылов'“ – типа, чтобы раскрутить имя автора. Написать шесть книг фуфла, а потом, получив такую возможность, написать наконец свою гениальную книгу и ее издать». Я задал Быкову всего один вопрос: «Назови мне этих людей, которые так поступили?» Он не назвал никого, кто потом написал-таки свою гениальную книгу.
Дмитрий Громов:
Сам Быков начинал с отличных стихов.
Олег Поль:
А я бы назвал такого автора. Это коллективный автор: братья Стругацкие. «Шесть спичек» помните?
Михаил Успенский:
Всякий роман начинается с заголовка. Раньше в каждой уважающей себя газете существовал специальный человек, который ничего не делал, только придумывал заголовки. Он мог приходить к обеду. Проставит над всеми статьями заголовки и уходит. Ему все завидовали. Но это редкость, если такой человек в газету попадал. Сейчас таких почти не встречается. Я с большим удовольствием в крымской газетке увидел статью о том, как арестовывали местного депутата-бандита на его даче. Он забаррикадировался так, что туда не могли проникнуть. Статья называлась: «Замуровался, демон?»
(смех в зале)
Что я хочу сказать? Когда я вижу (показывает номинационный список) этот страшный скорбный список из 500 названий… Что я вижу за этими заголовками? Полное отсутствие вкуса, леность ума, пошлость – не в смысле похабство, это разные понятия – а пошлость в том плане, что это ожидаемо! Практически невозможно встретить заголовок, в котором была бы перефразирована какая-то стихотворная строчка. У Айтматова роман назывался «И дольше века длится день…» – строчка Пастернака. Не встречаю я такого у современных авторов. Зачитаем эти названия: «Солдат удачи»… (из зала: «Солдат у дачи» – и смех.) «Выйти замуж за эльфа», продолжение книг «Здравствуйте, я ваша ведьма» и «Эльф ведьме не товарищ». Тут хоть какая-то попытка соригинальничать, но думаю, не слишком удачная, «Арес. Победитель. Реформатор», продолжение романа «Самозванец». «Герцогиня», вторая книга цикла «Каждый выбирает для себя». А, наконец! – строчка из Юрия Левитанского. Дальше: «Чисто пацанская сказка или дело № 2. В завязке». «За Русь святую. Гром победы раздавайся».
Андрей Валентинов:
Это издательство дало название…
Михаил Успенский:
«Война морей», продолжение книги «Рыцарь дорог». Шел-шел, в море уперся и поплыл (смех в зале). «Месть амазонки», «Грехи отцов» – смехотворное вообще название. Если кто помнит текст романа о солдате Швейке, то роман «Грехи отцов» был шифровальной книгой австрийского генштаба…
Из зала:
Наверное, имеется в виду?
Михаил Успенский:
Ой, вряд ли! «Ничего невозможного», «Врата галактики» – какие это врата по счету? «Дженнаг неуловимый». Ага, Ахманов – старый конь борозды не портит – «Ассирийские танки у врат Мемфиса». Это хорошо.
Из зала:
Ну, все-таки профессионал…
Михаил Успенский:
«Лукоморье. Каникулы боевого мага», «Скитания боевого мага», «Поцелуй зверя», «Притяжение страха», «Око смерти». И вот еще, самое забавное: «Держава под зверем», продолжение книги «Зверь над державой». (смех в зале)
Антон Свириденко:
Людям поколения Михаила, может быть, что-то говорит такое название «И по-прежнему лучами серебрит простор Луна». Есть хоть одно название такого класса в списке?
Из зала:
Не видать.
Ольга Чигиринская:
А откуда оно там возьмется?
Станислав Бескаравайный:
Маленький камешек в огород тех, кто не любит писать эскизы, не любит тренироваться, и прочее. Зачастую чем это оправдывается? Большая часть начинает писать (это не исключает талантливости) из-за больного самолюбия или желания заработать денег. Первая категория частенько скатывается в графоманство, вторая пытается ваять то, что «пипл хавает». У графоманов возникает соблазн спутать гордость с гордыней. Найти, что они чем-то кого-то лучше, и тренироваться им необязательно. Те же, кто старается побыстрее заработать денег, боятся упустить время. Информационные процессы бегут все быстрее… И человек забывает, что еще лет 300–400 назад молодые люди его же возраста сожалели: «Вот Македонский в мои годы уже полмира завоевал, а я еще ничего не успел!» Нужно себя знать. Где больное самолюбие, где заработать денег, где нужно остановиться и потренироваться, чтобы качество было получше.
Насчет примера со стихотворением Пушкина и изменений формы у меня возникла ассоциация. Форма изменилась, содержание тоже – это как хороший часовой механизм в тисках.
Вадим Кирпичев:
(иронически) Я буду краток. Фантасту литературное мастерство ни к чему. Мы все это отлично знаем. Требуется сумма приемов и выход на массового, желательно подросткового читателя. Все! Мастера фантастики не нужны. Тут и спорить не о чем. Это все понимают. Отсюда вопрос. Что делать мастерам? Где та единственная премия – а премия должна быть одна – которая награждала бы мастерство? И будет ли она у нас? Кто за это возьмется?
Андрей Валентинов:
«Странник» так основывали – первоначально.
Сергей Байтеряков и Наталья Егорова (дуэтом):
Слушал я выступающих, и душа моя страданиями уязвлена стала, ибо весь разговор идет об одной стороне процесса, коллеги! О том, нужно учиться или не нужно учиться. У нас есть еще вторая сторона процесса: а кто, собственно, учит? И умеем ли мы вообще учить? Нет, это не к вопросу о присутствующих здесь глубокоуважаемых мэтрах, которые умеют учить, к сожалению (аплодисменты). Это я как подопытный кролик говорю. Это скорее о нас всех, по одной простой причине. Посмотрите, что в недавнем прошлом мы сделали из литературного обучения. Первое: литературные мастер-классы с награждением участников. Это об обучении, или это о том, чтобы добежать быстрее и получить большую плюшку? Раз! Второе: литературные конкурсы, которые являются суррогатной формой обучения – потому что люди получают обратную связь, пусть даже «многабукафф, ниасилил». Однако, это нельзя назвать адекватной средой профессионального общения, а только лишь суррогатной средой, и, плюс ко всему, конкурсы, бывает, вырождаются либо в шоу, либо… скорее, в драку. Ну да – в драку, в тусовку, во все эти формы. Что мы еще видим по части литературного обучения – это шоу, которое устраивает мэтр перед децимэтрами, миллимэтрами и наномэтрами. Логично? Я что-то еще забыл из таких глобальных процессов, которые у нас были? Из глобальных проблем? Тем не менее, это все мы знаем, это все у нас есть, и это все к литературной учебе имеет очень мало отношения, если честно. И исключения в основном подтверждают правило.
Я на этом месте могу сказать только одну вещь: что обучение других людей – это работа. И многоуважаемые Олди сказали: «Ходят слухи, что мы зарабатываем на этом деньги». А я скажу следующую вещь: очень плохо, если многоуважаемые Олди и другие люди, которые умеют учить, профессионально учить, не зарабатывают на этом денег. И до того момента, пока в нашей среде, со всеми коллегами, не появится институт профессионального обучения – не появится нормальное отношение к тому, что мы можем взять и заплатить деньги тому человеку, который способен научить. У нас на самом деле не будет профессионального института…
Из зала (смеясь):
Увеличить партвзносы!
Сергей Байтеряков и Наталья Егорова (дуэтом):
Запросто! Если это приведет к увеличению количества нормальных учебных программ… Нет, не надо увеличивать партвзносы – надо организовывать нормальные, пролонгированные учебные программы, нацеленные на то, чтобы повышать творческое мастерство. И это должно быть целью, это должно быть навыком.
Андрей Валентинов:
Литинститут имени Горького. Там целых пять лет учат…
Олег Ладыженский:
Спасибо. Передаем микрофон дальше. Я только добавлю, что ты с партвзносами убил наповал весь диспут! Теперь завтра в интернете будут знать, зачем мы с Валентиновым собрали здесь народ! Чтобы все прониклись и дали бабок!!!
(аплодисменты в зале)
Федор Березин:
Я от великой кыргызской фантастики скажу две реплики. Первая – насчет конкурсов. Был зимой конкурс один, в котором я невольно был судьей. Ну, попросили. Короче, все, кого я разбил там в пух и прах – некоторых в начале не щадил, потом начал щадить – через три месяца обращаются ко мне через интернет… Теперь уже они организовали конкурс. Теперь они уже учат! Представляете? Три месяца прошло, честное благородное слово! Весной они мне говорят: мы теперь главные организаторы конкурса, и вас тоже хотим привлечь. Будете судьей…
Второе – миф о том, что писатель зарабатывает много… Сколько можно его повторять? Это же привлекает новые толпы дебютантов! Их в номинациях скоро будет пятьсот… Зарабатывают много – это кто? Даже не Олди, я так думаю. Безусловно, Сергей Лукьяненко и величины такого же порядка, у которых сняли фильм, и тираж стал миллион, пять миллионов в год после фильма. Остальные – это настолько тяжелый труд заработать… Я не со студенческой скамьи начал зарабатывать деньги литературой, а сначала долго служил в армии, потом в шахте работал, потом предпринимателем был, торговал… На этих путях гораздо легче заработать денег, и больше, чем писатель.
Денис Луженский:
У меня сложилось впечатление, что некоторая потребность в обучении – может быть, смутная – у людей, которые начинают писать, есть. Я год-два назад был свидетелем, как на одном литературном форуме самиздатовцы – некая тусовка, где кто-то уже начал публиковаться, а кто-то был из желающих опубликоваться – пытались организовать что-то вроде самообучения. Они разбирали тексты друг друга и пытались таким образом учиться. Ну, можно предположить сразу, что из этого вышло. Все свелось ко всяким мелочным разборам нюансиков-нюансов, и к распаду проекта. В первую очередь почему? А чему может научиться начинающий писатель у начинающего писателя? Человек, который не умеет писать, чему может научить человека, который не умеет писать?
Из зала:
– Человек не умеет учить, но учиться он может!
– Учиться можно на чем угодно и где угодно!
Денис Луженский:
Насколько это эффективно? Я, во всяком случае, не увидел какого-то результата. И хотел добавить маленькое уточнение. Когда была высказана одна из версий, что Олди самоутверждаются за счет тех, кого…
Олег Ладыженский (смеется):
Ну, самоутверждаются, чего греха-то таить…
Денис Луженский:
Так вот, я обратил внимание, что это обвинение предъявляется не только мэтрам. Оно предъявляется любому человеку, который пытается давать советы. Если пытаешься кому-то что-то советовать – неважно, в какой форме; в резкой, язвительной, вежливой – в любом случае тебя начинают обвинять, что «пришел и пытаешься учить других». Это некая форма самоутверждения.
Степан Вартанов:
Я хочу сказать, что вы на самом деле эгоисты. Все эгоисты. Вы говорите о том, как писать хорошо, вы говорите о том, как получать больше денег, но никто не сказал о главном. Никто не сказал об ответственности. Потому что сначала все-таки было слово.
Это слово впоследствии неоднократно меняло мир. Вы меняете мир! Сначала написали про Гулливера – и послушные мореплаватели отправились открывать новые земли. И таки открыли, себе на голову. Начали писать про ракеты и космос – и послушные люди полезли открывать космическое пространство и строить роботов. Теперь вдруг написали про Толкиена и про эльфов. Президентом России становится домовой эльф, потом невысоклик, а потом в Америке к власти приходит дроу. Этого вам мало? (аплодисменты) Сейчас прилавки магазинов затоплены книгами о вампирах, и что будет дальше, я вас спрашиваю?
Олег Ладыженский (с ответной иронией):
А выборы скоро?
Олег Силин:
Мне кажется, ситуация с обучением в среде писателей-фантастов – в цехе, так сказать – очень похожа на ситуацию с образованием в целом. От сессии до сессии живут студенты весело, диплом можно купить, непонятно, почему преподаватели вообще корячатся перед студентами за такие гроши – они что, идиоты? И так далее. Этот общий флер, который витает вокруг процесса обучения и образования, видимо, передается и на понятия, связанные с цеховым обучением.
Один из участников:
Вчера я услышал интересную вещь. Уважаемые Олди объявили, что 95 % писателей используют одинаковые описания, одинаковые приемы. Почему бы не унифицировать и не сделать в виде отдельных файлов эти элементы? Тогда любой человек с минимальной компьютерной грамотностью мог бы стать писателем.
Олег Ладыженский:
Спасибо большое всем участникам. Дамы и господа! Я очень рад, что диспут получился бурным, что была масса желающих выступить, но в сутках по-прежнему 24 часа. А нас ждет еще концерт Бориса Смоляка. Поэтому еще раз благодарю всех за то, что пришли. Спасибо за участие, много интересных мнений было высказано…