Кукаркин Евгений Проводник
Евгений Кукаркин
Проводник
Написана в 1997 г. Приключения.
Капитан сидит напротив меня и с видимым удовольствием выпускает кольца дыма.
- Так что, Тимофей Иванович, - это он обращается ко мне, - так и будешь молчать?
- А чего говорить то? Ясно, что за границу ходить нельзя, но где она граница то? Вы ни пограничных столбов, ни полосы не сделали, проволоки не натянули, а требуете, что бы я что то не нарушал и даже помогал вам.
- Все потом сделаем, все когда-нибудь будет, а пока ты живешь в России и поэтому помогай ей.
Перестройка наделала дел. Все государство развалилось и теперь там, где когда то можно было на десятки километров мотаться по лесам, не задумываясь в Казахстане ты или в Алтайском крае, проложили мнимую границу. Ни у русских, ни у казахов, не было средств и сил восстановить настоящую границу. На больших дорогах Семипалатинск - Рубцовск или Павлодар - Кулунда еще поставили пограничные и таможенные заслоны, а вот на остальное пороху не хватило и через невидимую границу поползли новые контрабандисты, левые грузы, беженцы и перебежчики.
- Мы тебе дадим радиостанцию, оружие и разрешение на него, - продолжает капитан, - так что не дури..., лучше соглашайся.
- Что милиции у нас не хватает или солдат не можете пригнать, что бы границу хоть как-нибудь заткнуть.
- Не хватает, ни солдат, ни милиции, ни денег. У меня всего взвод пограничников на 300 километров. Я о тебе, Тимофей Иванович, знаю все. Бывший ОМОНовец, пострадал в Прибалтике во время перестройки, отсиживаешься теперь здесь. Не так, что ли?
Все так. После позора в Вильнюсе в 1990 году, когда мы дубасили безоружную толпу, нас быстренько разогнали и попрятали в разных точках Союза и вот теперь этот вояка напоминает о моем прошлом, которого не знают даже все здешние жители.
- Предположим так. У меня здесь своя работа, бросать ее что ли?
- Нет. Работай, как и работал, - капитан ухмыляется, - такая работа мечта безработного. Знай сиди в мастерской по ремонту радиоэлектроники, утюгов и стиральных машин и ни хрена не делай. Надо же придумали, в глухой дыре, где населения кот наплакал, сделали мастерскую.
Мели-мели Емеля, все казахи и русские с той стороны границы только к нам и ходили и теперь тоже ходят, но не буду же я говорить об этом салдафону.
- Ты ведь не один к кому мы обращаемся, - продолжает капитан, - Нам помощь оказать могут только местные, мы на них упор и делаем.
- Хорошо, капитан, уговорил.
- Тогда, посиди здесь. Я сейчас.
Он возвратился через пять минут в сопровождении лейтенанта. Оба тащили большие свертки.
- Принимай, Тимофей Иванович.
Лейтенант разворачивает свой сверток и на столе появляется новенькая радиостанция с ЗИПом и комплектом батарей.
- Здесь так же описание, блокнот и наши позывные, - кивает на пачку бумаги в полиэтиленовом пакете, капитан, - в электронике ты неплохо разбираешься, поэтому все изучишь сам. А это тебе подарок от меня.
Из другого свертка, рядом с радиостанцией на стол ложится автомат Калашникова, подсумок с рожками и "цинка" патронов.
- Вот здесь распишись в документах, что ты все принял.
- Дали бы лучше пистолет...
- И этого тебе хватит.
Я расписывают и капитан тут же все запихивает в подсумок.
- Пока, Тимофей Иванович. Удачи тебе.
Сегодня сумасшедший день. С утра в помещении болтаются местные мужики, мастерская для них как магнит. После обеда прикатил капитан, а сейчас, к вечеру, в мастерскую ввалился Мишка Краб с рюкзаком и охотничьим ружьем. Он приперся с той стороны.
- Тимофей, привет.
- Мишка. Здорово, старый хрыч.
Я с удовольствием луплю его по громаде плеча. Он улыбается и хмыкает.
- Давненько тебя не видел. Чего к нам не заходишь?
- Теперь, видишь ли, мы по разную сторону границы. Соблюдаю паритет...
Мишка хохочет.
- Ишь ты какой грамотный и правильный стал. А ведь я к тебе по делу.
- Никак привез что то отремонтировать?
- Привез магнитофон, малец мой в воду его уронил, если сможешь оживи этот ящик и еще привез привет от Салтана.
- А ему что от меня нужно?
- Не знаю, но он просил заехать.
Мишка достает из рюкзака переносной магнитофон "Мечта" и бутылку водки. Все это аккуратно ставит на стол.
- Нес тебе казахстанский подарок. Врежем по маленькой.
- Уговорил, мерзавец...
Я достаю из шкафчика стаканы, кусок хлеба с луком. Мы выпиваем по стакану и закусываем.
- Мишка, какие у вас там новости?
- Пока все хреново. В поселке Марье сменили все начальство.
- Старые попались на чем-нибудь что ли?
- Нет. Там русских поменяли на казахов. Теперь везде так..., везде меняют начальство на казахов. Вот и в Марье появился некто Садыков, майор, начальник местного отдела милиции. Сквернейший и подлый тип, ты с ним лучше не встречайся.
- А в Мазуреках как?
- Там порядок. Все осталось по прежнему Салтанка сидит на своем месте. В Каурзе, в Точинге и Румяном тоже тишина. Ребята от туда передают тебе привет.
- Спасибо.
- А у вас как здесь?
- Вообще то почти ничего не менялось. Объезжал поселки и деревни новый начальник пограничной заставы. Упрашивал население помогать ему в охране новой границе.
- Да ну? И как же вы будете теперь ее охранять?
- А хрен ее знает. Васька-Кривой, наш местный мильтон, теперь отвечает за этот участок.
- Ха..., ха..., ха..., - заливается Мишка, - Кривому доверили участок, ну и дела. Давай еще по одной, да мне надо к Гришке еще зайти, ему родные пакет передать просили.
Мы допиваем водку и Мишка уходит.
Уже почти темно. Я закрываю мастерскую и тут к крыльцу подкатывает джип, из него выходят двое парней. Они подходят ко мне.
- Вы, Тимофей Иванович?
- Я.
- Нам бы с вами поговорить.
Мысленно я уже выругался, но не тащить же мне этих... к себе домой. Опять открываю мастерскую и приглашаю их внутрь. Они входят, оглядываются и садятся на свободные стулья.
- Так о чем вы будете со мной говорить?
- Вам привет передает Кочерыжка из Кулунды.
Кочерыжка, это прозвище моего старого товарища по Прибалтике, Максима Ковача, вместе служили там в ОМОНе и вместе испытали позор поражения.
- Спасибо. Что еще передает он?
- Он хотел, что бы вы помогли нам перевезти караван машин с грузом на ту сторону.
Теперь я в затруднительном положении. Капитан со своими предложениями, все село со своими предрассудками и эти...
- Сколько?
- Что сколько, машин?
- Нет. Денег сколько?
- А сколько бы вы хотели?
- Двести баксов из расчета двадцати машин.
Парни переглядываются.
- Не многовато ли? То есть десять баксов за машину?
- Нет, не много. За страх и риск платить надо.
- Ладно, пойдет. А куда вы нас доведете?
- До Мазурек.
- Пожалуй, подойдет. Тогда машины сюда придут после завтра в часов девять утра. Вас устраивает такое время?
- Устраивает.
Утром, в мастерской сидят мужики.
- Тимофей, а чего к тебе вчерась парни какие то приезжали? - спрашивает Васька- Кривой.
Все с любопытством смотрят на меня. Соврать или нет? Лучше скажу правду.
- Предложили через новую границу караван машин перевезти.
- И сколько запросил?
С нашими мужиками шутки плохи, но если прикрывать кого будут, все село горой стоит и горе будет отступнику, в лесу прибьют.
- Десять долларов за машину.
Все загудели.
- Хорошая цена...
- А мы и не знали какую таксу брать, теперь знать будем...
- А когда машины будут?
- Завтра утром.
- И сколько машин?
- Не знаю. Чем больше, тем лучше.
В магнитофоне Мишки вылетело сопротивление, я его выдрал и, найдя в запаске новый, начал запаивать.
- Слышь, Тимоха, - Колька моторист наклоняется ко мне, - говорят в Мазуреки много народу понаехало, все русские, хотят через границу перейти.
- Кто говорит?
- Да дочка деда Ховрина вчера вечером от туда пришла.
Дочке Ховрина около пятидесяти лет. Она прекрасно знает леса и для нее пройти километров десять, все равно, что плюнуть в кусты. В нашем селе ее дочь за мужем за Колькой.
- Это что, беженцы?
- Да.
- Чего же они на законных основаниях границу не переходят?
- Там поборы большие и потом нагнали в таможенники казахов, а эти грабят на чистую.
Что правда, то правда. На дороге Семипалатинск- Рубцово сидит в таможне настоящая банда грабителей. Молодые, наглые, стриженные и здоровущие казахи копались в барахле беженцев и забирали себе все, что хотели. Никакие слезы, стоны и проклятья на них не реагировали.
Теперь я понимаю, почему меня просит прийти Салтанка.
К моему дому подъехало двенадцать грузовых машин, у всех закрыты брезентом грузы. Знакомая рожа парня, который торговался со мной позавчера, высунулась из раскрытого окна первого грузовика.
- Тимофей Иванович, мы прибыли.
- Вижу.
Я выхожу с двустволкой и вещевым мешком.
- А это то зачем? - удивляется парень, указывая на ружье.
- А это то зачем? - удивляется парень, указывая на ружье.
- Для зверя.
- Садись сюда, мы втроем поместимся.
Я сажусь в кабину и ставлю ружье между ног.
- Остальные в курсе, что не надо отрываться.
- Все в порядке.
- Тогда, трогай. Сверни вот здесь за селом на лужок и дуй к лесу.
Я вывожу колонну к старой леспромхозовской дороге. Она немного заросла. Ветки кустов лупят по кабине и брезенту, но это как поглаживание веником по телу в бане. Километров десять идем по ней.
- Где граница? - удивляется парень.
- А черт его знает где. Тысячи лет казахи жили рядом с русскими и никогда границ не размечали. Сейчас внимание, дорога кончиться и надо сворачивать вправо.
Мы сворачиваем на старое русло высохшего ручья. Здесь нас трясет, от обилия разбросанных камней. Это два километра пути, потом въезжаем в лес и опять лесная дорога, она лучше леспромхозовской, но больно крутит. Машина объезжает многочисленные возвышенности и впадины этой изумительной природы. Через час показались поля и приятные домики Мазурек.
На площади села полно народа, мы останавливаемся.
- Все приехали, - говорю я, - плати.
Он достает кошелек и отсчитывает одну бумажку 100 долларов и две по десять.
- Правильно, Тимофей Иванович?
Я мну деньги и не вижу в сто долларовой купюре на просвет знаков.
- Они фальшивые.
- Да что ты? - издевательски хмыкнул парень. - Катись от сюда.
В бок мне уперся ствол пистолета. Вот подонок. Мне ничего не остается, как выбраться с ружьем из машины и сказать ему.
- Запомни парень, эта граница для тебя теперь закрыта.
- Не ты один такой умный. Поехали.
Машины прошли мимо меня на асфальтовое шоссе.
Салтан в своей конторе встретил нетерпеливо. Казах, с красивым доброжелательным лицом, в поношенной милицейской форме капитана, бросился мне на встречу.
- Привет, Тимоха. Жду не дождусь. Понимаешь здесь такое... ужас.
- Уже почувствовал.
- Пошли ко мне, а то здесь мне спокойно поговорить не дадут
Мы выходим из маленького дома отдела милиции и через несколько домов приходим в жилище Салтана. Хоть он и казах, но для него, что негр, что еврей, что русский, разницы нет и вообще он чудесный парень, хотя и работает в милиции. В гостиную входит девушка с изумительно красивым лицом восточных красавиц.
- Папа, ты чего так рано.
Она видит меня и останавливается.
- Здравствуй, Гюльнара, - говорю я. - Целый год не виделись. Господи, как ты изменилась, совсем красавицей стала.
- Ой, Тимофей Иванович, здравствуйте.
Гульнара покраснела.
- Гуленька, ты сделай нам чего-нибудь поесть.
- Я сейчас.
Она убежала за дверь.
- Дочка вернулась. Кругом перемены, окончила институт, а диплом теперь свободный, вот на работу и не устроилась, пришлось вернуться домой.
- Она вроде химик?
- По моему да, что то там кончила, по химии...
- Трудно ей здесь будет. В нашей области химических предприятий почти нет.
- Сам не знаю что делать. У нас теперь с любой работой трудно.
Мы садимся за стол и тут с подносом выходит жена Салтана, Марья Сергеевна. Она русская. После раздела Союза, в приграничных районах осталось много смешанных семей.
- Тимошка, здравствуй дорогой.
Она ставит поднос на стол и ласково жмет мою руку.
- Здравствуйте, Марья Сергеевна.
- Совсем заматерел, громадный стал. Сейчас мы тебя покормим. Гуля, иди сюда, я тебе тоже тарелку принесла, - кричит она в раскрытую дверь.
- Сейчас, мама.
Гуля приносит кастрюлю и подставку. Нам наливают суп и проглотив несколько ложек, Салтан начинает говорить.
- Понимаешь, Тимоха, сюда понаехало наверно то ли две сотни русских семей, то ли больше, но все они с южных областей Казахстана. Они не хотят идти через таможню. Там действительно творятся безобразия и происходит сущий грабеж. Прав у беженцев здесь никаких нет. Их могут ограбить, чуть ли не убить. Там на таможне требуют деклараций, документы, но откуда все это беженцам взять. Вот и хотят они перейти границу здесь.
- Как все изменилось. Ну и что дальше?
- Мне их жалко. Помоги им, переведи их через границу.
- Местных проводников нет что ли?
- Есть, только проводить такую массу народа, на виду у всех , никто не хочет. Машину или несколько машин, тайком, пожалуйста, охотники найдутся. Это майор Садыков с Марьи проводит здесь националистическую политику и похоже не очень успешно, здесь же все кровно связано с Россией, но ему удалось запугать некоторых основательно. Есть, конечно, среди казахов отщепенцы, они стали на русских косо смотреть и... даже закладывать. Гошку Скворца с Точинги помнишь? Его арестовал, срок ему хотят припаять, правда небольшой, чтобы всем не повадно было бродить за границу и обратно и статью новую нашли- за нарушение приграничного режима. Один из сельчан его выдал.
- И вы знаете кто?
- Знаем. Сейчас этому казаху жить в селе тяжело. Майор Садыков хочет его перевести в Марьи, под свое крыло.
- Может уши надрать этому майору. Неужели вы не можете своих отстоять?
- Тимошка, нельзя так все- кулаком. Я сейчас в центр послал рапорт, что бы не очень озлобляли население. Полковник Саманов все понимает, обещал разобраться.
- Слушай, мне тогда непонятно? Русских много сюда понаехало, а майор Садыков что, не в курсе дела?
- В курсе. Была бы здесь одна семья, он бы ее сцапал, а когда их здесь десятки, то это для него опасно, а вдруг отпор дадут.
- Я иду завтра утром обратно, так что могу провести людей. А сегодня мне еще надо к Мишке зайти, магнитофон ему отдать.
- Очень хорошо. Я тогда пойду, всех беженцев сейчас предупрежу.
- Папа, а можно я пойду с Тимофеем туда... за границу? - вдруг спросила Гуля.
- Это еще зачем?
- Я в Кулунду съезжу. Там говорят, на работу можно устроиться.
Салтан задумчиво чешет подбородок.
- Что тебе сказать дочка. В России может ты и устроишься работать. Время сейчас действительно дурное и в наших местах навряд ли тебя примут на работу. Я еще боюсь как бы наши умные руководители не ввели в стране шариат, тогда даже высунуться из дома без тряпки на лице не сможешь. Ладно, поезжай.
- Ой, спасибо.
- Тоже мне выдумали, - взрывается Марья Семеновна, - куда ее несет. Одиноким девушкам всегда опасно уезжать в незнакомые места.
- Здесь что ли безопасно? Еще неизвестно, где безопасней.
- Дома же, все таки...
- Дома то дома, а смотри, казахи из России не хотят уезжать, а вот русские из Казахстана удирают. Что ты хочешь, что бы твоя дочка так улиткой и прожила, пусть едет счастье свое искать.
Мишка встретил меня радостно.
- Никак починил?
- Все в порядке.
Я достаю магнитофон из рюкзака и передаю ему.
- У тебя все в порядке?
- Да, тут у нас пошло все на перекосяк. Этот сволочь, майор Садыков с Марьи, привязываться ко мне стал. Донесла какая то гнида, что я к вам ходил. Он от Салтанки потребовал, что бы тот снял с меня допрос...
- И что Салтанка?
- Да ничего, поговорили и все.
- Я завтра обратно возвращаюсь.
- Это хорошо. Сегодня вроде колонна машин от туда пришла, не ты ее привел?
- Я
- Заплатили?
- Надули. Фальшивые доллары дали.
- Вот люди. Им добро, а они тебе говно. Где сегодня спать будешь?
- У Салтанки в сарае.
- Может у меня?
- Нет.
- Тогда давай, выпьем.
Мишка лезет в шкафчик и вытаскивает бутылку самогона.
- Давай.
Меня разбудила Гуля.
- Тимофей вставай. Все уже собрались. Тебя ждут.
- Ты тоже готова?
- Во. Видишь. Целый рюкзак мне набили.
Она хвастливо показывает изящный рюкзачок за ее плечами.
- Ну тогда я сейчас.
После мытья, спешно перекусил и вышел на улицу. Все село забито телегами, машинами, тракторами, коровами, овцами, баранами, кругом полно народа.
- Это что, все с нами?
- Да.
- Ничего себе. Салтан говорил, что семей двестии, да здесь их... тысячи. Пошли.
Мы с Гулей неторопливо идем во главе нескончаемой колонны по лесу. Сзади мычат коровы, идут небольшие стада овец и баранов, свиней, лошадей, даже гусей, где то взрывается шумом двигатель машины, раздается рокот тракторов и бесконечный скрип телег и говор людей.
- Сколько идти? - спрашивает Гуля.
- Постараюсь короткой дорогой. Как обогнем холмы, километров 15 надо пройти. Думаю к двум часам дня, выйдем к нам в село.
- Там вода-то водопроводная есть или колодцы? Людей и скотину надо напоить.
- И то и другое есть. Ты у меня отдохнешь, а к вечеру я тебя выведу к Малиновому Озеру, с этого городка начинается железная дорога. От туда до Кулунды доедешь.
- Хорошо. А эти тоже до Малинового Озера пойдут, - она кивает на колонну.
- Куда им деться. От нас дороги идут только туда, а там дальше в Россию по шоссейке, да по железке и выехать можно.
- И зачем нас так поделили? Кому мы переехали дорогу? Скажи, разве мы плохо жили, когда были вместе?
- Не плохо. Это все наши руководители... Зажрались все, нахапали добра и разъехались по разным национальным квартирам. Мать их...