Спать каждую ночь совершенно не обязательно, я же не человек. Занять себя не трудно. Измененная аура сильно ограничивала меня в действиях и доступных энергиях. Что требовало немедленной доработки. Надо придать ей дополнительные «краски», например, вплести цвета неинициированного мага. Маглов бродит по миру намного больше, чем принято считать. Не все хотят становиться чародеями. Так как всегда и за все надо платить, а за право быть магом платить много и, увы, не в золоте. Это размышление навело на мысль: а быть эрмом — какова цена этого? Не знаю. Но предоплата в виде сотен лет заточения в Архипелаге навевала опасения.
Магловые «расцветки» новой ауры обильно ретуширую правильной структурой обученного энергета. В моей «легенде» появится новая деталь. Что-то вроде: в юности был выбор пройти школу мага или развивать способности в тварной энергетике, и я выбрал второе. Не обычно, но не настолько редкое явление.
Точная подгонка и балансировка аур закончилась одновременно с первыми лучами восходящего светила. Скрываться не от кого, и спокойно перепрыгиваю через овраг, не замедляя движения. Впечатляющие следы огромных лап ти-рекса встречаются почти везде. Изрядно потопталась тут «мамочка» в своих поисках. Легкой трусцой всего за час добираюсь до места врат.
Первичный осмотр места «ухода» нанимателей оставил больше вопросов, чем дал ответов. По второму кругу я был внимательнее.
Красные, отливающие кровью остаточные следы активированного артефакта. Четыре тела, крестом расположенные в причудливой пентаграмме. Тут был использован «Красный шаг». Одноразовое магическое устройство, позволяющее создать прямой прокол пространства в пределах нашего Мира. Разумеется, не отовсюду и не куда угодно, но таких ограничений мало. Искусство создания переходов, врат и дальней телепортации по праву занимает верхнюю строчку сложности в магической табели о рангах. Что уж говорить если императоры довольствуются более приземленным видом передвижения: кареты, верхом или на своих двоих. Даже архимаги редко позволяют себе роскошь мгновенного перемещения. Затратно, хлопотно, и подготовка отнимает просто массу времени. Умеющий создавать переходы автоматически получает статус Великого мага. А таких личностей в мире немного.
Способных же создать «Красный шаг» вообще — всего семеро. Семеро Великих магов крови, они же Графы, они же высшие вампиры. Красный — цвет крови, обильно поливший заготовку будущих врат. Одна тысяча сто одиннадцать жертв вынуждены лечь на алтарь, чтобы наполнить силой артефакт. Причем последние одиннадцать должны это сделать не только добровольно, но и собственноручно вырезать себе сердце. И все это ради семи секунд, которые свяжут две точки мира в одну. Эти врата имеют одно огромное преимущество: невзирая на всю мощь затраченной энергии, обнаружить их до применения почти невозможно, нужно точно знать, что искать. Я не знал и, разумеется, не искал. «Шаг» имеет только один существенный недостаток, кроме своей цены. На месте активации надо провести жертвенный ритуал, для которого необходимо четверо живых.
Сразу стал понятен найм и уход в джунгли целого отряда. Сильвиусу надо было довести до нужного места как минимум четверых, исключая себя и оборотня. Народу на островах Свободы они набрали, как оказалось, с избытком. Когда это стало понятно, начали устранять лишних, втихую. Откровенно убивать, пока наемников было еще много, побаивались.
Обхожу мертвые тела, прощаясь. Ши: ты был крохобором и скупердяем, но жизнерадостным и верным. Молчун: я так и не понял, немой ты или просто не любитель говорить, за весь поход не услышал от тебя ни слова, но те, кто доверял тебе свою спину, знали: достать их смогут только если ты мертв. Баронет: как человек без опыта может зайти туда, где на пути полегло много гораздо более опытных? Ты смог, чтобы своей гибелью помочь плану вампиров, плохая смерть только начатой жизни. Вепрь: опытный вояка, как ты позволил убить себя со спины? Я же видел твои недоверчивые взгляды, кидаемые на перевертыша. Забираю у мертвого аристократа фамильный медальон, у остальных нет ничего, говорящего о родных, а весть о твоей смерти я попытаюсь донести до твоих родителей. Это самое малое, что могу сделать.
Подытожим. Графы, а может, и кто-то один из них, вербует двух дезертиров. Дает им задание — доставить детеныша ти-рекса. Обеспечивает целеуказанием и средством доставки. Сводит их с Черным, от которого требуется обеспечить легитимность найма отряда на Островах и дорогу до сельвы. Почему такой крюк? Наемников можно найти и на Большой земле, но могут пойти вопросы, в случае же набора в процветающей «стране анархии» никто не удосужится спросить: куда пропали люди? А главное — не найти хвостов о нанимателях. Пираты отчаянно блюдут неприкосновенность своих тайн. Излишняя предосторожность? Возможно, но вампиры — известные перестраховщики. Сильвиус и его так и оставшийся для меня безымянным друг достойно выполняют поручение.
Осталось несколько вопросов. Как такую сложную и явно дорогостоящую операцию поручили бывшим имперцам? Конечно, причины были, но какие? Пока без ответа. И главное, ЗАЧЕМ графам малыш ти-рекса? Ведь свои необычные свойства этот ящер теряет очень быстро, находясь вдали от дикой сельвы, превращаясь в обычного тираннозавра. Важно ли, самку или самца поймали? Тоже не знаю. Точка, с которой я наблюдал за окончанием действа, слишком далеко, чтобы заметить этот нюанс. Но это может быть и не важно, пока оставим в мыслях просто «детеныш».
Вот я на Большой земле, о чем так долго мечтал, и полностью свободен от любых обязательств по причине отсутствия таковых. Делай, что хочешь, иди, куда вздумается. Нда-а-а… Как все просто на Архипелаге, какие мысли о будущем? Дожить до завтра — вот одна цель. Начинаю понимать, что та жизнь вовсе и не плоха…
Целых три часа стаскиваю мертвых к ущелью. Скидываю вниз и погребаю под рукотворным завалом. Не хочу, чтобы тела сожрали падальщики. Прощайте.
Как меня использовали! Выражаясь почти забытым языком, — «кинули»! И кто! Кровососущие выродки. Твари. Злость волнами бьется о хладные бастионы рассудка. Хочется отомстить, очень хочется. Да и мысль о том, что то, что на благо этим упырям, вряд ли на пользу остальному миру, не дает забыть происшедшее. Перебежать дорогу эрму?! Вы заплатите за это. Счет, который я предъявлю, к оплате обязателен!
А жить с целью намного веселее! Осталось добраться до графских клыков, а для этого сперва надо выбраться из диких джунглей. Куда пойти? Юг отпал сразу, там за горными хребтами лишь пустыня с дикими племенами бедуинов. На запад? А потом вплавь по океану вдоль берега? Бр-р-р, нет! На восток, прямиком в Рааст? Пройдя двойные патрули сперва эльфов, а потом имперцев? Возможно, но много подводных камней. Если уж все равно попаду к эльфам, то легче сразу направиться к ним, затем пересечь баронства и дварфовские территории, и вот я уже на границах вампирских владений. Решено, иду на север. Тем более до вотчины остроухих не больше сотни километров, что намного ближе границ в других направлениях.
Не обремененный необходимостью подстраиваться под других, я передвигаюсь значительно быстрее, чем в составе отряда. Бег прерывает сильная вонь, резко ударившая в ноздри. Запах разлагающегося тела настолько силен, что чуть не выворачивает наизнанку. Снизив чувствительность рецепторов, нахожу гниющий труп. А точнее, огромную груду падали. Последствие охоты тираннозавра. Туша убитого им динозавра впечатляла, тонн на двенадцать потянет. Создатель, что ж так воняет? И почему меня сюда потянуло? Поисковые заклятия опутывают бывшего травоядного. Ага! Вот оно что! Пришлось забраться на гору смердящего мяса, чтобы добраться до заинтересовавшего предмета. Обломок клыка ти-рекса. Драгоценный сабр. Как говорил Ларт, запрятывая очередную безделушку в свои бездонные закрома: «в хозяйстве пригодится».
Встретившийся на пути ручей избавил от приторного запаха. А нужда просушиться заставила остановиться на час раньше намеченного. Красивые тут ночи. Идеально черное небо пестрит мириадом звезд. Где-то там вдали маленькой точкой светится Млечный путь. Если его свет достигает столь дальних пределов.
По утру белье уже высохло. Позавтракав найденными в ветвях деревьев яйцами, продолжил путешествие. Уже давно саванна сменилась бушем, а тот уступил место непроходимым джунглям. Следуя наставлениям перевертыша, нашел ручей и пошел по нему. Все потоки северной части дикой сельвы вливаются в Новую Амазонку. Величайшую реку Леньйи. Естественную границу, за которой начинается эльфийский лес. Приходится резко сбавить темп, тут возможна встреча с рейджерами ушастых. Те нередко патрулируют южный берег да отлавливают желающих поохотиться на диковинки.
В просвете деревьев мелькает отблеск большой воды, когда получаю сигнал тревоги от астральной оболочки. За мной наблюдают. А я-то тешил себя надеждой, что сумею заметить эльфов раньше, чем они меня. Как оказалось, ничем не подкрепленное заблуждение. Не подаю виду, что понял о слежке. Только придал себе усталый и изможденный вид. Это было не трудно, всего-то пару раз поскользнуться на камнях ручья, и вот взгляду зеленых предстает мокрый и отчаявшийся путник.
В просвете деревьев мелькает отблеск большой воды, когда получаю сигнал тревоги от астральной оболочки. За мной наблюдают. А я-то тешил себя надеждой, что сумею заметить эльфов раньше, чем они меня. Как оказалось, ничем не подкрепленное заблуждение. Не подаю виду, что понял о слежке. Только придал себе усталый и изможденный вид. Это было не трудно, всего-то пару раз поскользнуться на камнях ручья, и вот взгляду зеленых предстает мокрый и отчаявшийся путник.
Новая Амазонка не зря носит имя величайшей реки. Другой берег еле просматривался у горизонта. Мутная вода величественно несла себя в океан, далеко на западе. Так! Что было бы естественно для человека, оказавшегося в моей ситуации? Сам бы я переплыл реку, не утруждая разными изысками. Теперь этот план канул в Лету.
Первое, я мокрый. Разведя костер, развесил гардероб над огнем. Также кинул в костровище несколько крупных камней. Когда те нагрелись, приготовил яичницу из утренних запасов, оставшихся после рейда по гнездам. Второе, надо было начать делать плот. Зная отношение эльфов ко всему произрастающему из земли, давно «потерял» мачете. Плот придется собирать из упавших стволов и прочего валежника. Так сказать, во избежание стрелы в спину от радетелей охраны природы. Коряво должно получиться, но плавать на нем предстоит едва ли, повяжут меня намного раньше. Скорее всего, этой же ночью. Основательно подготовил лежанку, от имиджа бывалого наемника отказываться глупо. Устроил даже импровизированную сигнализацию из лиан. Пусть повозятся, добираясь до моего мирно спящего тельца. Для правдоподобности, как только солнце покинуло небосвод, уснул.
Сквозь прикрытые веки ловлю первые лучи восхода. Если бы не мои способности, то подумал, что ошибся в расчетах. А нет, вот они рядышком, ждут, когда проснусь. Полная звезда эльфийских рейджеров, проще говоря боевая пятерка. Вежливые, не тревожат сна. Проверить их терпение, «проспав» до полудня? Пожалуй, не стоит, даже их терпению может прийти конец.
— Доброе утро, уважаемые, — не открывая глаз, произношу я. — Было ошибкой сесть на этот камень, под ним сигнальная ловушка.
Буду не бывалым, а очень крутым. Меня ограничивает только фантазия и чувство самосохранения.
— Ты нас ждал? — В любой опере мира хозяин продал бы душу, чтобы этот голос пел у него. Открываю глаза. Никогда не понимал, что такого в воспетой бардами красоте эльфов? Многие люди красивее. Но вот говоривший поднялся с камня, на котором сидел. И все встало на свои места. Грация и пластика движений завораживали. Любым жестом можно было любоваться. Идеальная гармония. Стряхиваю с себя наваждение: «подумаешь, гипноз движения», но сам себе не верю. Это не гипноз, просто они такие, и никак иначе. Арена, на песке которой приходилось встречаться с эльфийскими копиями, этот аспект передать не сумела.
— Очень надеялся, эта река меня пугает. — Рассказов о Новой Амазонке и правда ходит множество, один кошмарнее другого. Тут и гигантские змеи, и все пожирающие пираньи, и много другого, придуманного падкой на испуг людской фантазией.
— Ты один? — логичный вопрос, одиночки в дикой сельве долго не живут. И испытывающе смотрит своими огромными глазами. Много историй о том, что эльфы чувствуют правду и обмануть их невозможно. Чушь! Да, они более чувствительны ко лжи, чем люди и все. Другое дело Видящие Суть, за громким титулом которых скрывается способность отличать правду, но их очень мало, и в рейд такие не ходят.
— Несколько дней один. — Нагло врать все же не стоит.
— Тебе придется пойти с нами и рассказать свою историю старшему.
— У меня нет выбора, — улыбаюсь. — Но это не расстраивает. Всяко лучше, чем возвращаться в джунгли или плыть на утлом плоту по ЭТОЙ реке.
— Одевайся! — несмотря на всю бархатность голоса, это был несомненный приказ.
— Разрешите представиться! Свободный наемник Эх Даг Ор, — полностью облачившись, сопровождаю слова легким поклоном.
— Первый луч звезды Ларгин Олвий Оль, — вежливость у эльфов в крови, представляться пленнику было совсем не обязательно. Оль — это новый род, образован всего век назад. По меркам ушастых, он совсем юноша и командует такими же. Впрочем, где им набираться опыта как не на безопасном южном берегу? Где встречи, подобные нашей, происходят реже, чем кальмар потеет.
Двигаться за эльфами по зарослям тяжело. Они как бы обтекают препятствия, или растения сами уступают дорогу. Хотя последнее — преувеличение, просто хочется оправдать собственную неуклюжесть. Даже эрм не может двигаться так! Впрочем, глупо расстраиваться, у нас совсем иной стиль, при необходимости я легко обгоню ушастых, это не будет, конечно, так красиво, но более эффективно.
Через полчаса изматывающего перехода по прибрежной полосе мы останавливаемся у гигантского ствола венге. Легкое прикосновение Ларгина к дереву, и то «раскрывается», выпуская на свободу шестиметровое каноэ, выращенное эльфами средство преодоления водных преград. Лодка внешне похожа на полусвернутый огромный лист незнакомого растения. Впрочем, она, может, им и является. С зеленых станется придумать что-то похожее, лишь бы не рубить деревья. Невесомая и очень хрупкая на вид конструкция. И если первое верно, то второе ошибочно, и каноэ легко выдерживает шестерых пассажиров.
Одно плохо — не предусмотрено никаких сидений. И если привычные остроухие устроились на вид быстро и удобно, мне пришлось изрядно повертеться, прежде чем нашел приемлемую позу. Хорошо, грести не заставили, точно бы кувыркнулся в мутный поток. Скоро стало понятно, что старший над этой пятеркой находится на северном берегу. Каноэ уверенно пересекало реку, не делая попыток свернуть в сторону. Показавшийся берег сильно контрастировал с покинутым мной. Никаких чащ и буйных зарослей. Ощущение, что смотришь на загородный парк какого-то вельможи. Все аккуратно, нет, деревья не растут рядами, но их стволы создают несимметричную гармонию. Трава всего по щиколотку, ее разные сорта и виды создают нерукотворный лесной ковер с причудливым узором.
— Сходи на берег, чего ждешь?! — Ларгин недоуменно смотрит на меня. Лодка давно пристала к берегу, а я не тороплюсь ее покинуть.
— Топтать такое чудо ноги не идут. — Почти правда, с удовольствием посидел бы часок-другой, просто наслаждаясь.
— Тут все не такое хрупкое и чувствительное, как кажется, не волнуйся. — Мне кажется или в голосе промелькнула теплота?
Сами эльфы ступают мягко, трава, легонько проминаясь сразу после их шага, опять тянется верх, как будто никто на ней только что не стоял. Так вот откуда россказни о невесомости остроухих! Ступаю на зеленый покров, хм-м-м, после меня остаются отчетливые следы. С горечью смотрю на Олвия, тот понимает правильно:
— По утренней росе все вернется, как было. — Спасибо успокоил. И вообще эта впечатлительность, непонятно откуда взявшаяся у эрмов, меня когда-нибудь до добра не доведет. Странно, при этом полный иммунитет к женским прелестям. Тьфу! Опять меня понесло в эту область. Встречу Творца — обязательно выясню, а то до комплексов определенного вида совсем недалеко.
— Это ваше дело! — огрызаюсь, напустив на себя вид закаленного в боях рубаки, которому наплевать на какие-то там травки. Прокатило. Ларгин купился, снисходительно улыбнувшись, мол «строй, строй из себя крутого, я же видел твое лицо пару минут назад». Младенец почти, что с такого взять, вот со старшим такой трюк явно не пройдет, расслабляться чревато.
Прогулка по эльфийскому лесу напоминала старую детскую игрушку, когда одним глазом смотришь в трубу, которая наполнена цветным стеклом, и каждый поворот составляет новый узор. Так и здесь: за каждым деревом рисунок менялся. Тут мирно сосуществовали березы, ивы и тропические пальмы, северная осока и южные папоротники, простенькие ромашки и благородные лотосы.
— Сколько труда вложено вами в это? — Теперь я по-иному смотрю на эльфов.
— Ты думаешь, мы руками все сажали? Или растили лес магией? — Представитель рода Оль наклоняется погладить пробегающего рядом ежика. — Тут не труд в привычном понимании. Лес — отражение наших душ, он — это мы, а мы — это он.
Эльфы, конечно, привязаны к природе, но не настолько. Интересно, Ларгин специально вешает лапшу мне на уши или их самих так учат? Смотрю в незамутненно-искренние глаза остроухого, скорее, второе.
— Красивая сказка. — Всем видом показываю свое отношение к сказанному.
— Можешь не верить, — фыркает как только что поглаженный ежик Олвий.
А оно мне надо — переубеждать юного идеалиста? Воспитание молодежи — дело самих эльфов, пусть уж лучше верят в это, чем в то, что природу нужно защищать мечом и стрелой во всем Мире, как это было в первое столетие.
— Рядом ваше поселение? — Замечаю, что отряд юношей поправляет экипировку, и вообще они ведут себя, как попугаи, чистящие перышки.