- Морсмордре!!
Сгусток магической энергии взлетел ввысь и расцвел на высоте уже знакомой Гарри эмблемой – зеленым, переливающимся черепом со змеей вместо языка.
- Вот ублюдки, мало того, что совершенно не скрываются, так еще и победу заранее празднуют, - услышал Гарри ироничный шепот Джеймса, в котором не чувствовалось ни капли страха. – Ну да ладно…
Поттер-старший как заправский барабанщик крутанул в пальцах свою палочку, сжал ее в кулаке посередине и, недобро усмехнувшись, направив кулак на Упивающихся, резко выкрикнул:
- Экспеллиармус!!
Символы на браслете, охватывающего запястье отца, стали на миг багровыми, и к удивлению Гарри, из палочки вылетело сразу два магических разряда, по одному с каждого конца, и попали в двух крайних противников.
Сила заклинания была такова, что одного Упивающегося со скоростью бладжера унесло вглубь рощи, а вот второму повезло меньше – на его пути попалось дерево. От удара с дерева густо посыпалась листва, и изломанное тело рухнуло вниз бесформенной грудой тряпья.
Две волшебные палочки поверженных противников беззвучно упали в траву под ногами отца. Тот поднял их и спрятал за пазухой.
Оставшиеся трое Упивающихся сошлись плотнее и ощетинились выставленными палочками. Джеймс из-за угла поглядывал на них, прикидывая следующий ход. Внезапно он резко кувыркнулся вперед, а из темноты за его спиной раздалось:
- Круцио!! – и заклинание ударило в то место, где он был еще секунду назад. Из тени с другой стороны рощи выступили еще пять фигур в балахонах и колпаках.
- Черт! – тихо выругался отец Гарри. – Да их больше, чем я думал. Ладно, чего уж тут миндальничать… Будем играть по-крупному, если что, Альбус меня поймет.
И он вытащил из кармана два небольших, размером с мандарин, шарика. Они были словно сплетены из десятка мелких костей, а в центре каждого горела алая точка. Отец произнес несколько фраз на незнакомом Гарри гортанном языке и с силой стиснул кулаки.
Шарики тихо хрустнули, и из кулаков отца закапала кровь. Джеймс сжал зубы, поднял ладони кверху и разжал пальцы.
Осколки шариков, глубоко впившиеся в ладони, медленно наливались красным огнем и растворялись в ранках. Вокруг кистей отца Гарри появилось слабо видное в сумраке марево, дрожание воздуха, которое бывает над крышами в жаркий день. Марево ширилось, расползалось, и, наконец, накрыло все тело Джеймса. Он, оскалившись, стиснул зубы еще сильнее, дернулся, на его ладонях и лбу вспыхнули и медленно погасли неведомые магические знаки.
Поттер-старший встряхнул ладони и поднес их к лицу. На них не было ни крови, ни ран, ни осколков шаров.
- Отлично, - произнес он, встал в полный рост и, не скрываясь, вышел из тени навстречу незваным гостям.
- Эй, вы, клоуны в черном, - насмешливо произнес отец Гарри. – Кажется, вы слегка заблудились - Азкабан будет немного в другой стороне. Но не переживайте, я помогу вам туда попасть, причем без пересадок.
Упивающиеся, которых было уже восемь, на секунду замерли от такой наглости, а потом сразу четверо подняли палочки и завопили:
- Круцио!!!
Четыре разряда метнулись к Джеймсу и… словно растворились в нем, не причинив никакого вреда. Напоминавшие пауков знаки на его лбу и ладонях вспыхнули еще раз, а жертва, которой по всем правилам полагалось сейчас корчиться на земле в страшных мучениях, лишь поскребла подбородок и участливо поинтересовалась:
- Что, не получилось? Бывает… Может, еще разок?
На этот раз в него полетело уже пять «Круцио» и две «Авады Кедавры». С тем же результатом.
- Ну, пожалуй достаточно, - удовлетворенно произнес отец. Вокруг его ладоней воздух задрожал, и Гарри тихо ахнул.
На левой руке отца возник прозрачный щит из струящегося темно-красного пламени, а на конце палочки в правой руке вырос свивающийся в кольца огненный хлыст.
- Теперь мой черед раздавать щелбаны, - и Джеймс шагнул вперед.
- Авада Кедавра!!! – и смертельный разряд отрикошетил от щита в небо.
Ответный выпад отца был страшен - алая плеть с его палочки стремительно раскрутилась и играючи перерубила троих Упивающихся.
- Ступенфай!! Круцио!!! – истошные заклинания посыпались уже с двух сторон.
Снова свистнул огненный хвост, и тела еще двоих переломились в поясе.
Фигуры в балахонах, потеряв семерых меньше, чем за пять минут, отступили и перестали сыпать заклятиями. Над мертвыми телами вился дым, тлела одежда, в воздухе повис густой смрад горелой плоти.
- Ну что, это вам не беззащитных магглов убивать ради потехи? И не нападать вдесятером на одного, а? – громко и злорадно спросил отец. Твердо стоявший на ногах, озаренный всполохами алого огня щита и плети, он казался Гарри непобедимым. – Что же вы остановились? Думаете, группа авроров, которая скоро прибудет, предложит вам сдаться?
- Размечтался, Поттер, - раздался сочащийся ядом голос, и на сцене появилась еще две группы Упивающихся Смертью. – На авроров не надейся, мы поставили щит, так что сюда и отсюда никто не сможет аппарировать. Лучше сдавайся сам, и тогда, может быть, Лорд пощадит твою грязнокровную семейку. Нашего хозяина очень интересуют ваши исследования и…
- Придется ему как-нибудь обойтись без них, - оборвал его Поттер. – И не слишком радуйтесь тому, что поставили щит. Это означает только одно – мне придется вас убить. Всех. И знаете что? Я нисколько этим не расстроен.
Отец свирепо ухмыльнулся, и огненная плеть, шипя, как рассерженная змея, вновь взвилась в воздух и обрушилась на незваных гостей.
Вскоре все было кончено, лужайку перед домом усеивали тела, горели кусты и тлели деревья, разбавляя своим дымом удушливую вонь жженого мяса.
Единственный оставшийся в живых Упивающийся, обожженный и с отрубленной рукой, лежал, скрючившись, и протяжно выл.
И над всей этой картиной стоял Джеймс Поттер, скаля зубы в усмешке. В растрепанной одежде, с пролегшими на лице тенями от алого огня, глазами, блестевшими за стеклами очков яростью боя, он не очень-то походил на воплощение добродетели.
- Браво, Поттер, браво… – раздался глубокий, шипящий голос и вялые хлопки в ладоши. И из тьмы леса буквально материализовалась высокая тень.
Гарри от звука этого голоса продрал мороз по коже.
- Ты избавил меня от целой толпы никчемных колдунишек. Я рад. Убивать их самому было бы пустой тратой времени и сил, – тень, выйдя из-за деревьев, стала почти двухметровой фигурой в балахоне и скрывающем лицо капюшоне.
- Мой господин… Мой господин!! – уцелевший Упивающийся прекратил скулить и подполз к ногам своего хозяина. – Мы старались… Мы очень старались, но он… он… Он просто чудовище!! – голос говорившего сорвался на визг.
- Авада Кедавра! – Волдеморт даже не сказал, а презрительно выплюнул заклинание, и зеленая вспышка добила калеку. – Бесполезный червь…
Переступив через убитого, Темный Лорд начал медленно обходить по кругу напрягшегося Джеймса.
- Ты удивляешь меня, Поттер, - прошипел он. – Мало того, что ты устроил тут настоящую бойню, так еще и вовсю пользуешься темной боевой магией. Нехорошо, Поттер, нехорошо… Что скажет твой любимый Дамблдор? А Министерство? Борцу… хех… со злом, такое поведение совершенно не к лицу.
- Бойню? Не тебе меня судить, - ответил Джеймс. – Ну а уж кто-кто, а Альбус меня поймет – в любви и на войне все средства хороши. А мнение Министерства меня не особо волнует. Что же касается темной магии, так то, что я ее применяю, еще не значит, что я уподобился тебе или твоим прихвостням. Топор палача может рубить невинные головы, а может и вершить справедливость - все зависит от того, в чьих руках он находится.
- Но как же так, Поттер? Ты - и черная магия? – тень медленно скользила по кругу. – Ведь рано или поздно, но ты все равно станешь темным. Нельзя ходить по грязи и не выпачкать ног.
- Все зависит от целей, Реддль, – отец Гарри не сводил с Вольдеморта глаз. – Со своей темной половиной души я как-нибудь справлюсь. А вот ты – уже нет.
- НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ЭТИМ ИМЕНЕМ!! – угрожающе проскрипел Темный Лорд и тут же, взяв себя в руки, снова вкрадчиво продолжил. - Я уже сказал, что ты удивил меня, Поттер, так удиви меня еще больше – отдай то, что мне нужно. И тогда я уйду. А еще лучше – присоединяйся ко мне! Я же видел, как ты убивал моих никуда не годных слуг, тебе же это нравилось! Мы оба с тобой – хищники, нас не накормишь травой, нам нужна кровь! Ты САМ уже почти темный маг! Присоединяйся ко мне и стань выше праздной толпы жвачных, возвысься над глупой моралью и законами – этим уделом слабых! Познай, почувствуй на вкус, как сладка власть над судьбами!
И бледные пальцы Темного Лорда сжались в кулак.
- Только подумай, Поттер, что мы с тобой…
- Забудь, - слово опустилось, как нож гильотины. – Между тобой и мной стоит слишком многое. Слишком много призраков убитых и замученных тобой и твоими холуями людей. Моих друзей, моих знакомых, просто невинных волшебников и магглов. Согласен, я – хищник, но я стал таким только благодаря тебе. Да, убийство врагов доставляет мне радость, потому что я, убивая Упивающегося, спасаю не одну жизнь, которую он мог бы отнять. Я – хищник, но хищник убивает только тогда, когда голоден или защищается. А ты и твои последователи – бешеные твари, сеющие смерть ради прихоти и удовольствия. И исправить вас уже нельзя – только уничтожить.
- Забудь, - слово опустилось, как нож гильотины. – Между тобой и мной стоит слишком многое. Слишком много призраков убитых и замученных тобой и твоими холуями людей. Моих друзей, моих знакомых, просто невинных волшебников и магглов. Согласен, я – хищник, но я стал таким только благодаря тебе. Да, убийство врагов доставляет мне радость, потому что я, убивая Упивающегося, спасаю не одну жизнь, которую он мог бы отнять. Я – хищник, но хищник убивает только тогда, когда голоден или защищается. А ты и твои последователи – бешеные твари, сеющие смерть ради прихоти и удовольствия. И исправить вас уже нельзя – только уничтожить.
- Поттер, - тень остановилась. – Я предлагал тебе свою милость. Ты ее отверг. Тогда я расскажу тебе, что сейчас будет. Сначала я убью тебя. Убью как можно мучительней. А потом займусь твоей семейкой. Твою грязнокровную женушку я отдам своим упырям, пускай потешатся. Она же еще ничего, молоденькая? А твоего щенка я возьму себе и воспитаю из него такого монстра, что со временем матери будут пугать детей именем «Поттер», а ты даже на том свете захочешь повеситься от стыда за то, что он – твой сын.
- Наверное, сейчас я должен заорать «НЕЕЕТ!!» и очертя голову броситься на тебя? – исподлобья жестко ухмыльнулся Джеймс. – А может, будет по-другому? Сейчас я, пусть даже ценой своей жизни, размелю тебя в мелкую муку и пущу по ветру, мне дадут Орден Мерлина Наивысшей Степени, учрежденный специально для меня, и весь мир вздохнет спокойно?
- Дадут орден? Да у тебя даже надгробия не будет, Поттер, - от голоса Вольдеморта повеяло холодом разверстой могилы. Он щелкнул пальцами и рядом с ним с хлопками аппарирования возникли еще шестеро Упивающихся.
- Убить его, - лениво приказал Темный Лорд. – Но сначала помучить. Долго.
- Круцио! Импедимента! Ступенфай! – Упивающиеся бросились в атаку.
Отец Гарри принял заклинания на щит и выбросил вперед руку с палочкой. Огненный хлыст послушно рванулся вперед и захлестнул ноги двоих нападавших, но не разрубил, а лишь слегка опалил одежду.
- Проклятье! – выругался Джеймс. Похоже, Вольдеморт сделал выводы и позаботился о защите своих пешек. Поттер ударил еще раз и убедился, что его оружие стало неэффективным.
Фигуры в белых масках, безостановочно меча проклятья, стали теснить Поттера, отражающего атаки щитом, к дому.
Гарри до боли сжал невидимые кулаки. Сейчас ему больше всего на свете хотелось прийти на помощь отцу. Он был готов отдать за это полжизни, но какой-то частью сознания понимал, что может только наблюдать.
Тем временем Джеймс Поттер, уйдя в глухую защиту, не терял времени даром. Гарри заметил, что он, убрав палочку, сунул руку за пазуху и, шевеля губами, беззвучно что-то бормочет.
И когда его спина почти коснулась входной двери в дом, он направил палочку на врагов и громким, твердым голосом выкрикнул:
- Дуггурморр!
Трава под ногами отца тут же осыпалась в прах расширяющимся кольцом, земля просела и пошла трещинами, а палочка, вспыхнув на миг ослепительной синей звездой, разлетелась мелкими щепками, не выдержав протекающей через неё силы. А потом сработало заклинание.
Семь призрачных, дымных когтей рванулись из самого тела Джеймса и настигли всех Упивающихся и их хозяина. Вольдеморт успел что-то выкрикнуть, выставил ладонь, но его все равно сбило наземь, как кеглю. А рухнувшие Упивающиеся, попавшие под удар, представляли собой неаппетитное зрелище людей, скрученных, как выжатое белье - с лопнувшей кожей и вылезшими сломанными костями.
На поле боя остался стоять только один Поттер. Пространство перед домом мало напоминало прежнюю идиллию – его усеивали тела убитых, многие деревья рощи были повалены, расщеплены или обожжены. А последнее заклинание отца еще более усилило царящее вокруг опустошение.
Вдруг он пошатнулся и упал на одно колено.
Гарри посмотрел на отца и похолодел. У того от одежды остались одни лохмотья, из носа, ушей и глаз текли тонкие струйки крови, а сам он выглядел изможденным, как после долгой голодовки.
«Святой Мерлин! - прошептал Гарри. – Да это заклинание просто выпило его!»
Джеймс отдышался, тяжело поднялся и, шатаясь, побрел к дому.
- Я все же его убил… – шептал он. – Лили, ты слышишь, все, все кончилось… Лили… – лицо, измазанное кровью, с прорезавшимися глубокими морщинами, тронула улыбка.
- Авада Кедавра! – зеленая вспышка ударила отца в спину, и он упал ничком. Улыбка застыла на мёртвых губах.
- Нет, Поттер, все будет по-моему, - прошипел полный неописуемой злобы голос и подошедший Вольдеморт направил свою палочку на дверь дома. – И ничего еще не кончилось, веселье только начинается.
Глава 4. Жертва.
Конец палочки почти коснулся замка, но в последний момент Вольдеморт передумал и повернул в сторону, неторопливо обходя дом. Подойдя к окну, из которого через щель в задернутых шторах пробивался слабый свет, он постучал костяной рукояткой палочки по стеклу.
Свет в комнате тут же погас, шторы колыхнулись, и в окне забелело лицо матери Гарри.
- Люмос, - произнес Лорд, и неяркий свет выхватил его фигуру из мрака ночи.
Лили побледнела и отступила на шаг от окна.
- Ты… – прошептала она.
- Слушай меня внимательно, женщина, - несмотря на «Люмос», лица Вольдеморта не было видно, наоборот, мрак под капюшоном словно сгустился еще сильнее. – Я не буду говорить, что оставлю тебе и твоему сопляку жизнь. Я даже не посулю тебе быструю смерть. Обещаю только одно – скоро, очень скоро, ты пожалеешь, что родилась на свет. Можешь поблагодарить за это своего муженька. Покойного муженька. Да, кстати… – он шевельнул палочкой и мертвый отец Гарри, скользнув по земле, очутился у ног Темного Лорда. - Ховер! - и тело повисло в воздухе прямо перед окном.
Мать Гарри зажала рот обеими руками, чтобы не закричать. Из глаз потекли слезы.
- Привет, дорогая, я дома, - с наигранной радостью произнес Волдеморт, взяв упавшую на грудь голову Джеймса за волосы на затылке, и рывком подняв вертикально.
Увидев залитое кровью лицо мужа с застывшей на губах улыбкой, Лили пошатнулась.
- Дорогая, я очень сильно разозлил Темного Повелителя, и, боюсь, расплачиваться за это придется тебе и нашему любимому сынуле. Ты уж извини. Но ничего, дорогая, ничего, зато скоро мы, все трое, снова встретимся. До скорого.
Вольдеморт отшвырнул тело Джеймса, как сломанную куклу, приблизился к окну и проскрежетал:
- Готовься к встрече.
Обогнув дом, Лорд вернулся к входной двери.
- Диффендо! – волшебная палочка нацелилась на замок.
Магический удар выбил лишь россыпь золотых просверков, разбежавшихся по двери. Волдеморт приложил к двери руку и замер на секунду.
- Интересно… Очень неплохо… Но долго не продержится, - сделал он вывод и вновь направил палочку на дверь. - Диффендо! Диффендо! Диффендо!
Заклинания с равномерностью кувалды обрушивались на дверь, высекая с каждым ударом сноп золотых искр. Но с каждым разом те немного бледнели, их становилось все меньше.
«Дверь долго не устоит», - понял Гарри, которого неудержимо, словно потоком ветра, влекло внутрь дома. Приблизилась стена, Гарри инстинктивно зажмурился, и вновь оказался в комнате, с которой началось его путешествие в прошлое.
Его мать стояла у стола, закрыв глаза и сжав виски ладонями, на лице блестели дорожки слез. По дому, как напоминание, что время истекает, разносились гулкие удары в дверь.
Лили бросилась к тому самому шкафу, чьим содержимым набивал карманы Джеймс Поттер, перед тем, как отправиться в последний бой, и начала бешено перебирать его содержимое. На пол летели какие-то амулеты на цепочках, металлические диски, испещренные полустертыми письменами, свертки и сверточки, жезлы, вырезанные из кости, волшебные палочки и много, много различных свитков.
- Не то… Не то… Это не поможет… Это слишком слабое… – шептала она. – Да что же это… Джеймс… Гарри… Гарри!
Бросив поиски, мать Гарри метнулась к детской кроватке, взяла на руки спящего ребенка и попыталась аппарировать. Безуспешно - щит, поставленный Упивающимися Смертью, все еще действовал.
В глазах Лили появилось отчаяние. Она, спешно закутав сына в одеяльце и надев через плечо сумку, подошла к окну и взялась за шпингалеты.
И тут, словно потревоженный возней, из шкафа выпал и глухо лязгнул об пол еще один предмет. Длинный, темный, уже знакомый Гарри сверток.
Его мать словно остолбенела. Секунда, другая, время сочилось тягуче, как плавящийся воск. Глаза Лили внезапно расширились, зрачки почти заполнили собой всю радужную оболочку, взгляд налился пугающей глубиной.
Мать, секунду помедлив, нежно положила Гарри-ребенка обратно в кроватку, погладила по щеке и выпрямилась, как струна. Отчаяние исчезло, уступив место мрачной решимости.