Ярты очень понравилась песенка соседа, он не утерпел и крикнул из корзины во всё горло:
— Ай, спасибо!
Сосед был уже не молод годами, но до сих пор никогда не слыхал, чтобы корзина умела кричать. Он подскочил, как ужаленный ядовитой змеёй, уронил корзинку на землю и бегом бросился к своему дому.
Он бежал по винограднику быстрей жеребёнка и кричал:
— Вай, беда! Вай, горе! На наш виноградник напали злые духи — джинны!
В это время жена соседа доила козу. Она увидела, что муж её бежит с растрёпанной бородой, и так испугалась, что опрокинула подойник, и молоко потекло по земле. А сосед продолжал кричать, как лишённый разума.
Тогда жена взяла его за руку и повела к дому.
— Сколько раз я тебе говорила, хозяин, чтобы ты не ходил по солнцу в одной тюбетейке. Лучи солнца ударили тебе в голову, и ты перестал отличать белое от чёрного!
Так сказала жена соседа, уложила мужа на одеяла и обернула ему голову мокрым полотенцем. Но муж продолжал бредить и кричал про джиннов-духов и про корзину, которую он бросил в винограднике.
Тогда хозяйка покрыла себе голову большим платком и пошла разыскивать корзину.
А теперь слушай, что было с Ярты-гулоком.
Когда сосед бросил корзину на землю, Ярты вывалился из неё вместе с виноградом. Он вскочил на ноги, дёрнул себя за косички и сказал:
— Эй, парень, — ты кругом виноват перед соседом! Сначала ты съел его виноград без спроса, а потом испугал хозяина до полусмерти. Помогу-ка я бедному человеку, отнесу к нему во двор корзину.
Как сказал, так и сделал. Он ухватился за край корзины и потащил её, но корзина цеплялась за землю, и Ярты никак не смог с нею сладить. Тогда он забрался под корзину, ухватился за неё снизу, приподнял и побежал к соседскому дому. Теперь уже корзина не цеплялась за землю, она сама словно летела по тропинке, и это так понравилось Ярты-гулоку, что он даже запел свою песню:
Но навстречу Ярты-гулоку бежала хозяйка. Увидев корзину, которая сама бежит по дороге, да еще распевает песни, хозяйка так завизжала, словно встретила великана-дэва. Она бросилась домой, не разбирая дороги, споткнулась о корни дерева и упала. Она лежала и продолжала кричать о помощи.
Ярты хотел подойти к хозяйке и успокоить её, но его халат зацепился за край корзины. Он метался под ней, как суслик в капкане. Наконец рванулся и, оставив половину халата на прутьях корзины, выбрался на свободу. Он побежал напрямик к тому месту, где всё еще кричала женщина, — через заросли колючей травы, через груды сухих прошлогодних листьев.
Сухие листья прилипали к его халату, залитому сладким соком винограда, за листья цеплялись сухие ветки и колючки, колючки тащили за собой прошлогодние стебли, и вскоре уже не Ярты бежал по винограднику, а катился страшный колючий клубок, покрытый землёй и пылью.
А теперь послушай, что было дальше.
Женщина кричала очень громко, и её крик услышал сын. В это время он работал в глубине сада и ставил подпорки под ветви, чтобы лозы не гнулись под тяжестью урожая. Услышав громкие крики матери, юноша подумал, что на неё набросились все собаки аула, и поспешил на помощь.
Он бежал, перепрыгивая через арыки, через корни деревьев — и вдруг навстречу ему из кустов выкатилось странное чудовище — не то ёж, не то дикобраз!
Чудовище закричало:
— Скорей! Скорей на помощь! — и исчезло в кустах так же быстро, как появилось.
Парень так испугался, что отскочил назад, поскользнулся и с размаху рухнул в давно нечищенный арык, наполненный не водой, а грязным илом.
Оставь его и послушай, что делают старик и старуха.
* * *Старик и старуха сидели в своей кибитке и считали деньги, полученные от продажи хлопка. Денег было немного, и счёт был недолог.
Старик взял одну теньга и опустил её в карман своего халата. Он сказал:
— На эти деньги я куплю для Ярты новый тельпех — белую баранью шапку.
Старуха взяла другую монету и спрятала её под платок. Она сказала:
— Я куплю для сыночка сладкой тягучей халвы. Он хорошо помогал тебе в поле и заслужил награду.
Так сказала старуха и засмеялась от радости.
И вдруг в кибитку вкатилось невиданное чудовище. Чудовище закричало, и отец с матерью сразу узнали голос Ярты-гулока:
— Ата-джан! Дорогой отец! Беги скорее к соседям. Несчастье пришло к ним в дом: хозяин болен, хозяйка лежит без памяти, а сын-наследник тонет в грязном арыке!
Старик не сказал ни слова. Он накинул халат и, забыв про свои преклонные годы, как молодой джигит, помчался к дому соседа.
Конечно, старуха сразу узнала Ярты-гулока. Она взяла его на руки и запричитала:
— Вах! Пришла к нам беда, равной которой я не видала! Сынок мой, глазок мой, где разорвал ты свой новый халат и потерял свою нарядную тюбетейку? Где расцарапал лицо своё, подобное спелому яблочку? Где выпачкал свои маленькие руки, равных которым нет на свете? Скажи скорей своей матери, — в чём причина стольких несчастий?
Ярты опустил голову, помолчал и ответил нехотя:
— Я думаю, апа-джан, что причина всех этих бед скрывается в одной виноградине, взятой без спросу в чужом винограднике!
И мы скажем:
— Сладок виноград, но не тот, что растёт на лозе соседа.
МАЛ, ДА УДАЛ
Прибежали в аул пастухи-чабаны и давай кричать:
— Помогите, соседи! Повадился ходить в стадо степной волк — каждый день по барашку уносит! Мы ставили капканы, но он не пошёл в капкан, потому что хитёр. Мы рыли ямы, но в яму он не попал, потому что умён. Мы все вместе ходили в засаду, но не убили волка, потому что он очень силён и ловок, а такого большого мы никогда не видали. Пойдёмте убьём его!
Покачали головами дехкане:
— Нам ли идти на волка, если чабаны и те не могут с ним справиться?
Развели руками и разошлись.
А Ярты-гулок всё слыхал. Как раз в это время он сидел на стене-дувале и заплетал свои тугие косички.
— Эй, чабаны! — звонко крикнул Ярты пастухам. — Возьмите меня охранять стадо. Я волка не испугаюсь.
Чабаны глянули на Ярты-гулока и принялись хохотать:
— С мухой тебе сражаться, а не со страшным зверем!
Но мальчик не унимался:
— Конь виден на скачках, а джигит-молодец в бою. Испытайте меня на деле!
Тогда старый пастух сказал:
— От пробы вино не киснет. Если ты избавишь нас от волка, мы скажем тебе спасибо. Не избавишь — сам на себя пеняй, а мы в обиде не будем. Скажи только, в чём нужна тебе наша помощь.
— Помощь друга — опора в беде, — поклонился чабанам Ярты-гулок, — если будет нужно, я вас позову, а пока ступайте к своему стаду. Вы увидите, что я сдержу своё слово и не дам в обиду ваших барашков.
Чабаны ушли к своему стаду, а Ярты стал собираться в дорогу.
Он согнул себе лук из тонкой куриной кости, сделал стрелы из острых колючек тёрна, а вместо копья взял старое шило. Потом он стал просить старуху:
— Испеки мне, мать, чурек на дорогу. Я иду сражаться со страшным волком.
Мать не хотела отпускать сына в такую опасную дорогу, но Ярты-гулок так её просил, так приставал, что она уступила. Она испекла сыну не простой хлеб-чурек, а сдобную слоёную лепёшку и помазала её сверху каймаком-сметаной.
— Будь, сынок, осторожен и помни, что ты у нас один, как сердце в груди. Без тебя мы умрём от горя.
Так сказала старуха сыну на прощание. Ярты-гулок завернул лепёшку в лист винограда, поклонился матери и зашагал по дороге, напевая весёлую песню:
Он очень долго бродил по пескам, разыскивая следы волка, и, наконец, увидел его в зарослях саксаула. Волк спал и храпел так громко, что листья на деревьях дрожали. Но мальчик не испугался. Он подкрался к волку, натянул свой лук и одну за другой спустил в зверя все свои стрелы.
Стрелы-колючки не могли повредить волку, но одна стрела угодила ему прямо в нос, и волк проснулся.
Ярты вскочил на ноги, замахнулся на волка своим острым копьём-шилом и закричал:
— Пришёл твой последний час! Я — могучий пехлеван и владыка пустынь — приказываю тебе сдаться!
Но волк и не подумал сдаваться. Он даже не заметил в траве могучего пехлевана. Ему показалось, что это просто пищит москит-комар. Но запах сдобной лепёшки, которую Ярты привязал к своему поясу, заставил волка насторожиться. Зверь поднялся на ноги, ощетинил шерсть, разинул пасть, облизнулся и одним духом проглотил сдобную лепёшку, а вместе с ней и могучего пехлевана.
Ой, плохо пришлось Ярты в волчьем брюхе! Чуть не заплакал малыш от испуга, но во-время спохватился.
Ой, плохо пришлось Ярты в волчьем брюхе! Чуть не заплакал малыш от испуга, но во-время спохватился.
— Плакать молодцу не к лицу! — решил мальчишка. — Настоящий пехлеван не то что из брюха, из-под земли выйдет на свободу!
Он собрал все свои силы и стал пробираться поближе к волчьей пасти, чтобы видеть, что будет дальше.
А волк выспался, зевнул, отряхнулся и знакомой тропой побежал к стаду. Скоро он увидел овец. Он притаился в кустах полыни и стал выжидать, чтобы добыча сама подошла поближе. Потом он наметил себе самую жирную овечку и пополз к ней, хоронясь в высокой траве. Он полз так тихо, что даже песок не шуршал у него под брюхом. Он был уверен в своей победе, он знал, что пастухи не увидят его, потому что у волка шерсть такая же серая, как сухая трава пустыни.
Но Ярты-гулок всё видел.
Когда волк хотел уже прыгнуть и схватить добычу, из волчьей пасти раздался громкий крик:
— Эй, чабаны, берегите баранов! Гоните волка!
Пастухи вскочили и тоже закричали:
— Гоните волка!
Они спустили собак и с палками бросились за зверем.
Волк побежал. Собаки за ним. За собаками пастухи. И Ярты-гулок всё кричал и кричал:
— Сюда! За мной! Этот волк живёт в зарослях саксаула! Убейте его!
Насилу волк унёс ноги. Он не так испугался собак и палок, как того, что кто-то в нём сидит и кричит. Такого с ним еще никогда не бывало!
Волк долго отлёживался в своём логовище. Но голод не давал ему покоя. Он не мог заснуть всю ночь, а под утро, пока еще не взошло солнце и пастухи еще крепко спали, серый снова пошёл на охоту.
На этот раз волку тоже не повезло. Когда он подошёл к стаду, кто-то опять закричал у него из пасти:
— Эй, чабаны! Волк здесь! Берегите стадо!
И пастухи опять прогнали зверя.
Для волка настали чёрные дни. Ни днём, ни ночью он не мог подойти к стаду. Попробуй-ка подойди, если зоркий сторож сидит не в степи у стада, а в твоём собственном брюхе! Что только ни делал волк, чтобы избавиться от Ярты-гулока: он прыгал и катался по земле, он рвал в бешенстве шерсть на своём брюхе, но дерзкий сторож не уходил и смеялся над ним:
— О, премудрейший из волков! Разорви скорей своё ненасытное брюхо, вот тогда я тебя оставлю в покое!
И волк целыми днями выл от злости и голода. А теперь послушай, что было дальше.
* * *Пастухи-чабаны узнали, где хоронится степной волк, и повели народ в облаву на зверя. А если народ скажет, — гром загремит!
Пришёл волку последний час!
Как могучий горный поток, помчались охотники по пескам пустыни. Волк услышал погоню и побежал. Он бежал изо всех сил, он прятался в руслах сухих арыков, но его поднимали собаки. Он хоронился за барханами, зарывался в песок, но везде его настигала погоня. Волк обессилел, но он был хитёр: он прыгнул в заброшенный колодец и притаился на дне. Чабаны потеряли след зверя и повернули к дому. Но Ярты-гулок не дремал: как только он услыхал, что топот погони стал удаляться, он крикнул из пасти волка:
— Эй, соседи, куда вы?! Разбойник здесь! Он прячется на дне колодца!
Люди повернули к колодцу, нашли волка и убили его. Это был самый большой волк во всей пустыне.
Старый чабан снял с него шкуру, и Ярты-гулок выскочил из волка.
Все очень удивились, а мальчик сказал:
— Здравствуй, чабан! Теперь ты видишь, что я сдержал своё слово!
Чабан ответил:
— Верно, ты сдержал своё слово, малыш.
Он повернулся к дехканам и прибавил:
— Этот джигит день и ночь охранял наши стада и избавил нас от страшного зверя. Дадим ему в награду пять лучших баранов.
В этот вечер Ярты-гулок гнал к дому своего отца пять самых лучших курдючных баранов и напевал свою весёлую песню:
Старик и старуха очень обрадовались, когда увидали своего сыночка, да еще с такой наградой. И мы тоже будем радоваться!
ЗАКОЛДОВАННЫЕ ВОЛЫ
Солнце еще не позолотило верхушки далёких гор, когда Ярты проснулся. Он умылся водой из прохладного арыка, схватил на ходу маленький кусочек ячменной лепёшки и побежал запрягать волов. Он запрягал их в старую соху и громко пел:
Он пел очень громко, и его песня разбудила старика и старуху. Они выбежали из кибитки и увидали, что сынок уже выезжает за ворота.
Они удивились.
— Ата-джан! Апа-джан! — закричал им Ярты-гулок и помахал на прощанье тюбетейкой: — Приходите в полдень на поле, посмОтрите, как я вспашу землю под хлопок!
Старик и старуха переглянулись.
— Ай да сынок! Даром что мал, а своё дело знает! — сказал старик.
А старуха развела руками:
— Беда с мальчишкой! Не управиться ему одному с волами. Ступай, отец, помоги Ярты-гулоку.
Так сказала старуха и повернула к дому, а старик пошёл вслед за сыном.
* * *— Ио, ио! Приналягьте! — кричал на всё поле Ярты-гулок, сидя между воловьими рогами. Умные животные послушно шли вперёд, и ровная борозда ложилась вслед за сохой.
Когда старик пришёл в поле и увидел, как ловко управляется с волами его сынок, он очень обрадовался.
«Теперь у меня есть помощник, а я могу отдохнуть!»
Так подумал старик и лёг спать в тени тутового дерева, которое росло на краю поля.
* * *В это время на горячем коне проезжал мимо богатый и толстый бай. Он увидел, что волы одни, без пахаря, пашут землю, и остановил коня.
— Вот это чудо! — закричал бай. — Да с такими волами я могу рассчитать половину моих работников и сберегу кучу денег!
Он стал звать:
— Эй, кто здесь хозяин?
Старик проснулся и, увидев, что его зовёт жадный бай, испугался. Он низко склонил свою седую голову перед богачом и ответил:
— Хозяин-то я, но я не знаю, что нужно от меня почтенному соседу.
Конечно, и бай узнал старика и сразу смекнул, как повернуть дело. Он хлестнул коня, подскакал поближе и закричал:
— Так это твои волы? Тем лучше! Я беру их себе в счёт долга.
Старик не понял:
— Какого долга?
Бай рассмеялся:
— Плохая же у тебя, старик, память. Вчера ты взял у меня два мешка ячменя для посева, за них-то я и возьму волов.
— Сжалься! — взмолился старик. — Не обещал ли ты ждать до осени, а сегодня еще весна.
— То было вчера, а сегодня я передумал, — ответил бай, — ты взял два мешка, а я беру двух волов. Или не ровен счёт?
— Без волов мы все пропадём — и я и моя старуха! Пожалей меня! — застонал старик.
Но Ярты-гулок уже подкрался к отцу и шепнул ему на ухо:
— Ата-джан, отдавай волов. Ничего не бойся. Говорю тебе, — не пройдёт и дня, как богач их сам пригонит обратно.
И старик ответил баю:
— Жаль мне моих волов: таким волам цены нет. Ты видишь, что они сами пашут землю. Но долг — это долг. Возьми волов и никогда не упрекай меня в неблагодарности.
Старик поклонился баю, а бай, довольный своей хитростью, погнал к своему дому чудесных волов, которые сами пашут землю. Ярты-гулок опять сидел на своём месте между воловьими рогами; уж он-то знал своим волам настоящую цену!
* * *Скоро они въехали на широкий байский двор, обнесённый высокой стеной-дувалом.
Еще от ворот толстяк закричал своей жене:
— Эй, Гюльджан! Напои волов и брось им побольше клевера! Запомни: эти волы не простые, и ты сама будешь за них отвечать!
После этого он уселся на ковре посреди двора и рассчитал подряд всех своих батраков, которые работали в поле, потому что теперь они были ему не нужны.
Всё это видел Ярты-гулок. Он видел, как горевали батраки, потому что бай отнимал у них последний кусок хлеба. Он смотрел на богача и думал:
«Погоди, злой человек, — ты дорого заплатишь за людские слёзы!»
Потом он сполз с головы вола, потихоньку выбрался за ворота и побежал к дому своих родителей.
* * *На другой день толстый бай выехал в поле, чтобы посмотреть, как учёные волы сами будут пахать его байскую землю. Но упрямцы как стали на краю поля, так и не сдвинулись с места. Сколько ни кричал на них богач, сколько ни уговаривал, — они только махали хвостами, но не хотели идти вперёд.
Бай разъярился. Он выхватил камачу-нагайку и так сильно ударил волов, что они рванулись с места и поскакали. Вкривь и вкось они потащили за собой соху, без толку ковыряя землю и засоряя арыки. Богач бежал вслед за ними и кричал:
— Вах, горе мне! Они испортят всё моё поле! Хитрый старик обманул меня!
Он вскочил на коня и во весь опор погнал его к старикову дому.
— Негодный! — закричал бай. — Я дал тебе два мешка отменного ячменя, а твои волы не стоят и полмешка кукурузы!