– Добей меня, если ты воин.
– Смерть – слишком легкое для тебя наказание. Думаю, ты полетишь со мной в Россию и там сгниешь в одиночной камере тюрьмы особого назначения. За все преступления, которые совершил лично и которые были совершены по твоему приказу.
– Вы все пожалеете.
– Вряд ли.
Майор оглянулся по сторонам; увидев неподалеку прапорщика Гусева и врача Шаповалова, крикнул:
– Витя, Серега, идите сюда!
Стрелок с врачом подбежали к командиру.
– Витя, присмотри за ним. И будь внимателен – раненый шакал опаснее волка. Сергей, осмотри его раны.
– Подожди-ка, Роман, у тебя вся голова в крови, – озаботился военный врач.
– Ерунда – пуля рикошетом от камня кожу рассекла.
– Это ерунда может обернуться заражением крови. Присядь, я перевяжу…
Спорить и сопротивляться майор не стал. В мирное время капитан Шаповалов был тих и незаметен. Если же кому-то требовалась медицинская помощь, он становился властным и строгим.
Врачом Серега был классным. Настоящий профессионал, способный чувствовать чужую боль и старающийся прийти на помощь в любое время. И не только на поле боя.
Шаповалов был двадцативосьмилетним холостяком.
Володарский обещал помочь ему с получением квартиры, а пока врачу приходилось ютиться в комнате общежития при Первом медицинском институте имени Сеченова. Возвращался как-то Серега поздно вечером с дружной спецназовской попойки в свою общагу. Естественно, был не совсем трезвый. А в метро на станции «Фрунзенская» произошла какая-то заваруха, там ранили ножом молодого сотрудника ОМОНа. Станцию, естественно, оцепили. Всех сходящих с эскалатора и выходящих из поездов ласково клали на пол и шмонали на наличие оружия. Но Серега начал сопротивляться. В результате получил дубинкой по голове. Поднявшись, крикнул:
– Военные медики не ложатся!
Получив еще несколько раз дубинкой, опять обнялся с мраморным полом.
– Питер рулит! Выпускники Военно-медицинской академии не сдаются! – снова попытался встать на ноги.
И тут один офицер-омоновец спрашивает:
– А ты что, медик?
– Да я уже пять минут кричу об этом! А вы мне за это по голове стучите.
– Слушай, у нас бойца ранили. – Офицер помог Сереге встать. – Аптечка есть, а что и как колоть – не знаем. «Скорую»-то – когда дождешься…
Привели Шаповалова в комнату полицейского наряда, там мучается паренек-омоновец с ножевым ранением: стонет, просит помощи. Все вокруг прыгают, мечутся – хотят сделать что-то полезное, но не знают как.
Серега профессионально осматривает рану, оценивает общее состояние пострадавшего. Затем открывает аптечку, набирает в шприц нужное лекарство и прямо через брюки делает инъекцию в бедро. Буквально через минуту бойцу становится легче – он прекращает стонать. Все выдыхают с облегчением.
– А теперь отошли от него и открыли дверь – ему нужен приток свежего воздуха, – скомандовал военный врач. И добавил: – Когда приедет «Скорая», передайте ей вот это…
Вырвав из лежащего на столе журнала лист, Серега записал диагноз и рекомендации по лечению.
После этого его окончательно развезло – сказались и ударная доза алкоголя, и духота метро, и парочка ощутимых ударов по голове.
Однако, как оказалось, омоновцы не бросают и союзников. Они посадили пьяного врача в машину и отвезли на Малую Пироговскую, в общагу.
Представьте, каково было изумление дежурной по общежитию, когда два омоновца с оружием и в полной экипировке внесли тело Сереги на проходную общежития. Третий омоновец припер испуганную женщину к стене и доходчиво объяснил, что если этого «замечательного человека» лишат здешней прописки, то они нагрянут сюда всем взводом и устроят шмон на предмет наличия наркотиков.
Так что военные медики не ложатся, а падают. Пьяные.
* * *– Если что, немного помять этого шакала разрешается? – уточнил Витя Гусев.
– Ну, если немного.
Обработав и перевязав рану на голове командира, Шаповалов осмотрел Абдуллу, оказал ему первую помощь и вернулся к своим.
К Скоробогатову подвели бывшего генерала Глобина. Он не был ранен и, представ перед майором, пытался «держать марку».
– Ну что, мразь, отбегался? – Роман вплотную подошел к предателю. – Небось, мечтал о спокойной старости на белом песочке теплых островов? Думал, мы тебя не достанем?..
Поигрывая желваками, пленный молчал.
– Скажи, тебе пацаны, которых ты обрек на смерть, по ночам не снятся?
– Я ни в чем не виноват, – выдавил генерал.
– Эти байки ты расскажешь следователю.
Хлестким ударом в челюсть Скоробогатов сбил предателя с ног.
В этот момент подтянулись остальные бойцы группы.
– Вся банда уничтожена, командир, – доложили офицеры.
Следом к майору пробились спасенные заложники.
– Товарищ майор, – волнуясь, охрипшим голосом проговорил Гарин, – мы уже не чаяли, что нас спасут! Как вам это удалось?
– У вас, Анатолий Владимирович, своя работа, а у нас своя, – спокойно ответил Роман и пожал протянутую ему руку.
– А откуда вы узнали?.. Впрочем, что я говорю… Спасибо!
– Не за что. Как вы себя чувствуете?
Гарин оглянулся на супругу и анестезиолога Васильева.
– Сносно. Главное, что теперь мы свободны.
– Ну и слава богу. Скоро полетим домой.
– Да, домой. Это хорошо, это замечательно.
Скоробогатов нашел взглядом связиста.
– Семен, подготовь станцию к работе. Мне нужна связь с Володарским.
– Есть.
Однако поговорить с генералом не получилось, раздался зычный голос Паши Басова:
– Внимание! Вижу на востоке группу всадников!
Все разом обернулись в указанном направлении.
Над дальним барханом действительно «проплывал» отряд вооруженных всадников.
– Заложников в укрытие! Группа, приготовиться к бою! – скомандовал майор.
Однако Басов, рассматривавший нежданных гостей в бинокль, успокоил:
– У одного в руках белый флаг.
– Может быть, это хатуиты? – поднял бинокль Скоробогатов.
Отряд остановился на вершине бархана, перегруппировался. Вперед, к крепости Шарди, направился всего один человек с белым полотнищем.
Натянув повод, он остановился в десяти шагах и представился, используя пушту:
– Я – Бани Ардан.
Командир спецназовцев понимал этот язык и даже знал сотни полторы слов, необходимых для обыденного общения.
– Приветствую тебя, вождь племени хату, – сказал он. – Я – майор Российской армии и командир этого отряда.
– Ты знаешь о моем племени?
– Немного знаю. Что ты хочешь, Бани?
Афганец кивнул на Мирзади:
– Отдайте мне этого шакала.
– Но он и нам нужен, вождь! Мы давно за ним охотились.
– Мы мирный народ, мы не хотим войны. Но мы гордый народ и обид не прощаем. Мирзади выставил нас бандитами, поэтому я поклялся перед племенем, что накажу Абдуллу и его прихвостней, которые в наших одеждах похищали и убивали мирных людей. Ты тоже воин и должен меня понять.
Майор задумался. Задачка была не из простых. С одной стороны, он прекрасно понимал вождя хатуитов. С другой – имел четкий приказ командования.
– Я должен выполнить клятву, – продолжал Бани Ардан. – Я не хотел бы, чтобы из-за продажного шакала Мирзади мы поссорились с тобой и твоими людьми. Но я вынужден буду отбить его…
Подобный поворот никак не устраивал командира группы. Безусловно, его бойцы положили бы хатуитов за полминуты, Но зачем? Отношения с этим мирным племенем всегда были неплохими, а временами даже союзническими.
– Всевышний видит, я не хочу кровопролития. – Вождь подтвердил мысли Скоробогатова. – Не хочу, чтобы мои люди атаковали бойцов в пещере. Их всего двое, наших воинов в девять раз больше.
– Атака пещеры тебе ничего не даст, – спокойно парировал майор. – Мои бойцы отойдут в крепость, подорвав заминированный тоннель. Да и здесь у нас позиции неплохие. Плюс вертолет с управляемыми ракетами. Но я тоже не хочу воевать с племенем хату. Подожди несколько минут, Бани, я постараюсь уладить этот вопрос.
Скоробогатов повернувшись к Лургину:
– Что там со связью?
– Готово, командир. – Семен протянул ему телефонную трубку.
* * *– Товарищ генерал!
– Да, Вьюн, слушаю. Как дела?
– Задача выполнена: банда уничтожена, заложники освобождены, потерь нет.
– Что с Мирзади?
– Взяли раненого.
– Глобин?
– Тоже взяли. Этот, как всегда, без единой царапинки.
– Прекрасно. Вызывай «вертушку» и уходи оттуда.
– Есть одна неувязочка, товарищ генерал.
– Какая? – насторожился Володарский.
– Да тут ребята из племени хату объявились – отряд в сорок вооруженных всадников во главе с Бани Арданом. Последний просит отдать Мирзади, он поклялся своему племени наказать бандита. Мы, конечно, можем отказать в этой просьбе, но тогда не избежать неприятного разговора с хатуитами. А мне, честно говоря, не хотелось бы портить с ними отношения.
– Да, они не враги. Мирный и гордый народ.
– Да, они не враги. Мирный и гордый народ.
– Так что делать?
– Отдай Мирзади, черт с ним. По большому счету, теперь он нам не нужен.
– Как?! Вы же говорили…
– Обстоятельства изменились, Рома. Вторая группа совместно со спецами Таджикистана утром уничтожила банду Анзура Баржона. Сам Баржон взят теплым в постели и в данный момент дает подробные показания о местах хранения взрывчатки и планах Абдуллы, касающихся террористических актов в Москве. Думаю, ничего нового Абдулла не скажет, а хату разберутся с ним по полной. Отдавай этого негодяя и возвращайся. А я тут подкорректирую отчет для высшего начальства.
– Понял, товарищ генерал. До связи.
Скоробогатов облегченно выдохнул и вернул связисту трубку.
Вернувшись к Ардану, майор громко произнес:
– Уважая гордый народ хату, в Москве принято решение передать вам Абдуллу Мирзади. Там надеются, что ваш суд над ним будет строгим и справедливым.
Услышав эту новость, Мирзади закричал:
– Нет, не отдавайте меня им! Я буду вам полезен! Все что угодно, только не хату!..
Российский офицер усмехнулся.
– Прошу, умоляю, майор! У меня очень много денег. Я владею ценной информацией!
– И почему бандиты всегда предлагают деньги? – поморщился офицер.
– Потому что деньги заменяют им все! – ответил Ардан.
– Наверное. Забирай Мирзади, и пусть удача никогда не отворачивается от твоего народа.
Ардан подал знак, к нему подъехали трое всадников. Получив от вождя указания, они схватили Мирзади и, словно куль, бросили поперек седла.
Бани Ардан протянул Скоробогатову руку.
– Русские – настоящие благородные воины. Мы всегда будем друзьями.
Майор ощутил крепкое рукопожатие.
– Мы также преисполнены уважения к вам.
– Как твое имя, воин?
– Скоробогатов. Роман Скоробогатов.
Афганец развернул коня и поехал к ожидавшему отряду.
Метрах в тридцати обернулся и крикнул:
– Счастливого возвращения домой!
– И вам того же!
Вскоре группа всадников исчезла за дальним барханом.
– Вызывай Лаприна и дозор из пещер, – повернулся майор к связисту Лургину.
– Понял.
Кто-то легонько пихнул Скоробогатова в спину.
– Ну что, Рома, закончили? – пробасил у самого уха Паша.
– Закончили.
– Тебе не кажется, что операция прошла как-то уж слишком просто?
– А ты хотел, чтобы бой затянулся на пару часиков? И чтобы «вертушка» подойти не смогла из-за отказа матчасти? И чтобы нам пришлось тащить на себе заложников, раненых? А потом отрываться от преследования по перевалам и ущельям, рискуя каждую секунду словить пулю?..
Басов рассмеялся:
– Нет, конечно! Но все равно, как-то уж очень буднично все прошло. Постреляли немного, пошумели, подорвали. И все дела. Будто не на боевом выходе в Афгане, а в учебном центре.
– Ну, извини, Паша, ничего другого предложить не могу. Но в следующий раз обязательно что-нибудь придумаю. Конкретно для тебя.
Посмеиваясь, офицеры направились в сторону крепости. Скоро на обозначенную булыжниками площадку должен был приземлиться «Ми-8»…
Погода стала портиться. С запада подул сильный ветер, небо затянуло тучами. Видимость у земли из-за поднявшейся пыльной бури стала ухудшаться.
Ожидая прихода «вертушки», бойцы начали беспокоиться: найдут ли пилоты в такую непогоду развалины крепости?
Вскоре появившаяся над развалинами «восьмерка» уверенно нащупала лучом мощной посадочной фары площадку; с минуту повисела над ней, раздувая потоком пыль и, наконец, коснулась колесами основных шасси грунта.
– К вертолету! – крикнул сквозь шум двигателей и свист лопастей Скоробогатов.
Бойцы и освобожденные врачи друг за другом побежали к открывшейся двери грузовой кабины…
Спустя несколько минут, набрав высоту, вертолет капитана Лаприна летел в направлении Термеза, обходя торчащие из низких облаков горные пики.
Группа выполнила поставленную задачу и возвращалась домой. Никто не чувствовал себя героем, никто не ждал наград. Спецназ просто летел домой, сделав свою работу. Летел к родным и близким, как возвращаются домой обычные трудовые люди после очередной смены.
Многие бойцы спали или пытались заснуть – до Термеза было чуть более ста пятидесяти километров, а это примерно сорок пять минут полета. Роман сидел спиной к борту, запрокинув назад голову, и боролся со сном. Что толку отключаться? Только уснешь, и – подъем, прилетели!
Он вспоминал поэтапно всю операцию, стараясь не упустить важные детали, – по прибытии в Москву ему предстояло написать подробный отчет. Черновик отчета понемногу складывался в голове командира. Полностью, кроме одного очень важного эпизода: он никак не мог вспомнить имена людей, которых в бреду называл Абдулла Мирзади. О главаре другой вооруженной банды – Анзуре Баржоне – он был наслышан и никогда бы его имени не забыл. Эта личность теперь интереса не представляла. А вот имена двух других бандитов напрочь вылетели из головы Скоробогатова.
«Больно… Мне очень больно… Вызовите на связь…» – а дальше в памяти был провал.
Впрочем, немудрено. Усталость, недосып, перевозбуждение – все это сказывалось на работе мозга.
«Стоп! А кто в этот момент был рядом? – спасительная идея, как всегда, появилась неожиданно. – Может, кто-то еще слышал наш разговор?..»
Ближе всех находился Витя Гусев, однако он был занят осмотром поля боя и вряд ли слышал бред поверженного главаря.
Майор вздохнул: «Ладно, попробую вспомнить позже. Для начала нужно выспаться. Тогда и мозги заработают на полную катушку…»
* * *Экипаж капитана Лаприна доставил группу на аэродром близ Термеза точно в заданное время. На соседней стоянке уже дожидался «конторский» самолет – тот самый, на котором бойцы несколько дней назад прибыли в Айни. Переместив в его салон оружие, снаряжение и свои уставшие тела, спецназовцы и трое гражданских расслабились в удобных креслах.
Теперь предстоял перелет в Москву. Более трех тысяч километров, или четыре часа полноценного отдыха.
После взлета Скоробогатов устроил затылок на мягком подголовнике и попытался заснуть. Но и теперь окунуться в забытьи не получалось – в голову лезли назойливые мысли. Почему-то вспомнилось, как незадолго до командировки он лицом к лицу столкнулся на улице со своим давним приятелем – одноклассником Димкой.
Роман узнал его сразу, хотя за прошедшие годы тот здорово изменился: располнел, стал дороднее, виски покрылись благородным налетом седины. В общем, худой и очкастый «ботаник» со временем превратился в солидного человека.
– Ого! – Димка долго тряс руку Скоробогатова. – Ты и в детстве отличался нехилыми габаритами, а сейчас и вовсе стал человеком-скалой!
– Работа такая, – усмехнулся в ответ Роман.
– Какой объем бицепсов?
– Не знаю, не измерял.
– Да… Сейчас таких пышущих здоровьем людей встретишь нечасто.
Они решили завернуть в ближайшее кафе и часок посидеть, вспомнить школьные годы. И вот за бокалом слабоалкогольного коктейля Димка поделился очень интересной мыслью.
– А знаешь, Рома, мне ведь тоже дико повезло.
– Ну?
– Понимаешь, я только недавно, когда перевалило за тридцать, начал кое-что понимать. – С ироничной улыбкой бывший «ботаник» гонял трубочкой плавающие в бокале кубики льда. – Сам посуди: меня никогда не приглашали на банкеты и пьянки, может, благодаря этому я практически не пил. До недавнего времени. Следовательно, не травил свой организм всяким дерьмом типа «Клинского» и «Ягуара». Про наркотики я узнал в двадцать с хвостиком, когда тяга к спонтанным и необдуманным экспериментам уже прошла. Я не сорвал себе позвоночник в подвальных качалках, не заработал проблем модного когда-то культуризма…
– И как же тебе удалось увернуться от всеобщего дурного влияния?
– Не поверишь. Во-первых, меня мало привлекали шумные компании. Во-вторых, меня просто в них не приглашали. А в-третьих, я всегда слушал родителей и под общий смех кушал приготовленную мамой домашнюю еду. – Димка рассмеялся. – Благодаря этому у меня нет гастрита с язвой. Кстати, можешь смеяться, но я верю в настоящую сильную любовь, поскольку не перетрахал в институте, как говорили, половину общаги. Встречаясь с девушкой, я понимал, что она общается со мной не из-за денег и моего внешнего вида. Сейчас смотришь на «крутых пацанов», кто вместе со мной учился, и диву даешься: у кого болезней без счету, кто женился по залету, кто на наркотиках, у кого печень, у кого почки…
Слушая Димку, Скоробогатов понимал, что ему тоже несказанно повезло. Пусть в основе этого везения лежала строгая дисциплина военного училища и элементарная нехватка времени, но факт оставался фактом – Скоробогатов был здоровым человеком.
Вспоминая встречу с одноклассником, Роман почти заснул. Сознание уже начинало рисовать разноцветные фантастические картинки, как вдруг с абсолютной точностью выдало сказанное Абдуллой Мирзади.