— Может, — судорожно сглатываю. — Не задумывался.
— Слушай, ты мне не опасен, — говорит. — Тобой она просто пользуется. А вот его… Его она любит. — Пауза. — Джулиан — это большая проблема.
— Проблема? Что ты несешь? Почему он проблема?
— Потому, — говорит, — что Рейн отрицала их связь вплоть до прошлой недели, когда мне стало доподлинно известно про их романтические каникулы.
— Мне она сказала, что едет навестить мать, — говорю. — Показывала снимки, где они вместе.
Губы Рипа расплываются в притворной улыбке.
— Теперь у нее и мать есть? В Сан-Диего? Как трогательно… — Видя мою реакцию, он перестает улыбаться. — Когда я застукал их в первый раз, она изворачивалась до последнего, но у меня были доказательства, и ей пришлось сознаться. Я согласился простить лишь при одном условии: что она больше никогда к нему не вернется. А в этот раз… Не знаю…
— Что ты не знаешь?
— В этот раз… Не знаю, сразу его проучить или подождать.
Последнюю фразу Рип произносит кротко и незлобиво, без всякой угрозы, и меня разбирает смех.
— Я серьезно, — говорит. — Шутки кончились, Клэй.
— По-моему, это чересчур.
— Это потому что ты очень впечатлительный.
Помолчав, Рип решительно добавляет:
— Я только одного хочу. Чтобы Рейн снова стала моей.
— Но у нее явно другие предпочтения.
Рип смотрит на меня изучающе.
— Сколько же в тебе желчи, старик.
Подаюсь вперед, сжимая виски ладонями. Перехватив его взгляд, киваю:
— Ага. Желчи хоть отбавляй.
* * *Пересекаем лужайку в направлении черного лимузина, возле которого скучает водитель; обходя монумент астронавтам, Рип смотрит на него, а я — прямо перед собой, все в расфокусе — зной, нереально синее небо, ястребы, парящие над бесшумным ландшафтом, и их тени, скользящие по лужайке, — размышляю, смогу ли доехать в таком состоянии до дома, не попав в ДТП, и тут Рип задает вопрос, который обычно задают из вежливости, но после нашего разговора мне и в нем чудится тайный смысл:
— Какие планы на вечер?
— Не знаю, — говорю и вдруг вспоминаю: — Ты идешь на панихиду по Келли?
— Она сегодня?
— Ага.
— Нет, — говорит. — Я его почти не знал. Пару раз по делам встречались, но с тех пор много лет прошло.
Водитель распахивает дверцу.
— Поеду с этим козлом разбираться по поводу клуба. Сам знаешь, обычное дело.
Он произносит это так, будто я каждый день открываю новые клубы, и, перед тем как сесть в лимузин, спрашивает:
— Когда ты ее увидишь?
— Не исключаю, что вечером. — И потом, смалодушничав, уточняю: — Тебе это вообще как?
— Слушай, мне главное, чтобы она получила роль. Я за нее болею. — Он замолкает, скаля зубы в улыбке. — А ты разве нет?
Отмалчиваюсь. Едва заметно киваю.
— Ну вот, — говорит, словно убедившись в чем-то. — Я так и думал. — И затем, вдвигаясь в глубь лимузина и глядя на меня снизу вверх: — У тебя ведь что-то подобное бывало в прошлом?
Водитель хлопает дверцей.
* * *Меня ждут в «Сансет тауэр» [61] на вечеринке, посвященной раздаче «Золотых глобусов», но Рейн отказывается ехать, даже когда говорю, что там будут режиссер и продюсер и что, если она надеется получить роль Мартины, лучше, чтобы я им представил ее формально, вне офиса Джейсона в Калвер-Сити.
— Никто так не делает, — бурчит она.
— А мы сделаем, — говорю.
Когда она приезжает ко мне домой (свежий слой искусственного загара, волосы взбиты и тщательно уложены, платье без бретелек), я по-прежнему в халате, пью водку, поглаживаю свой стояк. Сексом заниматься не хочет. Я отворачиваюсь и говорю, что без этого не поеду. Опрокидывает две рюмки текилы «Гран-Патрон», быстрым шагом направляется в спальню, аккуратно стаскивает платье, предупреждая: «Только без поцелуев», — боится испортить макияж; впиваюсь в нежную мякоть половых губ, подбираюсь пальцами к анусу, она смахивает мою руку с ягодиц:
— Мне так не нравится.
Чуть позже, когда она вновь втискивается в платье, замечаю у нее на боку синяк, которого раньше не видел.
— Кто тебя так? — спрашиваю.
Она выгибает шею, чтобы рассмотреть.
— А, это, — говорит. — Ты.
* * *На вечеринку в «Сансет тауэр» мы входим вслед за известным актером, и вспышки фотоаппаратов создают стробоскопический эффект; тяну Рейн к бару, мельком поймав в зеркале свое отражение — череп, обтянутый красной кожей (последствия часовой прогулки у обсерватории); на веранде с видом на бассейн протискиваюсь вместе с Рейн сквозь гудяшую толпу, с теми, кого узнаю, здороваюсь, тем, кого не знаю, но кто здоровается со мной, отвечаю кивком, несколько раз с разными людьми обсуждаю панихиду по Келли Монтроузу, хотя там не был, потом, заметив Трента и Блэр, резко меняю вектор движения — не хочу, чтобы Блэр видела меня с Рейн; на стенах — проекции черно-белых снимков пальм, виды Палисейдс-парка [62] из фильмов сороковых и портреты красоток, отобранных для очередного фильма про Джеймса Бонда; на подносах разносят пончики, и я жую жевательную резинку, отбивающую желание курить, и потом, заметив Марка с женой, подгребаю с Рейн к ним; при виде Рейн Марк хмурится, но тут же спохватывается, озаряясь притворной улыбкой, мы делано обнимаемся, он не спускает глаз с Рейн, его жена взирает на нас с плохо скрываемой враждебностью; я начинаю объяснять, почему не появлялся на кастинге, и Марк советует завтра все-таки быть, и я даю слово, что буду, и уже открываю рот, чтобы заговорить с ним про Рейн, как вдруг чувствую вибрацию телефона в кармане брюк и, достав его, вижу CMC с заблокированного номера: «Она знает», пока я тычу в «?» и нажимаю «Ответить», Марк с женой мигрируют в сторону, а Рейн увлечена трепом с молодой актрисой за моей спиной и, судя по виду, совсем не озабочена тем, что я не заговорил о ней с Марком; затем приходит CMC: «Она знает, что ты знаешь».
* * *Едем с вечеринки в комплекс «Дохини-Плаза», и меня буквально колотит от бешенства, но я буднично спрашиваю:
— Тебе знакомо имя Джулиан Уэллс?
Спросив, замечаю, что руки, впившиеся в руль, ослабили хватку: вопрос принес облегчение.
— Еще бы! — живо откликается Рейн, возясь со стереосистемой. — Ты его тоже знаешь?
— Ага, — говорю. — Мы здесь выросли вместе.
— Надо же! Клево. — Она ищет какой-то трек на CD, который Меган Рейнольдс записала для меня прошлым летом. — Кажется, он что-то про это говорил.
— Откуда ты его знаешь? — спрашиваю.
— Он мне работу подкидывал, — говорит. — Давно уже.
— Какую работу?
— Всякие поручения. От раза к разу, — говорит. — Давно.
— Вообще-то я знаю, что ты его знаешь, — говорю.
— И что теперь? — бурчит, продолжая поиски песни. — Звучит угрожающе.
— Где он сейчас? — спрашиваю. — Ради интереса.
— А я почем знаю? — удивляется, притворяясь, что раздражена.
— Кто из нас с ним спит?
Внезапно все в замедленном темпе. Словно она вдруг забыла свою ответную реплику. Остался только смех:
— Совсем больной?
— Давай ему позвоним.
— О’кей. Давай. Как скажешь, Крейзи.
— Ты все еще мне не веришь, да? — говорю. — Думаешь, я блефую?
— Думаю, ты свихнулся, — говорит. — Вот что я думаю.
— Я, Рейн, все знаю.
— Надо же! Что ж ты такое знаешь? — Интонация по-прежнему игривая.
— То, например, что в Сан-Диего на прошлой неделе ты была с Джулианом.
— Я там была с матерью, Клэй.
— И с Джулианом, — произношу и сразу успокаиваюсь. — Неужели ты думала, я не узнаю?
На светофоре перед поворотом на Дохини она смотрит прямо перед собой.
— Неужели не понимала, что рано или поздно я тебя вычислю?
Внезапно она раскалывается. Резко поворачивается ко мне. Строчит вопросами.
— Ну и что? Тебе не все равно? Что ты устраиваешь? Забыл про наш уговор? Зачем лезешь, куда не просят? Неужели так важно, чем я занимаюсь, когда мы не вместе?
— Важно, — говорю. — В данной ситуации, чтобы ты получила то, что хочешь, это очень важно.
— Но почему это важно? — кричит. — Ненормальный!
Невозмутимо сворачиваю налево и, не торопясь, качу по Дохини.
— Не могла поиграть со мной в любовь хотя бы месячишко? — спрашиваю почти задушевно. — Так нужен был его хуй, что забыла обо всем остальном? Если быть со мной для тебя так важно, зачем же все собственными руками портить? Могла бы использовать меня, но…
— Я никого не «использую», Клэй.
— Даже Рипа Миллара?
— Рипа Миллара? — говорит. — Ну, ты точно свихнулся.
Поток встречных машин слепит фарами, и я торможу на обочине через дорогу от комплекса «Дохини-Плаза».
— Выходи. Вали нахуй отсюда.
— Клэй, — льнет ко мне. — Не надо, пожалуйста.
— Испугалась, — улыбаюсь, отстраняясь. — Смотри-ка: действительно испугалась.
— Клэй, — льнет ко мне. — Не надо, пожалуйста.
— Испугалась, — улыбаюсь, отстраняясь. — Смотри-ка: действительно испугалась.
— Послушай: я сделаю все, что ты хочешь, — говорит. — Что ты хочешь? Скажи, что ты хочешь, и я это сделаю.
— Прекрати встречаться с Джулианом, — говорю. — По крайней мере, пока не получишь роль.
Откидывается на спинку сиденья.
— А где гарантия, что ты действительно поможешь мне ее получить?
— Помогу, — говорю. — Но только когда расстанешься с Джулианом. А до этого палец о палец не ударю.
— Ради роли я готова на все, — говорит шепотом. — Исполню любое твое желание. Ради роли я готова исполнить любое твое желание.
Она хватает мою голову. Притягивает к себе. Крепко целует в губы.
Часть 3
В темноте спальни Рейн спрашивает:
— Почему именно сейчас?
— Что «сейчас»? — Подложив под спину подушку, я потягиваю водку с подтаявшим льдом.
— Завел этот разговор, — говорит. — Чуть не выбросил из машины.
— Хотел доказать, что ты мне врешь.
— Кто тебе сказал?
— Рип Миллар.
Поджимает губы, тон становится отстраненным.
— Между нами все кончено.
— Что так?
— Он больной на всю голову. — Рейн поворачивается ко мне. — Не втягивай в это Рипа. Пожалуйста, Клэй. Серьезно. Не надо. С Рипом я сама разберусь.
— Он сказал, что собирается проучить Джулиана, — говорю. — Сказал, что за себя не ручается.
— Почему нельзя, чтобы все осталось как есть?
— Я не хочу как есть… Я хочу по-другому.
— Чтобы было по-другому, — вздыхает, — мне нужны деньги.
— У тебя есть работа, — говорю. — Или в ночном клубе уже не платят?
— Меня уволили, — говорит наконец.
— Почему?
— По звонку Рипа, — говорит. — Он меня ненавидит.
Вселенная начинает расширяться. Можно слегка расслабиться. Когда ясен замысел, возможности поистине безграничны.
— Ты слышал, что я сказала? — спрашивает.
— Как так можно жить?
— Стараюсь не думать.
* * *«Она сейчас у тебя? Где она, Джулиан? Я ведь все знаю. Меня не проведешь. Ты что, блядь, затеял? Очередное кидалово? Свою девушку под клиентов подкладываешь? Кавалер хуев. Говори, где она… Где она?.. Чтоб ты сдох, тварь. Лучше на глаза мне не попадайся, уебище: увижу — убью к чертям, богом клянусь, Джулиан. Я не шучу. Прихлопну как муху. Без сожаления — вздохну полной грудью, когда ты сдохнешь». Эту пьяную тираду я оставляю на автоответчике Джулиана, когда просыпаюсь теплой январской ночью после вечеринки, посвященной раздаче «Золотых глобусов», а Рейн рядом нет.
* * *Перед комплексом в Калвер-Сити, где проходит кастинг, стоят два передвижных буфета, и во внутреннем дворике рабочие расставляют столы и сооружают подиум для диджея, и терраса заполнена молодыми актрисами, ждущими своей очереди (все одеты по моде восьмидесятых, и все блондинки), а затем я иду мимо бассейна и поднимаюсь по лестнице в офис Джейсона, где Джон, Марк и Джейсон отдыхают в перерывах между пробами.
— Восставший из мертвых, — говорит Джон. — Какие новости? Где пропадал?
— Дел чего-то поднакопилось, — говорю. — Сценарий заканчивал. — Кладу руки в карманы и прислоняюсь к стене расслабленно и небрежно. — По-моему, у нас есть идеальная кандидатура на Мартину.
— У меня пока никого на примете, — говорит Джон.
— Не совсем правда, — говорит Джейсон. — Мы нескольких отобрали, но кого ты имеешь в виду?
Марк смотрит на меня с легкой усмешкой, будто ему за меня неловко.
— Да, кто это? — спрашивает, но по тону вопроса ясно, что знает ответ.
— Она показывалась пару недель назад, и с тех пор у меня из головы не выходит, — говорю. — Может, еще раз взглянем?
— Как ее зовут?
— Рейн Тернер. Помните такую? — спрашиваю, затем поворачиваюсь к Марку — Та, что была со мной на вечеринке.
Джейсон разворачивается к компьютеру, стучит по клавиатуре; и на мониторе возникает фотография Рейн. Джон в недоумении подходит ближе. Марк мельком смотрит на экран, потом на меня — обреченно.
— С какого перепугу? — говорит Джон. — Мартина должна быть моложе.
— Когда я писал сценарий, Мартина мне представлялась именно такой, — говорю. — Ничего страшного, если она будет немного старше.
— Очень миленькая, — бормочет Джон. — Но напрочь ее не помню.
— По-моему, старовата, — говорит Джейсон.
— Почему ты так в ней уверен, Клэй? — спрашивает Марк.
— Не знаю, просто очень ясно представляю ее себе в этой роли и хотел бы пригласить на повторную пробу.
— Это твоя новая подружка? — спрашивает Марк.
Игнорирую тон, которым задан вопрос.
— Нет, то есть, ну, как сказать… В общем, да, мы немного знакомы.
— Чья она? — спрашивает Джон. — Из какого агентства?
— «Берроуз медиа», — говорит кастинг-директор, читая с экрана. — Здесь еще указано «ICM» [63], но, похоже, они от нее отказались. Последний раз снималась больше года назад. — Он доходит до раздела «дополнительные заметки» и останавливается. — Вообще-то она попала к нам по звонку.
— От кого? — Это уже я спрашиваю.
Кастинг-директор щелкает мышкой. Внезапно уже никто ни в чем не уверен.
— От Келли Монтроуза, — наконец произносит Джейсон. — Келли за нее попросил.
Наступает мертвая тишина. На один долгий миг мир переворачивается с ног на голову, и происходящее напоминает немую сцену. Пальмы качаются на ветру и машут ветвями в раскрытые окна, снизу доносится плеск воды и выкрики детей, резвящихся в бассейне, в офисе все словно онемели, и похмелье, о котором я успел позабыть, возвращается при звуках имени Келли, и хочется тихонько завыть, чтобы притупить боль (пожар в груди, буханье в висках), и мне ничего не остается, как притвориться призраком, холодным и безучастным.
— М-да, это нехорошо, — говорит Джон. — Дурной знак.
— А? — говорю, нашаривая в пустоте свой голос — Я не ослышался?
— Я суеверный, — пожимает плечами Джон. — Опасаюсь плохих примет.
— Когда это было? — обращаюсь к Джейсону. — Когда Келли насчет нее позвонил?
— Дня за два до своего исчезновения, — говорит Джейсон.
* * *Рейн перезванивает в ответ на мое CMC: «Келли Монтроуз?»
— Куда ты вчера исчезла? — спрашиваю. — Почему ушла? Досыпать с Джулианом?
— Чтобы все стало так, как тебе хочется, — говорит, — мне сначала надо кое-что доделать.
— Что доделать? — выхожу из здания, прижимая мобильник к уху.
— Ты обещал не спрашивать.
— Я им сказал про тебя, — вдруг понимаю, что не могу разговаривать с ней на ходу. — Будет повторная проба.
— Спасибо, — говорит. — Прости, мне надо бежать.
— Сегодня вечеринка, — говорю. — Здесь, в Калвер-Сити.
— Я, скорее всего, не успею.
— Рейн…
— Дай мне день или два, и потом будем вместе, о’кей?
— Почему ты мне не сказала, что знала Келли Монтроуза?
— Все объясню при встрече, — говорит. — Пока.
— Почему ты мне не сказала, что пробу тебе устроил Келли Монтроуз? — шепчу.
— Ты не спрашивал, — говорит и вешает трубку.
* * *Ничего не остается, как ждать вечеринки, и, поскольку ехать мне особенно некуда, торчу в Калвер-Сити, но с проб сбегаю; страх настигает меня по дороге в винный, куда отправляюсь за аспирином, и реальность похожа на алкоголический сон — ожившее прошлое, явственный шепот в ушах: «Помни, что далеко не всякого можно посвящать в свои тайны», и, кружа по внутреннему дворику, я перезваниваю по номерам пропущенных вызовов (оставляя сообщения агенту, менеджеру, фильму про обезьян, доктору Вульфу), и курю сигареты возле бассейна, и смотрю, как по волнистой бежевой стене вдоль края бассейна рабочие растягивают гирлянды, а потом меня представляют актеру, утвержденному на главную роль (Гранта — сына Кевина Спейси), и парень на редкость красив даже с бородой, которую ему пришлось отпустить для съемок в фильме про пиратов, и на расставленных по всему дворику плоских экранах начинают мелькать лица молодых актеров, но что-то кого-то не устраивает, и экраны расставляют иначе, и я знакомлюсь с очередной куколкой, победившей на очередном, конкурсе моделей, и погода портится, небо затягивают облака, и кто-то спрашивает меня: «Ты чего, старик?»
* * *Гости толпятся вокруг бассейна, и над двориком раскачиваются бумажные фонари, и звучат песни восьмидесятых, и лица у всех знакомые, хотя всем от силы по восемнадцать, и я все еще жду, что Рейн в последний момент придет, но при этом уверен, что жду напрасно. Здесь Кейд — тренер из «Эквинокса» (я и забыл, что устроил ему пробу), и теперь, зная, чем именно он занимался у Джулиана, мне неловко за свою наивность, и я стою рядом с одним из помощников Джейсона и пью водку из пластмассового стаканчика, и парень, утвержденный на роль сына Кевина Спейси, донимает меня вопросами о своем герое, и я что-то монотонно бубню, а он вдруг показывает пальцем на сову, примостившуюся на пальме, и потом я вижу ту актрису (нимфетку, в сущности), к которой клеился в нью-йоркском аэропорту Кеннеди около месяца назад, только сейчас Аманда Флю выглядит намного моложе и, переглядываясь со мной, не перестает улыбаться своему собеседнику, и тот периодически склоняется к ее уху, а другой парень прикуривает ей сигарету, и я вдруг понимаю, что перебрал.