– Ты не знаешь, что это за песня? Мне она так нравится… – упругий стан под рукой, я прижимаю Ее к себе, и Она поддается, игриво улыбнувшись.
– «Metallica». «Nothing Else Matters», – не упускаю я случая блеснуть эрудицией. Тем более, что эта песня – одна и из моих любимых, в черно-багровых тонах.
цитирую я куплет, кажется, довольно удачно подпевая вокалисту.
– А о чем это? – зачарованно распахнутые изумруды с золотыми искорками в глубине. – А то я на слух плохо понимаю.
– Доверия ищу я – и нахожу в тебе;
And nothing else matters…
Коряво и не совсем дословно, но по духу звучит именно так.
– And nothing else matters… – задумчиво повторяет Она. – А почему ты не отбрасываешь тени? И в зеркале не отражаешься?
Она первая обратила не это внимание! Первая за двадцать с лишним лет моей «посмертной» жизни!
– Потому что я – вампир, – просто отвечаю я.
* * *Этого нельзя было говорить, и нельзя было потом провожать Ее домой – но для меня уже не существовало «нельзя»! Я влюбился. Влюбился, как мальчишка, как последний дурак; я понимал, что выгляжу полным идиотом, что я не только выгляжу – я и есть полный идиот, я делаю то, чего делать нельзя – но я уже не мог совладать с собой!
Оказывается, с вампирами такое тоже случается…
Тогда Она поспешила поскорее удрать со мной, неумело соврав, что Ей уже пора домой, но одна идти Она боится, так что не мог бы я Ее проводить?
– Одна – боишься, а вдвоем с вампиром – нет? – усмехнулся я, продемонстрировав на этот раз свои клыки.
Я все еще пытался удержать Ее и себя – отпугнуть, оттолкнуть… В глубине души (кстати, а есть ли у меня душа? впрочем, не важно…) – в глубине души я понимал, что добром это не кончится – ни для Нее, ни для меня.
– С тобой – нет! – улыбнулась в ответ Она. – Ты ведь меня не укусишь?
– Кусают собаки, – проворчал я. – А мы – целуем… Нет, не укушу. Я сегодня сыт.
И мы потихоньку выскользнули за дверь.
Ну конечно же, никуда Она не спешила, просто Ей не терпелось остаться со мной наедине. И засыпать меня вопросами.
А для начала мне пришлось дать Ей пощупать свои клыки – чтобы Она могла убедиться, что они – настоящие. Это было глупо, но я не смог отказать Ей.
Она убедилась.
И вот тогда Ее прорвало!
Я почти не врал – лишь иногда уклонялся от прямых ответов. По дороге я рассказал Ей многое из того, что в свое время сам узнал от Генриха, который тогда еще был для меня загадочным Генрихом Константиновичем; впрочем, мне и сейчас далеко не все в нем понятно: бывший врач, психолог, весьма эрудированный человек, «вычисливший» тогдашнего старейшину городских вампиров и фактически спровоцировавший собственное Приобщение к не-мертвым. Зачем? Этого я не мог понять ни тогда, когда, захлебываясь предсмертным хрипом и гибельным блаженством подступающей смерти, судорожно глотал густую черную кровь из вены Генриха – чтобы вместо смерти обрести мучительную Вечность – ни сейчас, когда походя раскрывал Ей наши сокровеннейшие тайны…
Интересно, а меня Генрих «приобщил» в порядке эксперимента, или по каким-то другим соображениям?
Нет, конечно, я не рассказал Ей всего, не настолько я все же сошел с ума, да и не успел бы я рассказать все за эти полтора часа блужданий по ночному городу – но рассказал я больше, чем достаточно. Если бы об этом узнали наши, особенно Генрих…
А Она… Она была несколько разочарована! Маловато, видите ли, романтики оказалось в посмертной «жизни» вампира! Сырые, пахнущие землей и тлением гробы, грязь на помятом пиджаке и во всклокоченных волосах, безумные, горящие глаза – и вечный голод, терзающий тебя изо дня в день, и кровь на твоих губах, ее сладостный, пьянящий вкус – и отрезвление, которое приходит, когда ты видишь у своих ног мертвеца с развороченным горлом и остекленевшими глазами, в которых застыл смертный ужас. Твоя первая жертва. Человек, который только что смеялся, шутил, считал тебя своим другом, таким же человеком, как и он сам – и вот теперь он лежит, холодный и мертвый, зато ты – сыт. Сыт на несколько дней, а потом голод вернется, и тебе снова придется отнять чью-то жизнь. И ты сходишь с ума от тоски и безысходности, ночной мрак течет вокруг вязкими пластами, и скалится с неба щербатый череп луны; а ты не в силах ничего изменить, не в силах даже положить конец собственному существованию!
Какая уж тут романтика…
Некоторое время мы шли молча.
– Так ты… мертвый? – неожиданно повернулась она ко мне и посмотрела мне прямо в глаза.
Мне показалось, что я сейчас утону в этих изумрудных озерах.
– Да, мертвый, – хрипло выдохнул я.
Дышать мне совершенно не обязательно, но когда разговариваешь или куришь – приходится. Одна радость для вампира – сигареты на здоровье аж никак не влияют! Пока жив был, думал бросить, а так – зачем? Рак мне теперь точно не грозит.
– Нет, ты… ты живой! – прошептала она. – И руки у тебя… они теплые!
Вот так новость!
– …Ничего, сейчас будут холодные!
Это ж надо было настолько забыться и потерять бдительность! Оказывается, за нами уже некоторое время шли двое крепеньких бритоголовых парней в кожаных куртках, явно дожидаясь, пока мы свернем в какой-нибудь глухой переулок.
Дождались.
Они были уже рядом и явно не рассчитывали на серьезное сопротивление.
Я – тоже.
Мне было совершенно все равно, что их интересовало в первую очередь: Она или содержимое моих карманов. Результат был ясен заранее. Ладно, сейчас повеселимся!
То, что вампиры обладают сверхъестественной физической силой – правда. Да и реакция у нас чуть получше, чем у людей. Так что я не стал применять никаких хитрых приемов (тем более, что и не знал их), а просто-напросто схватил того, что был поздоровее, за горло и, как любят это показывать в фильмах ужасов, слегка приподнял над землей. Фильмы фильмами, а действует подобная штука действительно весьма эффективно. Если, конечно, у вас хватит силы приподнять одной рукой человека тяжелее себя и подержать его некоторое время в воздухе на вытянутой руке, с доброй улыбкой глядя ему в глаза.
Шея у парня оказалась крепкая – не сломалась сразу.
Второй «биток», или «урел», как у нас называют подобную мразь, сразу не сообразил, что происходит, и попытался пырнуть меня ножом. Я не стал ему мешать, подождал, пока нож войдет мне в бок – и наотмашь ударил «битка» свободной рукой по физиономии. Ударил не в полную силу, так, чтоб голова не оторвалась, но ему хватило и этого: отлетев метров на пять, он врезался своей бритой башкой в стену и на некоторое время успокоился.
Первый «клиент» продолжал хрипеть и трепыхаться в моей руке, но я, не обращая на него внимания, обернулся к Ней. Кажется, Она даже не успела испугаться – и теперь завороженно смотрела на меня своими огромными изумрудами. Черт, они чуть ли не светились в темноте! Здорово!
– Сейчас я, пожалуй, немного перекушу, – сообщил я Ей. – Это не слишком приятное зрелище, так что лучше отвернись.
– Ой, нет, мне интересно! – Она чуть ли не подпрыгнула от радостного возбуждения. – Но если ты стесняешься…
– Это Я стесняюсь?! Ну, тогда смотри! – не слишком вежливо буркнул я и впился в горло парня в кожанке…
Нет, обычно я ем куда аккуратнее, но сейчас я специально работал на Нее. Похоже, я подсознательно старался вызвать у Нее отвращение, ужас, гадливость – чтобы Она в страхе бежала от меня. Я понимал, что так было бы лучше – и в то же время я не хотел этого! Я хотел быть с Ней…
Я исправно чавкал, булькал, сопел, разодрал горло парню чуть ли не надвое, вымазался в крови – и в таком виде обернулся к Ней.
Аттракцион «Упырь за обедом».
Смотри, смотри, девочка! Вот она, «романтика»!
– Ну, как зрелище? Впечатляет? – осведомился я, пуская кровавые слюни.
– Дурак ты! – неожиданно рассмеялась Она. – Меня испугался? А я тебя – нет! Ты мне все равно нравишься. Ты… не такой, как все! Другой.
– Конечно, другой. Упырь-кровопийца, – на этот раз я разозлился не на шутку. Да и вообще, Она что, не понимает, что происходит?! Только что у Нее на глазах я загрыз человека, стою весь в крови, а Она смеется! Или для Нее это всего лишь игра?
– Ну зачем ты так? – Она шагнула ко мне и провела ладонью по моей щеке.
Потом изумленно уставилась на свои вымазанные в крови пальчики – и только тут на Ее лице наконец-то появилось выражение растерянности и брезгливости.
– Вытри лицо… пожалуйста, – Она, потупившись, нервно комкала в пальцах платок, пытаясь оттереть быстро засыхающую кровь.
– Хорошо, – кивнул я, сжалившись. – Но сначала разберусь со вторым. Свидетелей я не оставляю.
И направился к начавшему приходить в себя второму «урелу».
На этот раз я пил аккуратно, прокусив лишь две небольшие дырочки и не пролив ни капли крови. Впрочем, пил я уже через силу: это был третий «клиент» за сегодня! Ничего, зато, считай, с неделю смогу не выходить на охоту. Наемся впрок, как удав…
Когда я понял, что больше в меня уже не влезет, и оторвался от горла парня, тот все еще шевелился. Но оставлять его в живых было никак нельзя, так что я одним коротким движением свернул ему громко хрустнувшую шею.
Он дернулся и обмяк.
Проверяю содержимое его карманов. Деньги всем нужны, даже вампирам. На одни новые костюмы, взамен простреленных, знаете, сколько уходит?!.
К Ней я намеренно не оборачиваюсь – пусть глядит, как я мародерствую!
Теперь – замести следы. На пару маленьких ранок у человека со сломанной шеей никто, скорее всего, не обратит внимания. А вот с первым «клиентом» надо что-то делать. Пусть решат, что над его горлом бродячие собаки поработали, а умер он, к примеру, от…
Раздумывая над тем, от чего мог бы умереть первый «урел», я кое-как отер лицо (дома отмоюсь как следует) и наконец повернулся к Ней – чтобы, бросившись вперед, подхватить Ее в последний момент: до Нее наконец-то дошло, что все это – всерьез, и нервы у девушки не выдержали.
На какой улице Она живет, я уже знал (сама рассказала по дороге), так что я легко подхватил Ее на руки и понес в сторону дома – Ее дома – справедливо рассудив, что приключений на сегодня явно хватит, а привести Ее в чувство я успею и на пороге родных пенат.
Ну и картинка небось была со стороны – просто классическая: вампир с горящими глазами и окровавленными клыками несет на руках лишившуюся чувств девушку! Скажи кому, что это я Ее домой доставляю, чтоб не случилось еще чего – ну никто б ведь не поверил!
Очнулась Она сама, еще задолго до своего дома. Определил я это довольно просто: Она неожиданно обвила мою шею руками и плотнее прижалась ко мне. Потерявшие сознание обычно так себя не ведут!
– Извини меня. Я не думала, что это так… страшно. Я понимаю, ты ведь меня защищал, и ты не мог по-другому… Ты не обижайся, я тебе очень-очень благодарна! Ведь если бы не ты… А к этому я привыкну. Честно! Это я с непривычки…
– К чему это ты привыкать собралась? – я даже остановился, продолжая держать ее на руках, а Она тоже не спешила высвобождаться, обнимая меня, и это было настолько приятно…
– Как – к чему? Мы ведь с тобой не в последний раз видимся? Ты же не исчезнешь?
– Не исчезну, – с обреченным облегчением, чувствуя, как рушится моя «жизнь», кивнул я.
– Ну вот! – я почувствовал, что снова тону в этих радостных зеленых озерах. – Я привыкну видеть, как ты… ешь!
Я чуть не уронил Ее. Мы были уже совсем недалеко от Ее дома, и я аккуратно поставил девушку на землю. Нет, Ее непосредственность меня когда-нибудь доканает!
– Да, ты прав, – спохватилась она, – мне пора. Мы увидимся завтра?
– Возможно, – попытался уклониться я от прямого ответа.
– Нет, если тебе со мной неинтересно, ты скажи, я не обижусь…
Она, кажется, готова была расплакаться оттого, что вампир не хочет встречаться с Ней. Да тебе не плакать – радоваться надо, девочка! И молить Бога, чтобы мы никогда больше не увиделись…
– Конечно, увидимся, – я говорил совсем не то, но остановиться уже не мог. – Скажи мне свой телефон – я позвоню. Завтра. Как стемнеет. Да, кстати, как тебя зовут? А то мы даже не успели познакомиться!
* * *Ее звали Эльвира. «Повелительница Тьмы!» – чуть не брякнул я, вспомнив название соответствующего фильма. Везет мне на экзотические имена! Сначала Генрих, теперь – Эльвира…
– А тебя как зовут?
– Влад.
– Влад Дракула-Цепеш? – ее глаза округлились.
Стокера начиталась. Или тоже фильмов насмотрелась.
– Да нет, – криво усмехнулся я. – Я не столь стар и крут.
– Ну ладно, – ей явно не хотелось расставаться, – до завтра. Ты позвонишь?
– Ну сказал же – позвоню!
– А завтра… завтра ты меня не укусишь?
Мне показалось, что эти слова Эльвира произнесла со скрытой надеждой – и мне это очень не понравилось.
– Нет, – пресек я ее надежды (если они и были) в самом зародыше. – Я на неделю вперед кровью накачался!
Пауза.
– Ой, у тебя в боку нож торчит!
– Правда?
Я легко выдернул засевшую во мне финку, о которой успел совершенно забыть. Неплохой ножик. Отер лезвие о траву и протянул ей.
– Дарю!
Испуганный взгляд, то и дело возвращающийся к месту, откуда я извлек нож.
– Не волнуйся. Я ведь уже умер, так что подобной игрушкой меня не убить. Бери. На память об этой ночи.
На этих словах мы и расстались.
* * *Ну разумеется, я позвонил ей, и мы почти всю ночь гуляли по городу, и я больше не корчил из себя чудовище, чтобы оттолкнуть ее; я нес всякую чепуху, рассказывал ей байки из вампирской жизни – а она слушала меня с широко распахнутыми глазами, иногда ойкала, зажимала рот ладошкой, смеялась моим неуклюжим мрачным шуткам, а потом грустно вздыхала:
– Я понимаю, это должно быть страшно – жить так… Но ведь ты убиваешь всяких… нехороших – вроде тех, вчера?
– Стараюсь, – буркнул я. Ну вот, та же сказка, что и я придумал для себя когда-то! Только она, в отличие от меня, в эту сказку еще и верит! – Но иногда попадаются и нормальные люди. Ты знаешь, как я потом себя чувствую?!
– Бедный… – она потянулась ко мне, провела ладонью по моей щеке.
– Ты лучше бы их пожалела! – отстранился я. – Тех, которых мне приходится убивать! Представь, что на их месте окажется… твоя мать, отец, брат! Представила?
– Представила, – серьезно кивнула она, и некоторое время мы шли молча. Неужели наконец дошло?!
– Но ты ведь не можешь по-другому?
Рано обрадовался!
– Не могу. Знаешь, когда мне совсем хреново, я стараюсь убедить себя, что правы буддисты. Что смерть – это и не смерть вовсе, а лишь переход в новое тело. Человек переходит в другую инкарнацию и живет дальше – как одежду сменил. Тогда получается, что я никого не убиваю, а просто дарю им новое рождение.
– А это… правда?
– Не знаю. Но очень хотелось бы в это верить. Так было бы легче мне. Да и им – тоже. Только это все теория, а на практике… сама видела.
– Я понимаю… (Ни черта ты еще не понимаешь!) Только это все равно здорово!
Я потрясенно остановился.
– Что – здорово? Быть мертвым, спать в гробу, бояться солнечного света и по ночам охотиться на людей?
– Нет… хотя и это… но ведь это совсем другая жизнь!
– Ага, вернее – смерть!
– Нет, жизнь! Ты ведь ходишь, разговариваешь, шутишь, куришь вон даже! И руки у тебя теплые! Не веришь?
– Верю… – я с изумлением понял, что она говорит правду. Что же со мной происходит?!
– А еще ты влюбился. В меня! Скажешь, неправда?
– Правда, – невесело усмехнулся я. – Только лучше бы тебе держаться от меня подальше! А мне – от тебя.
– Глупенький! Ты ведь живой! Хотя и вампир. Но ведь это просто здорово! Школа, потом институт, работа, семья, магазины, телевизор – разве это жизнь? А вот у тебя…
– Ну да, чужие глотки рвать – это действительно жизнь! – огрызнулся я.
– Ну почему ты опять… – на глазах у Эльвиры выступили слезы. – Да пусть даже глотки рвать! – вдруг выкрикнула она. – Все лучше, чем так… прозябать. Это по крайней мере – настоящее! Это – жизнь. Или смерть. Но – настоящая, а не та, что все себе придумывают, как в этих сериалах…
Она замолчала, всхлипнула.
– Ну что ты, милая, успокойся, – я обнял ее за плечи, и она вдруг вскинула голову, рванулась ко мне и припала к моим губам своими – такими нежными, такими сладостными…
Она чуть было не добилась своего. Ее шея была совсем рядом, она словно специально подставляла ее: белая бархатистая кожа и так соблазнительно, приглашающе трепещущая в ожидании жилка…
В последний момент я с невероятным усилием отшатнулся от нее, поняв: Эльвира действительно делала это специально! Она хотела, чтобы я ее укусил! А потом… потом у меня уже не будет другого выхода, кроме как сделать ее такой, как я – просто убить ее я бы не смог, и она это знала!
– Нет, девочка, не выйдет! – прохрипел я, с трудом подавляя туманящее разум нестерпимое желание. – Ты сама не понимаешь, что делаешь! Ведь обратной дороги уже не будет – даже если кто-нибудь всадит мне в сердце осиновый кол до рассвета! Это все красивые сказки, а как оно на самом деле – ты уже видела. И это еще не все! Неужели ты хочешь…
– Хочу, – очень серьезно ответила она, глядя мне прямо в глаза. – Ведь это мой единственный шанс стать не такой, как все! Стать такой, как ты! Ведь я тоже люблю тебя, – тихо добавила она.
– И я люблю тебя, девочка, – я провел рукой по ее волосам. – Это ново и необычно для меня, вампира, ночного убийцы – но я люблю тебя! Может быть, именно поэтому мои руки теплеют, когда мы вместе. Я ведь никогда никого не любил раньше… Но именно поэтому я не позволю тебе стать такой, как я! Я проклят, Эльвира! Я – мертвый, что бы ты ни говорила! А ты… тебе еще жить и жить! Лучше всего нам было бы расстаться, но… я уже не могу без тебя!