– К сожалению, времена меняются, Влад. Теперь – есть. Возможно, ИНТЕРПОЛ – это только «крыша»… Впрочем, в данный момент это уже не имеет значения.
– Да, ты прав… Его люди подготовлены так же хорошо, как и он сам?
– Что касается экипировки – думаю, что да. А вот насчет опыта… Они не бессмертны, и подготовка у них, конечно, похуже, но не стоит недооценивать и их: все они профессионалы и, кроме того, имеют духовный сан.
– Батальон Всех Святых! – хмыкнул я. – Кстати, сколько их?
– Точно не знаю, но думаю, что десятка три-четыре.
– И все они прибыли сюда? – голос Эльвиры дрогнул, зазвенел испуганным серебром с черными переливами.
– Навряд ли. Но человек десять он с собой прихватил наверняка. Возможно, к ним подключился и кто-то из местных.
– Что-нибудь еще о нем известно? Как он выглядит, во что одевается, как предпочитает действовать?
– Вот, – Генрих протянул мне фотографию.
На ней был запечатлен крепкий широкоплечий мужчина лет сорока, с густой бородой и кустистыми насупленными бровями, из-под которых на меня глядели пронзительные, глубоко посаженные глаза. Серо-голубая сталь холодного, нечеловеческого рассудка, облеченная в тело двуногого вепря. На человеке была незнакомая мне форма без погон, зато со множеством накладных карманов.
– Фотография сделана три года назад, – пояснил Генрих, когда я передал снимок Элис. – Форма – того самого подразделения. Но одевают они ее только на операцию. А так ходят в штатском. Действовать они предпочитают наверняка: долго «вычисляют» твое убежище, а потом являются днем, когда ты практически беспомощен.
– Но это подло! – воскликнула Эли, и мы с Генрихом не удержались от улыбок.
– Это война, девочка, – мягко, как ребенку, пояснил Генрих. – А на войне все средства хороши. Особенно когда они позволяют уничтожать противника без особого риска для своих. Хотя при необходимости они действуют и ночью. Вот, пожалуй, и все, что мне известно.
– Не густо. Сколько осталось в городе наших?
– Мы трое – и все. Ну, если не считать тех двоих, которых приобщили вы, Эльвира.
– Этих двоих можно не считать, – хмуро бросил я. – Ты думаешь отсидеться или попытаешься скрыться из города?
– Еще сам не знаю, – он раздавил очередной окурок в пепельнице. – Но вам я бы советовал сменить убежище.
– Спасибо. Об этом я и сам догадался. Если нашел ты – найдут и они. Может, нам стоит действовать сообща? Как нам тебя найти в случае чего?
– Я сам вас найду.
– У меня есть кое-какой арсенал. Могу поделиться.
– Спасибо. У меня – тоже. Ну что ж, я узнал все, что хотел, и предупредил вас. Теперь мне пора. Надеюсь, еще увидимся. И смените убежище – не тяните с этим.
– Ладно, понял. Земля тебе пухом!
– К черту!
Мы оба невесело усмехнулись нашей старой шутке, и я проводил Генриха до дверей.
– Кстати, Влад, – окликнула меня Эльвира, когда дверь за нашим гостем закрылась, – я понимаю, что сейчас не до того, но у меня есть еще новости. Меня пригласили на банкет – как ты думаешь, к кому? – К Ахметьеву!
– Ого! Где ты успела подцепить этого босса мафии?
– Ну, не самого босса – его племянника.
– Понятно. И ты хочешь…
– Сделать то, о чем ты сам не раз говорил. Ведь мы – «санитары города»?
Да, Эльвица действительно восприняла это мое высказывание слишком серьезно. Но к Ахметьеву и его людям я подбирался уже давно, и упускать такой шанс не стоило. Эх, поохотимся напоследок на крупную дичь, пока не началось сафари на нас самих!
– «Санитары»! И лучшие друзья гробовщиков, – усмехнулся я. – Вижу, что ты и делом тоже занималась. Что ж, Монах Монахом, а навестить Ахметьева надо обязательно!
Я с удивлением ощутил, что моя «жизнь» вновь обретает вкус и поблекшие за эти годы краски. Неужели я все это время искал себе достойного противника, сам того не осознавая? Совесть, «санитарная миссия», жалкие попытки бандитов обороняться – все это была ерунда! Мне нужен был настоящий противник, настоящий риск, настоящий азарт!
Кажется, мне надоело бродить по игре под названием «жизнь», включив режим неуязвимости!
Или…
Или я неосознанно стремлюсь к собственной гибели, к окончательной смерти?!
Нет, только не сейчас, когда у меня появилась Элис!
* * *Два тела, погруженные в прозрачный студень, на высоких, похожих на надгробия, постаментах, под мерцающим светом бестеневых ламп.
Голос.
– Эксперимент переходит в критическую фазу… сценарий предусматривает повышение… экстремальные условия… толчок… скачкообразных психофизиологических изменений…
Тревожные багровые сполохи, черный мрамор монумента дает трещину.
Никак не удается разглядеть лицо склоняющегося надо мной.
Надо мной?!.
* * *Сон, который приходит вновь и вновь. Обрывки слов сменяются, голоса исходят разными цветами, сплетаются, текут, цепляются друг за друга шероховатыми краями – но основное остается неизменным: смазанное лицо, склоняющееся над двумя телами на высоких, похожих на надгробия…
Тела!
Два тела!
Я должен знать, кто эти двое!
Потому что у меня возникло одно очень нехорошее подозрение…
* * *Прежде, чем идти «на дело», я показал Эльвире два из моих запасных убежищ. Конечно, они были не столь комфортабельны, как основное, но отсидеться в них некоторое время было вполне можно.
– Это на случай, если мы разминемся, уходя, – пояснил я. – А уходить, возможно, придется с шумом. И помни, наша главная цель – сам босс. Если мы закусим кем-нибудь из его «шестерок», то он сразу уйдет на дно, и мы до него не доберемся. Мы должны первым же ударом отрубить им голову – остальные запаникуют, начнут метаться – и рано или поздно попадут в наше меню – никуда не денутся.
– Я поняла, Влад, – чуть улыбнулась Эльвица. – Если бы мы еще могли растекаться туманом, как в фильмах – было бы проще. А то я пока даже летать не научилась.
– Ничего, еще научишься. Значит, запомнила? Ты охмуряешь племянничка и потихоньку подкатываешься к дядюшке. Потом оступаешься, падаешь и «теряешь сознание»; они, конечно, малость переполошатся, начнут приводить тебя в чувство – и обнаружат, что сердце у тебя не бьется, и вообще ты уже окоченела – температуру регулировать ты теперь умеешь без проблем. Можешь даже «заморозиться» посильнее – чтоб у них совсем крыша поехала! Я тем временем под шумок «делаю» босса. А ты сможешь закусить тем, который останется возле тебя последним. Потом уходи в убежище № 2, что возле трамвайного круга.
– В эту конуру? – брезгливо сморщила носик Элис.
Ну что ты с ней будешь делать?!
– Да, в эту конуру! Скажи спасибо, что пока не приходится в могилке отлеживаться. Так вот, уходишь в убежище № 2. Я буду следить со стороны, как пойдет дело дальше; если возникнут проблемы – помогу уйти. Запасный вариант: если не удастся «сделать» Ахметьева сразу, я проникаю в дом и дожидаюсь, пока он отправится спать. В этом случае без меня никого не трогай – чтобы не спугнуть раньше времени.
– Информация к размышлению принята! – Эли приложила руку к своим пышным рыжим волосам. – Разрешите выполнять, мой генерал?
– Вольно, сержант. Выполняйте, – усмехнулся я. – Только запомните на будущее: к пустой голове руку не прикладывают!
3
Группа «Ария», «Отшельник».Я наблюдал за происходящим, удобно устроившись в развилке дерева неизвестной мне породы. Дерево росло в небольшом скверике через дорогу от особняка, во дворе которого разыгрывалось помпезное действо, именуемое «банкетом мафии». Многометровый стол, ломившийся от вин и закусок, белые плетеные кресла, скелетами выпирающие из темноты; да и темнота-то была весьма относительной: гирлянды цветных китайских фонариков, матовые светильники рассеянного света на высоких ножках, похожие на светящиеся грибы или экзотические цветы, блики цветомузыки – все это изрядно разгоняло мрак и несколько беспокоило меня. При такой иллюминации не очень-то подберешься незамеченным. Разве что взлететь? Это мысль. Я тут же начал прокладывать маршрут возможного полета, одновременно наблюдая за вальяжно фланирующими по парку гостями, но беспокойство не проходило. Что-то было не так. Слишком много корректных вежливых мальчиков в безукоризненных черных костюмах прогуливалось по саду, как бы невзначай заглядывая по дороге во все самые темные уголки. Да и возле чисто символической ограды высотой всего в полтора человеческих роста постоянно торчали несколько коротко стриженых типов, время от времени переговариваясь друг с другом при помощи портативных радиотелефонов. Нет, глушить подобную технику я пока не научился, хотя Генрих утверждал, что ему это пару раз удавалось. Но на то он и Генрих. Вампир-исследователь! По-моему, он и вампиром-то стал, чтобы получше изучить их (то есть наши) возможности!
А вон и моя Эльвица. Игриво улыбается молодому хлыщу в лоховском малиновом пиджаке. (Ох, уж эти мне «новые русские»! Неужели дядя не мог привить племянничку нормальный вкус?! А еще мафия называется. Постыдились бы – вон, даже шестерки-охранники одеты с большим вкусом!) Эльвица исправно крутит хвостом, племянничек уже явно готов на все, лишь бы затащить ее в постель – да, ты прав, парень, она того стоит! Только не про тебя она, лох ты мой малиновый с анкерным «болтом» девятьсот семьдесят шестой пробы на безымянном пальце!
В какой-то момент Эли поворачивается в мою сторону, и по лицу ее скользит тень озабоченности. Ну да, она заметила то же, что и я: слишком много охраны, и слишком тщательно осматривают они парк каждую минуту. Конечно, подобное сборище и должно неплохо охраняться – но не до такой же степени! И они явно настороже. Чего-то ждут? Чего? Уж во всяком случае не нас с Эльвирой! Ладно, будем действовать по плану. Меня мучают нехорошие предчувствия, но отступать поздно: там Эли, и отозвать ее я уже не смогу. Придется рискнуть. Надеюсь, в обоймах у них не серебро – а на остальное нам наплевать. В крайнем случае – «вознесемся» на глазах у всей толпы – терять нам уже особо нечего, если Бессмертный Монах в городе. А с ним рано или поздно доведется встретиться – это я чувствовал.
Вот Эльвира обернулась к столу, небрежно взяла бокал с красным вином, поднесла к губам…
Это – условный знак. Пора! Я проверяю, надежно ли сидит отобранный у очередного «клиента» револьвер в наплечной кобуре – на этот раз я решил взять с собой оружие. Мало ли… Похоже, не зря я коллекционировал клиентские «стволы». Ох, не зря!
Эли, не торопясь, смакуя, цедит вино. Что-то не так. Что-то явно не так! Но понять, что именно, я не успеваю: Эли, оступившись, теряет равновесие и неловко падает, скользнув рыжей гривой по острому углу стола. Идеально сработано! Многие видели, как она падала, видели, как растрепались при ударе ее пышные волосы, а вот насколько силен был удар – этого не сможет сказать никто! От легкого касания до смертельной травмы. Молодец, Элис!
В следующее мгновение я бесшумно пикирую вниз и стремительно несусь к дому под прикрытием высоких кустов. Мой темный размытый силуэт сливается с их покачивающимися ветвями, так что со стороны должно казаться, что это просто порыв внезапно налетевшего ветра прошелся по живой изгороди, всколыхнув упругие ветви.
Поворот.
Навстречу бьет свет фар, я прижимаюсь к кустам и со свистом проношусь мимо. Кажется, не увидели. А даже если увидели…
Еще поворот.
Главное – не сбавлять скорости. Даже если кто-то что-то заметил, он просто не успеет уследить за моими перемещениями.
А вот теперь – вверх, вдоль ствола старой липы – раствориться в кроне, проскользнуть между густыми ветвями – и короткий рывок к самому дому, в узкую тень под коньком крыши.
Все. Можно ненадолго зависнуть, прижавшись к стене, и осмотреться.
Суматоха внизу уже в самом разгаре. Эльвира лежит без движения, лицо ее заливает молочная, даже с какой-то прозеленью, смертельная бледность – сверху мне это хорошо видно. Молодец, девочка, постаралась! Вот над ней склоняется пожилой мужчина в светлом костюме в тонкую полоску; на «мафиозника» не похож – скорее всего, доктор. То-то будет для него шок! Сердце не бьется, и уже окоченеть успела – это меньше чем за минуту! А для полноты эффекта Эльвире следовало бы еще подмигнуть ему и продемонстрировать клыки – точно эскулапа инфаркт хватил бы! Но это так, мои шуточки, которые к делу не относятся. А вон и тот, кто мне нужен – сам Ахметьев. Плотный мужчина лет пятидесяти в дорогом, но строгом костюме, с весьма неприятным тяжеловесным лицом. Несокрушимость лилового постамента брезгливости с зелеными прожилками скуки все уже повидавшего хозяина жизни. Стоит чуть в стороне, недовольно морщится, наливает себе рюмку водки… Рядом – практически никого. Вот он, момент!
Нет, я спикировал не к нему; да и не спикировал я, а скорее просто рухнул вниз, в последнее мгновение затормозив у самой земли. Меня скрывал дальний край длиннющего стола; скатерть свисала почти до самой земли, охранники были заняты патрулированием вдоль периметра изгороди, гости и внутренняя охрана – моей Эльвицей – и я ничтоже сумняшеся нырнул под стол. Нет, ползти я, конечно, не стал, а довольно быстро полетел над самой землей в нужную мне сторону. Свисающая с обеих сторон скатерть скрывала меня полностью, так что заметить меня было в принципе невозможно.
Здесь. Перед самым моим лицом недовольно переминаются два черных лаковых штиблета, втаптывая в землю молодую траву. Ну, поехали!
Свечой выныриваю из-под стола. Перед глазами мелькает дорогой костюм со свисающей из кармана золотой цепочкой, разом побледневшее лицо господина Ахметьева; он раскрывает рот, но вскрикнуть не успевает: я зажимаю ему рот ладонью, крепко притискиваю к телу метнувшуюся за пистолетом руку… Теперь одним рывком увлечь «клиента» под стол, протащить несколько метров, быстро перекусить – и можно уходить. Пока они опомнятся…
– Стоять! Отпусти его, если не хочешь, чтобы в твоей башке не осталось мозгов! Руки за голову!
Высверки лязгающей стали на фоне торжествующей охры. Красивый голос. И очень опасный.
Они оказались куда расторопнее, чем я предполагал. И не спускали глаз со своего босса ни на секунду. На меня направлены сразу четыре ствола, и все четыре смотрят мне в голову. Это уже слишком! Я еще ни разу не получал пулю в голову, и проверять, что из этого выйдет, мне что-то не хочется. Подозреваю, что ничего хорошего. Мозг – он и в Африке мозг, даже у вампира. Кажется, придется спасаться бегством.
– Спокойно ребята, спокойно. Я был не прав, – я медленно отнимаю руку ото рта главного мафиозо, и тот немедленно разражается нецензурной бранью. Отпускать его совсем я не спешу – в случае чего, я успею свернуть ему шею раньше, чем любой из его парней нажмет на спуск – и они это понимают.
Сбоку ко мне подходит еще один человек, непохожий на «шестерку», хотя и одетый так же, как и другие охранники. Ох, не нравится мне он! Куда больше, чем те, что держат меня на прицеле. Хотя и из них один… Есть у них что-то общее – выражение лица, что ли?
Внутренний взгляд.
Они действительно – одинаковые! Золотистые сполохи на лиловом фоне, а в самой сердцевине – угольная чернота. И еще у них обоих на груди, под одеждой – ослепительно сияющие распятия. Истинные распятия!
– Кончай маскарад, упырь, – почти дружески советует подошедший с легким акцентом. – А чтобы у тебя не возникло желания выкинуть какой-нибудь трюк – смотри!
Он проходит сквозь расступающуюся перед ним толпу, склоняется над лежащей на земле Эльвирой и приставляет револьвер к ее голове.
– Думаешь, я не знаю, кто она? Если дернешься – вышибу из нее мозги серебряной пулей. И для тебя серебро тоже найдется, не сомневайся! И радуйся, что вы пока что нужны нам «живыми» – хотя вы уже давно мертвые! – усмехается он.
Я бросаю осторожный взгляд на револьвер второго охранника с распятием. Так и есть! Тусклое сияние в гнездах для пуль – так блестит только аргентум!
Влипли!
И тут вспыхивает свет. Настоящий. Не заманчивое мерцание китайских фонариков, не разноцветные блики цветомузыки – а несколько мощных прожекторов! Становится светло, как днем. Охранники инстинктивно жмурятся, прикрывая глаза свободной рукой – и я понимаю, что у нас появился шанс.
– Всем бросить оружие и оставаться на своих местах! – орет мегафон. – Вы все задержаны по обвинению…
Нет, ну в кои-то веки блюстители закона объявились вовремя!
Да здравствует родная милиция, которая бережет всех нас, даже вампиров!
В следующую секунду происходит очень много разного, и я понимаю, что пришла пора действовать и мне.
Во-первых, раздается несколько выстрелов, и один из прожекторов гаснет. Это внешняя охрана решила выполнить свой долг и защитить «крестного отца» от суровой руки закона. Ладно, пусть пробуют.
Во-вторых, ИНТЕРПОЛовец на мгновение отвлекся и отвел револьвер от головы Эльвиры. И Эльвица не подкачала. Даже я не видел удара – но револьвер ИНТЕРПОЛовца, коротко блеснув в свете прожекторов, проворно улетел в темноту.
В-третьих, второй ИНТЕРПОЛовец, который целится в меня, не выдерживает и нажимает на спуск.
На остальные, менее существенные события, вроде падающих рядом мафиози, сраженных ответным огнем нашей доблестной милиции (вернее, ОМОНа), я уже просто не обращаю внимания. Не до того!
Реакция у ИНТЕРПОЛовца была хорошая: он опоздал всего на какую-то долю секунды, за которую я одним движением успел свернуть шею «крестному отцу» и вместе с ним начал валиться на бок. Так что серебряная пуля прошла впритирку к моей голове, обдав меня горячим ветром. Еще несколько пуль угодили в уже мертвое тело босса мафии, которым я прикрылся, как щитом. Пока мы падали, я успел сунуть руку под пиджак – и когда я коснулся земли, наган был уже у меня в руке.