– Хорошо, Влад, – очень серьезно кивнула Эльвира. – Но лучше бы он согласился. – Она склонилась над лежащим на земле капитаном.
– Ну что, Василий, ты не возражаешь против небольшого путешествия?
– Куда? – с трудом прохрипел капитан. – В Преисподнюю? Кто ты, Влад? Я видел, как ты шел, блин!…
– Я? Ну, считай, что-то вроде ангела. Ангела Смерти. У тебя будет выбор: стать таким, как я, и воевать с этими сволочами дальше – или умереть. Впрочем, умрешь ты в любом случае.
– Я… таким, как ты! – выдохнул капитан. – Я их… всегда давил, гадов. Да я… зубами им глотки рвать буду!…
– Именно об этом и речь! – не удержавшись, расхохотался я. – Он наш, Эльвира! Хватай его – и понесли. Ах, черт, у тебя же нога!…
– Ну и что? – искренне удивилась Элис. – Мы полетим!
– Мы?… – наверное, челюсть отвисла не только у капитана, когда Эльвира, скромно потупившись, поднялась на метр над землей и зависла в воздухе.
– Просто по-другому у нас бы не получилось – вот я и решила, что раз надо – значит, я тоже должна научиться летать – прямо сейчас…
– Ладно, потом, – прервал я ее, – вот доберемся до подвала – там и расскажешь все. – Хватай капитана – и полетели. Держись, Василий, сейчас будем возноситься!
Уже с высоты я в последний раз окинул взглядом поле боя и невольно поморщился:
Черт, столько жратвы зря извели!
ГЛАВА III TO LIVE IS TO DIE[6]
(«Metallica», 1988)1
Поначалу Эльвицу с непривычки заносило на виражах, да и наша ноша отнюдь не способствовала полету, так что по дороге мы чуть не сшибли несколько фонарей, чудом избежав столкновения в последний момент, едва не «подключились» к злобно загудевшей на нас пронзительно-голубой линии высокого напряжения, а пару тянувшихся к нам веток мы таки снесли – хорошо еще, что я снял капитану боль, и он этого даже не заметил.
Добравшись наконец до места, мы ухнули вниз, и я едва успел замедлить падение, но все же посадка получилась не вполне мягкой. Капитан негромко застонал.
– Приехали, Василий. Сейчас «лечить» тебя будем, – сообщил я.
– От смерти не вылечишь, – прошептал Прохоренко.
– Верно мыслишь, капитан! – почему-то мне было весело, хотя ничего веселого не происходило. – Только мы тебя не от смерти, а от жизни лечить будем. Есть такое универсальное лекарство от всех болезней…
– Гильотина, что ли? Или цианистый калий, блин? – через силу улыбнулся Василий.
– Вроде того. «Поцелуй вампира» называется. Элис, ты не находишь, что у капитана вполне наш юмор?
– Нахожу, – улыбнулась Эли. – Вы будете с нами, капитан! Мы еще знаете как повеселимся завтра, празднуя ваше воскрешение!
– Ребята, делайте, что хотите, – Прохоренко сделал попытку махнуть рукой, но это ему плохо удалось. – Сдохну – не обижусь – все одно я уже не жилец, блин. Ну а если оклемаюсь и смогу еще того лейтенанта достать – большое спасибо скажу.
– Сдохнешь, а потом оклемаешься и достанешь, – пообещал я Василию, который не нашелся, что ответить, поскольку от наших «пояснений» у него явно начала ехать крыша.
Так, развлекая по дороге уже почти мертвого капитана, мы осторожно спускались в подвал по выщербленным ступеням.
Жалобный скрип двери.
Последние две ступеньки.
Пришли.
Это мы, ребята! – машу я рукой в темноту.
Молчание.
Здесь что-то не так!
– Эльвира…
И в это мгновение в дальнем углу вспыхивает кровавый глаз лазерного прицела. Смертоносная светящаяся нить с клубящимися в ней пылинками упирается в грудь Эльвиры – как раз под левым соском.
– С прибытием! – раздается в углу чей-то насмешливый, чуть картавый голос. – А вот и парочка влюбленных трупов! Стойте, где стоите, и продолжайте держать эту падаль. Скоро за вами приедут – подождите немного. И не вздумайте дергаться – в стволе у меня серебро!
Очень интересно. Второй раз нас пытаются взять «живьем». Что-то не похоже это на Бессмертного Монаха, если верить рассказам Генриха. Его люди явно ведут какую-то свою игру. Если это вообще его люди.
Наконец мне удается их рассмотреть. Не его, а именно их. Второй засел в самом дальнем углу подвала, и в руках у него точно такая же автоматическая винтовка «М-16», как и у первого, с явно посеребренным штыком и подствольным гранатометом, только вместо лазерного прицела на ней установлен инфракрасный. И целится он в меня. А у того, что держит на прицеле Эльвиру – инфракрасные очки.
Да, ребята подготовились серьезно. Я бросаю два коротких взгляда налево и направо. Нет, их только двое. Но можно не сомневаться, что скоро здесь появится целая бригада. Небось, и способы удержания у них разработаны; что там: распятия, пентаграммы, чеснок, серебро, святая вода, омела… Вполне достаточно, а есть наверняка и еще что-то. Эльвириных «крестников» в подвале, естественно, нет – уже успели увезти. Мальчишки, небось, и сопротивления не оказали. А этих двоих оставили караулить нас.
Да, времени у нас практически нет, тем более, что и рассвет уже скоро. Но сдаваться им никак нельзя – независимо от того, зачем мы им нужны (могу себе представить – зачем!). Ну что ж, сегодня у нас ночь чудес – попробуем сотворить еще одно и вырваться отсюда.
– Интересно, а зачем это мы вам понадобились? – бросаю я пробный шар. – Такие холодные, скользкие, можно сказать – замороженные заживо (Пойми, Эльвира, ну, милая, ты должна понять! Ведь ты уже один раз проделывала это сегодня!) – зачем мы вам? Будете держать нас в холодильнике и изучать? Так мы можем обойтись и без холодильника! (Есть! Она поняла! Я ощущаю, как слегка касающаяся меня рука Эльвиры начинает быстро холодеть – и поспешно включаю свой собственный «холодильник». Дайте нам только пару минут, чтобы как следует понизить свою температуру – и мы еще посмотрим, помогут ли вам ваши инфракрасные приборы, работающие на тепловых лучах! Ну а лазер… доберемся и до него!)
– Ты что, совсем умом тронулся, мертвяк? – интересуется тот, что держит на прицеле Эльвиру. – Или решил шизиком прикинуться? Прикидывайся-прикидывайся, недолго тебе осталось! У нас, небось, по-другому запоешь!
– У вас? – изумляюсь я. – Это где же? В ИНТЕРПОЛе? А я-то думал, вы нас просто убиваете – без суда и следствия. Ошибался, выходит! Прошу прощения! Образцово-показательный суд над вампиром! Звучит. Правильно, Правосудие – оно для всех! And justice for all!
Ага, зашевелился; пытается перенастроить свои очки. И тот, второй, тоже явно забеспокоился. Главное, чтобы они не заподозрили раньше времени, в чем дело. Еще минута…
– Что-то больно разговорчивый ты, покойничек! По-моему, ты просто напрашиваешься на пулю. Для начала – в ногу – чтоб не был таким прытким. Следовало бы укоротить тебе язык, но он нам еще понадобится…
Нет, конечно, исполнить свою угрозу он не решается: ведь тогда ему придется на какое-то мгновение оставить «без присмотра» Эльвиру – а на такое он не пойдет… Ну, кажется, все – предел. В конце-концов, физики уже давно установили, что Абсолютный Нуль недостижим!…
– Эй, вы, что вы там такое творите? Стоять на месте!
– А мы и стоим, начальник! Разве не видите?
Не видят! Остался лазер. Ну что ж – лазер…
Я знал – именно знал, что у меня получится! Откуда? Не важно!
Я мысленно потянулся к упирающейся в грудь Эли ниточке луча, скользнул по ней прямо к излучающему энергию кровавому зрачку, припал к нему невидимыми губами… Отдай мне свою силу! Отдай!…
Жгучий поток хлынул внутрь – поток чужеродной силы, которая вот-вот сожжет меня изнутри, испепелит, как солнечный свет…
Нет, врешь! Не выйдет! Я впитаю тебя в себя, переварю, как кровь и жизнь очередного «клиента»! Я…
– Что за…
Лазер гаснет!
– Эли, падай!
Прости, капитан – но уложить тебя аккуратно уже нет времени!
Грохот выстрелов – отчаянный, суматошный. Аргентум противно визжит над нашими головами, рикошетит от стен.
Внутри, ища выхода, бурлит чуждая энергия. Черт, как бы у меня лазеры из глаз бить не начали! По ним ведь и засекут!
…Пора!
Распластываюсь в броске, не вполне понимая: кто я, что я? лечу, бегу, прыгаю? тело? туман? что-то среднее? Мгновения смазываются, пространство подвала искажается под каким-то немыслимым углом; я вижу медленно поворачивающийся мне навстречу ствол, судорожно дергающий спуск палец – но выстрела нет! Молодец, парень – весь магазин с перепугу высадил!
Посеребренный штык проходит впритирку к моему боку – и я, приземляясь, просто бью ИНТЕРПОЛовца кулаком в висок. Не кулаком – короткой черной молнией. Такое ощущение, что в последний миг я успеваю увидеть удар его глазами. Вокруг взрывается темнота. Черт! Неужели убил?! Ведь он нам живым нужен! Ладно, потом.
Второй бросок, вдоль стены – стремительной тенью, размытым пятном без очертаний – наверное, так это выглядит со стороны… И щелчок вставляемого в гнездо магазина похоронным набатом отдается в ушах. Я не успеваю, не успеваю!
Успел – не я. Успела Эльвира. Силуэт поднимающего винтовку ИНТЕРПОЛовца на мгновение раздваивается. Короткий вскрик, хруст. Лязг металла…
Стон.
Странно! Почему он еще жив?
– Ты что, ему шею не сломала?
– Нет, только руку. Я же есть хочу! – почти детская обида в голосе.
Действительно, экая ведь я свинья: сам закусить успел, а об Эльвице и не подумал!
– Погоди, сейчас гляну, что с моим. Кажется, я слишком сильно приложился.
Нет, ты гляди, уже шевелится! Живучий попался. Очень хорошо. А то тот, второй, похоже, по-русски ни бум-бум. А мой английский, особенно разговорный, оставляет желать лучшего.
Перезаряжаю его винтовку, забрасываю за плечо. Инфракрасные очки тоже пригодятся. Ага, вот запасные магазины, гранаты, пистолет, нож… Ч-ч-черт! Жжется! У него не только клинок посеребренный!
Отбрасываю подальше опасную и бесполезную для меня игрушку.
Первое, что видит очнувшийся ИНТЕРПОЛовец – это горящие угли моих глаз – и дуло собственной «Беретты», глядящее ему в лоб.
– Вот теперь и поговорим… покойничек! – сообщаю ему я.
– На себя посмотри! – огрызается он.
Это плохо. Раз огрызается, да еще и шутит – то быстро его «расколоть» не удастся. А времени у нас нет. Или он просто еще не понимает, что с ним случилось? Думает, я с ним шутки шутить буду? Они с такими, как мы, не церемонятся – и мы с ними не станем!
– Речь сейчас не обо мне. Эли, не трогай пока своего! Смотри только, чтоб не выкинул чего, – я коротко бросаю взгляд в ее сторону и тут же вновь сосредоточиваюсь на своем подопечном. – Тот твой приятель по-русски говорит?
– Нет.
– Очень хорошо. Эли, закусывай спокойно. Приятного аппетита.
– Спасибо.
– No! No! Please, no!…
Голос захлебывается; хриплый, булькающий вздох, негромкий стон; отчаянная багровая вспышка – и расползающееся чернильное пятно; исходит дымкой, истончается…
Все.
– С ним – все. А у тебе есть шанс. Понял?
– Упырем сделаете? – кривая усмешка. Вот только губы у тебя дрожат. Дрожат ведь? Да, я тебя понимаю! С бандитом или даже с маньяком – психопатом, приставившим тебе нож к горлу, есть хоть какой-то шанс договориться. Уговорить, подкупить, обмануть, отвлечь внимание, выбить нож… В конце концов, и бандит, и психопат – тоже люди. А вот с вампиром, с живым мертвецом… Я хорошо вижу тот кромешный мрак животного ужаса, который уже подступает к горлу этого парня! К горлу…
Мой острый ноготь почти ласково касается шеи ИНТЕРПОЛовца, и тот дергается, как от укуса.
– Поверь, это – ни с чем не сравнимо! Уж я-то знаю. Это стоит жизни, парень! Неужели ты не хочешь…
Молчит. Ладно.
– Можно и по-другому: это когда нож входит тебе в кишки, медленно проворачивается…
Черт, самому противно – хотя я, казалось бы, уж ко всему должен был привыкнуть! Но на войне все средства хороши. Мне нужна информация – и я ее добуду! Если понадобится – буду резать его на кусочки! Вот только времени на это может не хватить.
– Поверь, мне очень не хочется это делать – я ведь вампир, а не садист – но ты можешь просто не оставить нам выхода. Пожалуй, я начну с того, что у тебя в штанах. Да, от этого ты можешь умереть – но не сразу, далеко не сразу!
Я сделал вид, что лезу за ножом. Пока – только вид. Но если он будет упрямиться…
Парень отшатнулся, вжался спиной в стену, инстинктивно пытаясь отодвинуться от меня подальше.
– Нет… не надо! Пожалуйста!
Все! Сломался. Он мой. Быстро, однако. Я думал, он покрепче окажется…
– Хорошо. Я могу не мучать тебя. И оставить тебя в живых. Даже не делать живым трупом. Но для этого ты мне должен кое-что рассказать. Мертвецы, они, знаешь, бывают довольно любопытны.
– Как я могу верить тебе на слово? И не говори мне, что мертвые не лгут!
– Ты прав. Лгут. Но у тебя нет выбора. Тебе придется поверить и ответить на мои вопросы – или умереть. Умереть такой смертью, которой я и врагу не пожелаю! Я тебя даже целовать не стану – слишком много чести. Ну так как?
– Что ты хочешь знать? – с трудом выдавил он. Хорошее воображение у парня. Небось, как представил себе, что может сделать с ним оживший покойник…
– Во-первых: почему ты так хорошо говоришь по-русски?
– Потому что – русский! – он даже фыркнул. Вот, мол, какой вампир недогадливый попался! Ничего, пусть расслабится немного – посмотрим, как тебе понравятся следующие мои вопросы.
– Ты работаешь в ИНТЕРПОЛе?
– Да.
– В подразделении «Z»?
Пауза.
– Да.
Ага, значит, и до нас эта зараза добралась. Очень интересно!
– Вас придали в помощь майору Жану Дювалю?
– Откуда ты?!.
– Можешь не продолжать. Следующий вопрос, и постарайся хорошо подумать, прежде чем ответить: почему вы нас просто не убили? Зачем мы вам нужны?
На этот раз пауза была куда более долгой.
– Они… они хотят вас изучить.
– Они?
– Исследовательская группа при подразделении «Z». Я не знаю подробностей, – парень заспешил, словно боясь, что я ему не поверю. – Знаю только, что это какой-то секретный международный проект. Минимум, семь стран. ИНТЕРПОЛ – это «крыша», а кто там всем заправляет на самом деле – не знаю! Честное слово, не знаю! Мы – только исполнители. Мы ловим таких, как ты – и передаем ученым. Я не знаю, что они с вами делают! Клянусь, не знаю!… – кажется, у него начиналась истерика, так что пришлось слегка хлестнуть его ладонью по щеке.
ИНТЕРПОЛовец пришел в себя почти сразу. Осекся на полуслове, мотнул головой, словно отгоняя наваждение, покосился на меня, отвернулся.
– Курить будешь? – почти дружески осведомился я, доставая сигареты.
Он только судорожно кивнул. Я дал ему прикурить, прикурил сам и подождал, пока он сделает несколько затяжек. Надо спешить, но сейчас нельзя было перегнуть палку. Это ж надо, я – в роли вампира-следователя! Кто б раньше мне сказал…
– И много наловили? Таких, как мы? – поинтересовался я небрежно.
– У нас в городе – двоих. И еще двоих малолеток отсюда забрали. Сволочи! – неожиданно окрысился он, на миг забыв о себе. – Детей-то – за что?! Жечь таких, как ты, надо! Осиной! Каленым серебром!
– Вот и жгли бы. Как брат Жан.
Недоуменный взгляд.
– Ну, майор этот. Жан Дюваль. Он так и делает. Он нас убивает. Это, по крайней мере, честно. Он – нас; а мы – его, если достанем. А вы?!
Он промолчал.
– Никогда не задумывался, зачем они нас исследуют? Эликсир бессмертия ищут? Лекарство от рака? Или что-то другое? Молчишь?! – теперь уже завелся я. – Хочешь верь, хочешь нет – а сюда я шел, чтобы помочь им, этим детям! Упокоить! Они просили; потому что сами – не могли! А теперь ваши «ученые» опыты на них ставить будут! На детях – опыты! Ты понял?! На мертвых детях! Куда их повезли?! Говори!!!
– Исследовательский центр… при институте… институте биохимии.
– Знаю. Где там этот центр?
– Экспериментальная лаборатория. Закрытая. Корпус номер семь. Самый дальний. За забором.
– Понял, – видел я это здание когда-то, издалека. Так вот, значит, что там… – Теперь: что можешь сказать о майоре Жане?
– Ну…
Короткая тревожная вспышка на самом краю сознания. То самое чувство опасности, которое столь хорошо развито у нас, вампиров – да и кое у кого из людей.
Я прыгнул с места, как сидел – прыгнул, упал, поспешно откатился в сторону.
Очередь была на пол-магазина, от души. Чтоб наверняка.
Полтора десятка серебряных пуль. Не среагируй я вовремя – со мной было бы все кончено.
Но пули не пропали даром. Я видел, как дергается в смертной агонии тело ИНТЕРПОЛовца, как сползает на пол, оставляя на стене кровавый след.
Я сдержал слово. Не мы убили тебя – свои.
Я не стал стрелять в ответ – просто швырнул в узкий прямоугольник входа трофейную гранату.
От грохота разом заложило уши, но я все же расслышал чей-то отчаянный крик. Вот только всех их граната навряд ли уложила – так что, как опомнятся – жди ответного «гостинца»!
– Эли, тут есть другой выход?
– Нет.
Вот это влипли! Прорываться наружу? С умирающим капитаном – не прорвемся (да и без него – сомнительно), а бросить его здесь… Да, я убийца и вампир – но своих я не бросаю!
Черт, что же делать?!
– Мы влипли, Влад?
– Да, Элис. Но мы выберемся! Мы обязательно выберемся! Главное – очень захотеть! Главное – поверить!… – я уже сам плохо соображал, что говорю ей, а на глазах уже каким-то образом оказались трофейные инфракрасные очки. Вампирское ночное зрение, помноженное на достижения техники – какое-никакое, а преимущество! А то внутренний взгляд забирает уж слишком много сил. Ну-ка, ну-ка, осмотримся… Мягкая пульсация серого и зеленоватого, видимость – как сквозь толщу воды, но предметы видны куда отчетливей, чем даже при моем зрении. А это что за странный квадрат на полу – отсвечивает бледно-лиловым, переливается?… Никак люк? Как же я его раньше не заметил?! Не вампир, а слепая тетеря! Нет, тетеря – она глухая… А, не важно!