Лена ненадолго замолчала, и Юра, который напряженно следил за ее рассказом, произнес:
– Так… И что дальше?
По тому, как весьма многозначительно произнес свою реплику Юра, обоим супругам стало ясно: он придает большое значение тому, что слышит от Лены.
– Дальше Богумир в конце второй четверти ввел для своих учеников и вообще для всех желающих бесплатный факультатив – изучение древнеславянской истории нашего края. Многие дети записались. Аня была в их числе.
– Так, так… И вы ей разрешили?
– Дочери нравились эти занятия, – неуверенно произнесла Лена. – У нее по истории появилась твердая пятерка. А уж к этим факультативным занятиям дочка готовилась, как не знаю к чему! Каждую неделю строчила то домашнее сочинение, то реферат, то доклад готовила.
– Но вы их читали?
– Иногда.
– И что там было?
– Ну… один доклад представлял собой родословное древо славянских богов. У них там, оказывается, тоже все было очень сложно, как и у древних греков. Был некий Род, прародитель, у которого появились дети, которые в свою очередь нарожали своих детей. В определенный момент в едином родословном древе богов произошло раздвоение уже на силы добра под началом Белобога и на силы зла под предводительством Чернобога. Дальше я уже имен не помню, но все равно было познавательно, я с интересом прочитала доклад дочери.
Словно извиняясь, Лена пояснила:
– Мы ведь совсем плохо знаем собственный славянский эпос. Например, мы в школе историю Древней Руси вообще не учили. Вместо нее у нас была история марксизма-ленинизма.
Но Юре было явно не интересно слушать, что там учила или не учила в свои школьные годы свидетельница.
– Что еще ваша дочь вам рассказывала? Чему еще ее там учили?
– Еще… Они изучали алфавит! Точнее, азбуку.
– Азбуку? – удивился Юра. – Простите, но в каком классе ваша дочь?
– Аня? В девятом.
– И в девятом классе на факультативных занятиях дети изучали буквы?
– Да, только не буквы, а азбуку.
– Разве это не одно и то же? – нетерпеливо уточнил у нее Юра.
– Я тоже раньше думала, что одно. Оказалось, не совсем.
– И в чем же различие?
– Ну, если вкратце, то алфавит – это сами звуки. А, Б, В… и так далее. Ну, вы знаете. А в азбуке каждому звуку есть свое значение. Аз, Бог, Веди…
– Это я знаю.
– И потому самая первая строчка азбуки уже звучит как наставление или даже молитва.
– И как же это?
Лена прикрыла глаза, словно собираясь с мыслями, а потом медленно нараспев произнесла:
– Аз Бога Ведаю Глаголю Добро Есть Жизнь.
Затем она смутилась и сказала:
– Как там дальше, я уже не помню.
– Достаточно и того, что вам удалось вспомнить.
Голос Юры звучал сухо и как-то даже неприязненно. Оба родителя взглянули на него с удивлением.
– Почему вы так говорите?
– Почему? Сейчас я вам объясню. Те книги, которые читает ваша дочь, принадлежат к списку экстремистской литературы. Во всяком случае, САВ – упомянутые вами славяно-арийские веды однозначно запрещены к печати, как носящие элементы националистической литературы. А этот ваш… Богумир является распространителем этой запрещенной писанины. Значит, он тоже попадает под статью уголовного кодекса!
– Не знаю, – с недоумением и растерянностью пожала плечами Лена, – мне казалось, что он детей ничему плохому не учит.
– Ах, вам так казалось?
Юра выглядел очень рассерженным.
– А что вы мне ответите, если я вам расскажу, что только за прошлый год нами было выявлено три организации, условно относящиеся к такому течению. Летом, в праздник Купалы, который приходится у них на день летнего солнцестояния, они устроили сборище на Высокой горке. Знаете, где это?
– Там еще фундамент разрушенной во время войны церкви.
– Правильно.
– И что им там было надо?
– Эти ребята утверждают, что христианский храм был в свое время выстроен на месте древнего языческого капища. И будто бы камни, лежащие в основании храма, те самые, на которых древние славяне приносили свои жертвы.
– И… и что?
Лена вспомнила шумиху, поднявшуюся в прессе, когда местный митрополит обвинил сборище молодых людей в осквернении христианской святыни, а те в ответ заявили, что христианская церковь первой выступила как осквернитель, не просто заменив, но и почти полностью уничтожив веру предков всех славянских племен и подменив ее извращенным ими же учением Христа, который никогда бы не позволил проповедовать свое учение с мечом в руках и крестить людей не святым духом, а кровью.
Мнения в прессе тут же и очень резко разделились на два противоборствующих лагеря. Причем силы были явно не равны. На стороне митрополита выступали широкие слои и светской, и церковной общественности. Им удалось относительно легко затоптать робкие возражения тех, кто именовал себя древнеславянской церковью. Те замолчали, но, похоже, не смирились.
Родители пропавших девушек ощутили в душе некое смятение, потому что теперь они не могли разобраться в собственных чувствах.
А Юра еще подлил масла в огонь.
– А знаете, в чем заключалось осквернение храма? – спросил он. – На камнях фундамента были обнаружены следы свежей крови.
– Чьей… крови? – окончательно похолодев, спросила Лена.
– Пока что, будем надеяться, петушиной или бычьей. Именно она в ходу у этих молодцов.
– Ну… что же, – неуверенно произнесла Лена. – Зарезали петушка или бычка… Что тут такого?
– А то, что еще несколько лет назад эти ребята и думать не думали ни о каких там кровавых жертвоприношениях. Отделывались тем, что оставляли на камнях хлеб, сладости или молочные продукты, которые склевывали птицы, и этим все заканчивалось. Но уже в прошлом году произошло ритуальное убийство. Да, пока что убито было животное, перед этим птица. Но как знать… чего нам ждать в этом году?
– А чего нам ждать?
– Знаете, какой завтра день?
– Какой?
– Тот самый! – произнес Юра. – День летнего солнцестояния. День равен ночи, но уже со следующего дня сила дня идет на убыль, а сила ночи и сила тьмы, наоборот, прибывают. Этот праздник особо чтим у язычников. И если в прошлом году было принесено в жертву животное, как знать, не пойдут ли они в этом году дальше? И не принесут ли в жертву уже человека?
– Что?!
Родители были перепуганы насмерть. Но полицейскому и этого показалось мало. И он закончил совсем уже угрожающей фразой:
– А кровь молодых девушек-девственниц во все времена считалась лучшим угощением для кровожадных богов!
На этом ему пришлось остановиться, потому что Лена, закатив глаза, внезапно рухнула со стула. Когда оба мужчины кинулись к ней, то обнаружили женщину находящейся в глубоком обмороке.
Между тем Леся с Эдиком, даже не подозревая ни о находках полиции в доме родителей девочек, ни о трагических выводах, сделанных на основании этих находок, спешили к молодому человеку – Андронику, которого они считали кавалером пропавшей Тани.
Идти, как и обещал Эдик, пришлось недолго. И уже через пятнадцать минут они стояли перед небольшим аккуратным двухэтажным домиком. Построен он был в начале прошлого века, видимо, когда-то тут жила зажиточная купеческая семья. Все в домике дышало добротной стариной. И маленькие окошки, и цветочный орнамент, тянущийся по периметру дома, все было проникнуто народной простотой и сердечностью.
Конечно, теперь занимать дом кому-то одному было бы непозволительной роскошью. И дом был поделен на несколько квартир. Сыщикам была нужна четвертая, находящаяся на втором этаже. Ни домофона, ни замка на входной двери не имелось. Так что войти в дом оказалось проще пареной репы. Но для того чтобы попасть в нужную квартиру, у сыщиков ушло куда больше времени.
Сначала они позвонили, но им никто не открыл. И даже звука, который бы говорил о том, что квартира эта обитаема, через дверь услышать им так и не удалось.
– Что же делать? – спросила Леся. – Вроде никого нет дома?
Но Эдик не успел ответить на этот вопрос, потому что дверь квартиры напротив неожиданно приоткрылась и в щелочку стало видно любопытный глаз.
– Дома он, – произнес высокий детский голосок. – Спит просто! Вы погромче постучите.
И дверь снова захлопнулась. Воспользовавшись полученным разрешением, Леся постучала в дверь. Никакого эффекта. Тогда постучал Эдик, гораздо громче, надо сказать, постучал. Можно даже сказать, загрохотал на весь дом. Сначала казалось, что это не произвело сколько-нибудь заметного эффекта. Затем за дверью все же раздались медленные шаги и юношеский голос произнес:
– Кто там?
– Андроник?
– Я.
– Нас прислала к тебе Таня.
Замки на двери немедленно заскрежетали. Видимо, имя Тани в данном случае работало не хуже «сезам». Но не успел Андроник открыть дверь своей квартиры, как снова приоткрылась дверь соседской, вернее, распахнулась настежь. Оттуда выскочила косматая седая старушка, которая топнула ножкой и вызывающе закричала:
– Вот ты какой! Ни днем ни ночью от тебя покоя нет! Сам шумишь! Да еще и гости к тебе такие же шумные ходят!
Андроник не обратил на вопли седой старушки никакого внимания. Он молча деликатно посторонился, пропуская своих гостей внутрь. Но старушке хотелось скандала.
– Фиг тебе, а не гости! Никто к тебе ходить не будет. Я не допущу, так-то вот!
Она подскочила поближе к юноше и сунула ему под нос сухонький кукиш. В ответ Андроник показал бабке поднятый вверх средний палец на левой руке.
Это вызвало у старушенции новый приступ яростного негодования.
– Факи он мне под нос тычет! Сопля! От горшка два вершка, а туда же!
Отойдя от двери, чтобы голос старушки сделался немного глуше, Андроник смущенно извинился перед своими гостями:
– Вы уж извините старую ведьму. Совсем из ума выжила. Она всегда была со странностями, но в последние годы совсем вразнос пошла.
– Ничего, мы все понимаем. Старость – не радость.
Но Андроник никак не мог успокоиться.
– И главное, весь шум от нее самой и исходит. Я никогда специально не шумлю. Если музыку и слушаю, то негромко и ровно в одиннадцать всегда выключаю. Дом хотя и старый, но слышимость тут отличная. Я понимаю, что громкие звуки могут мешать людям отдыхать. А вот бабе-яге все по барабану. Орет так, что звуки сирены перекрывает.
– Прости, как ты ее назвал?
– Баба-яга. А что? Ее все у нас так зовут. Или еще ведьмой.
– А как ее настоящее имя?
– Не знаю, – растерялся Андроник. – Может быть, родители знают… А вам это зачем?
– Нет, незачем, просто так спросила.
Лесе внезапно стало грустно. Живут молодой человек и древняя ополоумевшая старушка дверь в дверь, а он даже не знает, как зовут бабку. Не говоря уж о том, чтобы прийти к ней, спросить, не надо ли ей помочь, сходить в магазин, принести что-нибудь тяжелое. Наверняка старуха очень одинока. Весь ее неопрятный и взлохмаченный вид говорил о том, что бабка отчаянно нуждается в уходе и присмотре.
Голос Андроника вернул сыщицу в реальность.
– Вы что-то насчет Тани говорили, – произнес юноша и вопросительно посмотрел на Лесю с Эдиком. – Где она?
– Мы полагали, что это ты нам должен сказать, где Таня. Разве она не у тебя?
– У меня? Где? Тут?
– Да. В твоем доме, у тебя в гостях.
– Что вы! – удивился Андроник. – Что ей тут делать?
– Но у тебя было назначено с ней вчера днем свидание.
Андроник помедлил, прежде чем ответить.
– Правильно, – произнес он наконец. – Мы должны были увидеться. Но… но откуда вы-то знаете об этом? И где Таня?
– Другими словами, ты с Таней вчера не встретился?
– Нет… Так получилось…
– Ну, расскажи, как получилось.
Но Андроник внезапно словно очнулся.
– А почему я должен вам что-то рассказывать? Вы кто такие, вообще?
– Мы родственники Тани. Она тебе говорила, что мы приехали в гости к ее родителям?
– А-а-а… Да, верно, она говорила.
– Вот это мы и есть.
– Но почему вы ищете Таню? Она ведь в летнем лагере.
– Она должна была там быть! Но вчера около восьми часов вечера она и ее сестра самовольно покинули территорию лагеря, ушли в неизвестном направлении, и с тех пор их никто не видел.
– Неужели они до сих пор не вернулись?
– Не вернулись.
– Всю ночь где-то прошатались?
– Именно так. Их все ищут. И к тебе мы пришли именно поэтому.
Андроник молча смотрел на них.
– Я вам не верю! – произнес он. – Таня не могла вот так просто взять и исчезнуть, никому ничего не сказав! Да еще и сестру с собой прихватила, вы говорите?
– Да.
Андроник покачал головой и произнес:
– Таня – она не такая!
И такая торжественность прозвучала в голосе этого юноши, такая неприкрытая влюбленность и восхищение своим кумиром, что Эдику и Лесе сразу же стало ясно: этот молодой мальчик влюблен буквально без памяти. И последующая беседа только утвердила их в этом мнении.
Глава 6
Андроник и не пытался скрывать свою дружбу с симпатичной ему девушкой. И его влюбленность в Таню не требовала пояснений, она буквально сквозила в каждом его слове.
– Да, мы с Таней много общались. И в сети, и так… вживую. Вчера днем мы договаривались с Таней, что встретимся.
– Где?
– Там, неподалеку от ее летнего лагеря, есть озеро и на нем турбаза. Мы договорились, что я приеду, а Таня тоже придет туда.
– Зачем?
– Ну как… Это ведь позволило бы нам провести целый день вместе.
– А в городе нельзя было?
– В городе – нет. Знаете, какая у Тани мама строгая? Да и папа не лучше. Они Таню никуда надолго одну не отпускают. В лучшем случае часок-другой можем вместе провести, а потом все, потом Тане надо домой бежать.
Что же, примерно то же самое предполагали и сыщики.
– А как вы вообще умудрились познакомиться с Таней?
– В кино.
Лицо Андроника приобрело мечтательное выражение. Видимо, это воспоминание он считал одним из самых дорогих и приятных.
– В тот раз мы договаривались пойти вместе с приятелем, но он неожиданно заболел и не смог. Позвонил мне перед самым сеансом, когда я уже билеты купил. И что мне делать? Назад билеты сдавать – целая проблема. А тут как раз Таня к кассе подошла. Ну, я и решился ей предложить. Сам не знаю, как отважился. Обычно я стесняюсь с незнакомыми людьми первым заговаривать, а тут вдруг решился.
Таня предложенный ей бесплатный билет благосклонно приняла. Молодые люди просидели бок о бок в темном зале кинотеатра и, когда закончилось кино, почувствовали, что им не хочется расставаться. Во всяком случае, Андронику точно не хотелось.
– Дальше мы отправились гулять по городу, потом посидели в кафе, потому что Тане этого захотелось. И потом встретились еще и еще.
Андроника ничуть не смущало, что его подруга младше его. Сам-то он в этом году уже закончил школу, а Тане еще предстояло учиться. Он был без ума от своей подруги. И не считал нужным скрывать от нее свои чувства.
– Выходит, у вас с Таней был настоящий роман, – заметил Эдик.
А Леся спросила:
– Но что там насчет вчерашнего дня? Как у вас все было запланировано?
– Таня говорила, что в ее лагере в день приезда многие родители остаются с детьми, так что не все дети ходят на обед и на тихий час, поэтому вожатые в первый день смотрят на дисциплину как бы сквозь пальцы. Можно и на обед не прийти, и на тихий час не явиться, только к ужину надо уже обязательно быть.
– И вы договорились встретиться днем и провести весь день до вечера вместе?
– Да. Сразу же после приезда Таня должна была позвонить мне. А я должен был в это время уже находиться на турбазе. Но…
– Но что?
– Но я не смог приехать вовремя.
– Почему?
– Не получилось, – покраснел Андроник. – Днем вырваться у меня не получилось. Просто никак! Я позвонил Танюше, сказал, что свидание откладывается, и понял по ее голосу, что Таня на меня немного обиделась.
Молодой человек очень распереживался. Ему совсем не хотелось становиться причиной огорчения любимой. Так что со своей стороны он сделал все возможное, лишь бы вырваться к ней. Но это удалось ему лишь во второй половине дня.
– И все же к шести часам я освободился и сразу же позвонил Тане. Сказал, что если она еще хочет увидеть меня хоть на пару часиков, то я готов приехать к ней.
– И что она?
– Согласилась. Сказала, чтобы я приезжал. И что она сходит на ужин, а потом прибежит ко мне.
– Одна?
– Конечно.
– Без сестры?
– Зачем нам Аня? Я с ней даже и незнаком толком.
– Как это незнаком? Встречался со старшей и не видел младшую?
– Видел, конечно, но… издали. И вообще, Таня мне ничего не говорила о том, что придет на свидание вместе с сестрой. Может, и собиралась, но я об этом ничего не знаю.
– Ладно. Хорошо. Ты приехал на турбазу, и что дальше?
– А ничего.
– В смысле?
– Таня не пришла. Я ей звонил, но она не брала трубку. А потом и вообще телефон выключила.
Андроник очень расстроился. Но для себя он решил, что Таня таким образом наказывает его за опоздание. И, любя девушку, оправдывал даже ее мстительность.
– Ничего, я сам виноват, – покаянно произнес он. – В другой раз буду лучше держать данное слово.
– А что тебя задержало?
– Мне надо было помочь папе. У него свой небольшой бизнес.
– Что за бизнес? Расскажи.
– На самом деле это просто комиссионка, – немного смущенно признался Андроник, поглядывая на своих гостей так, словно опасался, что они примутся над ним смеяться.
Но так как ни Леся, ни Эдик и глазом не моргнули, то он приободрился и продолжал уже более уверенно:
– Они с дядей покупают у людей старые вещи, дядя их немного освежает, а потом их выставляют на продажу. На разницу в цене мы и существуем.
– И ты работал у отца вчера днем?