— Ах, совсем забыла сказать! Вас милиция искала!
— Знаем. Ночью мы с капитаном уже побеседовали.
— Нет. Он еще приходил. Днем. Вы как в монастырь ушли, так он и появился.
Подруги ощутили неприятное томление в груди.
— Зачем приходил?
— А я знаю? — пожала плечами девушка. — Сказал, что очень ему с вами поговорить нужно. Будто бы яд найден в бутылке.
Это была шокирующая новость. Практически она делала подруг самыми реальными подозреваемыми в убийстве художника. А всем известно, как в милиции поступают с такими подозреваемыми. Сажают за решетку и начинают давить, пока не выдавливают все, что было, да чего и не было.
— У меня даже весь сон прошел, — пожаловалась Катька подруге, когда они, забившись в свою комнату, обдумывали положение.
— Какой там сон! Спасаться нужно!
— Как? Бежать?
— Куда тут убежишь? Автобус раз в сутки приходит.
— Тогда пешком!
Но Мариша считала, что подаваться в бега рано. И потом, пуститься в бега означало признать свою вину. А подруги никакой вины за собой не знали.
— Мы еще поборемся за свою свободу! Пошли к идолопоклонникам.
Катька испугалась.
— К кому?
— Не знаю, живут тут на окраине какие-то странные люди. Кое-кто в монастыре считает, что это они могли убить Владимира.
— И мы пойдем к ним? — еще больше перепугалась Катька. — Одни? А если это правда, что они убили Владимира? Вдруг они и нас тоже захотят убить?
И словно в качестве живого щита она схватила на руки Маруську. Той это совсем не понравилось. Она начала шипеть и ругаться.
«Предупреждала я вас! — шипела кошка. — Нечего связываться с мужиками! От них одни проблемы!»
В общем, Маруська была в своем репертуаре. И, оцарапав Катьку до крови, сиганула к окошку. А оттуда на растущий под окнами клен, чьи листья уже начали окрашиваться в желтый с багрянцем цвета. С клена кошка спрыгнула на землю и была такова.
— Ты это видела? — возмутилась до слез Катя и, высунувшись в окно, завопила вслед кошке: — Предательница!
Несколько обитателей гостиницы задрали головы и с интересом уставились на Катьку. Не встретив понимания у окружающих, Катька была вынуждена вернуться обратно к Марише и ее планам.
— Что там за идолопоклонники? — облизывая оцарапанную руку, хмуро спросила она у подруги.
— Не знаю. Но сейчас пойдем и выясним.
— А к капитану?
— Сначала выясним насчет идолопоклонников. А то потом можем не суметь.
Катька только тоскливо вздохнула. Призывать на помощь было некого. Такое с ней случилось впервые. Обычно всегда оказывался какой-то кавалер, которого (несмотря на все его недостатки) Катька активно использовала. И вдруг такой облом.
— Подумать только, мы в мужском монастыре, а мужчины все равно подходящего нет, — ворчала Катька. — Прямо хоть иди и сдавайся.
Должно быть, в ее словах была какая-то магия. Потому что, уже выходя из гостиницы, она наткнулась на Евгения. Не подозревая дурного, он шел навстречу подругам. И, разумеется, Катька тут же сделала стойку и вцепилась в добычу.
— Евгений! — радостно воскликнула она. — Ты-то нам и нужен!
Евгений вздрогнул. Но, увидев, что это всего лишь Катя, заулыбался. Правда, бдительности не терял.
— А зачем я вам понадобился?
— Хотим с подругой прогуляться по окрестностям, — неопределенно ответила Катя. — Ты пойдешь с нами.
И напрасно Евгений пытался объяснить, что он устал после целого рабочего дня. Что он хотел бы прежде принять душ (пусть даже и холодный). И что вообще скоро начнет темнеть, а ему еще нужно наведаться в отделение милиции, потому что об этом его просил участковый.
Ничего ему не помогло. Катька схватила свою жертву под руку. И поволокла за собой.
— Вот ты, Евгений, не понимаешь кризиса ситуации, — внушала она ему по дороге.
— Какого кризиса?
— Владимира убили. Яд был в бутылке. А бутылку держали только мы четверо.
Евгений еще не знал этих подробностей. И теперь тоже изрядно побледнел. И Мариша побледнела. До нее наконец дошло: раз их в комнате было трое (Владимира можно было не считать, вряд ли он стал бы подсыпать яд самому себе), то кто-то из них троих и есть убийца. Мариша могла поручиться за себя и Катьку, но не за Евгения. Господи, неужели рядом с ними, так что можно почувствовать тепло его тела, находится убийца?
Но Евгений сам был явно в шоке. И причитал, пытаясь вырваться из цепких Катькиных ручек:
— Не может быть! Я не убивал Владимира! Это сделал кто-то другой!
Однако Мариша уже смекнула, куда ветер дует. И, сопоставив рассказ Вениамина о том, что Владимира могли убить его бывшие подельники, которых он снабжал фальшивыми картинами, тоже вцепилась в Евгения.
— Мы все знаем! — внушительно произнесла она.
— О чем?
— Про то, чем занимался Владимир.
Евгений побледнел еще больше. И неожиданно заплакал. Это было до того странно, что подруги замерли на месте, глядя на рыдающего мужчину.
— Я не хотел, — плакал Евгений. — Он меня заставил! Сказал, что можно будет хорошо заработать! А мне так нужны деньги!
— У тебя же душевная травма! — возмутилась Катька. — И жена ушла. Зачем тебе деньги?
— А квартира? — воскликнул Евгений тоже с возмущением и даже рыдать перестал. — После развода с этой акулой — моей бывшей женой — у меня в лучшем случае останется комната в коммуналке. А я хочу квартиру! Я не могу в коммуналке! Всю жизнь в ней прожил, теперь хочу по-человечески!
— И ты убил друга? За тридцать сребреников?
— Нет! — отшатнулся Евгений.
— Сколько же тебе заплатили?
— Я никого не убивал! — завопил Евгений. — В чем это вы меня обвиняете? Я просто помогал Владимиру.
Видя, что мужик находится в шоковом состоянии, подруги решили ковать железо, пока горячо. Местечко для этого было достаточно безлюдное. И усадив Евгения на нагретый солнышком валун, Мариша встала напротив и приказала:
— Рассказывай!
Дальнейший рассказ Евгения поразил подруг до крайности. Конечно, они знали, что человеку не свойственно меняться, но все же в глубине души надеялись, что перерождение возможно. Но оказалось, что даже в святом месте мерзавец все равно останется мерзавцем, а слабак будет продолжать праздновать труса.
Одним словом, приехав ранней весной, в монастыре Владимир обжился. И, беспрепятственно гуляя по округе, наткнулся на старое монастырское кладбище.
Раньше тут стояла старинная деревянная церковь. Но дерево, как известно, непрочный материал. И старинная церковь повторила судьбу многих деревянных строений. Она сгорела. Восстанавливать ее на прежнем месте не стали. Новую каменную церковь поставили на том месте, где нынче располагался монастырь. И хоронить стали возле нее. А старое кладбище захирело.
Но Владимир, будучи человеком неверующим и корыстным, сразу предположил, что в старых могилах можно найти кое-что интересное. И принялся по ночам раскапывать их. Как уже говорилось, кладбище было совсем старое. На нем уже давно никого не хоронили, и никто туда сам по доброй воле не совался. И потому деятельность негодяя долгое время оставалась тайной для настоятеля и прочих обитателей монастыря.
Один Евгений был посвящен в нее. Да и то лишь потому, что Владимиру в его темных делах был нужен помощник. А обращаться к угрюмому Бороде или выделенным ему в помощь при реставрации скита монахам он не хотел. Первый мог легко его заложить. Просто из вредности характера. А монахи сначала бы ужаснулись, потом принялись молиться, но в результате все равно заложили бы Владимира.
Евгений же показался художнику в этом смысле более надежным. К тому же Владимир знал, что приятель остро нуждается в деньгах. И потому предложение, какое в другое время отверг бы с негодованием, рассмотрит. И, вероятно, согласится поучаствовать. Так оно и оказалось. Евгений только для вида сопротивлялся. На деле идея увлекла и его. Однако он принялся допытываться у приятеля:
— Какие там ценности в могилах могут быть? Монахи ведь похоронены.
— Чудак-человек! Кроме монахов, там еще и церковнослужители лежат. Да и богатые селяне могли откупить себе право на священной земле.
Слова приятеля убедили Евгения. И горе-кладоискатели начали разрывать могилки на старинном монастырском кладбище. Впрочем, действовали они аккуратно. И, разворошив за ночь могилу, но не обнаружив в ней ничего, кроме истлевших костей, они их складывали обратно и засыпали землей. А днем Владимир еще наведывался на кладбище, чтобы ликвидировать те мелкие следы, которых они могли не заметить ночью.
Таким образом приятели орудовали довольно долго. Вначале им не везло. Ничего ценного, на их взгляд, в могилах не попадалось. Но затем они разрыли могилу какого-то богатого человека. Видимо, он был не просто богат, но и знатен. К тому же его могила была гораздо более позднего времени. Это было довольно странно, ведь кладбище уже более трехсот лет находилось в заброшенном состоянии. Все могилы, которые разрывали кладоискатели до этого, не могли похвастаться обилием вещей. А вот последняя была исключением.
Но ни Евгений, ни Владимир не задумались о том, что побудило монахов похоронить своего богатого и знатного гостя тайно, да еще на заброшенном кладбище. Их интересовало другое. Примерная стоимость клада, который они нашли вместе с мертвецом.
— И что вы нашли? — спросила Мариша, с трудом мирясь с приступом брезгливости, который овладел ею.
Грабить мертвецов! Что может быть хуже? Пожалуй, только преступления, направленные против беззащитных детей.
— Много чего нашли.
— А все-таки?
И Евгений принялся перечислять. Видимо, в могиле был похоронен действительно богатый человек. На нем был массивный, украшенный самоцветами крест на толстой золотой цепи. Несколько перстней. В том числе и перстень с печатью. И одежда, в которой он был похоронен, была богато украшена. Кожаный ремень с серебряной пряжкой. И пуговицы на одежде серебряные с кусочками перламутра.
— Но самое ценное — Библия!
Евгений уж на что был не сведущ в таких вещах, но и он сообразил, что книга в руках скелета — это какая-то уникальная вещь. Толстый кожаный переплет, выглядевший словно футляр, защищал пергаментные страницы от влаги и сырости. А может быть, страницы были пропитаны каким-то составом, защищающим их от сырости. Но каким-то образом книга оказалась целехонькой, словно была законсервирована. И почти без повреждений пролежала под землей более ста с лишним лет.
— Уникальная вещь! — восхищался Евгений. — Не знаю, сколько она могла стоить, но Владимир, как ее увидел, прямо затрясся.
Книга была рукописной. И снабжена многочисленными более поздними пометками. Видимо, она переходила из рук в руки. И ее обладатели, читая мудрую книгу, делали свои пометки.
— И где она теперь? — спросила Катька.
— У Владимира.
— Он умер!
— Была у него, — тут же поправился Евгений. — Клянусь вам!
— А остальные вещи?
— Кое-что у меня, — не слишком охотно, но все же признался Евгений.
— Например?
— Пара перстней.
— И все?
Оказалось, что львиную долю добычи Владимир забрал себе. Не насовсем, но именно он должен был разыскать человека, заинтересованного в старинных вещах. Он и мог дать за них настоящую цену.
— А что такого? — пожимал плечами Евгений. — По-моему, все нормально. Я очень далек от знатоков по антиквариату. Где бы я стал искать покупателей?
Одним словом, сообщники решили, что Владимир продаст основную часть добычи — Библию, крест и один перстень. А два украденных у знатного мертвеца перстня приятели оставили себе. Как говорится, на память.
— Какой ужас! — выдохнула Катька.
— И где эти перстни сейчас? — поинтересовалась Мариша.
— Показать?
— Да!
Евгений минуту поколебался. Но затем все же расстегнул рубашку. Под рубашкой у него оказался на шнурке маленький серебряный нательный крестик и какой-то кожаный мешочек тоже на шнурке из кожи. Евгений развязал мешочек и вытряхнул на ладонь два массивных золотых перстня. Оба они были украшены камнями — кроваво-красным прозрачным и зеленым, похожим на малахит. На зеленом камне было вырезано нечто вроде печати.
— Владимир объяснял мне, что это, скорее всего, родовая печать, — объяснил Евгений. — Но что она означает и кому принадлежит, я не знаю.
Попросив разрешение, подруги хорошенько рассмотрели перстень. Яркие полудрагоценные камни были оправлены в массивную золотую оправу. Без всякого сомнения, в золотую.
— Хм, странно. Кому понадобилось оправлять недорогой камень в золото?
— Да еще так топорно сработанную!
Но Евгений неожиданно обиделся за печатку.
— Много вы понимаете! — воскликнул он. — Это очень старинная вещь. Век пятнадцатый, а может быть, и тринадцатый!
— Ты же не знаток! — напомнила ему Мариша.
— Это мне все Владимир рассказал. А он в искусстве разбирался.
Подруги только вздохнули. Поняли уже, как Владимир разбирался в искусстве.
— Однобоко он в нем разбирался, — так прямо и сказала Мариша. — Подделку за подлинник выдать — это ему раз плюнуть. И еще могилы раскопать и у мертвецов их драгоценности отнять — это тоже он. Хорош искусствовед!
— Он еще скит реставрировал! — заступился за приятеля Евгений.
Но Мариша уже составила себе мнение о покойном. И менять его не собиралась.
— Это еще посмотреть нужно, что он там реставрировал, — пробурчала она. — Небось очередную преступную аферу готовил. Нет, что за человек такой мерзкий! Ведь в монастырь приехал, в святое место!
— И тут напакостить успел!
Евгений покраснел, но все же нашел в себе смелость возразить:
— О покойниках либо хорошее, либо ничего.
— Молчи уж! — фыркнула Мариша. — Сам по уши в дерьме увяз! А туда же! Критикует!
На этот раз ей никто не осмелился перечить. Хотя Евгений сердито косился на нее. Да и Катька посматривала осуждающе. Это взбесило Маришу еще больше. Спелись! Будут теперь осуждающе смотреть! И ладно бы один Евгений, а Катька-то чего страдает?
— И все равно это никак не объясняет, почему в бутылке с вином очутился яд, — произнесла Катя, желая сменить тему, но зря.
Мариша мигом сделала стойку, словно охотничья легавая.
— Очень даже объясняет! — нехорошо улыбнулась она. — Объясняет, потому что у нас теперь есть мотив убийства.
— Мо… мотив? Какой мотив? Для какого убийства? — затрепыхался Евгений. — Я никого не убивал и убивать не собирался.
— А как же вот эти самые побрякушки?! — воскликнула Мариша, сунув под нос Евгению зажатые в руках перстни.
— Ну и что? Мы их просто нашли!
— Вы с Владимиром дружно раскопали богатое захоронение, в это я верю. Но потом между вами пробежала черная кошка.
— Что?
— Вы не сумели поделить украденное у мертвецов. И ты, Женя, думая, что Владимир тебя хочет обмануть и присвоить всю находку себе, отравил его!
Теперь на Евгения было страшно смотреть. Он побледнел так, словно сам был ограбленным мертвецом. И, закрыв лицо руками, он горестно застонал:
— Господи, какой же я дурак! Зачем я вам все это рассказал! Ведь все было совсем не так!
— В милиции разберутся!
Но Евгений неожиданно рухнул на колени перед подругами. И зарыдал:
— Умоляю! Не губите!
— Сам виноват! Не нужно было мертвых грабить!
— Я вам все расскажу! Это не я убил Вовку!
— А кто?
— Это, наверное, тот человек!
— Какой человек?
Евгений, словно не слыша вопроса, продолжал шептать, уставившись невидящими глазами куда-то за темную кромку леса:
— Да, да, это он! Это он! Вовка не зря опасался за свою жизнь! Вот как оно обернулось! Хотел человек немного заработать, а ему пулю в лоб!
— Кому? Кому пулю? — затеребила парня Мариша, у которой даже испарина на ее собственном лбу от волнения выступила.
А как бы вы хотели? Похоже, история еще не закончена. И в деле нарисовался еще один труп. На этот раз с пулей в голове!
— Кого убили?
— А? Что? — встрепенулся Евгений.
— Говорю, кому пулю в лоб?
— Ой, это я так, образно выразился, — испугался Евгений. — Не слушайте меня. Я имел в виду, что Владимира тот человек приказал убить.
— Какой человек?
— Ну, этот… Заказчик.
— Какой заказчик? — вконец запуталась Мариша. — Вы что, могилу по чьему-то наущению разрыли?
Евгений судорожно замотал головой.
— Нет, могилу — это мы сами додумались. Никто нас не наводил. Вернее, это Вовка додумался, а потом уж меня пригласил.
— Шакалий ужин! — возмутилась Мариша.
— Говори толком, — поддержала подругу Катька, гневно глядя на предполагаемого «жениха». — Раз уж все равно начал! Горе ты луковое!
В общем-то Евгений рассказал подругам уже почти все. Остался сущий пустяк. Но именно этот пустяк, по мнению Евгения, и стоил его приятелю жизни. Очистив от земли и прочей грязи вынутые из могилы сокровища, приятели задумались о том, что же им делать дальше. Сокровища необходимо было превратить в наличные деньги. В этом ни у одного из мародеров сомнений не возникло. Но как? Через кого? И где?
И пока Евгений по своей обычной привычке тормозил, Владимир снова выступил как лидер.
— Есть у меня один человек на примете, — сказал он. — Не хотел к нему обращаться. Опасно. Но, с другой стороны, ведь больше некуда.
И внезапно, словно приняв какое-то решение, Владимир воскликнул:
— Да, просто больше некуда! А сидеть тут, в этой обители, у меня больше сил нет. Страх как все обрыдло! Каждый день одна и та же тягомотина.
И уже заведясь, была у него такая черта характера, Владимир заорал:
— И добрые все такие вокруг! Прямо тошно! Улыбаются. И ведь от всей души, паскуды, улыбаются! А мне к нормальным людям хочется. Водки с друзьями попить. С девочками красивыми покувыркаться. Просто в джакузи полежать! Надоело тут все!
И с каждым выкриком Владимир ударял себя кулаком в грудь. Евгений притих. Таким своего приятеля он еще не видел. И нельзя сказать, чтобы новый, только что открывшийся ему Владимир сильно понравился ему. Скорее, он напугал тихого Евгения до полусмерти. И тот был только рад, когда Владимир заявил, что обо всем договорился с нужным человеком и вскоре они получат деньги. А он сам наконец уедет.