— Что с освещением? — сердито спросил Лёня по общей связи.
Ответил Вячеслав:
— Блоггеры нарыли, что в обоих случаях после ускорения роя происходило сильнейшее землетрясение. Возможно, насекомые чувствуют напряжение в земной коре и стремятся быстрее убраться из опасного места.
— Проверил? — упавшим голосом спросил Леонид.
— Это уже было в Новостях, — ответила Ленка, — но мы всё равно проверили.
— На склонах нормально, — продолжил Вячеслав, — в крайнем случае, просыплется чуток. Только одно проблемное место…
Леонид присмотрелся: софиты собрались на валуне, в опасной близости от второй сетки. В обычном положении — ничего страшного, но если и вправду начнёт трусить…
— Что-то не так? — спросил Михайленко.
— Сейчас узнаю, — честно ответил Леонид. — Вы пока не уезжайте, товарищи. Возможно, и вправду понадобиться ваша помощь.
Он быстро, чуть ли не бегом, принялся вновь карабкаться вверх по склону. Оказавшись выше третьей, страховочной сети, обогнул её и приблизился к опасному валуну. Вчера вечером, в сумерках, они видели выглядывающий из растрескавшегося сланца этот кусок породы. В обычных условиях, камень не стоил внимания. Но если валун сорвётся со склона, то неминуемо порвёт вторую сеть. А при неудачном раскладе, и первую.
— Ну, как, начальник? — робко прошелестел в наушниках голос Шипкача.
— Думаю! — отрезал Леонид.
Здесь и вправду было о чём подумать.
Во-первых, можно набросить на камень петлю и зафиксировать её выше по склону. Кнехты есть, тросы тоже. Времени в обрез, но…
Нет. Как оказалось, время всё вышло. Низкий гул заполнил теснину. Удар бросил Леонида на колени. Сланец будто прыгнул на него. Леонид ударился шлемом о поверхность склона и покатился вниз. Рядом с грохотом пронеслось что-то большое и тяжёлое…
* * *Лёня пришёл в себя и удивился темноте и покою.
"Я не мог отключиться надолго, — сказал он себе. — Иначе меня бы уже звали…"
— Расчёт? — чужим голосом спросил Лёня.
Ему никто не ответил. На мгновение охватила паника. Что, если все погибли? Что, если землетрясение обрушило не камень, а всю часть склона? Или весь склон?
Он переключился на общую частоту и спросил:
— Меня кто-нибудь слышит?
Молчала не только мобила, но и радио, и сотовая связь.
Леонид стряхнул с себя камни и мелкую щепу, царапая ладони, — ещё и перчатки потерял! — приподнялся над тем, что совсем недавно было гладкой, ухоженной дорогой.
Пошатываясь, поднялся на ноги. Местность просматривалась шагов на пять, не больше. От серой мути слезились глаза, и першило в горле. Вокруг беспорядочно громоздились камни и ошмётки берёз. Его удивило, что так темно.
"Сколько прошло времени? Неужели Луна успела уйти за горизонт?"
Он попытался сделать шаг и едва не упал: ноги вязли в месиве битого щебня, с трудом находя опору. Лёня присел, не решаясь двигаться дальше.
Сильно саднили колени и плечи, кололо в боку. А ещё удивил ветерок на лице, запахи свежего грунта и шорохи, которые слышались будто со стороны, а не из динамиков гарнитуры. Он ощупал неровные края разбитого шлема и зажмурился от ослепительного после вязкой темноты света.
"Ну, наконец-то! Кто-то додумался воспользоваться фарами автомобилей"!
Он повернулся спиной к свету и открыл глаза.
"Лучше бы не открывал"!
Сеток не было. Склон попросту съехал, прихватив с собой заграждение, прожекторы и дорогу. Сзади послышался шум двигателей, и появились новые столбы света. В них курилась пыль, сдуваемая ветром в долину.
"Вот почему не видно Луны. Оползень поднял тучу пыли". Он разглядел два ряда искорёженных опор и приободрился: "Может, хоть третий ряд уцелел"?
Леонид повернулся к свету, но в слепящих фарах, сетку разглядеть не смог.
Тогда он снял с воротника разбитый шлем и поднял его высоко над головой, раскачивая из стороны в сторону. Через минуту фары вразнобой заморгали, послышались гудки сигналов.
"Получилось, — обрадовался Леонид. — Разглядели отблески на пластмассе. Теперь, хотя бы знают, что я тут, живой". Он положил шлем на камни и подумал, что следовало немедленно уходить. Здесь, перед летящим навстречу роем, он не мог принести пользу, он был обречён и бесполезен.
Из долины донёсся тревожный звук, будто тысячи флейт заплакали на самой высокой ноте. Леонид развернулся и, жмурясь от слепящего света, попытался сделать шаг вверх по насыпи. Упал. Ладони обожгло острой болью. В сантиметре от носа замерла острая кромка сланца.
"Может, лучше пробираться к склону? Всё равно потом придётся как-то обходить сетку".
Он посмотрел в сторону: склоны теснины напоминали руины города из древней военной кинохроники.
Лёня опустился на четвереньки, но на скользкие от крови ладони нельзя было опереться. Воображение рисовало подбирающийся рой. Как волна насекомых накрывает его, как они забираются в уши и ноздри, жалят снаружи и изнутри…
"Пожалуй, пропал", — отстранённо подумал Леонид. Он никак не мог поверить, что всё это происходит с ним, здесь и сейчас. Казалось, нужно только изо всех сил открыть глаза, похлопать себя по щекам, ущипнуть… что угодно, лишь бы этот кошмар как-то закончился.
Запах палёной резины отвлёк от невесёлых размышлений.
Леонид приподнялся и увидел над собой пелену дыма, которая ширилась, заполняя теснину.
"Вот молодцы! Кто-то же додумался! Они жгут резину автомобилей, чтобы отпугнуть рой на подступах к сетке. А самых настойчивых остановит сама сетка!"
Разноголосье далёких флейт переросло в гудение спешащих к свободе насекомых, и Леонид понял, что ему не спастись. "Судя по звуку, твари уже на подходе. Без шлема я не продержусь и минуты".
Влажные от крови пальцы нащупали что-то длинное и гладкое, с огромным набалдашником на конце. "Кнехт. Видно вывалился из породы с оползнем…"
Леонида захлестнула ненависть. Полчища безмозглых тварей несли его земле смерть и разорение. Этого нельзя было допустить. Это казалась невозможным, несовместимым с представлениями о совести и здравом смысле.
Покрепче ухватив занозу кнехта, Леонид встал на ноги и выпрямился.
Он понимал бессмысленность сопротивления и неэффективность своего оружия. Даже если он убьёт сотню или тысячу врагов, разве это их остановит?
— Мне одному с вами не справится, — прохрипел Лёня, замахиваясь кнехтом, как дубинкой, — Но все вместе мы вас остановим. Не те времена. Опоздали. Сегодня все люди одного племени!
Шелест заходящей на посадку "Нивы" перекрыл гул подлетающего роя. По плечу скользнула лента буксировочного троса. Леонид отбросил кнехт и ухватился за буксир. "Нива" легко приподняла его и понесла к свету.
Мокрые от крови руки заскользили по тросу, но кто-то позаботился об узле, держаться за который было легко и надёжно. Они влетели в облако удушливого дыма, вынырнули из него и перенеслись через сетку.
— Ну, ты боец, начальник! — уважительно хлопнул по плечу Шипкач.
— Герой, — подозрительно блестя глазами, прошептала Ирина.
— Все в машину! — отрезал Чеканов. — Улетаем.
— В какую ещё машину? — заволновался Леонид. — Мы не можем оставить пост!
— Штаб приказал отход, — сказала Елена. — Землетрясение обрушило часть Газимурского хребта. Через новое ущелье рой повернул обратно на юг…
— Ребята, а если рой зациклится? — с возбуждением сказал Вячеслав. — Вы представляете перспективы?
— Как это "зациклится"? — спросил один из гаишников.
— Замкнётся сам на себя…
Они принялись обсуждать перспективы и возможности, а Леонид позволил уложить себя в багажник, удивляясь, как много народу может поместиться в такой тесноте и с таким расположением друг к другу. Его голова почему-то оказалась на коленях Ирины. И теплота, с которой она гладила ему волосы, казалась волшебной.
Разве сравнишь это чудо с холодными звёздами?..
Фомичев Александр 065: Заря
Инженер Смыслов сложил пополам тонкий лист журнала оперативного дежурного. Старенький, многое испытавший на своей шкуре, компьютер тихонько щелкнул, перешел в спящий режим, высвечивая в уголке потемневшего листа дату и время: 03.10.2061 23:59 МВ.
Владимир Смыслов — 38-летний инженер систем жизнеобеспечения марсианской базы "Северная — 1" заканчивал свой рабочий день в полночь по московскому времени. Каждое марсианское поселение самостоятельно выбирало земной часовой пояс, по которому отсчитывали время на базе. Поэтому на Красной планете мирно соседствовали поселения, живущие по часам, разделенным на Земле тысячами километров. База "Северная-1" жила по Москве, а расположенная в пятнадцати минутах хода на магнитокаре "Северная — 2" по Пекину. Вести отсчет жизни по Москве для представителей Российской Федерации, объединенной Китайской Народной Республикой в новый СССР, являлось делом принципа, проявлением гордости и памяти о героизме предков, сумевших в жестокие 30-е годы 21 века отстоять немногочисленному народу место в мировой истории.
Смыслов не торопился покидать свой рабочий отсек после окончания смены. Помещение имело форму полукруга с диаметром около трех метров и напоминало пилотскую кабину большого самолета. Низкий потолок, со встроенными в белый пластик светильниками, нависал над головой. Панорамное окно, вмонтированное в закругленную стену отсека, выходило в хозяйственный двор базы, заполненный разнообразными механизмами и транспортными средствами. Вдоль окна тянулся стол шириной в метр. На противоположной части стены располагались гермодвери и шкаф-купе, из которого торчал рукав внешнего костюма.
На столе, в лотках и вразброс, лежали смартскрины различных моделей и назначения. Некоторые, уже выполнившие свою миссию, использовались как твердые копии чертежей или как фоторамки, продолжая расходовать свои "вечные" батареи на отображение объемных фото жены и двух детей-подростков инженера, тянувших лямку колонистов вместе с отцом семейства. Жена трудилась в медчасти, а девчонка пятнадцати лет и двенадцатилетний сын помимо школы имели в своей ответственности овощную теплицу в 100 квадратов.
Володя оттолкнулся ногами и заставил свое кресло подкатиться к правому краю стола, взял в руки смартскрин — коммуникатор. Почувствовав прикосновение, умная бумага высветила над листом трехмерное меню сервера дальней связи. Выделывая волшебные пассы, как это могло показаться со стороны, над объемными иконками меню, Смыслов открыл информацию с расписанием стартов грузовых кораблей СССР к Марсу. Ничего за последние сутки не изменилось, старты грузовиков с начала прошлого месяца были отменены.
Володя в очередной раз за смену просмотрел обзор земных новостей. Сначала подборку ТАСС, затем CNN, BBC. Никаких сдвигов в главном…
Главное… Смыслов задумался. Он лишь по урокам истории знал Великий мировой передел 20-х годов, а локальные конфликты 30-х, периоды прорывных для человечества открытий 40-х, гигантская стройка на планете, освоение Луны и начало колонизации Марса 50-х годов столетия переплелись у него с воспоминаниями детства, юности, первой любви, женитьбы, рождения детей. Последние два десятилетия представлялись ему как период всемирной эйфории, веры в разум и всемогущество науки. Казалось, что впереди у человечества и лично у Смыслова только развитие, пусть трудное, но движение вперед.
И вот, планы на будущее перечеркнуты, виденье целей размыто. Прошлогоднее возвращение очередного зонда с Европы, спутника Юпитера, стало началом глобальной катастрофы для землян.
Подледный океан подарил землянам новые формы жизни и, как оказалось позднее, — смерти. Где и как лопухнулись ученые Американских Штатов, не известно, но зараза просочилась с орбитальной лаборатории.
Эпидемия раскрасила карту мира зонами карантина. После нескольких сот тысяч смертельных исходов больных начали погружать в глубокий анабиоз в надежде на будущее излечение.
Смыслов просмотрел раздел почты с директивами Центра колонизации Марса. Кроме ранее прочитанных и принятых к исполнению распоряжений об организации резервных фондов, снижения потребления и перехода на нормы периода "Кризис уровня "А" ничего не было.
Отмена стартов с формулировкой "по техническим причинам" вызывала тревогу и выбивала инженера из нормальной рабочей колеи.
Володя вспомнил обращение шефа ЦКМ к партии колонистов, куда входили Смысловы, перед вылетом: "Вы сделали свой выбор, идете на работу наивысшей категории общественной ценности. Наверняка, все вы стремитесь к собственным целям и руководствуетесь личными помыслами, но Правительство СССР рассматривает Вас как средство экспансии и носителей идеологии Союза в новом мире, и принимать решения будет в соответствии с этой точкой зрения".
Смыслов решил рискнуть. Он чувствовал потребность в постоянном лидерстве с детства: в спорте, в учебе, в работе. Жизнь в СССР подчинялась строгим социалистическим принципам. Никто из граждан Союза не мог продвинуться вверх по вертикали управления без вклада личного труда в пользу общества. Успешная деятельность в сферах наивысшей общественной ценности давала возможность подъема на самую вершину управления СССР.
Встроенный в слуховой нерв приемник мягко просигналил. Звонок прервал размышления. Инженер беззвучно прошептал команду личному коммуникатору, и бесстрастный женский голос робота-информатора озвучил в ухе данные абонента. Вызов шел от коменданта базы Князева.
— Принять звонок. — Приказал Смыслов и развернул ближайший к нему скрин, чтобы перевести связь в видео режим.
— Привет, товарищ начальник, — поздоровался он просто, но в голосе не было панибратства или неуважения. Инженер явно обрадовался возможности побеседовать один на один с более опытным другом и поделиться своими невеселыми мыслями.
— Здравствуй, Владимир! Резервы создал? Не слишком ли жилую зону зажал по потреблению? — Начал комендант без предисловий.
— Ну что Вы, Константин Иванович, все строго по инструкции. Бытовой комплекс перевел на режим "Минимум", законсервировал оборудование научных проектов, остановил строительство систем жизнеобеспечения, весь транспорт загнал во двор. Полную консервацию не стал проводить, слишком затратно. Рабочие помещения обеспечиваются согласно режиму "Эконом".
— Во-во! — проворчал комендант, то-то я смотрю: никто из рабочих отсеков не выходит и в общагу не возвращается! Держи приказ!
Смартскрин мигнул и вывел на рабочую поверхность строки приказа:
"С целью снижения энергопотребления отдыхающей смене запрещается находиться в служебных помещениях…"
— Там еще списочек приложен кому можно, — добавил Князев, — ты, как инженер по жизнеобеспечению, теперь жить будешь на рабочем месте.
— Боюсь, товарищ комендант, — с улыбкой сказал инженер, — сия привилегия не будет радовать долго. Завтра планирую урезать "Эконом" по производственному сектору. Переходы, подвалы, склады, мастерские "замороженных" проектов, рабочие места, не имеющие особых требований по условиям пребывания персонала. Сегодня не успел. Кстати, а что с людьми будем делать, безработных с закрытых программ чем будешь занимать?
— "Собью" роту охраны по режиму кризисного времени, начнем патрулирование территории базы и магнитной дороги от "Северной-1" до зоны ответственности "Северной — 2".
— Все так серьезно?
— Ну, вот ты же режешь "Эконом"? Готовишься жить в автономных условиях, а я к войне буду готовиться… Мы на Марсе не одни, Володя, думаю, через пару месяцев появятся охотники до чужого добра…
— Американцы?
— Ну, про этих я в первую очередь думаю, потому что китайцам с "Северной-2" будет достаточно приказ из ЦКМ организовать, и мы с тобой сами все отдадим, да еще к ним в котел влезем и сверху соусом бамбуковым польемся.
— Соевым соусом… — поправил начальника Смыслов, — Ну уж, Иваныч, думаешь, Москва согласится?
— Все может быть, не исключено, давай пока свою ксенофобию засунем куда-нибудь подальше, в любом случае у нас контракт с Центром, по которому мы свою душу и потроха отдали на благо колонизации Марса, а уж кто кого будет кушать, а кто собой пожертвует, для всеобщего блага, будет решаться не здесь.
— Это пока связь с ЦКМ есть, а потом?
— Думается мне, успеют они нам инструкций накидать, на все случаи жизни. А мы будем их исполнять, точно и безропотно. Ты отбор проходил? Помнишь, они там все учитывали. Кнут и пряник для каждого припасен на этой базе.
— Психология человека вещь тонкая, сегодня он жену и детишек любит, а завтра за пакет уникорма удавит.
— Так вот, чтобы этого не случилось, я ополчение создаю. В строю народ себя быстрее покажет, паршивых овец буду выявлять и в "распыл"…
— Рука не дрогнет?!
— Шучу. Изоляция, смещение с ответственных постов, отправка на рудники под охрану. Но если до крайности ситуация дойдет, то не дрогнет, можешь не сомневаться, здесь психологи Центра не ошиблись, будь спокоен. И тебе приказ личный. К снижению "Эконома" в рабочей зоне приступай немедленно.
В памяти Смыслова проплыли строчки из прочитанной когда-то биографии коменданта: "В 2035 году возглавил диверсионный рейд по центрам террористической угрозы Южного фронта обороны СССР".
— После формирования военизированного подразделения базы, — продолжал Князев, — получишь взвод в подчинение, займешься организацией охраны коммуникаций и складов. Особое внимание — системам слежения и сигнализации. Все должно быть эффективно и экономично. Датчики и камеры используй, но где возможно, ставь ловушки, мины, сигнальные ракеты и "ревуны". Схемы и чертежи переводи на твердые носители. Детали обговорим позже. План действий подготовь к концу следующих суток. Цель мероприятий превратить нашу колонию по уровню потребления и безопасности в лунную базу двадцатилетней давности. Главная ценность: энергия, воздух, вода и еда. Аппараты очистки и возобновления перевести в ручной режим, все должно быть по-русски: просто и надежно.