- Так что доктора вполне могут вздернуть на pee, - подытожил без тени юмора.
- Здесь нет рей, - сказал Прозоров, оглядев высившиеся над их головами надстройки.
- Ничего, найдутся поперечины, расположенные на подходящей высоте, урезонил его Забелин.
- Слушай, - произнес Прозоров, переходя на "ты". - А если тут собрались какие-то фанатики, а? Сейчас же куда ни плюнь - секта... Я, кстати, лично сталкивался... Вроде приличные люди, с образованием, стандартными реакциями... У многих - великолепный коэффициент адаптации, есть такой термин - человек не ставит себя над средой, а сразу же пытается в нее внедриться... Знаешь, есть понятие: хитрый сумасшедший. Он нее в себе цель. Прекрасно сознавая, что цель эта с точки зрения окружающих - смешна, уродлива и даже омерзительна по сути. То есть логику нормального человека он уясняет . Но и глубоко ее презирает. К цели же он должен дойти, данной логикой манипулируя.
- Цель цели рознь, - сказал Забелин. - Есть сугубо индивидульные, а есть - не столько цели, сколько идеи...
- Теперь нам остается вспомнить Парижскую коммуну, Третий рейх и Октябрьскую революцию, - буркнул Прозоров.
- Ну революцию трогать не надо, - строгим голосом сказал. Забелин. Были для нее очень даже объективные причины, не на ровном месте она случилась... Впрочем, во мне говорит правоверный коммунист, как обнаружилось в итоге. - Он горько усмехнулся.
- Так вот... - Прозоров помедлил. - Может, они этой взрывчаткой... ну... глупость, конечно... Лодки хотят рвануть?
Забелин с неожиданным интересом посмотрел на него.
- Почему глупость? - спросил неожиданно упавшим голосом. - Это... совсем даже не глупость!
- Но там же электронная защита, там же... - Прозоров запнулся: специалист по атомным подводным крейсерам смотрел на него, снисходительно и грустно улыбаясь.
- Ну, защита, да, - сказал Забелин. - Только вы путаете крейсер на боевом походе и свалку с оружейным плутонием под прессом воды в сотни атмосфер... Активизация ядерных боеприпасов, спешу вас утешить, не особенно и трудна. Цепная реакция расщепляющихся материалов может начаться со взрыва обычного, грамотно размещенного у боеголовок тротила. Да что там тротил! Достаточно небольшого скачка давления при подводном землетрясении. И это не мои домыслы, а мнение спецов из Арзамаса-16. Кстати, они же официально утверждают: топливо ракет, вступив в реакцию с морской водой, образует гремучую смесь, и, возмутись такая смесь, пошло-поехало по цепи... Вот тебе тот Всадник Апокалипсиса, вышедший из моря... Я, конечно, весьма туманно осведомлен о мистических подробностях горестного будущего человечества, но, как технарь, уверен: рано или поздно мы доиграемся! И бог - есть! Знаете, почему? Хотя бы потому, что он спас Европу, когда полтора года отлежав в трубе парата, взорвалась на "Комсомольце" эта самая ракетоторпеда, чей ядерный боеприпас чудом не сдетонировал, а лишь оторвался от нее. А тут, - кивнул на колышущуюся за бортом воду, - усопший "К-219" с пятьюдесятью ядерными боеголовками. То есть с сотнями чернобылей. И если он рванет да еще роза ветров подгадается, Штаты превратятся в одну из третьеразрядных Нигерии.
- А сколько времени он лежит? - спросил Прозоров.
- С октября восемьдесят шестого.
- Допустим диверсию, - сказал Прозоров задумчиво. - Но если следовать примеру с "Комсомольцем" - выходит, ядерный взрыв необязателен?
- А какая, в принципе, разница? Дело не столько во взрыве, сколько в последствиях. Разрушишь боеголовки - получишь такое заражение океана, что... Забелин помедлил. - Как сейчас ответственные дяди мыслят? В том смысле, чтобы бюджеты выстраданные кувырком не полетели? Мыслят так: лежат себе лодочки, потихонечку отраву выпускают, а мудрая природа, к дерьму цивилизации притерпевшаяся, постепенно ее нейтрализует. Ну и дай ей бог!
- Но неужели есть ребята, и взаправду способные увлечься такой вот идейкой фикс...
- Вы мне про опасных сумасшедших говорили, - продолжил Забелин. - А мы не опасные сумасшедшие? Наштамповали оружия, способного тридцать шесть раз уничтожить шарик! Зачем же тридцать шесть раз его уничтожать, достаточно, полагаю, одного... Вот здесь, вокруг нас, нерестилище всех угрей планеты. Сюда эти вкусные змеи-рыбы плывут, преодолевая тысячи миль для метания икры. Ничего не зная о "К-219"! Потому что этот "К" не должен существовать в природе! Он все взял от нее - начиная от общих форм кита, кончая выделенными из тонн руды граммами редчайших металлов! И - противопоставил себя ей! Вот он сатанизм-то... И вот наши бедные, глупые угри... Отнерестились, как им положено древним инстинктом, личинки их захватили радионуклиды и - отправились теплым Гольфстримом к берегам Европы, становясь, сообразно тому же закону природы, пищей промысловых рыб.
- Приятного аппетита! - сказал Прозоров.
- Ага. Хочу, кстати, блеснуть эрудицией, - сказал Забелин. - У Штатов сейчас - сто девять лодок, строятся тринадцать. У Англии - семнадцать, еще шесть в проекте. У Франции - одиннадцать, будет тринадцать. У Китая - шесть, станет семь. Скоро в это дело впряжется Бразилия. Значит, подорожают титановые стали с маркировками АКА - 25, 27, 29.
- Ну ты просто малый энциклопедист! - качнул головой Прозоров. - Ничего, что я так, по-приятельски?
- Ничего.
- Тогда, приятель, следующий вопрос: каким образом можно бабахнуть подводный арсенальчик для террористов?
- На судне есть батисфера, - ответил Забелин. - И если все так плохо, как мы думаем, то россказни, будто батисфера - безобидная стационарная станция слежения, - сказки для дураков. В шарик грузится взрывчатка, устанавливается часовой механизм...
- Но с "Комсомольцем"-то они этого делать не стали, - перебил Прозоров.
- Там была другая задача. А теперь, с попорченным движком, туда им не возвратиться. Дорожка одна - в Штаты на ремонт. А вот пойдут ли они в Штаты...
- Многое не увязывается, - сказал Прозоров. - Налицо отсутствие информации. И в оголтелый фанатизм я все-таки не верю, не та версия. Но то, что нас в итоге сбросят за борт, - точно. Мы - лишние.
- Красочное ты нарисовал будущее, - глубокомысленно кивнул Забелин. Воодушевляющее, прямо скажем.
- Меня воодушевляет другое: кто-то умышленно повредил движок... Но кто? - Прозоров наморщил лоб. - И зачем? Но это - профессионал. Не какой-нибудь там Крохин, к примеру...
- Скорее Сенчук, - механически произнес Забелин.
- Тогда надо поговорить с ним, - сказал Прозоров. - Тем более... кивнул на появившегося на палубе старпома, - помянут он к месту... - И призывно махнул бывшему оперу рукой.
- И что дальше?
- Дальше - держитесь возле меня. Встанем спина к спине... Принцип понятный?
- Мы безоружны.
- Почему? У меня имеются кое-какие игрушки, за право обладание которыми гражданским лицам положен срок... В число игрушек входит двести граммов вязкого серого вещества... В отличие от мозгов мыслит вещество исключительно и в одном направлении и очень ярко! И оно уже находится там, где положено. И прилагается к нему небольшой пульт. - Он повернулся к приблизившемуся старпому. Здравствуйте, подполковник!
- И вам не болеть... - Старпом озабоченно посмотрел на запястье. - Тьфу ты, часы забыл...
- На часах апокалипсиса без пяти минут полночь! - с усмешкой произнес Забелин.
ПРОЗОРОВ
Облокотившись на фальшборт верхней палубы, старпом, глубоко и тяжко дыша, сказал:
- Не знаю, как там насчет апокалипсиса, но тут, знаете ли, в ближайшие сутки планируется одно мероприятие. Называется оно так: поднятие уровня Мирового океана за счет погружения в него некоторых умников.
- И кто же эти новые архимеды? - не без сарказма поинтересовался Забелин.
- Лица, к научным сенсациям отношения не имеющие, - ответил старпом, прибавив, что количество архимедов на протяжении всей человеческой истории составило число ничтожное и не зависящее никоим образом от количества ванн. Затем уточнил персоналии. И-с ленцой поведал о лично им сделанном зловещем открытии: "Скрябин" перевозит взрывчатку - наверняка контрабандную, скоро к нему подойдет яхта с бесполезными на сей момент винтами для батискафа, но террористический груз, судя по всему, борт не покинет.
- А как насчет вашей судьбы? - полюбопытствовал Забелин.
- Но не скрою беспокойства и насчет собственной персоны, - сказал Сенчук. - Не знаю, в чем смысл жизни, но, полагаю, не в том, чтобы стать бесплатным деликатесом для акул. Я бесплатно не умираю!
- А зачем вы вывели из строя силовой агрегат? - спросил Прозоров. Винты - моя работа, теперь скрывать нечего, ну а вами-то что руководило?
- Басурманов надо пришвартовать к ближайшему берегу, - поведал старпом. - Иначе, чует мое старое доброе сердце, будет беда.
- Значит, - подвел итог Забелин, - вами в первую очередь руководит желание спасти наши жизни? Но позвольте вопрос: зачем же вы, гуманист, разнообразили стол обитателей Норвежского моря штурманом?
Сенчук обладал отменными реакциями на любого рода выпады. Дело было так, - сказал он правдивым и жестким голосом. - Я сразу догадался, что нашел себе горе. Но мне хотелось подробностей... В каюте штурмана - сейф. А каюта, как вам известно, ранее была мне знакома до болезненных чувств... Ключики у меня имелись. И на наше общее счастье, ненароком туда сунулся новый обитатель...
Сенчук обладал отменными реакциями на любого рода выпады. Дело было так, - сказал он правдивым и жестким голосом. - Я сразу догадался, что нашел себе горе. Но мне хотелось подробностей... В каюте штурмана - сейф. А каюта, как вам известно, ранее была мне знакома до болезненных чувств... Ключики у меня имелись. И на наше общее счастье, ненароком туда сунулся новый обитатель...
- И вы, не моргнув глазом... - произнес Забелин.
- Трагедия очищает! - пожал плечами Сенчук. - Потом... я еще как моргал!
- Ну, если будет следствие... оно разберется, - сказал Забелин. - Что-то не верю, будто вы убивали заведомого преступника. Тут что-то иное.
Сенчук изумленно хмыкнул. Эти наивность и честность, как понял Прозоров, явились для него, матерого негодяя, своего рода изощреннейшим вероломством.
- Он - идиот! - произнес, ища поддержки у Ивана Васильевича. - Его изуродовала жизнь и всякая там пропаганда! Или ты, кавторанг, - с брезгливым соболезнованием посмотрел на Забелина, - не проникаешься нашим необходимым единством? Какие дебаты? Мы должны собраться в кулак, как пальцы скряги на пачке почтенной валюты! Офицеры и джентльмены, как говорится... Штыковой строй на тропе войны! Вот! А если будут продолжаться угрозы, я умываю сильнейшим мылом свои многофункциональные манипуляторы! А в аду, - вновь кивнул на Забелина, - найдется место и для разочарованного коммуниста... С ложно понимаемым чувством товарищества. Я воздержусь от дальнейших колкостей, хотя не стану от этого честнее.
- Проблема в том, что вы не склонны утомлять нас своей искренностью, - в тон ему отозвался Забелин.
- Ну ладно, сейчас не до правовых заморочек и не до личных симпатий-антипатий, прекратите, - урезонил его Прозоров. - Мы действительно должны составить боевой коллектив. Но сначала, господин подполковник Сенчук, проясню некоторые ваши заблуждения...
Сенчук выслушал Прозорова с угрюмым, молчаливым любопытством. Покачал головой. Произнес возмущенно:
- Не знал, что у них такие содом и гарем! Но я расчищу эти авдеевы конюшни!
Ошибки в обозначениях выдали некоторые пробелы в образовании чекиста-старпома, касающегося античных мифов, суть которых, однако, была ему в общих чертах безусловно знакома.
- Если вам дорого мое мнение, - продолжил Сенчук, - то считаю так: все, что можно взорвать, лучше продать или купить. А потому не очень-то понимаю нашего араба, способного приобрести некоторую часть планеты, где постоянно хороший климат и много красивых женщин. Хотя, может быть, таким образом он решил внести в свою жизнь некоторое разнообразие?
- И заодно - в жизнь народонаселения планеты, - вставил Прозоров.
Сенчук озабоченно взял его за кисть, посмотрел на часы. И внезапно потянул собеседников за рукава под навес шлюпочной палубы.
- Вообще-то, - молвил, вперившись задумчивым взором в движение секундной стрелки, - я думал, что кончил играть в войну, но...
Договорить он не успел: над их головами прогремел оглушающий взрыв.
Затем, после секундной ватной паузы, на настил палубы брякнулись какие-то искореженные железяки, сорванная с петлей дверь и куски облицовочного пластика.
- Вы... - начал Забелин и осекся, беспомощно пуча на наглую бестию изумленные глаза.
Отмахнувшись от него, Сенчук будничным тоном доложил Прозорову:
- Теперь у нас полный порядок! Хорошо, я вовремя позаимствовал этот динамит, сильнейшая, как выяснилось, штука... Все! Навигационным приборам хана! Скинуть меня за борт поостережется и сам дьявол, будь он тут...
- Да вы его живой представитель, - пробормотал Забелин, вытирая испарину с побледневшего лица.
- Так что я вас защищу, - продолжил жизнерадостный злодей, осторожно выглядывая из-под навеса. - Но и вы не плошайте... Идите на помощь пожаротушителям. А я... - Он запнулся.
Несущиеся со всех сторон истошные крики, перекрывающий их вой сирены, клубы густого черного дыма, вязко спадающие на шкафут, - все это померкло в сознании Прозорова...
К "Скрябину" приближалась яхта.
И на ней наверняка имелась радиостанция, маршрутные карты и компас.
- Пожалуй, я не успел, - подтвердил его мысли Сенчук скучным скрипучим голосом. - Надо же как! Если бы на три часа раньше... Ну, что же?.. В жизни бывает всякое, и очень часто. Пора приводить себя в боевую готовность. Чего и вам желаю. - Не глядя на офицеров, он толкнул могучим плечом стальную дверь, отлетевшую в сторону с легкостью распахнутой грозовым ветром форточки, и торопливо сгинул за ней в недрах коридора, ведущего к каютам.
- Кажется, грядет большой аврал, - процедил, подозрительно озираясь по сторонам, Прозоров. В следующий момент взгляд его остановился на приоткрывшейся стальной двери радиорубки, из которой выглядывал любопытствующий связист.
В два прыжка подскочив к двери, Прозоров с силой ударил по ней ступней. Голова радиста качнулась, ударившись о железный косяк, раздался болезненный вскрик, а в последующую секунду, впихнув в рубку раненого им служаку, Прозоров потянул за собой Забелина.
- Закрой дверь! - приказал кавторангу, двинув вставшего с пола радиста локтем в висок.
После, не обращая никакого внимания на недвижно лежащее у его ног тело, присел в кресло, снял трубку аппарата спутниковой связи, набрал номер.
Ответил дежурный адъютант генерала. Услышав его голос, Прозоров, с силой выдохнув из груди воздух, кратко, рублеными фразами обрисовал ситуацию.
Внимая робкой рекомендации продержаться как можно дольше до прихода подмоги, иронично и грустно посмотрел на Забелина.
После встал, осторожно выглянул за дверь. Команда была занята тушением пожара, и проникновение посторонних в радиорубку, к счастью этих посторонних, осталось незамеченным.
Пара чумазых после тушения огня матросов помогали пришвартоваться к борту "Скрябина" таинственной яхте. На ее борту виднелись двое мужчин: первый лет тридцати пяти - худой, в поблекшей от солнца розовой майке, бриджах со следами машинного масла и с затушенным сигарным окурком в щербатых коричневых зубах. Второй, лет пятидесяти, отличался более опрятной одеждой, золотыми часами на волосатой могучей руке, благородной сединой и изрядной тучностью, благодаря которой, неловко повернувшись на трапе, едва не сверзился в воду. К лицу толстяка были словно приклеены непроницаемо черные солнцезащитные очки, придававшие его облику импозантность вышедшего на пенсию гангстера, что усугублялось и множеством шрамов, избороздивших загорелую физиономию.
- Теперь позаботимся о докторе, нам необходимы кадры, - сказал Прозоров, обернувшись на Забелина. - Ты чего белый такой?
- Да спина... Ничего, сдюжу, пошли!
У каюты судового медика на табуретах сидели двое кавказцев в тельниках, с автоматами на коленях.
- Больной к доктору, - указав на Забелина, пояснил Прозоров.
Один из матросов, подергивая небритой рябой щекой в нервном тике и кося расширенным, словно вываленным из-под века глазом, отрывисто буркнул:
- К нему нельзя.
- Капитан приказал...
Второй матрос, чью заросшую сине-черной щетиной физиономию украшали солнцезащитные очки, встал, резким движением выбросил вперед волосатую лапу, уместив ее на плече Прозорова, и проговорил, словно прожевывая в губастом рту надменную фразу:
- Да ты кто такой, а?
- Хам, офицер, человек, - коротко объяснил Прозоров.
- Ты без двух минут падаль! - Пальцы матроса, переместившись на ворот, ухватили плотную ткань, сомкнувшуюся на горле оппонента.
- Он, оказывается, драчун... - подмигнул Прозоров Забелину. - Только вот через "о" или через "а"?.. - И резко одернул полу своей куртки, освободившись от враждебного захвата.
- Эй, попридержи свой норов! - прохрипел матрос, схватившись за обожженные движением грубой ткани пальцы.
Это были его последние слова: развернувшись юлой, подполковник нанес ему страшный удар в переносицу, буквально впечатав в плоскую рябую физиономию солнцезащитные очки.
Противник плашмя повалился на чисто отскобленный пол, окропив его обильно хлынувшей из носа кровью. Последующая грузная недвижность его позы наводила на размышления о летальном исходе нокаута.
- Руки! - заполошно воскликнул второй матрос, наставляя автомат на Прозорова.
Ничуть не смущенный данным обстоятельством, тот, разминая кисть руки и одобрительно оглядывая поверженное тело, поведал, неизвестно к кому обращаясь:
- Мой кулак - это оружие! Причем, - добавил, - смертельное! И если им наносится удар в какую-либо часть человеческого организма, надо срочно искать запчасть.
-Руки на голову! На пол! - зашелся в визге матрос, сохранивший покуда вертикальное положение. Автомат плясал в его руках, перемещаясь то в сторону Прозорова, то Забелина.
Иван Васильевич сделал неуловимое движение рукой, выхватив из-под полы "узи", и краем глаза успел заметить, как невольно вздрогнул Забелин от оглушительно бухнувшего в тесном пространстве выстрела.